Полагаю, когда вы оказываетесь по-настоящему в опасной, запутанной или глупой ситуации, ваши чувства начинают работать выборочно, по одному за раз. По крайней мере, так это в моем случае.
Первое, что я знаю - жар. День был жаркий, и ночь - не лучше. Я потею, даже при том, что на мне почти ничего нет.
И теперь - второе: ветерок на моей коже. Я привыкла к тесной одежде, потому что она удобней в сражениях, и, кроме того, я немало поработала, чтобы сделать ее приемлемой, и я люблю восхищенные взгляды, сопровождающие меня. Нет, я не более тщеславна, чем кто-либо другой, но приятно знать, что мое тело в тонусе и реагирует должным образом на мои команды. Но это не важно. Не здесь и не сейчас. Я должна сконцентрироваться на том, что я собираюсь сделать.
Влажный воздух тяжел и, кажется, почти обволакивает меня, вызывая чувство неудобства, даже при том, что на мне всего лишь два кусочка ткани, одна вокруг груди, другая намотана на бедрах. Всё прикрыто, но ткань - довольно прозрачна, и, хотя я сложила ее двойным слоем, я знаю, что мои соски выступают под тканью, к вящему восхищению мужчин, для которых я собираюсь танцевать.
Да, танцевать. Я, Зена - Королева Воинов, собираюсь танцевать для этой оравы римских болванов, разграбивших провинцию. Их агрессия не имеет смысла, провинция бедная и давно выплатила всю дань, какую могла, но они же всегда хотят больше. Проклятый новый император и его Бог Любви. Ничто не меняется, ничто и никогда.
Теперь я ощущаю ароматы празднования: вино, пот, кожа; жарящееся мясо, дым факелов и женские духи. Мой слух также возвращается, я слышу смех, шуточки и звуки пар, занимающихся в зале сексом, к развлечению и удовольствию своему и других. Вакханалия - опасная, загнивающая и в то же время возбуждающая. Ненавижу ее. И хочу быть ее частью.
Я вообще не была бы здесь, если бы могла ему доверять. Но, конечно, я не могу. Он говорит, что не знает то, что задумали римляне, почему они совершают набеги на провинцию, но я ему не верю. И собираюсь узнать сама. О, он сказал мне уйти и не беспокоиться, сказал, что лично позаботится об этом. Но эти люди страдают, и я хочу знать, почему. Будь он проклят, в любом случае, - если он и впрямь не знает, мог бы просто потребовать от командующего легиона сказать ему об их планах. Вместо этого он, как всегда, собирается работать не напрямую, точнее, вообще не работать, пока продолжается разбой - он и его лень! Что ж, ладно, он может сидеть на своей заднице на Олимпе, пока совсем не сгниет, мне плевать, я выясню все с его помощью или без нее.
-Дамы и господа, а теперь вас ждет нечто особенное. Афинский танец в исполнении Джариель.
Мой рот мгновенно пересыхает, ладони потеют - странная реакция. Я танцевала прежде, перед Калигулой, не меньше, так почему это пугает меня? В этой отдаленной провинции никто меня не знает, а если бы и знали, то костюм, завитые волосы и чрезмерный макияж, подчеркивающий губы и глаза - в этом меня не узнает и лучшая подруга. Ну ладно, она бы узнала, и когда прекратила бы смеяться, то попыталась бы отговорить меня. Так что хорошо, что ее здесь нет.
Музыканты начинают играть что-то медленное и чувственное; я отодвигаю занавес, закрывающий сцену, и - получаю удар. Он - там! Теперь я понимаю, что я знала о нем, но это только не воспринималось моим сознанием, наверное, я была слишком озабочена всем остальным. Я немедленно замечаю его, даже в этой толпе. Он гораздо выше большинства из них, и так невероятно красив. Вокруг него, конечно же, находятся женщины, но я уверена, они не знают, кто он. Он одет не в его привычную черную кожу, а в короткую юбку, сандалии и короткий гладиаторский жилет. Его меч, обычно висящий у него на поясе, теперь за спиной, жилет - собственно, не что иное как упряжь, удерживающая оружие. Кожаные ремни показывают почти всю его грудь и спину, и при взгляде на него у меня вырывается вздох. Он великолепен и зверски сексуален, и одежда гладиатора подчеркивает его мускулистое тело. Он улыбается одной из женщин, и она, похоже, собирается обвиться вокруг него и умереть для него, настолько он потрясающ. Она подталкивает его к ложу и заползает ему на колени, и это, кажется, развлекает его. Потом он поднимает голову и смотрит, как я танцую.
