ОТ АВТОРА: Это единственный фанфикшн, написанный г-ном Д. Точнее, мини-цикл фанфиков. По "эпизодам" уже публиковался ранее на некоторых форумах и сайтах, в т.ч. незавершенные фрагменты "эпизодов" 3, 4, 8 и 11. Впервые публикуется единым куском в выдержанной последовательности и с эксклюзивным приложением - планом всех задуманных глав "виртуального сезона". Цикл должен был стать совсем не мини- , однако. Так что желающие могут пофантазировать, что же могло зреть в больн *err* мыслях г-на Д.

Жанр, я полагаю - general (с легким соулмейтом). Сабтекста нет. Шиптекста, по понятным причинам, тоже.
Рейтинг - наверно PG-13 (может, и без 13, но перестрахуемся - вдруг чо ).

Ну, поехали!

...Корабль, плывущий на фоне приближающегося рассвета. У борта стоит светловолосая женщина, на поясе которой висит шакрам; в руке — маленькая урна, крепко зажатая в ее руках. Она смотрит на урну и легко улыбается...
- Жизнь в путешествиях привела тебя в самые дальние земли, к самому краю Земли.
- И туда, где я навсегда останусь в твоем сердце, - Габриель кажется, что рядом стоит Зена; она поворачивается в ее сторону и улыбается. - Куда дальше?
- Думаю, мы должны отправиться на юг, в землю фараонов, - следует ответ Габби. - Я слышала, там нужна девушка с шакрамом.
- Куда бы ты не отправилась, я всегда буду с тобой.
- Я знала, что это скажешь... - она ощущает, будто Зена касается губами ее головы, и, улыбаясь, смотрит на нее. Но Габриель стоит на палубе одна, смотря в даль моря, и продолжая крепко держать урну в руках...

Ночь наступила быстро. Корабль нес Габриель из далекой и чуждой ей Японии в Египет, и путь этот занимал несколько суток. За много лет путешествий ее морская болезнь полностью исчезла, и дни морского пути пролетали один за другим. Ночи казались куда более длинными: по ночам к ней приходили воспоминания. Вся жизнь развертывалась перед Габби. Вот она видит, как прощается с сестрой Лилой и говорит ей, что, путешествуя с Зеной, станет воином. Один за другим, по паре мгновений каждый, она видит эпизоды своей жизни. Коварство Ареса, встреча с амазонками, оборона Трои, знакомство с Джоксером, сражения с Каллисто, гражданская война, посреди которой они с Зеной спасают раненых, свадьба с Пердикусом, его смерть... Зена в теле Каллисто, битва с хордами, демон Дахак, рождение Надежды, смерть ее и Солона, видения Зены, встреча с Наджарой, Цезарь и Помпей, путешествие в Индию, учение Элая, смерть на кресте... и воскрешение, беременность Зены и рождение Евы, битвы с богами, ненависть Ливии, Вирджил, смерть Джоксера... проклятие Мефистофеля, убийство Кораха, путь Зены на север, атака Геликона, игры Цезаря с судьбами... Еще несколько мгновений, и перед Габриель встает картина: японские самураи, окровавленная голова Зены... Эта картина не уходит, остается, будто навечно. Габби просыпается, широко открыв глаза, и вновь и вновь осознавая, что Зены больше нет... Зена... Зена была для Габриель всем, ее частицей, ее семьей. Вся ее жизнь — это Зена. Будучи с ней множество лет, она познала жизнь почти полностью, со всеми ее темными и светлыми сторонами, видела и ощущала любовь и ненависть. Габби тысячи раз видела смерть, но поверить, что она нашла наконец и Зену, не могла, как не могла вырвать из себя кусок плоти. Не могла понять, зачем она столько лет шла рядом с ней, чтобы однажды потерять... Потерять все, что у нее есть.
И вот она стала воином. Или нет? И зачем? Зачем, если рядом пустота, нет той, ради которой она хотела стать воином? Или не хотела? Каков ее путь? Куда он ведет? Габриель не могла дать ответа на эти вопросы. Не смогла ответить, пока Зена была с ней, и не верила, что отныне сможет когда-либо. Ответы были в Зене. Все, во что верила Габби — то, что сможет вернуть ее. Она не знала как и просто верила. Самое дорогое, что было у нее сейчас — это маленькая урна, которую она почти не выпускала из рук. Если бы на то, чтобы вернуть Зену, Габриель должна была потратить всю оставшуюся жизнь, она бы сделала это. Жизни без Зены у нее все равно не было...

В Египет корабль прибыл утром после многодневного плавания. Моряки разгружали привезенные с Востока товары, шумя, крича и ругаясь, и этим разбудили спавшую в трюме Габриель. Солнце жарко освещало Александрию. За время пути Габби мало ела, но голод, уже ощущаемый, волновал ее меньше всего. Куска хлебной лепешки и воды она посчитала достаточной для завтрака, несмотря на понимание того, что впереди трудный день — здесь, в Египте, кто-то нуждался в ее помощи.
Покинув борт корабля, Габриель направилась в бурлящий жизнью город. Всюду стоял зазывной крик торговцев, грубый смех римских солдат... Египтом уже много лет правили римляне, он был окончательно захвачен Октавианом, пока Габби и Зена спали мертвенным сном высоко в Апеннинах. Некогда гордая и великая страна древних фараонов была подмята властолюбивыми римлянами. Хотя для большинства простых людей мало что изменилось от перемены власти Птолемеев на власть императоров, отдававших распоряжение через наместников. И несмотря на то, что Габриель не слишком хотела иметь дело с римлянами, но выяснить, зачем здесь понадобиась девушка с шакрамом, она собиралась именно у наместника. Так, направляясь через шумный торговый центр города к дворцу римского правителя и крепко сжимая в руках урну, Габби так и не заметила того, что некий человек, прикрывшийся плащем с капюшоном, все время следил за ней с безопасного расстояния. Незнакомец наблюдал ее от самого порта, внимательно осматривая ее одежду и оружие; похоже его целью было определиться, тот ли она человек, что ему нужен — воин.
Наконец он дал о себе знать. Стоило Габриель отойти от беспокойной толпы людей и свернуть в узкий переулок, как позади нее раздался хриплый окрик: "Ты Зена, воин с шакрамом?" Габби удивилась и неторопливо развернулась. Человек снял капюшон и оказался стариком, что объяснило хрипоту голоса. Габриель ответила ему:
- Нет. Я ее подруга...
- Тогда, должно быть, ты Габриель, - с неясностью сказал старик, оглядев ее и убедившись, что знаменитый шакрам Зены висит у Габби на поясе. - Я ищу Зену, мне нужна помощь воина. Ты сможешь отвести меня к ней?
- Я воин, который поможет, - уверенно отрезала Габриель.
- У тебя ее оружие; я о нем наслышан. Но мне нужна именно Зена, и только она может справиться с моей просьбой, - старик сказал это голосом, уже чуть умоляющим.
- Зена... Она... - Габриель пыталась объяснить незнакомцу то, что Зена погибла, но так и смогла договорить, потому что сама отказывалась в это верить.
- О, Боги... Я не знал, прости... - старик все и так понял, посмотрев еще и на урну в руках Габби.
- Зена рассказала мне, что в Египте люди нуждаются в помощи. Я постараюсь сделать все, чтобы помочь... - Габриель попыталась выдавить из себя легкую дружественную улыбку, но так и не смогла: боль внутри нее была огромна.
- Если так, то прошу тебя пойти за мной. Говорить здесь может быть небезопасно, - старик вновь закрылся капюшоном и, повернувшись к Габби спиной, торопливо двинулся из переулка. Габриель тот час же последовала за ним, стараясь ни на секунду не терять незнакомца из вида — и тем более, когда они вновь оказались среди шумной толпы...
Габриель не переставла мучить себя мыслью: почему в последнюю ночь перед отправлением в Японию Зена предлагала отправиться сюда, в Египет? Габби отчетливо помнила, что вслед за словами об этом Зена отметила, что уже около получаса за ними следит посланник из далекой восточной страны... "Да, Зена — гениальный стратег," - размышляла следующая за стариком Габриель - "Но могла ли она заранее просчитать возможность того, что случится в Японии, и этими словами указать путь? Способ вернуть ее здесь, в земле фараонов?..." Новые и новые вопросы возникали перед Габби, и ни на один из них она не могла дать ответ. Что ей предстоит совершить в Египте? Куда ведет ее этот старик? Габриель впервые чувствовала себя настолько растерянной, беспомощной. На ее поясе висит шакрам Зены, и это теперь ее оружие, ее путь. Но готова ли она к нему, готова ли быть воином? Габби великолепно сражается на саях, она закаленная боями королева амазонок, но внутри ее неразрешимые дилеммы. Вопросы, которые воин не вправе задавать себе, или первый бой станет последним. Раньше, будучи всегда рядом с Зеной, Габриель могла закопать эти вопросы глубоко в свою душу, пытаться никогда не вспоминать о их существовании. Но теперь они один за другим выползают на поверхность, разрывая ее изнутри... И не один из них не имеет ответа... И только урна с прахом, все также крепко зажатая в ее руках...
Габриель, не сводя со старика взгляда и погрузившись в размышления, не заметила, как оказалась на окраине Александрии, среди маленьких глиняных хижин, тянущихся вдоль узких кривых улиц. Старик открыл дверь одного из домишек и пропустил Габби вперед. С некоторым недоверием посмотрев на него, она все же вошла в хижину. Все окна были плотно закрыты и, несмотря на день, к тому же жаркий, там стояла кромешная тьма. Несколько тихих голосов выдали присутствие людей в комнате — похоже, что они перешептывались.
Старик закрыл дверь и зажег факел, висящий на стене у входа. Перед глазами Габриель оказалось полтора-два десятка людей, столпившихся в хижине, не считая нескольких маленьких детей, прятавшихся между ними. Никто не поднимал голову, лица женщин были почти полностью закрыты паранджами. Габби значительно удивилась и направила взгляд с людей на старика. Тот снял капюшон и, переборов хрипоту, громко сказал, обратившись к людям: "Это Габриель, лучшая подруга Зены. Она — наша последняя надежда..."
- Почему ты привел ее, а не саму Зену? Тебя нельзя было посылать, Ранеб... - тут же резко заявил один из мужчин в толпе. Он вначале презрительно посмотрел на старика, затем недовольно взглянул на Габби, при всем этом выступив на пару шагов из группы людей.
- Антеф, поверь, я сделал все, что мог... Зена погибла, и Габриель теперь единственная, кто в силах помочь. Разве не видишь — у нее оружие подруги, легендарный шакрам, - попытался разъяснить Ранеб.
- И потому она одолеет Сета? Ты забыл, старик, что только Зена может убивать богов. А теперь мы обречены... - возмутился Антеф.
- Остановитесь! Я согласна помочь, но пока ничего не в состоянии понять, - Габби прервала начинавшийся спор. - Если Зена хотела, чтобы я отправилась в Египет, чтобы оказать помощь нуждающимся людям, то я готова. Но расскажите мне, в чем же нужна эта помощь.
- Это безумство, ты ничего не сделаешь, - насмешливо выкрикнула женщина из толпы, вслед за чем толпа начала активно шуметь, похоже обсуждая заявление Габриель.
- Прекратите же вы! - старик попытался успокоить недовольных людей. - Разве у нас есть выбор? Габриель согласилась защитить нас, так выкажите ей уважение! Если не она, то кто согласится сразиться с Сетом? Нам был нужен воин, и теперь он есть — или вы готовы погибнуть, когда его гнев падет на вас? - Ранеб повернулся к Габби. - Прости их, мы все боимся...
- Прощать за что?... И чего вы боитесь? Я могу хотя бы знать, что здесь происходит? - Габриель не желала более получать вопросы без ответов, в добавок тем, что задавала она сама себе. Люди же между тем замолчали, и старик наконец был готов все ей разъяснить.
- Да, конечно, я все расскажу...

