Наступил новый день, холодный и безмолвный. Небо заволокла пелена грязных облаков, воздух захватила туманная дымка, и кругом царила какая-то обманчивая тишина, как перед ураганом.
Зена всё утро провела в разговорах с солдатами, проверке обмундирования и вооружения. Арес наблюдал за ней, стоя неподалёку. Ему приятно было видеть Зену во главе армии, отдающую приказы с гордо поднятой головой и стальным взглядом.
Слева и сзади войско окружал лес, в нескольких милях вправо располагалась деревня и снова простирался лес, и лишь впереди, казалось, бескрайнее поле сливалось с горизонтом и плавно переходило в небо, залитое багряным заревом.
Зена, закончившая «знакомство» с армией, смотрела в эту кровавую даль. В утреннем безмолвии она слышала, как чуть чаще обычного стучит её сердце…
Сильная мужская рука опустилась на её плечо. Она накрыла её своей и слегка развернулась, чтобы встретиться взглядом с Аресом.
- Хорошая армия, - по лицу воительницы скользнула едва заметная улыбка, ведь она знала, что это были одни из самых лучших воинов.
- Достойная своего командира, - ответил Арес.
- Сейчас, - произнесла Зена, вновь устремив взгляд вперёд, где из-за горизонта росла и проявлялась через туман чёрная полоса – армия Догмина.
Несколько минут – и два войска обрушились друг на друга жёсткими волнами, шквальным ветром и песчаной бурей. Орудия со свистом рассекали полупрозрачный туманный воздух и сыпали искрам, соприкасаясь лезвиями…
- Наконец-то мы лицом к лицу, - перед Зеной, направив на неё меч, стоял Догмин.
Это был светловолосый мужчина лет тридцати, высокий и мускулистый. Нельзя было не заметить грубые отцовские черты в его загорелом лице, но вместе с тем мужчину можно было назвать весьма привлекательным. Первым же в его облике обращал на себя внимание ярко-голубой цвет его глаз. Зена никогда не замечала, какого цвета были глаза у Догмина, которого она знала…
- Ты ответишь за моего отца! – продолжил мужчина в то время, как их мечи со звоном соприкоснулись.
Догмин не уступал Королеве воинов, искусно парируя её удары. Сражающиеся поочерёдно переходили от защиты к нападению, то и дело перебрасываясь короткими фразами.
- Ты мстишь за убийцу? – произнесла Зена, склоняя противника к земле.
- Не смей оскорблять его память! Он был великим человеком! – выпалил Догмин, отталкивая её в строну.
- Неужели? – выдохнула воительница, отразив его удар.
- Не притворяйся, что не знаешь о том, как он избавил мир от Каллисто, освободил Прометея и помог кентаврам обрести величие! – продолжал мужчина.
- Потрясающе! А разве не среди кентавров рассказывают о безумце, воспользовавшимся камнем Иксиона?! – Зена сделала сальто, увернувшись от очередного удара.
- Ты лжёшь! Лжёшь, потому что завидуешь! – прокричал Догмин.
- Завидовать? Чему?! Совершенной подлости?! – женщину начинала злить эта песнь о великом отце.
- Молчи! Ты не смеешь порочить его имя! – раздражённо крикнул полководец.
- Твой героический отец убил в бесчестном бою человека, который пришёл, только чтобы увидеть сына! Он убил человека, которого я любила! – Зена опустила меч, сколько бы времени не прошло с тех пор, ей всё равно было больно вспоминать о тех событиях…
- Что? Это не может быть правдой! – воскликнул Догмин, тоже пустив оружие.
Что-то внутри него дрогнуло и сломалось. Это что-то говорило, что Зена не лжёт, и тем самым рушило пьедестал, на который он возвёл своего отца. В памяти мужчины проснулись воспоминания о том, как трудно было его матери одной, о том, что говорили односельчане и люди, с которыми его сводила жизнь, о Догмине старшем…
Воспользовавшись ситуацией, Зена оглушила противника ударом рукояти меча по голове. Она не хотела убивать его, поскольку окончательно убедилась в том, что он не знал и малой доли правды о своём отце.
Воительница огляделась с целью узнать, чем занят Арес. Он дрался с воином армии противника, которой было приказано биться вне зависимости от того, что происходит с её командиром.