Он смотрит на меня небрежно, и тут его глаза широко раскрываются, и, узнав меня, он улыбается, наслаждается видом моего тела, показанного так откровенно. Его улыбка становится шире, он медленно оглядывает меня, нарочно смотря на мою грудь, живот, бедра, ноги и возвращаясь к моему лицу. Его молчаливая насмешка приводит меня в бешенство, я краснею от скрытого гнева. Он мог бы просто проорать: "Я же сказал тебе, что обо всем позабочусь. Но раз уж ты здесь, танцующая девочка, можешь вволю поиграть"
Ну погоди, Арес, великий Бог Войны, я тебе покажу! Ты хочешь танцующую девочку - ты ее получишь! И я начинаю танцевать для него. Только для него. Я медленно пересекаю зал, останавливаясь перед ним. Я раскачиваюсь, позволяя моим бедрам подхватить ритм музыки. Он с развлечением смотрит на меня, но потом его лицо меняется, приоткрывается рот - когда я прогибаюсь вперед, скольжу руками по своей груди и приподнимаю ее, будто предлагая ему. Это вызов, а ему редко бросали вызов, за все тысячи лет его существования. Я поворачиваюсь к нему спиной, покачиваю бедрами, затем через плечо оглядываюсь на него.
Он внимательно наблюдает за мной. Остальные возбуждены моим танцем, и мужчины и женщины, в зале становится еще более шумно. Они вопят, кричат, приказывая мне двигаться быстрее, снять то немногое, что на мне есть, сдаться их жажде. Я оборачиваюсь и двигаюсь к нему, и пренебрежительно смотрю на женщину, которая все еще сидит у него на коленях. Я ничего не говорю, но мой вид явно разъясняет мое намерение, она встает и быстро уходит. Я занимаю ее место, но не так скромно. О, нет! Я покачиваюсь между его бедрами, скользя к нему. Потом медленно спускаю руку по его груди, касаясь ладонью его соска, и по животу, так что могу играть с волосами, которые там плотно растут. Он задыхается, откидывает голову, и закрывает глаза, отдаваясь ласкам. Во всем мире есть только мы двое, и я наклоняюсь вниз, словно чтобы поцеловать его. Я знаю вкус его поцелуев, и я люблю это.
Но я не целую его. Я думаю, что, возможно уже зашла слишком далеко, рискую слишком многим. Его рука нежно сжимает мою грудь, большой палец заставляет мой сосок затвердеть, и я не могу остановить стон, который у меня вырывается. Зрители смеются, и я снова вспоминаю о них. Его прикосновения всегда делают меня беспомощной, даже когда я ненавижу его, но я не собираюсь это признавать. Я соблазнительно повожу плечами и высвобождаюсь, встаю и отдвигаюсь от него. Теперь я танцую перед командующем Легиона, который разглядывает меня с отвисшей челюстью. Это жирный, неприятный тип, весь заляпанный едой и вином. Но он - тот человек, которого я должна переиграть, соблазнить и выяснить информацию. Он смотрит на меня, затем на Ареса, и одаривает Бога Войны самодовольной улыбкой, будто говоря: "Она знает, кто здесь действительно важная птица".
Музыка заканчивается, я скрываюсь за занавесом и ухожу в сад, не дожидаясь оваций. Он оказывается там через секунду.
-Что, во имя Тартара, ты делаешь?
-Выясняю, что они здесь делают, а ты как думаешь?
-Я же сказал, что позабочусь об этом! Проклятье, Зена, почему ты всегда идешь наперекор...
Он замолкает, слыша приближающихся командующего и его людей.