- В Египте жизнь всегда была небогата, - печально начал Ранеб. - Не стало лучше и с приходом римлян. Но мы никогда не знали тех несчастий, что пришли ныне... Народ всегда почитал своих богов и они редко насылали несчастья на египетскую землю. Разливы Нила всегда были именно такими, чтобы крестьяне могли возделывать хлеба и тростник. Но года четыре назад случилось ужасное наводнение и множество людей лишилось пищи, скота и крова — многие, чьи жизни не забрал Нил, позже умерли от голода... Простой народ озлобился на богов, несколько храмов были сожжены и разграблены. Боги же только сильнее разгневались, и в следующий год наступила страшная засуха. Люди искали помощи у римского наместника, но он из-за убытков от наводнения только усилил подати... Тогда несколько жрецов вспомнили о древнем боге Сете: по легенде некогда он убил своего брата, верховного бога Осириса, но тот воскрес и, лишив его божественной силы, обрек на забвение... Священники нашли в столетних скрижалях заклинания, что должны были вернуть божество к жизни. Так и свершилось — но очень скоро люди горько пожалели о воскрешении Сета... Мы стали игрушкам в его руках: люди не волновали его, божество мечтало лишь о мести своим собратьям. Сет являлся жрецам и приказывал приносить ему человеческие жертвы: он питается силой человеческих душ, чтобы окрепнуть и начать войну с прочими богами. Он пообещал наслать на Египет еще страшнейшие проклятия, чем были прежде, если мы откажемся, — и многие, испугавшись, стали служить Сету и убивать собственных друзей и родню, обрекая их души на предание темному богу. День за днем жрецы приносили ему в жертву и женщин, и детей, и мы взмолились о помощи у наместника. Но тот испугался мести Сета и сам приказал убить посланников от народа... Люди теряли надежду, когда внезапно услышали от греческих купцов о воскрешении легендарной Королевы Воинов и ее силе убивать богов. И вот мы отправили человека найти ее и попросить спасти нас от Сета. Но он так и не вернулся, и мы лишь верили, что он донес наши мольбы до Зены...
Габриель, выслушав историю старика, могла теперь догадываться, что египетский посланник возможно настиг Зену за несколько часов раньше, чем японский. Но почему она медлила с отбытием в Египет и лишь сделала намек, к тому же когда знала о том, что монах из Японии следит за ними? Это, конечно, было вовсе не похоже на Зену, которая всегда спешила оказать помощь нуждающимся — и вновь странный вопрос...
- Зена действительно обладала силой убивать богов, - наконец заметила Габби, - но позже, однажды наделившие этой способностью, ее же и отняли...
- Тем более, если даже прославленная Зена ничего не могла бы сделать для нас, так твоя попытка тем более будет тщетной, - вновь начал Антеф.
- Но равно как она согласилась бы сразиться с Сетом, так и готова к этому я, - уверенно и резко сказала Габриель, прекратив недовольство египтянина.
- Хорошо, мы сделаем все так, как ты скажешь — наши жизни в твоих руках, - спокойно утвердил Ранеб. - Если голодна, то бери здесь любую еду. Скоро вечер, и ты можешь переночевать в свободной комнате. На утро, когда будешь готова, я расскажу тебе, где найти Сета... - старик развернулся к толпе. - Можете уходить... и будьте осторожны: жрецы могут быть рядом.
Люди постепенно, по одному, стали выходить из дома Ранеба.
- А много ли служителей у Сета? - неожиданно спросила у старика Габби.
- Ему не надо множества последователей — он сам всесилен... - ответил Ранеб. - Но те жрецы, что вернули его к жизни, и десяток наемников, которым они платят, могут быть очень опасны. Почти никто, будучи выбранным новой жертвой бога, не смог спастись: часто люди исчезали посреди дня... Жалость им незнакома.
- Они не могли узнать о том, что вы обратились ко мне за помощью?
- Возможно. Но пусть судьба спасет нас от этого...
Габриель отправилась в указанную ей для ночевки комнату. Войдя, она аккуратно поставила урну на деревянную полку, висящую на стене, и легла на постель. Мысли о Зене не оставляли ее ни на секунду...
"Зена, зачем ты оставила меня?" - размышления, оформляющиеся в речь, крутились в голове Габби. - "Я чувствую себя пустой и беспомощной без тебя, я не верю в свои силы... Эти люди попросили меня о помощи, и я не могла отказаться... но как я сражусь с бессмертным?
Ты всегда имела готовое решение, ответ на любой вопрос. А я только задаю их себе и они, как нити, завязываются в неразрывный узел; и только ты могла распутать его, просто тем, что всегда была рядом. Уйдя, ты взяла половину меня, ту, которую всегда занимала, ту, без которой я расколота... Весь смысл моей жизни был в тебе, был в силе нашей дружбы и любви... Что мне делать без тебя? Зачем жизнь, вместо смысла наполненная мучительными вопросами? Ты ушла, оставив столько недосказанного... оставив меня своей преемницей; но я неспособна быть ею... Я могла сражаться радом с тобой, ради тебя — смогу ли сопротивляться злу одна..." Из зеленых глаз Габриель, взгляд которых вроде бы был направлен на потолок, но в самом деле шел куда-то в прошлое, неторопливо текли слезы. Настоящее было для нее бессмысленным, будущего она не представляла вовсе...
Где-то час Габби лежала на постели, не засыпая, но не оставляя Зену в своих размышлениях. В этом была ее надежда...
Среди тишины, опустившейся вместе со скрывающимся за горизонтом солнцем, неожиданно раздался истошный испуганный крик — откуда-то с улицы. В секунды Габриель вернулась на землю; крик повторился, став теперь молящим о помощи. Габби подошла к окну, открыла ставни и легко выпрыгнула на улицу. Крик исходил из-за поворота переулка: по звуку она побежала в сторону еще пару раз повторившегося вопля, примерно догадываясь, что происходит.
Четверо человек в темных одеждах пытались насильно увести отчаянно сопротивляющуюся женщину; Габриель узнала в ней присутствовавшую среди прочих в доме старика. Один из нападавших, получивший внезапно от брыкающейся женщины удар ногой по лицу, достал меч и, выругавшись, занес его над несчастной. "...Умрешь здесь!" - раздалось секундой раньше, чем Габриель одним движением схватила с пояса шакрам и метнула его на блеснувшее в жарком воздухе острие меча. Молниеносное оружие разрубило лезвие на две части, и владелец меча удивленно повернул голову в сторону Габби, уже взявшей вернувшийся шакрам в руки. "Взять ее!" - крикнул лишившийся оружия воин, и трое человек бросились в сторону Габриель. Еще пара мгновений и шакрам, вновь выпущенный из рук Габби, разъединился после удара об стену дома и поразил двух нападавших в голову: они тут же упали. Третий подбежал к Габриель, пытаясь поразить ее мечом, но, уже взяв шакрам и выхватив саи, она поранила ему одну руку и перевернула, схватив за другую. Последний из недавно пытавшихся убить египтянку убежал, бросив ее на землю...
Габби подошла к женщине и помогла ей встать.
- Это были жрец Сета и его наемники, - сказала египтянка все еще испуганным голосом. - Их кровавому богу понадобилась жертва... Спасибо, ты спасла меня от страшной сметри... Я верю, ты сможешь остановить Сета... - женщина стремилась скорее уйти с места нападения...
Заметив, что двое из сражавшихся уже бежали, а еще один пытался подняться с земли, Габриель кинулась в его сторону. Неожиданные удары пальцами по шее заставили наемника замереть без возможности пошевелить рукой или ногой. Габби всего лишь второй раз в жизни применяла прием акупунктуры и понимала, что, задержавшись со моментом снятия зажима, она обречет этого человека на мучительную гибель: быть может, он того заслуживал, но Габриель не была способна на это.
- Я перекрыла доступ кислорода, - она сказала эту фразу совсем не как Зена, делавшая часто при этом еще и ироничное выражение лица, — голос Габби дрожал. - Ты умрешь через тридцать секунд, если не ответишь на мой вопрос. Как возможно убить вашего бога?
Наемник молчал.
- Отвечай! - Габриель в уме считала секунды. - Отвечай или через несколько секунд умрешь!
- Только жрецы посвящены в это... Клянусь, я не знаю... - задыхаясь, наконец выговорил наемник, осознавав, что его жизнь действительно вот-вот оборвется.
Габриель резкими ударами сняла зажим с шеи; человек вскочил на ноги и, нервно оглядываясь назад, убежал прочь...

Ночь через два-три часа опустилась на египетскую землю.
Габби неспокойно спала в постели в отведенной ей комнате: кошмары о смерти Зены не отпускали ее. Свет луны, падающий через приоткрытое окно, и легкий парок, который отдавала земля после жаркого дня с наступлением прохладной ночи, создавал в ней ощущение легкого тумана. Урну с прахом Зены Габриель поставила у изголовья постели, где она теперь слегка поблескивала в полупрозрачном воздухе.
Необычный густой дымок тонкой струей потянулся в комнату из окна, не то фиолетовый, не то сероватый. Струйка сделала несколько петель в пространстве близ головы спящей Габби и постепенно вошла в щель под крышкой урны... Раздался почти неуловимый звук между свистом и шипением, и дымок все той же струей вышел из урны и вновь начал кружиться в комнате, но теперь с некоторым ускорением. Наконец, из струйки образовалась воронка, достаточно сильная, так как шевелила волосы Габриель, и разразилась внезапная яркая вспышка, вместе со звуком искрения. Из собранного вместе фиолетово-серого дымка и прозрачного мертвенного света луны образовалась парящая фигура женщины. Она состояла будто бы почти полностью из воздуха, но сверху была покрыта тончайшим слоем пепла, различимым только с очень близкого расстояния...
- Габриель, - скоро шепнул силуэт, легко покачивающийся в воздухе. - Габриель...
Сон Габби был неглубоким и она услышала обращение. Открыв глаза, она ощутила свечение за головой и почувствовала ветерок оттуда. Габриель постепенно встала с постели и оглянулась назад: перед ее широко раскрывшимися удивления глазами предстала фигура Зены, настолько бледная, что, возможно, только Габби и могла ее узнать.
- Боги... Зена, это ты! Зена, я так надеялась... - она еле могла связать несколько слов от почти непередаваемых чувств, мгновенно наполнивших ее.
- Я же обещала, что мы всегда будем вместе, где бы ты не оказалась, - с легкой улыбкой сказал призрак.
- Зена, я так скучала... Я не могу жить без тебя, - Габриель встала с постели и приблизилась к силуэту. - Мне казалось, ты покинула меня навсегда, но я не хотела в это верить...
- Я никогда не оставлю тебя, - с этими словами фигура подняла руку и легко положила ее на голову Габби.
Абсолютно невероятное чувство вдруг поглотило Габриель: ее глаза нехотя стали закрываться и все тело погрузилось в холод, но холод приятный, как резкий порыв ветра в душный день. Через несколько секунд она почти перестала чувствовать себя, и ей только казалось, что она сливается воедино с воздухом. ...Пронзительный, острый крик, будто оглушительный удар в гонг, раздался прямо внутри головы Габриель: "Нет!!!" Она моментально пришла в себя и тут же, покосившись, упала на пол. Габби задрожала от ужасного холода, что покрыл ее кожу, к тому же разрывающе болела голова. Переборов онемение в ногах, она встала с пола и уже никого не видела в комнате...
- Зена...
Габриель могла лишь догадываться, что здесь произошло несколько минут назад, но ей хотелось отмести все эти догадки и просто верить — главное, что это была Зена, ее еще можно вернуть...