Даже будучи смертным Арес был великолепным бойцом, однако сейчас ему мешала рана на ноге. Вероятно, поэтому противнику удалось сбить его с ног, но солдат не успел даже занести над мужчиной свой меч, так как его опередил своевременно пущенный шакрам Зены. «Хорошо, что Габриэль успела его вернуть», - подумалось воительнице.
- Какое благородство – спасти того, кто тебя предал! Жаль, что Догмин не видит этого! Этот сентиментальный борец за справедливость оценил бы подобный поступок!
Зена обернулась, чтобы увидеть перед собой Алти.
- Это ты забила его голову мыслями о подвигах отца?
- Мальчишка так хотел знать, что его папаша был героем, так не верил в то, что о том рассказывали люди… Было приятно его обрадовать. Кстати, на что ты больше обиделась: на то, что я приписала ему победу над Каллисто или освобождение Прометея?
- Довольно болтовни! – жёстко произнесла Зена, направляя на ведьму меч.
- Действительно, - ответила та и протянула руку к рукояти своего меча, но внезапно выпрямила её, пуская в Зену огненный шар.
Воительница не была готова к подобной атаке и потому не успела ни отклониться, ни как-либо защититься. Снаряд отбросил её на несколько метров, и, ударившись головой о дерево, она потеряла сознание.
Ареса подобный ход тоже застал врасплох, ведь он видел, с каким трудом Алти далось подобное, и не думал, что она сумеет так просто это повторить. Справившись с очередным вражеским солдатом, мужчина в растерянности замер посреди поля боя, не зная, что ему делать сейчас: бежать ли к Зене, чтобы узнать, как она; атаковать ли Алти… Та, воспользовавшись моментом, запустила в Ареса нож, который угодил ему прямо в коленную чашечку, заставив мужчину упасть без возможности подняться более, чем на локтях. Алти вынула меч из ножен и направилась к Аресу. Она уже готова была нанести удар, как вдруг сделала несколько резких шагов назад. В её лице читалось удивление. Посмотрев на свой живот, ведьма обнаружила торчащий из него кинжал. Без усилий выдернув его и откинув в сторону, она с усмешкой произнесла:
- Этого слишком мало, чтобы убить меня, - но в это мгновение её тело охватила странная нефизическая боль, боль, говорящая, что сверхъестественная сила покидает её.
- Ты столь самоуверенна, что не отдаёшь себе отчёта в том, где оставляешь кинжал, обмазанный деамброзией.
Лицо Алти исказила беспомощная ярость, как у шахматного игрока, который из-за необдуманного хода потерял ферзя, но, вспомнив о силе остальных своих позиций, она быстро вернула своему лицу обычное насмешливое выражение. Поскольку деамброзия была сделана ей самой, то она только отняла у Алти особенные возможности, не причинив никакого физического вреда. У неё всё ещё была армия, Зена валялась на земле в полусознательном состоянии, а Арес лежал здесь, у её ног, совершенно беспомощный – всё это не могло не радовать Алти.
- Что ж, так даже интересней, - произнесла она, - но даже если я обычный человек – у тебя нет шансов, - с этими словами Алти вновь занесла над Аресом меч.
- Думаешь? – услышала она голос за спиной.
Алти обернулась – перед ней стояла Габриэль, держа в обеих руках саи, один из которых она подобрала только что.
- Не мешай! – пренебрежительно отмахнулась та.
Однако Габриэль не стала медлить, атаковав противницу. Алти увернувшись от удара, попыталась перейти в нападение, но вместо этого вынуждена была отражать новые выпады со стороны блондинки. Арес улыбнулся, отметив, что бард весьма умело управляется с кинжалами.
Зена постепенно приходила в себя, её состояние волновало Габриэль, и это отвлекало девушку от сражения, к тому же сказительница привыкла драться честно, не особо ожидая, что противник подставит ей подножку. Габриэль упала и ощутила холод лезвия меча у своего горла. В воздухе зависло напряжение… Но тут воздушное пространство со свистом рассёк шакрам, поразивший Алти. Она обернулась к Зене, которая уже слегка приподнялась от земли. Собрав последние силы, Алти выхватила у Габриэль сай и, швырнув его в воительницу, упала замертво.
Зены была ещё слишком слаба, чтобы успеть вовремя уклониться от пущенного кинжала, который почти достиг своей цели, но на последней секунде был остановлен рукой бога войны. Арес вновь обрёл силу и успел переместиться сюда в нужный момент.