-Мы должны дать им то, чего они ожидают, - бормочет он и притягивает меня в свои руки. Его рот сладок и горяч, и когда он скользит языком между моими губами, я чувствую удар, словно меня бьет молнией. Я знаю, это только демонстрация, но я не могу заставить себя не отвечать. Я обвиваю руки вокруг его талии и позволяю себе поглаживать его спину. Его кожа такая гладкая, я могла бы стоять так часами. Он тянет меня еще ближе, и волосы на его груди касаются моей груди и живота, я начинаю дрожать. Они щекочут мои соски, заставляя их напрягаться до боли, и я ощущаю, как внутри меня стучит пульс. Я прижимаюсь к нему, целуя его, приближаясь к нему все ближе; теперь между нами нет никаких доспехов, и это - почти чересчур; я становлюсь мокрой. Он прижимается к моему бедру, и я чувствую себя отлично, боги всевышние, просто отлично. Я хочу его, прямо сейчас; я потеряю рассудок, если должна буду еще ждать. Но это сумасшествие, это не реально, это - представление для командующего и его идиотов-подчиненных, и я презираю Ареса, и я хочу его, и я ненавижу его, и я люблю его, и я не могу выдержать больше ни минуты...
-Разве не милая сцена? - слышится насмешка командующего. Его зовут Гай Тупис, и меня озаряет - он по-настоящему ТУП.
Арес поднимает голову и говорит:
-Я беру то, что хочу, так же как ты. Я хочу ее. И я первый ее увидел.
Он снова целует меня, весьма демонстративно, и его язык сводит меня с ума, я спрашиваю себя, что, во имя всех богов, здесь происходит.
-Мне все равно, кто увидел ее первым, она - моя… гостья. И ты - тоже. Так и веди себя соответствующе, - он кладет руку на мое плечо и практически оттаскивает меня от Бога. - Идем, дорогая.
Арес выглядит рассерженным, но не делает ничего, потому что телохранитель Туписа там же, тяжело вооружен и, очевидно, ищет неприятностей. Конечно, у них нет оружия, которое могло бы его ранить, но я наконец понимаю, что Арес изображает смертного. Он с негодованием смотрит на Туписа и уходит. Я возвращаюсь на вакханалию с командующим, который сидит слишком близко, заставляет меня пить слишком много вина и пытается добраться до моего тела. Но я должна выяснить, что они здесь делают, каковы планы Легиона, поэтому я позволяю ему трогать меня и подавляю свою дрожь от ненависти к нему, задавая вопросы, которые должна. Но он не говорит мне ничего полезного, становясь, все настойчивей, и я не знаю, как уйти, не жертвуя маленькими достижениями, которых достигла.
Мы уже наедине, почти рассвело, и те гости, которые не валяются без чувств или не ушли по домам, разбрелись по комнатам. Римляне, по крайней мере, хорошие хозяева, комнаты предусмотрены для всех. Кроме меня. Я не знаю, где Арес, но Тупис обвивает руку вокруг меня и энергично выводит из зала, говоря, как красиво я танцую, и как возбудила всех, а особенно его, своим представлением. Теперь - его очередь, но представление, которое он имеет в виду, не имеет никакого отношения к танцу. Я отчаянно ищу выход, и внезапно на меня находит вдохновение.
-Гай Тупис, я хочу быть с тобой, ты так возбуждаешь меня…
Он сияет и начинает меня лапать, грубо, болезненно, и я вспоминаю Ареса, его нежные и все же невыносимо эротичные прикосновения к моей груди, мягкость его губ и жар его рта, его тело против моего. Я возвращаюсь к настоящему, обнаруживая Туписа на коленях, слюнявящего мой живот, пробующего отвязать шарф с моих бедер. Я говорю с нарочитым энтузиазмом:
-О, я так рада, что желанна. Я боялась, ни один мужчина больше не посмотрит на меня. Но доктор сказал, что все будет в порядке.
-Конечно, будет... Доктор? При чем тут доктор?
-Ни при чем, мой дорогой командующий. Он уверил, что это не заразно, и потом, я уже прошла инфекционную стадию... - но мой дорогой командующий уже ничего не слышит, сбегая по коридору так быстро, как только может, крича своим стражам немедленно выставить меня вон.