Новое утро, как и миллионы других, вновь началось с многочисленных петушиных криков, что неслись с окраин города... Для Габриель оно не было похоже ни на одно из тех, что ей пришлось когда-либо встретить: весь остаток ночи она не могла заснуть, скорее не хотела этого. Произошедшее несколько часов назад не могло оставить ее в покое, и абсолютное смятение чувств охватило Габби полностью. Никакого объяснения найти было невозможно, она только слепо верила, что это была Зена — ни потеря сознания и вернувший к реальности странный крик, ни слабость в ногах и головная боль, которые стали отступать только к рассвету — ничто не могло нарушить этой веры, надежды еще раз увидеть Зену...
Наконец, необычно поздно, когда солнце приближалось к зениту, Габриель все же встала с постели, уже не ощущая онемения в ногах вовсе. Будто сильнейший мороз несколько минут подряд покрывал их, и затем они час за часом оттаивали... Плеснув немного воды из стоявшей на столе чаши себе на лицо и взяв урну в руки, Габби открыла дверь комнаты: в доме стояла полная тишина. Учитывая все произошедшее в предыдущий день, она выхватила саи из-за пояса, будучи готовой к сражению. Ожидания, впрочем, не оправдались — за столом, склонившись над ним и чуть дремав, сидел хозяин дома.
- Ранеб? - подойдя ближе, обратилась к нему Габриель.
- Мы не будили тебя, - старик поднял голову и, раскрыв глаза, пробормотал. - Часть людей решила, что ты передумала — они ушли...
- Нет, я готова. Я отправлюсь к Сету... Ты обещал мне рассказать о том, где его найти...
- Хорошо... - собравшись с мыслями, приступил к рассказу старик. - Святилище темного бога — это пирамида в двух-трех милях к югу от Александрии. Жрецы собираются там к ночи, и днем храм стоит без охраны, ведь никто сам не рискует приблизиться к нему... Иди по любой дороге на юг и скоро увидишь пирамиду — она огромна по размерам, ее создал сам Сет. Больше я ничего не могу рассказать, ибо сам никогда не бывал в храме... Только помни: сила темного бога в душах умерших, которыми он завладел. Если ты сможешь придать их останки огню, и пепел развеется по ветру, Сет потеряет свою мощь...
Габриель ничего не ответила на рассказ старика и направилась к выходу из дома.
- Пусть боги тебе помогут, - сказал вслед Ранеб.
- Спасибо... Но я надеюсь не на богов... - Габби чуть повернула голову назад и почти незаметно улыбнулась.

...Покинув Александрию, Габриель оказалась в бескрайней каменистой полупустыне. Палящее солнце обжигало кожу, воздух переливался горячими волнами, переставая быть прозрачным. Стояло полное безветрие и тишина, и лишь песок чуть скрежатал под ногами Габби — выложенная камнем дорога была несильно занесена им... За одним из холмов открылся вид на гигантскую пирамиду, выложенную из необычного темного известняка, к которой вела тропа по каменистым уступам. Даже безоблачное небо над святилищем казалось потускневшим, будто обозначая присутствие могущественных сил зла в нем.
Перед тем, как повернуть к храму, Габриель остановилась, сначала устремив взгляд немного вверх от земли, а затем взглянув на урну. "Зена, ты не раз говорила, что, где бы я не оказалась, мы всегда будем вместе," - тихо сказала она вслух. - "Я никогда не страшилась перед испытаниями, но сейчас я чувствую, что беспомощна... Мне предстоит сразится с сильным противником, но сама я так слаба без тебя... Я верю, что ты вернешься, но я настолько запуталась в своих противоречиях. Почему ты приходила ко мне прошлой ночью? Что значит все произошедшее? Ты можешь помочь мне решить эту головоломку? Прошу, Зена, если ты слышишь меня сейчас, вернись..." Теперь Габби начала спускаться по тропе к пирамиде. Она действительно никогда еще не была столь слаба в душе. Всю свою жизнь рядом с Зеной она верила в идеалы. Идеалы любви, сострадания, надежды... Но время шло и рушило их один за другим. Когда со смертью Зены исчез последний, то сама жизнь практически потеряла смысл. Когда несколько часов назад ей явился дух Зены, этот смысл появился вновь... Сейчас она шла в сторону храма могущественного бога Сета, и единственным стимулом к битве была надежда, что ее подруга еще может вернуться к жизни, что они снова будут вместе. Но множество неразрешимых вопросов все сильнее мучило ее, заставляло ее душу метаться в поисках ответа, ослабляло ее надежду...
Вблизи пирамида казалась еще более зловещей, чем издали, и от самих темно-серых камней будто исходила некая разрушительная энергия. ...Входом в храм были небольшие закрытые ворота в углублении грани сооружения. Чуть не дойдя до храма, Габриель несознательно, как человек, удивленный грандиозным зданием, подняла голову вверх и случайно заметила два небольших прямоугольных отверстия в между известняковыми блоками — это насторожило Габби, и теперь она, взяв саи за рукоятки, осторожно подошла к воротам, приподняв голову и осматриваясь по сторонам.
На этот раз тревожное опасение оправдалось: в одно мгновение сверху на Габриель кинулась четверка людей в черных одеяниях с мечами в руке, что до того прятались в подозрительных лазах. Тут же изнутри открылись ворота, и еще несколько наемников выбежало оттуда. Она оказалась в окружении...
Времени на раздумья не оставалось, и после сильного прыжка вверх Габби оказалась на уступе грани пирамиды. Наемники бегом взбирались на поверхность здания, готовые поразить ее мечами, но теперь Габриель была в более удачном положении. Так, один за другим они были скинуты на землю — Габби сражалась с неподдельной агрессией, огонь зажегся в ее глазах. Надежда вновь увидеть Зену пробуждала в ней ненависть ко всем, кто пытается встать у нее на пути... Внезапно еще один наемник, появившийся все из того же лаза, накинулся на Габриель сзади, приставив меч к горлу — в одно мгновение она повернула запястья с саями и вонзила один из них в тело противника. Удар оказался смертельным для наемника, но убийство теперь было частью жизни Габби, неизбежностью для воина...
Спустившись с грани пирамиды, Габриель теперь уверенно пошла по темному широкому коридору храма, что открывался за воротами...

Гигантский зал с величественными колоннами, подпирающими высокий потолок, открылся вскоре взору Габби. В противоположном от нее конце зала, перед широкими воротами, возможно, в следующий зал, на некотором возвышении располагался алтарь с горящими вокруг огнями. Зловещая тишина стояла над всем пространством, освещенным пламенно-оранжевым светом. И только слабый дымок, почти не отличимый от воздуха, медленно поднимался от пола и исчезал в чернющей выси зала...
Габриель осторожно сделала несколько шагов к алтарю, на каждом совершая почти полный оборот и пытаясь услышать хоть какие-нибудь звуки. Еще один-два шага, и в следующее мгновение вся оранжевая дымка, витавшая над полом, собралась над алтарем и закружилась в гигантском пыльном вихре, неожиданно откинувшем Габби назад. Через несколько десятков секунд из поднятой ветром массы оранжевого песка оформилась фигура огромного существа с вытянутой шакальей мордой и пылающими красными глазами, которые были устремлены прямо на Габриель. Но нет — это были будто не глаза, а врата ада — вместилище беспредельной ненависти — и ничего более. ...Ветер в зале утих, и в зале вновь воцарилась абсолютная тишина.
- Приветствую тебя, Габриель! - оглушающим и издевающимся полурычащим голосом проговорил Сет.
В ответ Габби только метнула в бога шакрам, который, впрочем, попросту пролетел сквозь него, ударился о стену и вернулся в ее руки. Сет не то засмеялся, не то зарычал подобно бешеной собаке.
- В тебе много агрессии. Она столь бесцельна, и готова охватить тебя полностью... Это замечательно, просто прекрасно!
- Если ты желаешь сражения, Сет, то я готова... - Габриель пыталась говорить уверенно, но голос все же чуть дрожал.
- Смелость, решительность, ненависть... В тебе есть все то, что было в твоей подруге. Но она прекрасно контролировала свои чувства, ты же плохо умеешь это... - все более издевательски говорил темный бог, и его узкая морда растягивалась в дьявольской улыбке.
- Что ты знаешь о Зене? - теперь Габби не могла более удержать дрожи в своих словах. Она боялась услышать следующие фразы Сета.
- Да, агрессия была в ней возможно с самого рождения... - божество не обратило внимания на вопрос Габриель. - Она давала ей настолько огромную силу, какой нет у тысячи смертных! И теперь вся эта великая мощь стала моей...
- Что ты сделал с Зеной, мерзавец?! - Габби закричала и снова метнула шакрам в Сета. Ничего больше не держало всей этой огненной смеси, что накопилась в ней за последние дни. Мучения ее души наши один выход: ярость, первобытное желание разрушения. - Что ты с ней сделал?!
Шакрам вновь не потревожил темного бога и возвратился к Габриель, но теперь Сет запустил в ее сторону огненный шар, долями секунд ранее появившийся в его руке. Габби резко отпрыгнула за соседнюю колонну и вновь услышала рычание звероподобного божества.
- Ненависть делала Зену сильнее, разжигая в ней пламя битвы, ты же только слабеешь... - Сет уже заливался своим истеричным смехом. - Габриель, ты тщетно пытаешься уничтожить меня — это невозможно, я же могу убить тебя в следующий момент. Это бессмысленная битва — тебе больше не за что сражаться... Все, что было в твоей жизни — мертво, потеряно, забыто! Даже душа Зены теперь принадлежит мне! Часть пепла твоей подруги из японской погребальной урны стала частью моей плоти — ее сила стала моей! Силой ненависти, которая уничтожит все живое!
Последние фразы темного бога поразили Габби, как сильнейший электрический разряд. Все встало на свои места. События прошлой ночи стали ясны для нее, смятение исчезло, вопросы получили свои ответы — не стало мучительных полутонов. Осталось только черное и белое. Время принять решение, от которого зависела вся ее судьба и судьба лучшей подруги. Перед ней — враг, которого необходимо уничтожить любой ценой. Последний шанс вернуть Зену — свет, ведущий ее в этом мире, — навсегда оставить весь этот кошмар позади, возвратить все на свои места. Габриель знала, за что она сражается — то единственное, что она еще не потеряла за свою жизнь. Один бросок — другого пути не было, отступать некуда.
Габби молниеносно выбежала из-за колонны и кинулась в сторону ворот позади алтаря. Один за другим шары смертельного пламени, метаемые Сетом, крушили каменный пол позади нее, обжигая ноги, раня их осколками. Время остановилось, были только закрытые ворота перед ней и величайший человеческий инстинкт, которому полностью отдалась Габриель — инстинкт самосохранения, несущий ее вперед. Затем прыжок — и очередной огненный комок, посланный темным богом и не достигший цели, в щепки разнес преграду перед ней.
Путь был расчищен, и Габби, встав после падения от взрывной волны, вбежала в открывшийся зал, почти полностью покрытый тьмой. Она вовремя остановилась — через несколько метров от входа гигантская яма простиралась от одной стены помещения к другой. ...Чуть ниже уровня пола тысячи костей и черепов заполняли яму абсолютно. Ужасный запах разложения витал в этой могиле, и только теперь из соседнего зала сюда хлынул поток кислорода. Габриель быстро поняла, что это останки несчастных, принесенных в жертву Сету — источник его силы. Потому в за ней более не следовало ни одного шара огня: темное божество боялось уничтожить собственное могущество и лишь остолбенело в воздухе перед входом в зал.
- Что? Я проиграла! Подходи — ты можешь убить меня прямо здесь и забрать вслед мою душу! Подходи, тварь! Ты победил. Добей меня! Уничтожь, как всех этих людей! - Габриель, тяжело дыша и почти хрипя, выкрикивала отрывистые реплики одну за другой, смотря прямо на Сета, прямо в его дьявольские глаза. Ненависть в них кипела, рвалась наружу, была готова взорваться.
Наконец, темный бог, истошно прорычав, собрал в своих руках гигантское средоточие пламени и мгновенно метнул его в Габби. В этот же момент она выхватила из-за пояса небольшую амфору с горючим и, бросив ее в яму, совершила прыжок прямо на Сета, проскользнув через его песчаную плоть. Огненный шар попал прямо в гору костей, разбил амфору и тотчас вызвал гигантский пожар, охвативший всю яму. ...Габриель неслась прочь из пирамиды, и позади разрушительный взрыв, слившийся с рыком божества, уничтожал все на своем пути. Лишь на выходе она схватила оставленную в углублении коридора урну и выбежала из вскоре обрушившейся пирамиды...
- Ты хотел ненависти, Сет? Ты получил ее — твоя ненависть и убила тебя!