Габриэль поднялась с земли и поспешила к подруге, Арес же отошёл в сторону.
Армии всё ещё вели бой, и бог войны подумал, что с этим пора бы уже заканчивать. Он понял руку, зажигая в ней огненный шар. Солдаты опустили мечи. «Проще, чем я думал», - пронеслось в мыслях Ареса, и лишь потом он понял, что это Догмин, очнувшись, приказал армии отступать.

- Как ты? – спросила бард, помогая Зене встать.
- В порядке, - ответила та, как будто ещё не до конца осознавая, что всё позади.
Габриэль перевела взгляд на Ареса, стоящего позади Зены. Он протянул сказительнице её сай.
- Я… - произнесла девушка, пытаясь придумать предлог, чтобы отойти, - я сейчас… мне нужно… - обрывисто пробормотала она и поспешила уйти.
- Всё закончилось, - тихо произнёс Арес.
- Да, - отозвалась Зена.
Она боялась повернуться, боялась его глаз, но вместе с тем понимала невозможность не сделать этого. Синие глаза встретились с карими. Эти глаза любили её, не понимали её, не отпускали её…
«Позволь мне ничего не сказать, позволь просто уйти сейчас, уйти, чтобы подумать, ведь всё это так сложно для меня…» - просил её взгляд. Но для Ареса всё было по-другому, проще ли, понятней ли…
- Я люблю тебя, Зена, - его рука коснулась её щеки, Зена склонила голову, подчиняясь ей, и сомкнула веки. Его прикосновения всегда были слишком приятны ей…
Она уже хотела что-то сказать, открывая глаза, но… Он исчез.

Прошло несколько дней. Две подруги провели их всё в той же гостеприимной деревушке, жители которой просто не отпустили своих спасительниц так скоро.
За это время Габриэль успела написать о произошедшем на свитке, который ей подарил Марк, как только она с Зеной вернулась в деревню. По правде сказать, сказительница боялась встречи с юношей. С первого дня она читала влюблённость в его глазах, но не могла ответить тем же. Поэтому Габриэль решила поговорить с ним при первой же возможности, но не пришлось.
Конечно же, она встретилась с ним сразу, как вошла за деревенскую ограду, и он улыбнулся ей, даже обнял; подарил свиток, сказав, что хотел бы, чтобы она запечатлела на пергаменте всё случившееся. Но Габриэль увидела в глазах юноши лишь благодарность и даже восхищение, но не любовь.
Да, он восторгался ею, завидуя жизни, полной приключений (а кто не хотел бы путешествовать по миру с королевой воинов?), однако восхищение и любовь – совершенно разные вещи. Габриэль точно поняла это, случайно заметив, как нежно Марк коснулся руки соседской девушки. Вот тут можно было говорить о любви, ведь, чтобы родиться, этому чувству не нужны никакие подвиги, потому что любовь смотрит прямо в душу.
В этот момент Габриэль вдруг почувствовала, что обязательно встретит на своём пути мужчину, который полюбит её по-настоящему и полюбит вне зависимости от того, чем она будет заниматься: сражаться ли с бандитами, писать ли истории… Этот мужчина будет любить её не за то, что она какая-то необыкновенная, но считать её необыкновенной, любя.

Впрочем сегодня некогда было мечтать. Сегодня они покидали эту деревню. В конце концов нельзя же было жить здесь вечно. Хотя из вечности понабилось лишь около двух недель, чтобы полюбить это место.
Да, Зена не раз говорила, что ей не нравится долго оставаться на одном месте, и Габриэль давно пришла к выводу, что дом это не место, а человек. Но всё же.
Амфиполис опустел: жизнь в нём так и не возродилась после ужасных событий, связанных с открытием портала в нижний мир. Дома обветшали и покосились. И от деревни, полной жизни, остались лишь воспоминания.
Потейдия перестала быть такой, какой её любила и навсегда запомнила зеленоглазая сказительница. Племянница Габриэль Сара вышла замуж, и Лила перебралась вместе с дочерью в дом её мужа в Афинах. И Габриэль никто больше не ждал в родной деревне. Пожалуй, сейчас даже никто не узнал бы её на знакомой улице, никто не закричал бы радостное «Привет!», и разве что какая-нибудь старушка произнесла бы: «Вот эта девушка похожа на нашу Габриэль, я дружила с ней когда-то…».
Словом, теперь и Зене, и Габриэль была приятна мысль о собственном доме в какой-нибудь деревушке, похожей на эту, где они задержались так надолго. Мысль о доме, куда можно было бы возвращаться вечерами, мысль о собственном хозяйстве… У них неплохо получалось управляться со всем этим, когда они жили в старом доме Зены. Правда тогда с ними был Арес…