Уже рассвет. Я в очередной раз спотыкаюсь - мне отчаянно нужен отдых. И тогда я слышу его голос, и он появляется возле меня, насмехаясь:
-Итак, ты спасла свою честь и ничего не раскрыла. Не особенно успешная миссия. Разве ты не могла на этот раз поверить мне?
-С какой стати? - бросаю я, годы горечи, насилия и обмана - с обеих сторон - сделали меня безжалостной. С той стати, что бессмертный сделал самую большую жертву, на которую способен.
-С той стати, что я тебя люблю, и что я обещал сам позаботиться об этом.
-За этим стоишь ты, верно? Вот почему ты так стремишься держать меня подальше от Туписа. Боишься, что я всё узнаю.
-Не будь глупой, я ничего не получаю от набегов Легиона. Но даже если бы я стоял за этим, Тупис никогда бы тебе не сказал, независимо от того, какие грязные вещи ты бы с ним сделала. До него ничего не доходит, когда он начинает развлекаться. Нет, я хочу держать тебя подальше от него, потому что он - свинья, и он опасен. Если он решит, что ты за ним шпионишь, он перережет твое горло.
-Из всех людей, ты мог бы знать, что я могу позаботиться о себе.
-Нет, когда в твое вино вводят наркотик и крадут твое оружие, и когда каждый, кто попадается тебе навстречу - потенциальный убийца. Шансы слишком ничтожны, даже для тебя. Не вмешивайся в это.
-Я не позволю этому Легиону...
-Я сказал, не вмешивайся! Ты только что сделала мою работу здесь на порядок тяжелее, огромное спасибо.
-Не вижу, с чего Тупис...
-Он неотесан, но не глуп. Он успокоится и начнет думать о женщине, которая так старалась добраться к нему, кто несколько часов сидела рядом с ним, задавая вопросы, и он насторожится. Теперь любая попытка подобраться к нему потерпит неудачу.
-Даже если предположить, что ты говоришь правду, мне все равно нужно выяснить, чего они хотят. Ты должен позволить мне помочь.
-Ты будешь только мешать. Мне нужно, эээ... быть не связанным ничем для того, что я задумал.
-Что?
-Тупис женат.
Я уставилась на него, открыв рот, пока смысл сказанного доходил до меня.
-Если я не смогла добраться к нему, что заставляет тебя думать, что ты сможешь добраться к ней?
-То, что я не имею никакого намерения останавливаться, пока не получу то, чего хочу. В отличие от тебя, мне не нужно спасать никакой "чести".
Он ушел во вспышке света, и мне хотелось плеваться. Он собирается заниматься любовью с проклятой женой Туписа. Они заслуживают друг друга.

Я не могла сдержаться, я должна была знать, что происходит, и я вернулась во дворец через несколько дней. Стражи помнят "Джариель", и у меня нет проблем с тем, чтобы пройти внутрь. Я иду по коридорам, руководствуясь звуками смеха. Я заглядываю во внутренний двор и вижу нескольких рабынь, бездельничающих у маленького пруда. Они явно свободны от дел, и я вскоре понимаю, почему: занята их хозяйка, жена Туписа. Полные желания взгляды девушек на крыло дворца плюс их вздохи и комментарии шепотом о том, насколько сексуален тот мужчина - всё это не оставляет сомнений, с кем она. Будь он проклят!
Звучит гонг, и девушки бегут на обед, я остаюсь одна. Крадусь к зданию и нахожу участок за кустом, скрывающий меня от дворика, но позволяющий мне видеть комнату. Спальню. Ее спальню.