Габриель купила амфору со смесью нефти и китайской черной пудры в лавке на краю Александрии. Все, что было сказано Ранебом, она запомнила дословно — предположить, что Сет будет и сам орудовать огнем было невозможно, и Габби пыталась придумать способ придать останки жертв огню. Так она случайно наткнулась на лавку торговца-алхимика, где потребовала самого опасного вещества, что способно вызвать огонь, и заплатила за него все свои деньги. ...Но огненные шары, метаемые темным божеством, значительно облегчили ее задачу. И, когда волна воздуха устремилась в затхлый склеп пирамиды, было достаточно нескольких каплей смеси, чтобы устроить гигантский пожар.
...Теперь руины зловещего храма Сета дымились среди простора каменистой пустыни, и тонкая струя пепла, поднимающаяся среди них, медленно развевалась по легкому ветерку. Габриель была уже далеко от этого проклятого места, она неторопливо шла по дороге в сторону Александрии, вновь крепко зажав в руках маленькую урну и не ощущая даже боли в исцарапанных осколками булыжников ногах. Отныне Габби твердо верила: осталось подождать совсем немного, прежде чем она увидет Зену, и они снова будут вместе. Навсегда... Другого исхода более не представлялось...
В доме Ранеба Габриель ждал неожиданный сюрприз. Как в предыдущий день, он был заполнен толпой людей, но на этот раз вместо пугающей тишины жилище покрылось гулом ликования. Все те, кто всего лишь сутки назад смотрел на Габби с сомнительным неодобрением, в том числе и упрямый Антеф, сейчас победно приветствовали ее, как мессию... Когда через несколько десятков минут народ наконец разошелся по домам, Ранеб сказал Габриель:
- Мы простые бедные люди, но ты можешь просить нас о чем угодно. Наш долг к тебе бесконечен... Если тебе нужны деньги, мы согласны отдать все свои...
- Нет, - Габби немного засмеялась. - Спасибо, но вы никому не должны. ...Скорее я обязана вам. Битва с Сетом сделала великое дело: она вернула меня из той пропасти, в которую я падала после смерти Зены... Более темный бог не потревожит ни вас, ни кого-либо другого... Да, единственное, о чем могу просить, это немного еды. Я действительно проголодалась...
Старик тут же кинулся искать нечто съестное в доме, двигаясь настолько неуклюже, что Габриель опять засмеялась и, чуть подняв взгляд вверх, помотала головой. Она так и не сказала Ранебу о том, что храм вопреки его словам был окружен охраной — это было невозможно предположить, и к тому же теперь не имело никакого смысла.
...Забрав сумку со свитками, Габби в последний раз подошла к Ранебу и внезапно обратилась к нему с вопросом со значительно более серьезным выражением лица. Сомнения в ее душе не были абсолютно развеяны...
- Извини, ты не мог бы ответить на один вопрос. В святилище Сета я узнала от темного бога, что он завладел и душой Зены. Он сказал, что часть ее пепла стала принадлежать его плоти. Конечно, теперь Сет повержен, но что могла значить эта фраза?
- Поверь, Габриель, я действительно не знаю о Сете более того, что поведал тебе утром. К сожалению, я никак не могу помочь тебе с этим вопросом, - Ранеб резко переменился, ощущение странного испуга окутало в несколько секунд, и эти слова он постарался произнести каким-то невнятным говорком. Габби лишь с некоторым удивленным недоверием посмотрела на старика, хотя и недолго.
Наконец она попрощалась с Ранебом и, покинув его дом, направилась к городскому порту. Теперь путь Габриель лежал на родину — в Грецию...
Старик же некоторое время стоял все с тем же испуганным видом и, когда сел за стол, тихо сказал, будто сам для себя: "О, боги... Она сделала столько для нас, избавив от этого мерзавца Сета, почему судьба должна быть к ней так жестока?! Помогите ей, ибо может произойти ужасное...". Он сложил руки, опершись локтями о стол, поднял голову вверх и начал читать какую-то молитву...

Вновь ночь на корабле. Габби договорилась с капитаном торгового судна, плывущего в Грецию, и теперь до возвращения домой оставались считанные сутки-другие... Она первый раз за многие ночи спала спокойно, не поворачиваясь с бока на бок, не пробуждаясь в холодном поту: кошмары отступили вместе с бессмысленными отныне вопросами. Похоже, что Габриель вовсе ничего не снилось после тяжелого дня, ее мозг, уставший от постоянного напряжения, наконец позволил ей полностью расслабиться. Или все же она что-то видела? Зену? Скорее всего, именно ее — все мысли Габби уже много часов были только о ней. Уже не один десяток раз она поклялась сама себе, что никогда больше не расстанется с подругой. Если смерть — сильнейшая разрушительная сила в мире — не в состоянии разлучить их, то что же? Габриель верила, что ничто более не способно разверзнуть ту пропасть между ними, что не раз возникала из крошечных трещин на линиях их жизней, и которую они, вопреки судьбе, ненависти и смерти, каждый раз преодолевали. Габби была уверена, что бездна в очередной раз осталась позади, тьма растаяла, и смысл ее жизни — Зена — вновь вернется. Навсегда...
Внезапно сквозь мутную толщу сна Габриель почувствовала легкое и нежное прикосновение холода, подобного испытанному ею в прошлую ночь. Она открыла глаза и тут же прищурила их от направленного прямо на нее белого света. В следующие мгновения она вскочила на ноги и бросилась в его сторону: в нескольких метрах от Габби, чуть покачиваясь в воздухе, мерцала полупрозрачная фигура Зены.
- Я знала, что ты вернешься! Я ни на секунду не теряла надежду... Я... Боже, Зена... - слова рвались не из уст Габриель, а прямо из сердца, без всякого порядка — они были ее чувствами. Она попыталась обнять Зену, но лишь проскользнула руками сквозь ее тень. Слезы беспредельной радости текли из зеленых глаз Габби, без всякой удержи — они также были ее чувствами... - Сет не смог бы никогда завладеть твоей душой... Наша любовь сильнее всего зла этого мира... Теперь мы никогда не расстанемся. Ты вернешься к жизни — я верю — , и мы снова будем вместе...
- Габриель, я мечтала тебя увидеть еще хоть раз... И больше всего на свете хотела бы, чтобы все, сказанное тобой, стало правдой, - Зена посмотрела на нее с огромной непреодолимой болью, выдавливая из себя эти ужасные последние слова.
- Господи, что ты имеешь в виду?! - Габби отошла на шаг назад, ноги будто отказались двигаться дальше, и она тут же упала навзничь. Ужас охватил ее моментально, пропасть, уже вроде исчезнувшая окончательно, будто оказалась прямо под ней. - Нет, только не...
- Да, я не могу вернуться в мир живых...
- Зачем ты это говоришь мне? Прошу тебя, я не поверю в это, - Габриель попыталась встать, но тело не подчинялось. - Зена, мы будем вместе, я клянусь! Не говори, что это невозможно. Я не поверю...
- Габриель, я должна, я обязана рассказать тебе всю правду... - Зена попыталась сказать это спокойно, но не могла, видя бессилие подруги. - Прошу, ты должна выслушать...
Габби ничего не ответила, только куда-то направила совершенно пустой взгляд.
- Помнишь ту ночь перед путешествием в Японию? Тогда к нам пришел монах-посланник и поведал мне о Йодоши. ...Но за два часа до того, пока ты охотилась на кролика для ужина, передо мной явился другой путник — из Египта. Он был до смерти испуган, все время оглядывался назад, как будто за ним шла погоня. Египтянин молил отправиться на следующее утро с ним в землю фараонов — спасти людей от гнева бога Сета. Затем путник неожиданно развернулся и побежал обратно в темнеющий лес, безумно крича от ужаса... Я удивилась поведению этого человека, но позже предложила тебе отправиться в Египет... Все сложилось иначе...
- Но почему ты решила держать путь в Японию, если знала, что тебя там ждет неминуемая смерть? Почему, Зена? - Габриель чуть пришла в себя, но говорила с мучительным надрывом в голосе.
- Я ничего не знала... Поверь, ничего... Все знал Сет — он принял облик египетского посланника: тот должен был настигнуть нас днем раньше, но этот подонок убил его и забрал душу путника. Сету стало известно обо мне, когда люди в земле фараонов отправили этого человека в Грецию. И он откуда-то слышал о Йодоши, о том, что скоро мне предстоит с ним сразиться, а для этого необходимо умереть... Сет чувствовал, что моя душа не сразу покинет этот мир — я не могла сразу оставить тебя — , и он сможет завладеть ею, проникнув в пепел погребальной урны. Ты теперь знаешь — это Сет являлся тебе прошлой ночью в моем облике, он пытался уничтожить твою память. К счастью, я вовремя остановила его...
- Но ведь теперь темный бог повержен, и ты свободна. Я ничего не понимаю...
- Габриель, Сет еще жив... Часть моей сущности еще принадлежит ему и питает его силу. Пока он ослаблен, но если не поторопиться, Сет вновь овладеет моей душой полностью и начнет приносить людям страдания... Пока мой пепел не будет развеян по ветру, у него есть шанс возродиться. И тогда я буду принадлежать Сету вечно...
- Нет! Нет, Зена! Я никогда не сделаю этого, ты слышишь! Я не могу убить тебя!!! - Габби все-таки встала с пола и громко, будто в бреду, закричала. - Я верну тебя любой ценой!
Тут же силуэт Зены исчез, и Габриель осталась одна в кромешной темноте каюты...