Однако так или иначе злоупотреблять чужим гостеприимством было нельзя. Утром Габриэль в последний раз помогла хозяйке дома с приготовлением завтрака, собрала все вещи и даже вымыла Арго перед дорогой, ведь водоём мог оказаться на их пути не очень скоро. Как правило Зена сама ухаживала за своей лошадью и не любила, когда кто-нибудь предлагал ей в этом помощь, но сегодня рано утром, даже не позавтракав, воительница ушла, сказав, что хочет проститься со всем вокруг. Подобное желание показалось Габриэль немного странным и слишком романтичным что ли, но она никак его не прокомментировала, понимая, что у подруги могут быть свои на то причины.
Бард была отчасти права. Но она не знала, что Зена хотела вовсе не просто пройтись по окрестностям, вспоминая о тех событиях, которые произошли здесь. Воительница точно знала, куда идти, и хотя место это было не так уж близко, она намеренно пошла пешком, чтобы по дороге попытаться упорядочить все те мысли, которые терзали её последние несколько дней.
Зена не думала, что Арес предал её. Пусть ей не известны были подробности, но она догадывалась, что признание Ареса в ненависти и появление Алти были как-то связаны. И как всегда всё было так непросто…
В какой-то мере Зене даже хотелось бы повернуть время вспять, чтобы всё вернулось к той минуте, когда она взяла в руки перо. Ведь не напиши она этот свиток – ничего бы не было. Ничего. Она говорила не об Алти, которая напала бы в любом случае. Не было бы тех двух дней, тех счастливых часов, проведённых с ним. Ласковый взгляд его глаз… Нежность его рук, его губ… Ощущение, что прошлое больше не имеет значения… Ей было так приятно всё это, но она хотела бы, чтобы этого не было? Для них всегда всё было слишком сложно. Им всегда будет что-то или кто-то мешать. И она готова сдаться? Может быть, в какой-то момент была готова…
Но она его любит. И это сильнее.

Арес сидел в кресле в одном из своих храмов, в том самом, где произошло его знакомство с Алти. Этот храм находился не так далеко от небезызвестной деревни, хотя не так и близко. Мужчина часто бывал здесь в последнее время. От того ли, что на Олимпе ему появляться не хотелось, поскольку сестрёнка, та, что заведует любовными делами, непременно набросилась бы на него с расспросами о том, чем он был так занят в последние дни, что совсем пропал, а богу, конечно же, не хотелось обсуждать с кем-либо недавние события. Или от того, что здесь он был ближе к той, о ком не переставал думать в последнее время…
Он мог понять, почему она не дала ему ничего объяснить в тот день накануне битвы. Мог понять, что тогда её мысли были заняты предстоящим сражением и опасениями за подругу, и она не хотела выяснять отношения, так как ни в чём не была уверена. Да, он мог понять это, ведь в конце концов Зена могла решить, что на самом деле он на стороне Алти, и история с деамброзией была разыграна, чтобы она вновь доверилась ему.
Но бог не мог понять, почему она отпустила его тогда, когда всё уже закончилось. Если ей нужно было время, чтобы всё обдумать, то она могла бы просто сказать. А она молчала и смотрела как-то холодно и отчуждённо. И пусть он ушёл сам, но это она отпустила его. Арес ждал, что Зена окликнет его, позовёт, и он вновь появится перед ней, чтобы заключить в объятья и понять, что никакие слова им просто не нужны. Но она не позвала.
Ей нужно было время подумать? Арес был уверен: Зена знала, что все его слова о ненависти и мести были ложью. И он не предавал её – он сделал всё, чтобы она не погибла, чтобы она победила. И когда они выиграли эту битву, выиграли вместе, казалось, ничего уже не должно было стоять между ними… Но она не любила его?
Они так долго играли в «кошки-мышки», и он с каждым днём понимал, что любит её всё сильнее, а она? Может быть, ей было просто интересно, как повернётся её жизнь, если они будут вместе?
Она написала о своих чувствах, и не так давно ему было достаточного этого для полного счастья. Да, это была личная, откровенная запись королевы воинов, в которой она написала о том, что испытывает, испытывает к нему. Но она же бросила свиток в огонь. Написала, успокоилась, забыла… Она бросила его в огонь, а значит ничего не собиралась менять? Да, ведь её устраивала своя жизнь, жизнь, в которой рядом с ней был не он, жизнь, в которой он был чужим…