Я осторожно вглядываюсь и вижу длинные белые волосы, разбросанные по подушке. Она спит на кровати, совершенно голая, но я бросаю на нее только один взгляд, я ищу его. Потом я вижу движение: он находится в дальнем углу комнаты, обыскивает сундук. Он заканчивает и на мгновение останавливается, что-то рассматривая. Он тоже полностью обнажен, и так красив, что я готова плакать. Я никогда не видел его обнаженным прежде, и от его совершенства у меня перехватывает дыхание. Совершенство! Высокий, стройный и сильный, каждый мускул безупречно развит; с рельефными бицепсами. Эти редкие волосы на его груди в его шее, более пышные на прессе, и темная линия спускается к завиткам между его ногами, где виден признак его пола, длинный и толстый. И все еще стоит от их любовных ласк, я кусаю свою щеку изнутри, чтобы не застонать вслух. Он поворачивается ко мне спиной, показывая твердые ягодицам и великолепные длинные ноги. О, если бы только лежать рядом с этим телом и исследовать его…
Я открытая и мокрая, и если не буду осторожна, кто-нибудь сможет обнаружить меня здесь, сидящую в кустах, как будто ребенок, подглядывающий за взрослыми. Он вне поля зрения, и я понимаю, что он возле моего окна, и пригибаюсь как раз вовремя. Тогда я слышу ее сонный голос:
-Арион?
-Я здесь.
Я смотрю снова: он сидит на краю кровати, улыбаясь жене Туписа. Я не знаю ее имени и не хочу знать: она навсегда будет для меня "женой Туписа".
-Я думала, ты меня покинул. Спасибо, что остался.
Остался? Так он не узнал то, что собирался. Возможно, его техника не была так уж горяча, как он думал, сукин сын.
-Ты ожидала, что я просто уйду, пока ты спишь?
-Тупис так и делает. Он никогда не остается после того, как получает, что хочет. Ему не нравится, что я настолько старше его, и он это показывает.
-Тогда он идиот, - его голос нежен, он мягко поглаживает ее руку.
Я размышляю над фактом, что сам Тупис далеко не красавец, и должен бы быть счастлив, что имеет хоть кого-то, и, рассматривая ее слова, я перевожу взгляд с Ареса на нее. И получаю шок. Она не блондинка, а седая, вокруг глаз и рта на ее лице морщины, она довольно коренастая. Очевидно, у нее есть дети, потому что ее живот округлен, а грудь больше не имеет формы, и у нее отечные ноги. Но Ареса это, кажется, не волнует, он нежно целует ее в щеку и говорит:
-Расскажи меня еще о Патронусе.
-Ты уверен, что хочешь слушать? Матери имеют привычку постоянно болтать о своих детях и надоедать всем до смерти.
-Он кажется довольно интересным товарищем. Ты говорила, он - воин?
Жена Туписа начинает рассказывать о ее старшем сыне, пока я не готова закричать. Его первый зуб, его первый шаг, его школьные достижения, его мастерство в сражении, его мастерство в постели: она бесконечно болтает о его шлюшках. Ее голос изменяется, теперь она говорит о потерянной любви Туписа и о том, как это больно, что он не интересуется никем из них, и что она не знает, что делать.
-Я уже сказал, он идиот, - шепчет Арес хриплым голосом. Я смотрю и вижу, он лежит позади нее, прижимаясь к ее спине. Он прослеживает форму ее уха языком, и она дрожит и поворачивается в его руках, чтобы тоже могла ласкать его. Она заставляет его стонать, и я хочу убить ее.
Теперь он напряжен и готов, и его тело настолько возбуждено, что я снова кусаю щеку, чтобы удержаться от шума, и я ощущаю кровь. Я должна уйти, я не могу смотреть на это, но и сдвинуться с места я тоже не могу. Он ртом ласкает ее грудь, ее соски поднимаются, бедра двигаются, она сжимает его волосы. Он перемещается ниже и начинает исследовать ее, облизывать, и она в беспамятстве. И в этот момент она потрясающе красива. Она снова молодая, пышущая жизнью, любящая женщина, и я думаю, что Арес прав: Тупис - идиот.
Она вскрикивает и ищет его рот, беспомощно изгибаясь, и он облизывает свои губы и улыбается ей, бессмертный, самодовольный и удовлетворенный ответом женщины. И затем он перемещается на нее, раздвигает ее бедра и входит в нее. Она обхватывает его ногами, он сцепляет ее руки у нее над головой, и заглядывает, мимо нее, прямо в мои глаза.