Судно пристало к берегам Греции двое суток спустя, в предрассветных туманных сумерках. Все время после той встречи Габби не выходила из своей каюты — все ее мысли были только об одном: вернуть Зену к жизни...
Лучи солнца еще не просачивались сквозь плотный утренний туман, когда Габриель покинула корабль, захватив, конечно, сумку со свитками и погребальную урну. Недалеко отойдя от причала в глубь маленького портового городка, она остановилась посреди пустынной улицы в нерешительности следовать куда-либо дальше... Странное темное пятно выделялось в белесой дали. Габби вгляделась в толщу сумеречной дымки — навстречу ей достаточно быстро двигалась фигура облаченного в рясу человека, что заставляло насторожиться.
- Не опасайся, - внезапно последовало от незнакомца. - Я друг, способный помочь... Ты ведь пытаешься вернуть к жизни того, кто настолько дорог для тебя, что смириться с потерей непосильно тяжело?
- Да... Но откуда ты это знаешь? - изумленно спросила Габриель.
- Я один из жрецов Осириса, покровителя египетской земли. Он поведал нам о тебе, девушка с шакрамом... Когда Сет вернулся к жизни, мы бежали из Египта от его гнева и молились нашему владыке о спасении нашей родины от бога зла. ...Он услышал наши просьбы и направил тебя низвергнуть этого самозванца. Теперь Осирис готов вознаградить тебя за услугу: наш повелитель поможет вернуть твою подругу к жизни...
- Мне жаль, но я не посланница вашего божества... - Габби чуть ухмыльнулась, в то же время с подозрительностью посмотрев на жреца.
- Как бы то ни было, проследуй со мной в святилище Осириса, - почему-то ничуть не удивившись словам Габриель, сказал со странным умилением священник. - Ты убила Сета, и он обязан тебе за это. Наш владыка могуществен: Осирис решает судьбу душ умерших и по его милости любой из них может возвратиться в мир живых... Если ты готова, я отведу тебя в наш храм.
Габби была немало удивлена появлением этого человека, тому, сколько он знает о ней и Зене. В течение полуминуты она стояла, не дав никакого ответа. С одной стороны, слишком подозрительным казалось его появление здесь, в Греции, ранним туманным утром в портовом городке. И почему она должна быть уверена, что египетский бог способен воскресить Зену? Но это был шанс, быть может последний, исправить ужасную ошибку судьбы, отнявшей у нее самое дорогое в этом мире. Недоверчиво отказаться и навсегда остаться в этом тумане? Прожить остаток жалкой, бессмысленной жизни, без единого луча света, ни разу больше не взглянув в глаза Зены, откуда они всегда исходили? ...Наконец, с вопросами было покончено: Габриель одобрительно качнула головой и отправилась вслед за погрузившимся во мглу жрецом...
После недолгого пути за пределы городка они оказались у крупного каменного здания, окруженного лесом. Близ входа стояли на привязи две лошади. ...Священник отворил ворота храма и, позволив Габби первой войти внутрь, вновь плотно запер их. Затем он быстрым шагом проследовал к алтарю, находящемуся в противоположном конце помещения, жестом руки позвав Габриель за собой. Оглядев зал, она заметила еще пятерых человек в рясах и с чуть склоненными головами, полукругом стоявших по залу.
- Прах твоей подруги покоится в этой урне? - встав на предалтарное возвышение и развернувшись лицом к Габби, громко сказал жрец, глазами указав на ее сжатые руки. - Отдай мне ее.
Прошло несколько секунд, и Габриель все же протянула священнику руку с урной. Тот аккуратно взял ее и поставил на алтарь, сам сошел с возвышения, вновь развернулся, опустился на колени и начал бормотать какую-то молитву на неизвестном для Габби языке. Последнее вслед за ним проделали все прочие жрецы... Спустя короткое время из-за алтаря повалил странный рыжеватый дымок, который стал окутывать урну. Тут же коленопреклоненный священник достал из кармана рясы горстку песка и собрался швырнуть ее в струю дыма...
"Песок... Пустыня... Бог пустыни... Плоть Сета состояла из песка!" - в доли мгновений пронеслось в голове Габриель и она кинулась в сторону алтаря, выбив песок из руки жреца. Габби схватила урну и тут же обнаружила, что все священники метнулись к ней, достав из-под ряс мечи. ...Ударом ноги по лицу она вырубила приведшего ее в храм жреца. ...Свист летящего шакрама — лезвия всех клинков были разрублены на две части... Между тем, обезоруженные служители Сета все же приближались к Габриель, обступая возвышение все тем же полукругом. ...Подпрыгнув и совершив переворот в воздухе, она приземлилась позади священников — внутренне Габби удивилась сама себе, ведь прыжок, что совершала Зена, ранее ей никогда не удавался! Теперь, выхватив саи, она поразила двоих жрецов — еще трое сами отошли прочь — и побежала к выходу из храма.
...Вскоре очнувшийся у алтаря служитель темного бога собрал рассыпанный песок. "Покажи ей свой гнев, великий Сет!" - с этими словами он все же метнул горсть в толщу оранжевого дыма...

Утренняя мгла уже начала рассеиваться, и солнце слабо светило сквозь молочно-серую дымку...
Покинув святилище, Габриель спешно отвязала одну из лошадей, по-прежнему стоявших около ворот здания, и верхом помчалась по лесной тропе вдаль от храма. Она безжалостно гнала неожиданно потревоженное животное: Габби чувствовала, что Сет может оказаться прямо позади нее в любое мгновение. Одной рукой держась за поводья, другой она изо всех сил прижимала к себе погребальную урну — весь мир сейчас заключался для Габриель в ее содержимом...
Еще миля-другая, и крутой обрыв открылся взору всадницы. Габби резко остановила лошадь, соскочила с нее и тут же развернулась к мрачной чащобе, которую она только что покинула. Здесь, на просторе перед гигантской пропастью долины, ветер уже развеял остатки тумана — только из зловещей полутьмы леса просачивались вдоль земли редкие струйки мглы...
- Габриель... Послушай меня... - тихий слабый голос раздался на поляне перед обрывом.
- Зена? - Габби внимательно вгляделась в чуть мерцающий силуэт подруги, уже почти не отделимый от воздуха.
- Габриель, я прошу... Ты должна предать мой прах ветру...
- Я не могу! Зена, я не могу сделать этого! - с этими словами в глазах Габби появилась гигантская боль...
- Пока моя душа остается в этом мире, Сет от минуты к минуте отнимает ее силы. Если не освободить от него мой прах, скоро темный бог полностью завладеет ею, и тогда Сет вновь сможет творить зло...
- Зена, я готова пожертвовать своей жизнью, лишь бы вернуть тебя. Но я не могу позволить тебе покинуть мир живых...
В следующий момент молниеносно вылетевший с из полумрака чащобы оранжевый сгусток вращающегося в вихре песка окутал фигуру Зены, уже не способной на сопротивление. В считанные секунды она почти исчезла внутри удушающей плоти Сета, и только еле теплящийся отблеск глаз встретился в миг с проникнутым ужасом взглядом Габриель... "Если бы мне оставалось жить всего тридцать секунд, то я прожила бы их, глядя в твои глаза..." - эта фраза пламенем вспыхнула в памяти Габби, и она, повернувшись к обрыву и открыв крышку урны, с исходящим из самой сердцевины души оглушающим криком метнула ее над бездной... Прах, высыпавшийся из своего вместилища, тут же был подхвачен стихией воздуха и маленьким облачком начал носиться над долиной...
Струи песка освободили силуэт Зены и закружились с огромной скоростью — прогремел сильнейший взрыв, своей волной сбивший Габриель с ног. С Сетом было покончено... Очертания призрака воительницы вновь стали более ясными.
- Прости меня, Зена... - прошептала, приподнявшись с земли, Габби. - Я могла обречь твою душу на вечные страдания... из-за глупой нерешительности...
- Нет, это был слишком тяжелый выбор, Габриель... - Зена сказала это своим обычным сильным, хоть и нежным голосом. - Но ты сделала это ради нас, ради всех тех бесчисленных мгновений, пока мы были вместе... Ты всегда была и навсегда останешься самым близким для меня человеком. Теперь ты стала также и моей преемницей...
- Но я даже не знаю: мой ли это путь, путь воина? Слишком много вопросов, на которые я не могу ответить без тебя... - слезы тихо побежали из прекрасных зеленых глаз Габби. - Ты часто говорила, что нашла свои ответы во мне, но где мне искать их?
- Ты справишься, Габриель... Я верю в тебя. Ты сможешь найти любой ответ, если заглянешь в себя — никогда в жизни я не встречала человека с более удивительной душой, чем твоя... Я буду всегда помнить о тебе, буду помнить о тебе в вечности... И однажды мы опять встретимся...
Зена чуть приподняла руку, и Габби, закрыв глаза, попыталась прикоснуться своей ладонью к ее. Она только почувствовала, будто их пальцы сцепились... Так Габриель стояла несколько минут, ощущая необычайное тепло в своей ладони — не холод призрака, а тепло живого человека — , и, наконец осмелившись открыть все еще мокрые от слез глаза, поняла, что поляна перед обрывом была абсолютно пуста...
Уже спустя несколько часов, когда солнце было в самом зените, Габби неторопливо шла по травянистой долине, куда она обнаружила способ спуститься. ...Случайно она задела ногой что-то твердое и, обратив взор на землю, увидела маленькую японскую урну. Габриель остановилась, подняла голову вверх, к лазурному безоблачному небу, легко улыбнулась и продолжила свой путь... "Однажды мы опять встретимся..."