Мужчина чуть вздрогнул, когда услышал шаги за входной дверью. Кажется, он знал, кто это. Но зачем?

Зена открыла дверь и вошла. Здесь всё говорило о нём, в этих стенах витал его запах, и… она чувствовала его присутствие здесь…
- Только не говори, что не ожидала меня тут увидеть, - его голос прозвучал довольно жёстко.
- Ты, кажется, забыл, что я тебя чувствую, - произнесла она.
Арес ничего не ответил. Он не знал, зачем она здесь, но её голос был таким… нежным?
- Нам нужно поговорить, - продолжила Зена.
«О чём?» - спросил его взгляд.
- Я хочу, чтобы ты рассказал мне всё об этой истории с Алти, всё, чего я не знаю.
- Я уже пытался начать этот разговор, - он всё-таки упрекнул её в том, что она не захотела тогда его выслушать. Тогда он надеялся ей всё объяснить, чтобы преграда между ними исчезла, но сейчас всё было по-другому. Арес не знал, что она скажет ему. Возможно, она решила расставить все точки над «и», чтобы уйти из его жизни навсегда…
- Это значит, что теперь разговор не удастся? – разрушила паузу воительница.
- Нет, ты должна знать правду, - ответил мужчина, и голос его наконец-то стал мягче, - Алти заключила с Парками договор, который гласил, что я должен расстаться с тобой, наговорив всяких гадостей, и не могу помочь тебе в борьбе против Алти и Догмина. Иначе Судьбы перерезали бы нить твоей жизни. И мне пришлось выполнить условие договора, однако потом нашёлся способ уничтожить его, и помощь тебе перестала быть запретной. Конечно, было понятно, что ты не примешь её от меня, и тогда родилась эта история про персидского военачальника. Остальное ты знаешь.
Пауза вновь заполнила пространство между ними. Идя сюда, Зена намеревалась так много ему сказать, но молчала. Они молчали оба. И теряли себя в этом безмолвии.
Не зная, как разрушить образовавшуюся стену из тишины, Зена произнесла:
- Я бы хотела забрать свой свиток. Думаю, ты знаешь где он.
- Я думал, тебе всё равно, - ответил Арес.
- И уничтожил его?
- Нет, конечно, нет, - с этими словами он встал и подошёл к небольшому столику, на котором покоился пергамент, исписанный рукой королевы воинов.
- Вот, возьми, - Арес протянул свиток Зене.
Она взяла его и Аресу показалось, что сейчас она развернётся и уйдёт. И мужчина почувствовал, что не простит себя, если отпустит её.
- Зена, - произнёс он, - у меня тоже есть вопрос к тебе.
«Какой?» - спросили синие глаза.
- Я хочу знать, что ты чувствуешь ко мне.
- Ты так и не понял? – произнесла Зена, скользнув взглядом по свитку.
- Я боялся, что понял неправильно, - улыбнулся Арес.
И уголки губ воительницы тоже потянулись вверх в улыбке.

Они через многое прошли: злость, ненависть, презрение… Прошли, чтобы понять: чувство, которое есть между ними, называется по-другому. И они верят друг другу теперь. И пусть что-то или кто-то будет пытаться встать между ними, они противостоят этому. Вместе.

Это на первые два прочтения. Может, ещё напишу

KeiSi_X, ,
Жду новых творений

Idrial, ну насколько я поняла, не всё так плохо)))

P.S. Понравились философские настроения в последней главе

Как обстоят дела с фанфиком для natali358?