Я задыхаюсь, но не могу отвести взгляд, и он беззвучно произносит губами "Я тебя люблю" - мне, входя в нее. Она выкрикивает "О да! " и я тоже могу это чувствовать. Это не жену Туписа он любит, а меня; он врезается в меня, и я никогда не хотела никого за всю свою жизнь так, как хочу его, и боги, я вся горю, я раскрываюсь навстречу ему, я испытываю оргазм, снова и снова. Арес, будь ты проклят, что ты со мной сделал? И жена Туписа выгибается под ним и кричит его имя, и я никогда не ненавидела его так, как в это мгновение. И я никогда не хотела его так, как в это мгновение.
Меня качает, я едва держусь на ногах, но я уползаю от окна и из дворца. Пусть сукин сын делает все по-своему, я не хочу знать. С меня достаточно.

В лагере темно, потому что я не хочу света, и боги знают, что эта несчастная волна жара делает костер ненужным. Я лежу и смотрю на звезды. Я жду его, но он не появляется, и я не могу ощущать его присутствие. Я ждала неделю.
Мне нужно только вскочить на Арго и оставить район, но я не могу. Я должна знать, что происходит. И я должна снова его увидеть.
Трудно спать, да на самом деле я и не хочу, из-за того, что вижу во сне. Это всегда один и тот же сон: он и я, голые, вместе, в руках друг друга, свирепые и сладкие, и абсолютно необузданные. Только он не здесь, он, должно быть, все еще с той шлюхой, выпытывая из нее информацию. Если только она на самом деле ему не нравится. Но это ведь невозможно, правда? Я встаю и начинаю метаться, сравнивая себя с ней. Я на десятки лет моложе, гораздо красивее, стройнее; мое тело красиво и гармонично, не вялое и дряхлое. И все же он занимался любовью с ней с очевидным удовольствием. Это было уловкой?
Что-то приближается ко мне, я могу слышать движение в кустах. Животное? Нет, шум создается специально - он создает шум, все еще играя в смертного - разрешая мне знать, что он - там, чтобы не напугать меня. Но даже так мои рефлексы срабатывают автоматически, и я вытаскиваю меч прежде, чем успеваю подумать.
Он поднимает бровь.
-Ты бы зря потратила время.
Я испытываю соблазн проткнуть его насквозь, просто для удовольствия сделать это, даже притом, что это - бессмысленное занятие.
-Ты достаточно долго был с ней.
-Она очаровательна. Умная, внимательная, заботливая, начитанная и очень забавная. Тупис - идиот.
-Но она старая.
Он смеется вслух.
-Я старше, чем она. Внешность - не все, Зена.
-Итак, почему - они здесь?
-Я не совсем уверен. Потребуется еще несколько дней.
-Что? Ты, похоже, совсем не спешишь, да? - и тогда я понимаю, и я срываюсь. - Ты просто наслаждаешься, верно, ублюдок?
-Да, она очень умелая. И мне нравится быть с ней, разговаривать с ней. Она много видела, много делала, даже больше, чем ты. С ней интересно.
-А со мной - нет.
-Я этого не говорил. В любом случае, почему ты все еще здесь? Отправляйся домой.
-Только когда все будет закончено.
-Ты имеешь в виду, что не можешь допустить и мысли оставить меня? Или ты просто ревнуешь?
-Ты высокомерная свинья! Я не прикоснулась бы к тебе, даже если бы ты был последним мужчиной во Вселенной!
Я сделала ошибку, потому что только что бросила ему непреодолимый вызов. Возможно, я сделала это намеренно, возможно, я хочу, чтобы он заставил меня забрать эти слова назад. Он подступает ближе и берет меня за плечи. Он наклоняется, и мои глаза закрываются, пока я жду его поцелуя. Но его не следует. Вместо этого он чрезвычайно мягко исследует мое ухо кончиком языка, и я дрожу.
-Лгунья, - выдыхает он. - Ты хочешь меня так сильно, что это сводит тебя с ума
Он снова облизывает меня, и все, что я могу сделать, чтобы сохранить спокойствие, это стоять и не касаться его.
Он поворачивается и уходит, бросая через плечо:
-Как тебе это нравится? - и он исчез.