Стоял тихий ясный день начала октября. Габриель, держа на плече сумку со свитками, чуть устало шла по узкой лесной дороге, постепенно спускаясь с холма. Высокие кусты и вовсе огромные вековые деревья густо покрывали пригорок, и откуда-то из глубины леса все время доносилось щебетание сотен птиц... Теплое осеннее солнце ласково согревало Габби, и она чувствовала себя не то что легко, но спокойно и умиротворенно. Постепенно, с приближением к резкому повороту дороги, Габриель овладевало приятное беспокойство, сердце начинало биться немного быстрее... Наконец, подойдя к изгибу пути, она остановилась и будто попыталсь что-то разглядеть сквозь зеленую стену кустов, закрывающую некое открытое пространство за поворотом. Затем Габби совсем медленно проследовала по дороге, которая через несколько десятков шагов вновь изгибалась, возвращаясь к прежнему направлению, но резко падая по ставшему крутым склону холма. Теперь Габриель остановилась вновь — ее глазам открылась панорама широкой долины с небольшим городком по самому центру. Это была Потейдия.
...В памяти Габби возникали картины из ее детства: ее мать, отец, сестра, друзья — и таким особенным ощущением теплоты и безопасности веяло от этих воспоминаний... Много лет назад она решительно порвала с размеренным ходом своей жизни в Потейдии, оставив свою прежнюю семью, чтобы обрести новую — Зену. И после многих лет странствий Габриель ничуть не жалела о сделанном некогда выборе, ибо он подарил ей все и каждую секунду, проведенную рядом с ней. ...Но сейчас, после разлуки с ней, оставалось лишь одно место в мире, куда Габриель стремилась, где ее, как она надеялась, ждали — ее дом... Габби возвращалась в Потейдию и прежде, но никогда не чувствовала, будто больше ей просто некуда идти; и все сильнее овладевало ею желание навсегда остаться здесь, в родном городе, с теми близкими людьми, которые остались у нее, — сестрой и племянницей...
Габриель спустилась в долину и вскоре достигла городских ворот. В Потейдии, по первому же ее впечатлению, жизнь била ключом: множество людей, как жителей городка, так и заезжих странников, крестьян и торговцев, возивших с собой тележки с различным товаром, сновало по узким улочкам, беспрерывно о чем-то болтая между собой и создавая тем бодрый шум. Габби даже чуть удивилась оживлению в родном селении — ... ...Наконец, Габриель подошла к маленькому домику на противоположной окраине города, окруженному невысокими деревцами и с вовсе позеленевшей от времени крышей. В этом доме много лет назад она жила вместе со своей семьей, и теперь Габби надеялась встретить здесь сестру Лилу и ее дочь Сару... Она прекрасно помнила свой последний визит в Потейдию, то ужасное мгновение, когда ей довелось узнать о трагической судьбе своих родителей, помнила смятение чувств, охватившее ее: растерянность, подавленность — и ненависть, жажда мести их убийце.

Тяжело дыша и упершись озлобленным взглядом в мрачные своды перевала, Габриель, держа саи наготове, повернула в очередной изгиб пещеры. Она уже предчувствовала финал этого кошмара, надеясь с минуты на минуту добраться до обиталища Морфея; Габби живо представляла себе его жалкую, растерянную улыбку, с которой бог сновидений, как она рассчитывала, встретит ее в своем логове. Габриель жаждала битвы, опасной, яростной, решающей.
...За поворотом, в нескольких шагах впереди нее, чернела стена. В искреннем удивлении Габби остановилась, не желая верить тому, что увидела — ожидавшая какого угодно окончания своим душевным пыткам, но только не такого бессмысленного и банального, она осторожно и с лукавой ухмылкой, будто уверенная в подвохе, подошла к вертикальному своду, преградившему ее путь, и в нескольких местах сильно постучала по нему кулаком. Камень отозвался лишь глухим, еле слышным стоном: хода дальше действительно не было... Резко развернувшись и подняв голову вверх, Габриель, глаза которой сделались огромными и запылали огнем безумия, в исступлении вскрикнула: "Морфей!!!", вызвав громкое эхо по всему перевалу... И затем спокойным полушепотом, но с теми же неестественно большими бегающими глазами, добавила: "Я достану тебя хоть из под земли, подонок... Ты за все ответишь, за все! Не надейся скрыться от меня... Ты надеешься свести меня с ума своими глупыми играми — но я сильней тебя! Я уничтожу тебя, ты поплатишься за убийство моей сестры!"

Звук капающей со сводов пещеры воды. ...Это пещера? Слишком темно, чтобы различить. Он не оставит ее в покое, ему нужна победа. Голос. Какой-то странный голос повсюду в темноте: "Габриель!". Он начинает сводить с ума. "Бельдегар, не пытайся, я сильнее!" Тусклый свет, смеющееся издевательски лицо, приближающееся из тьмы. Оно ближе, ближе...
Одним движением она привела туловище в вертикальное положение. Ночь, на удивление, была абсолютно тиха. Здесь, в калифорнийском Лос-Анджелесе, такая тишина бывает лишь ночью: днем повсюду стоит шум людей и автомобилей. С лица женщины, только что осознавшей, что позади был сон, ужасный, почти вечный, капал редкими каплями холодный пот. Она еще была испугана, хоть и понимала иллюзорность всего пережитого во сне. Электронные часы показывали половину четвертого ночи, в углу дисплея виднелась дата: 29.06.2004. Стояло жаркое лето. Женщина все быстро поняла, ведь ее достаточно часто посещают похожие сны, только обычно не такие странные. Она шесть лет будто жила в этих снах, и они не хотят ее отпускать. Женщина была измотана ими, но они дали ей все: семью, друзей, славу, деньги. Она шесть лет была Габриель из сериала "Зена — королева воинов"; сериал облетел весь мир, он был суперхитом. Теперь она проснулась, оставаясь просто миссис Эвелин Рени О'Коннор, уроженкой штата Техас, жительницей Калифорнии, женой бизнесмена Стива Муира и матерью Майлза Уильяма Муира. Неплохо для 33 с небольшим лет, оставшихся позади. Женщина провела руками по лицу, смахнув пот, затем по средней длины темно-красноватым волосам. Во сне у нее волосы были длиннее и другого цвета, она знала, что ей привиделось. Переводы свитков, которые ей пересылал и сейчас один полоумный археолог, не переставали интересовать Рени. Считается, это свитки Габриель. Шесть лет они питали продюсеров деньгами, а сценаристов — новыми идеями, теперь они создавали для нее сны. Последние свитки уже не говорили о великой Зене, погибшей в неравном бою; а зачем продюсерам одна одинокая Габби? Теперь лишь Рени читала о похождениях преемницы Воительницы, а ее фантазия во сне воспроизводила элементы прочитанного.
- Рени, с тобой все в порядке? Опять эти глупые сны, да? - чуть неспокойно спросил приподнявшийся рядом Стив. Нечто похожее он произносил уже много раз за последние месяцы, просыпаясь посреди ночи.
- Да так, приснился вчерашний свиток. Который вчера читала...
- Эти свитки не доведут до добра. Уже три года прошло с окончания съемок, а ты все не забудешь об этой Габби. Пора отдохнуть...
- Не волнуйся, - Рени одышалась. - Сны не вредят мне, просто сегодня мой мозг обработал свиток в какой-то кошмар. Про Габриель интересно читать, когда столько лет я играла ее. Ты сам иногда заглядываешь в переводы.
- Я не против. Лишь хочу, чтобы ты не нервничала по пустякам. - Стив обнял ее и поцеловал в лоб, как больного ребенка. Рени встала с постели и направилась по комнате в сторону маленькой кроватки, где безмятежно спал маленький Майлз, разговор не пробудил его крепкого сна. Она не рискнула прикоснуться к сыну, ей не было известно, что его сон столь крепок и, наверно, куда более приятен, чем ее недавнее видение. Рени неторопливо вернулась в постель...

Яркий свет пронизывает все пространство вокруг. Легкие струи дымки постепенно поднимаются и, покружив, опускаются в бесконечной лазурной дали. Среди облаков, в слепящих блеском доспехах, белеснежной тунике и сандалиях, легко придерживая рукоять вложенного в ножны меча, стоит величествнный воин. Позади него — переливающиеся от темно-зеленого до фиолетового огромные тяжелые крылья, чуть качающиеся в воздухе. Перед ним маленькая проталина между облаками, в которую устремлен взгляд крылатого воина.
- Битва начинается... - говорит он негромко. - Только начинается, но ее исход уже предрешен... Я знаю, что не все вы согласны с ее методами, но цель будет достигнута... Пора поступиться многим ради этой цели... Есть только один человек, который может сопротивляться, хотя... недолго. Вся мировая история уже предопределена, и все будущее — наше. ...И начало будет положено сегодня.
В бесконенчости покрытого мерцающим туманом пространства, где-то далеко позади воина, мерещется слабо видная фигура, что, похоже, внимательно наблюдает за всеми его действиями...

Над поселением амазонок поднимался дым, уходя высоко в небеса. Лишь иногда крик птиц нарушал тишину, установившуюся над кучами пепла и догорающих построек. Везде лежали тела, мертвые; стоял запах крови, пролитой сражавшимися. С окончания битвы прошло уже несколько часов, и солнце слабо светило сквозь тучи пасмурного дня. Глаза Габриель уловили этот свет и медленно открылись, как будто на то требовались нечеловеческие усилия. Плечо почти не болело, хоть из него и торчал обломок стрелы, но не болело лишь потому, что она не шевелилась, лишь смотрела в небо, окутанное дымом.
Наконец Габриель попыталась встать на ноги, и, оперевшись на левую руку, только села на колено. Рывком она выдернула из обратной стороны плеча наконечник стрелы и слабым голосом вскрикнула от внезапной боли. В ответ над полем заорали птицы; из плеча небыстро потекла кровь. Правая рука двигалась слабо, каждое движение вызывало боль. Габби знала, что рану надо скорее прижечь, или можно было и вовсе лишиться руки. Но она думала не об этом: Габриель встала на обе ноги, и ее взору открылось все поле, которым стало поселение, и все мертвые, лежавшие вокруг нее. Никто не казался живым. Внезапно ей послышался хриплый стон, и она повернула голову в сторону звука. Это был скифский воин, весь в запекшейся крови, но шевеливший одной рукой. Габби, не раздумывая, метнулась к нему, лишь с одним вопросом. Она приподняла его за обрывок рубашки, и все еще слабым голосом задала этот вопрос. Габриель предчувствовала ответ, но не хотела верить этому ужасному предчувствию.
- Здесь есть живые?
- Нет. Все мертвы... - воин ответил, еле шевеля губами.
- Амазонки — хоть кто-нибудь из них жив? - Габби спросила голосом, теперь ставшим резким и в то же время еще более слабым и безнадежным.
- Все амазонки мертвы. И все скифы тоже... - и воин, всхрипнув, закрыл глаза. Теперь и он был мертв.
Габриель отпустила скифа. Ее глаза наполнились слезами, она подняла голову к задымленному небу, и оглушительно, с ненавистью и чувством безвыходности, закричала...

Через несколько часов, уже на закате, на месте поселения последнего племени амазонок загорелись ярко-красным, таким же как закат, пламенем погребальные костры. Габриель собрала тела всех амазонок, погибших, защищая свободу своих земель. Теперь она осталась единственной живой среди некогда великого племени, последняя горстка которого догорала в огне костров. Габби долго стояла и смотрела на языки пламени, поднимавшиеся ввысь, и ей казалось, что более нет никого на земле, кого бы она могла назвать своей семьей. Ее родители, Зена, затем ее сестра, наконец, ее народ, который она не смогла защитить — нет никого, и лишь одна Габриель посреди мертвого поля. Она слышала лишь треск горящего хвороста: в другом случае пред ней бы десятки амзонок по традиции исполнили ритуальный танец в честь погибших в бою смелых воительниц, оглушающий громом барабанов и криками танцующих... Но отныне этот гордый, свободолюбивый народ прекратил свое существование. И Габриель теперь и навеки осталась правительницей несуществующего народа. Вскоре и костры потухли, ветер начал развевать пепел на вечернему воздуху...
Габби прижгла рану на плече. Она нашла свою сумку со свитками — та чудом уцелела — и неторопливо пошла от уже почти сутки окутанного смогом поля. Габриель не знала, куда идет. И раньше она далеко не всегда задумавалась о направлении своих странствий, но зато всегда точно знала, что есть место, куда можно вернуться, что есть кто-то, кто будет рад ее видеть, что есть кто-то, кто любит ее. Теперь Габби казалось, что она потеряла все, что у нее было. От нее осталась только тень.
Приближающаяся ночь обещала быть тихой: в этой части Северной Греции живет немного людей, и леса здесь почти что глухие. Следуя тропе, Габриель миновала речной брод и еще небольшое поле и оказалась среди высоких вековых деревьев. Скоро стало совсем темно, вовсе исчезли шорохи. Габби не подумала о том, что в кромешной тьме нельзя будет найти поляну для ночевки: ее мысли были далеко. И еще не скоро бы вернулись к реальности, если бы позади себя она не расслышала странный, пугающий звук. Габриель в мгновение обнаружила вокруг себя непроглядную ночь. Она взяла саи за рукоятки и, почти не останавливаясь, быстро развернулась, так что ее светло-рыжеватые длинные волосы создали небольшой ветерок. Все та же тьма; никого. И вновь такой же звук за спиной. Габби еще раз повернулась, теперь медленно, внимательно прислушиваясь. Слабый мертвенный свет, как будто показался ей, и голос: "Габриель...".
- Кто здесь? - она спросила уверенным голосом.
- Габриель...
Она чуть подняла глаза, и тут же расширила их. "О, боги..." - все что она могла сказать. Перед Габби, в полуметре от земли, предстала прозрачно-голубая парящая фигура.
- Ты ведь узнаешь меня, не так ли?
- Брут? - отойдя на шаг, Габриель растерянно проговорила это имя — оно относило ее в далекое прошлое.
- Точнее — лишь его призрак, как бы это не удивляло тебя.
- Нет... я до сих пор редко общалась с духами, тем более...
- Тем более тех, кого убила ты, - внезапно отрезал Брут.
- Три десятка лет не стерли в моей памяти воспоминаний о той битве. Я все помню, Брут... И в ту ночь ты хотел убить меня.
- Зена придумала тогда хороший план, чтобы свести меня с Антонием и избавиться от нас обоих. Я доверился тебе, и ты предала меня...
- Мы не могли допустить, чтобы кто-то из вас стал императором. Весь мир бы погряз в крови нескончаемых войн. Лишь Октавиан обещал Риму мир...
- А что изменилось? - Брут вновь оборвал слова Габриель. - Жестокие убийцы, извращенные властолюбцы... Но я пришел сюда не для того. Я расскажу тебе одну историю, Габриель. Некогда я стоял рядом с самым могущественным человеком в мире, Юлием Цезарем. И я верил, что это был человек великой власти и великой души. Но однажды я разочаровался в том, кого называл лучшим другом, и убил его...
- Я знаю, что ты убил Цезаря, испугавшись за свою шкуру; когда узнал, что, став единственным правителем Рима, он уничтожит всех, кто стоял рядом с ним, - Габби сказала это уверенно, даже с некоторым презрением.
- Заговор? - Брут якобы ухмыльнулся. - Нет, хоть, наверно, история запомнит это убийство именно так... Однажды я встретил одну девушку, которая прошла в жизни через слишком многое, но ее душа осталась светлой. Она верила в идеал мира и справедливости. И Цезарь, из мести ее лучшей подруге, взял ее в плен, и затем казнил их обеих. Тогда я увидел настоящее лицо Цезаря, его подлую маленькую душонку... и убил его. Имя же той девушки было — Габриель.
Габби будто окаменела, поняв все уже в середине речи Брута. Она чуть подняла голову, и ее прекрасные зеленые глаза в несколько мгновений наполнились каким-то необъяснимым ужасом боли, и взгляд, исходивший из них шел далеко сквозь тьму ночи.
- Но чудом она осталась в живых. - Брут продолжил. - И спустя время мы сошлись в бою, и... Наверно, такова была моя судьба — быть преданным и погибнуть от руки той, ради которой я предал и убил Цезаря...
- Я не знала, Брут, клянусь, не знала... - Габриель с еще большей силой почувствовала некий ужас; ошибки, которых невозможно было избежать, но и невозможно исправить. - Я готова сделать все, чтобы помочь тебе...
- Нет, Габриель, помочь мне в состоянии лишь я сам. И я пришел помочь тебе. - Внезапно фигура призрака растворилась, сверкнув среди кромешной темноты. Габби опомнилась, и, почувствовав нечто странное и опасное, спустя полминуты два раза негромко крикнула: "Брут! Брут!". Лес вокруг нее отозвался абсолютной тишиной.

Среди ночного мрака, поглотившего покрытый слабой дымкой лес, ярко горел невысокий костер. Крошечная полянка, окруженная кустами, и фигура женщины, склонившейся над куском пергамента. Габриель смогла найти себе пристанище на эту ночь, смогла развести огонь... Случившаяся еще менее часа назад встреча должна была оказаться записанной в свитки. Габби неуверенно держала перо, символы на пергаменте получались чуть неровными: она ощущала неведомую опасность, хоть ничто не могло предвещать ее. Тишина была настолько беззвучна, что начинала казаться странной пыткой...
Наконец звук. Тихий звук: как будто быстро приближающиеся шаги, одновременно с нескольких сторон. Габриель почувствовала это: она все это время была готова встретить что-то неизвестное, угрожающее. Она отложила свиток и быстро встала с земли, выхватив саи. Габриель не понимала с чем ей прийдется сразиться... Внезапно нечто неясное возникло на границе света, исходящего от костра, и темноты леса, серая прозрачная масса, без конкретной формы. Габби направила острия саев в сторону существа, и то метнулось на нее. Она почувствовала, что получила несколько ударов, но не могла ответить: существо не имело плоти, саи проходили сквозь него. Габриель быстро освоилась в абсурдной битве; она пыталась уворачиваться от почти невидимого духа. Еще несколько прозрачных существ из ниоткуда появилось у костра, сразу же накинувшись на Габриель, силы которой и без того слабели и слабели...
Небо незаметно затянули тучи, звезды исчезли из виду. Блеснувшая вскоре молния предопределила начало нежданного дождя... Сильный удар выбил сай из слабой правой руки Габби, следующий сбил ее с ног. Оказавшись на уже мокрой траве, она увидела над собой металл сая, мгновенно приближавшегося к телу. Габриель резко перекатилась по земле, вскочила на ноги... В момент все прекратилось, вокруг осталась лишь тьма: дождь затушил огонь костра, духи исчезли в ту же неизвестность, из которой они родились.
Капли еще звонко падали на землю. Габби подняла сай и тут же заметила рядом с собой знакомый бледный свет рядом...
- Брут... Ты скажешь, что исчез, не подозревая о том, что рядом бродит несколько злобных духов, не так ли?
- Мне все было вполне известно. Но если бы я остался с тобой, когда они стали слишком близко, то уже не смог бы помочь тебе, - Брут сказал так, будто хочет успокоить Габриель.
- Объясни мне в таком случае, что здесь происходит... Почему ты хочешь мне помочь, в чем помочь? - Габби действительно была неспокойна, хоть и не испугана: она пыталась подавить в себе эмоции.
- Ты все поймешь, я должен рассказать историю до конца. Мне потребовалась немало времени, чтобы перестать видеть в тебе врага. Поначалу я только ненавидел, и они заметили это, решив оставить меня духом; одному из них это было выгодно. Он далеко не был доволен Зеной, слишком не любил, когда ему бросают вызов...
- Михаил, один из архангелов? ...Зена однажды встала у него на пути.
- Да... А когда Зена погибла, он нашел повод избавиться и от тебя: ночь той битвы в Египте; Габриель убивает того, кто избавил мир от Цезаря, приказавшего казнить ее...
- И служитель света посылает сюда неких духов-убийц?
- Михаил послал к тебе теней. Он приложил свою руку к гибели амазонок. В битве со скифами они победили, хоть и осталось всего несколько воительниц. Пока они искали тебя между мертвых тел, появился Михаил и...
- Он убил их? - голос Габби стал яростным, но дрожал, когда она произносила эти слова.
- И, забрав их души, сделал из них теней. Теперь души последних амазонок направляются им, чтобы убить тебя, Габриель... И я могу помочь тебе спасти и их и себя.
- Считаешь, я не смогу справиться сама. Мне не нужна помощь, чтобы отомстить убийце амазонок, - Габриель охватила бесконечная злость, будто не существовало никаких других чувств, и только одна злость заполнила ее душу. - Я готова помочь тебе, это теперь мой долг, но ты, Брут... Я не могу поверить в это.
- Габриель, мне трудно узнать тебя, - Брут будто понял Габриель, увидел ее мучительную боль, ее неспособность простить себя. Она пыталась казаться сильнее, но его рассказ заставил выпустить эту боль наружу. И это была боль не только убийства Брута и гибели амазонок, а гигантская боль, накопившаяся в ней за много лет потерь, ошибок, которые она совершила. Брут посмотрел в ее глаза: боль и ненависть. - Но я готов поклясться, что сказал тебе правду.
Габби знала, что этот воин, даже будучи призраком, клянется только если выполнит свое обещание. И ей казалось, что терять больше нечего...