Он - не с ней. Я осторожно смотрю в ее окно, но комната пуста. И потом я ощущаю его, но прежде, чем могу определить его местонахождение в полной темноте, я слышу голоса, Туписа и посыльного, недавно прибывшего из Рима. Я отступаю под сводчатую арку.
-Почему Император сердит? Я выполнил распоряжения из его письма.
-Он не посылал вам никаких распоряжений.
-Что? Никаких распоряжений? Это невозможно, я получил инструкции от него с регулярными донесениями несколько месяцев назад, и я сделал все… - они уходят, и я дальше не могу слышать их.
Он выходит из тени, где стоял, все еще слушая. Я умудряюсь не подпрыгнуть.
-Интересно, не так ли? - спрашивает он.
-Да, - отвечаю я. - Если он выполняет не распоряжения Императора по разграблению провинции, то откуда они поступили?
-Есть идея.
Я думаю об этом, меня осеняет:
-Патронус.
-И его мать. Пытаются заставить папу заметить их, создавая сражения и набеги, чтобы Патронус мог быть героем. Поверь, я знаю, как это бывает.
-Они же не думают, что Тупис оценит неприятности, которые они ему устроили.
-Это не так рассматривается, Зена. Они отчаянно нуждаются в его внимании. Что угодно, даже наказание - это лучше безразличия.
-И что теперь?
-Теперь мы уходим.
-Что? Тупис будет...
-Тупис может убить одного из них, а то и обоих, или избить, или вообще ничего не делать. Я ставлю на последнее. Если он накажет их, это только покажет, насколько он был глуп. В любом случае, это - не наша проблема. Как только он точно узнает, что "распоряжения" были ложными, он отправит Легион в Рим.
Я уставилась на него, не веря своим ушам.
-Ты оставил бы женщину, которая, если тебе верить, тебя восхищает? Ты бы просто ушел и позволил Тупису убить ее?
-Сильно сомневаюсь, что до этого дойдет. А даже если и так, то что? Моя цель состояла в том, чтобы узнать, кто стоит за набегами Легиона. Теперь я это знаю.
-Ты ублюдок!
-С каких пор ты стала защитницей моих любовниц?
Любовниц. Во множественном. То есть, больше чем одна. Тартар, а сколько у него вообще было женщин с тех пор как я его знаю? Внезапно меня ослепляет гнев, и я наношу ему удар со всей своей силы, прямо по лицу. Он не ожидает этого и падает, к моему удовлетворению. Я выбегаю из сада, прежде чем он успевает отреагировать.

Я собираю вещи, сворачивая лагерь, где задыхалась, пока он лежал на кровати жены Туписа. Я испытываю соблазн сказать Тупису, кто развлекается с его женой, пока сам он ею пренебрегает, но потом понимаю тщетность этого. Нет ничего, что мог бы сделать Тупис или любой другой смертный, чтобы причинить ему какой-то вред: ублюдок - бог! ("Сам-то ты как стал богом? Есть какие-нибудь особые требования? " - "Нет, для этой работы я - идеальный кандидат."), если бы я его тогда убила, я не была бы сейчас здесь, и мир был бы гораздо лучше.
-Это по-твоему.
Читает мои мысли, крыса!
-Убирайся.
-Нет. Не на этот раз.
Я вытаскиваю меч и вонзаю в него, вкладывая в удар каждую унцию силы, которая у меня есть. Это глупо и бесполезно, но я не собираюсь позволить этому случаться. Я не позволю этому случиться.
Он легко отражает мой удар, и внезапно мы сражаемся, как никогда не сражались прежде. Я никогда не понимала, как он безупречен в том, кто он есть, и как приходит гнев сражения, я спрашиваю себя, как мне удавалось побеждать его, и побеждать так часто.
Внезапно это поражает меня, и я сажусь на землю, отбрасывая меч, мои глаза заполняются слезами.
-Ты позволяешь мне побеждать, правда? Каждый раз.
-Да.
-Почему?
-Потому что, когда ты пришла ко мне, я увидел, насколько ты хороша. Но еще я увидел, что ты могла быть лучше, стать самым великим воином в мире. Если для этого тебе нужно было что-то еще, я был не против.
-Да?
-Крайняя уверенность в себе. А как лучше всего было помочь тебе обрести веру в себя и свои способности, чем позволить нанести поражение Богу Войны?
-Это всё было ложью. Фокусом.
-Нет. Ты не могла бы этого сделать, если бы не имела навыков. То, что я дал тебе, - это эго, поднявшее тебя на вершину.
Я поднимаюсь на ноги, не уверенная теперь, что я чувствую, за исключением того, что я разочарована и разбита, сомневаюсь, что я когда-нибудь приду в себя. Как я могу быть уверена, я это или он? Что ж, он взял почти все, так что может получить остальное. Я начинаю снимать с себя доспехи, вяло и равнодушно. Я позволю ему делать то, что он хочет, если только он потом уйдет и оставит меня в покое.
-О нет, не нужно. Мне не интересно мученичество или жалость к себе. Когда ты придешь ко мне, это будет потому, что ты не можешь ждать больше ни минуты. Ты придешь ко мне, и ты будешь просить. Я могу ждать. И я дождусь, танцующая девочка. Дождусь.
Он исчезает.

В конце концов, он оказался прав о Туписе. Командующий забирает Легион из провинции назад в Рим, оставляя только маленький гарнизон. Патронусу дают когорту, направляющуюся в Африку, а жена Туписа внезапно снова становится заметна в его доме. Я возвращаюсь во дворец, бросить прощальный взгляд, боги только знают, зачем, и от одной из рабынь я узнаю, что жена Туписа оплакивает своего возлюбленного, высокого, темноволосого, великолепного мужчину, который исчез, когда Легион отошел.
-Она говорит, - шепчет мне рабыня, смотря вокруг, чтобы убедиться, что мы одни, - что у нее никогда еще не было любовника, кто так возбуждал бы ее как он. Он… он был настолько хорош, что она больше вообще никого не захочет.
-Неужели.
-Да. Тупис разъярен, потому что она не впускает его. Впервые за долгие годы он снова обратил на нее внимание, а ей это не интересно, - девчушка хихикает и убегает, и я в последний раз ухожу из дворца. Внезапно я замечаю одного из музыкантов, которые играли для моего танца, теперь кажется, что это было много лет назад. Я махаю ему.
-Жена Туписа, она в порядке? - спрашиваю я.
-Забавно, - говорит он. - Тупис вдруг понял, что должен уделять ей больше внимания. Кажется, она довольно хорошо разбирается в военной стратегии и тактике, а он раньше и не знал. Еще он обнаружил, что она довольно хороша и кое в чем другом. За исключением того, что, - он начинает улыбаться, - после первого раза она сказала ему, что у нее были предложения получше! Он сходит с ума, умоляет ее. Теперь она - сокровище.
-Да, я слышала. Спасибо.
-Не за что, - он машет напоследок и уходит, и я тоже, наконец, оставляю дворец. Итак, бессердечный ублюдок не был в итоге так уж бессердечен. Должно быть, изменение в отношении Туписа - его рук дело. И он, вероятно, натаскал жену Туписа заодно и по тактике. Демон понимает людей намного лучше, чем я могла бы предположить.
Я бросаю последний взгляд на лагерь, все еще горящий на солнце. Потребуется буря, чтобы потушить пламя и всё освежить. Внезапно на моем лице чувствуется ветерок, и начинают собираться тучи, и уже в следующий миг на землю брызгают большие толстые капли, которые предшествуют грозам. Я мчусь в крошечную пещерку и смотрю, как льет дождь. На небе вспыхивают молнии, грохочет гром, и позади меня вспыхивает знакомый свет.

Добавлено (2007-01-08, 7:53 Pm)
---------------------------------------------
да,побольше бы таких))))я в прозе все перечитала)))))

Добавлено (2007-01-08, 10:56 Pm)
---------------------------------------------
Ну рейтинг мне именно такой больше привлекателен. Почему? Ну, все догадались
Я, кстати, тоже читала "Второй шанс" - класс. Зену только жалко, поэтому этот лучше