- Есть единственный способ убить тень, - начал Брут. - Посох богини ночи — Никты... Тени не могут существовать ночью: в ночной темноте нет света. Вспомни, Габриель: во время твоего сражения с призраками костер потух от начавшегося дождя, и во тьме тени исчезли. Нет света - нет и их. Прикосновение посоха богини ночи убивает свет, а значит, убивает и тень.
- И где же можно найти этот посох? - твердо спросила Габриель.
- В храме Никты. Он располагается в полутора десятках миль отсюда, вблизи Эвксинского Понта. Богиня вручит тебе свой посох; она уже знает, зачем он тебе: все, что происходит ночью известно ей. И ты должна успеть к храму до рассвета, ибо опоздание будет смертельно: тени появятся с первым лучом солнца. Ты не сможешь долго отбиваться от них... Я покажу тебе путь.
- У меня сейчас нет своей лошади. До моря слишком далеко...
- В полумиле по дороге отсюда — деревня; там ты сможешь взять лошадь, - Брут был готов вновь расствориться в воздухе, поняв, что рассказал все необходимое.
- И все же, зачем тебе это нужно? - остановила его Габриель.
- Поверь, если у тебя все получится, ты узнаешь, - теперь он, наконец, исчез.
Габби не стала терять времени. Собрав свитки, она быстро пошла по дороге к деревне. Габриель торопилась, и сложно было сказать, что в тот момент было для нее важнее: спасение собственной жизни, освобождение душ амазонок или месть Михаилу — так или иначе у нее не было другого выхода, как не успеть к храму до появления солнца. Вскоре перед Габби открылось небольшое селение, несколько небольших домов; к счастью, их окна были такими же черными, как и ночь.
Заметить дом с конюшней было не трудно: Габриель постучалась в дверь хижины. Прошло немного времени. Реакции хозяина долго ждать не пришлось, и на пороге вскоре появился полный человек со свечкой в руке.
- О, боги, что от меня кому-то надо посреди ночи! - хозяин конюшни явно был недоволен появлением Габби, но быстро осмотрел ее полусонными глазами.
- У вас есть лошадь? Я заплачу, сколько смогу... - ничего не разъясняя, сказала Габриель.
- Я не продаю лошадей. Мне...
Габриель быстро достала мешочек с монетами и сунула его человеку. Он, подбросив кошелек, ощутил значительную тяжесть и более не сопротивлялся. Человек отвел Габриель в конюшню, и от свечи зажег висящий на стене факел. Габби поняла, что через мгновение-другое здесь появятся тени.
- Берите любую! - услужливо сказал довольный полученными деньгами хозяин. Через секунду он широко открыл глаза и закричал от шока: перед его глазами появилось несколько призраков. Человек в тот же момент побежал прочь из конюшни, не оглядываясь назад...
Габриель была готова, и тут же метнулась к факелу. Почти невидимая сила откинула ее назад и повалила на землю. Габби одним движением схватила шакрам и запустила его в факел — свет исчез: факел упал в стоящую под ним бочку и потух. В темноте Габриель не могла увидеть шакрам, лишь слышала его удары об стены, но, встав, интуитивно протянула руку и поймала смертельно опасное оружие.
Наощупь она отвязала одну из лошадей и верхом помчалась из конюшни. Скоро за спиной Габби, равно как и перед ней, осталась лишь спасительная теперь тьма. Ярость по-прежнему переполняла ее... и пустота. Габриель нещадно гнала лошадь вперед: казалось что вот-вот свет начнет пробиваться сквозь листву высоких деревьев. Но пока темнота укрывала ее от неуязвимого врага...

Рассвет уже близился, когда вблизи от моря перед Габриель вновь явился Брут. Теперь он был не так спокоен, как при прошлых встречах с Габби: все растущая опасность даже пугала его.
- Еще миля вдоль побережья налево отсюда, и ты у святилища Никты, - Брут разъяснил ей дорогу и тотчас испарился в сумеречной дымке. Впрочем, Габриель была понятна его осторожность, ведь слишком высока была ставка: жизнь той, кто еще жива, и покой мертвых...
Скоро Габби остановила лошадь на поле близ храма. Небольшое, но величественное сооружение стояло невдалеке от крутого морского обрыва, из-за которого уже почти что показывались розоватые лучи рассвета. Древние неслучайно построили святилище здесь, у Эвксинского Понта: по преданию здесь находятся восточные ворота Аида, через которые Никта покидает на рассвете мир смертных. Габриель соскочила с лошади и, открыв гигантские двери храма, вошла в здание — в нем царил кромешный мрак, и сейчас, и в любое время суток, ибо в стенах святилища не было ни одного окна. Двери сами захлопнулись за спиной Габби.
- Никта, я призываю к тебе! - громко сказала Габриель, осмотревшись во тьме.
- Ты пришла за посохом? - перед ней появилась женская фигура в сверкающем плаще, чуть парящая в воздухе.
- Да, богиня. Лишь он способен убить тень...
- Я знаю. Ты сражаешься с тенями прошлого. Они причиняют боль, но избавиться от них нелегко.
- Архангел Михаил сделал тенями души убитых им амазонок, - Габриель не хотела говорить этих слов — ей самой становилось мучительно больно от них, и ненависть переполняла ее. Никта ощущала эту боль: мрак поглощает человека так, будто он растворяется в его сущности, и во мраке богиня могла пронизывать любого, чувствуя его эмоции — эта способность делала Никту единственной бессмертной, которая могла понимать ощущения и переживания людей.
- Ты чувствуешь, что совершила в жизни много ошибок. Но они неизбежны, когда человек ищет справедливости. Он не всегда способен найти ее... Помни, Габриель: где свет, там всегда есть тень, - с этими словами в руке богини появился посох, который она затем протянула Габби.
Та некоторое время стояла неподвижно, и, наконец, взяв посох, развернулась и вышла из храма. В утреннем воздухе она сразу же различила несколько теней, стоявших почему-то неподвижно. Вскоре причина их статичности стала ясна Габриель: в десятке шагов от нее в ярком сиянии появился крылатый воин в белоснежной тунике и серебряных латах — Михаил.
- Приветствую, Габриель! - внезапно сказал архангел. - Я очень рад, что ты нашла святилище Никты. Только это было вовсе не обязательно... Тени... Ты видишь, как они боятся меня. И ты поверила Бруту, что я создал их из душ амазонок — он отправил тебя на смерть, чтобы отомстить за свое убийство. Мне лишь необходимо взять его душу, и я смогу навсегда освободить тебя от преследования теней...
- Ты тщетно надеешься, Михаил. Служитель света стал использовать для своих расправ призраков ?! Ты низко пал, - желание мстить Михаилу почему-то покинуло Габриель, но она понимала, что однажды ей прийдется сразится с ним.
- Месть скорее подходит тебе, - близ Габби находилась фигура Брута.
- Брут... - лицо Михаила стало раздраженным. - Габриель, я глубоко ошибался в тебе... ты ведь не такая, как Зена. Что же, оставляю тебя с тенями, - фиолетовая вспышка, и архангел исчез. И только резонириующий голос через несколько мгновений: "Это начало, только начало, Габриель..."
Габби не медлила. Она сошла со ступеней храма, крепко держа посох в руках: ее навыки борьбы с шестом не исчезли за много лет. Несколько теней молниеносно бросилось на Габриель, единственно стоящую против десятка призраков. Но посох скоро проявил свою способность: одна за другой тени исчезали после удара, и в мгновенном прикосновении тьмы души амазонок обретали свободу. Габби сражалась яростно, не жалея своих сил, но ненависть будто ушла из нее, а боль стала ее стимулом. Ее правая рука уже окрепла после ранения. ...Наконец, последняя тень покинула навеки мир живых...
Габриель тяжело отдышалась и затем обернулась: у храма все еще находился Брут. Она направилась в сторону призрака, до того неподвижно наблюдавшего за битвой. Габби обошла святилище и подошла к берегу моря, почувствовав тогда мертвенный холод близ себя, подобный слабому ветру, обычно приходящему со стороны воды.
- Я обещал сказать, зачем обратился к тебе. Они сказали мне, что я найду покой, когда смогу простить и помочь тебе. Я благодарен тебе, Габриель...
- Мне было необходимо вернуть долг, и теперь, получается, я вернула его. Но благодарности заслуживаешь ты, Брут...
- За что?
- Встреча с тобой помогла мне кое-что понять. Я всегда пыталась прощать других, но не умела простить себя. А это часто оказывается труднее... - глаза Габриель были уже другими: их зеленый цвет стал чистым, — из них медленно текли слезы.
Брут посмотрел на лицо Габби, взял из ее руки посох и отошел от нее. В неярких лучах рассвета призрак римского военачальника медленно становился все более прозрачным, и наконец исчез. Габриель стояла и смотрела на рассвет, и все тот же слабый ветерок немного поднимал волосы. Ночь окончилась. В ее памяти прошли все те, кого она потеряла, все те, кого жизнь сделала ее врагом — всех их она давно простила; теперь пыталась простить себя, и это вправду было труднее. Слова богини Никты крутились у нее в голове: она поняла их, и они многое ей объясняли. И ради чего-то ей стоило жить дальше...

эпизод 1 "Преемница. Часть 1" ("The Successor. Part 1")
эпизод 2 "Преемница. Часть 2" ("The Successor. Part 2")
эпизод 3 "Путь назад" ("The Way Back")
эпизод 4 "Сон из прошлого" ("Dream From The Past")
эпизод 5 "Жезл Византийской империи. Часть 1" ("The Truncheon Of Byzantium Empire. Part 1")
эпизод 6 "Жезл Византийской империи. Часть 2" ("The Truncheon Of Byzantium Empire. Part 2")
эпизод 7 "Бессмысленная битва" ("Absurd Battle")
эпизод 8 "Фанат. Часть 1" ("The Fan. Part 1")
эпизод 9 "Фанат. Часть 2" ("The Fan. Part 2")
эпизод 10 ...
эпизод 11 "Последние амазонки" ("Last Amazons")
эпизод 12 "Тени света" ("Shadows Of Light")
эпизод 13 "Новый день" ("А New Day")
эпизод 14 "Огонь и лед" ("Fire And Ice")
эпизод 15 ...
эпизод 16 ...
эпизод 17 "Повернуть время вспять. Часть 1" ("Turn Back Time. Part 1")
эпизод 18 "Повернуть время вспять. Часть 2" ("Turn Back Time. Part 2")
эпизод 19 "Когда круг замыкается. Часть 1" ("When Ring Closes. Part 1")
эпизод 20 "Когда круг замыкается. Часть 2" ("When Ring Closes. Part 2")

эпизод 21 "Из ниоткуда" ("From Nowhere")
эпизод 22 "Полная противоположность" ("Quite The Opposite")
эпизод 23 "Один поворот судьбы. Часть 1" ("One Turn Of Fate. Part 1")
эпизод 24 "Один поворот судьбы. Часть 2" ("One Turn Of Fate. Part 2")
эпизод 25 "Проскрипции" ("List Of Doomed")
эпизод 26 "Власть" ("The Power")
...
эпизод 33 "Дьявол внутри" ("Devil Inside")
эпизод 34 "Счастье. Часть 1" ("Happiness. Part 1")
эпизод 35 "Счастье. Часть 2" ("Happiness. Part 2")
эпизод 36 ...
эпизод 37 "Прошлое, которого никогда не было. Часть 1" ("Past Which Was Never. Part 1")
эпизод 38 "Прошлое, которого никогда не было. Часть 2" ("Past Which Was Never. Part 2")
эпизод 39 "Вера. Часть 1" ("Faith. Part 1")
эпизод 40 "Вера. Часть 2" ("Faith. Part 2")

...
эпизод 45 "Падение Римской империи. Часть 1" ("The Fall Of Roman Empire. Part 1")
эпизод 46 "Падение Римской империи. Часть 2" ("The Fall Of Roman Empire. Part 2")
эпизод 47 "Свитки Габриель" ("The Gabrielle Scrolls")
эпизод 48 "Инверсия" ("Inversion")
...
эпизод 53 "Здесь, нигде и никогда. Часть 1" ("Now, Nowhere & Never. Part 1")
эпизод 54 "Здесь, нигде и никогда. Часть 2" ("Now, Nowhere & Never. Part 2")
эпизод 55 "Одиночество" ("Solitude")
эпизод 56 "Искупление" ("The Expiation")
эпизод 57 "Умереть ради жизни. Часть 1" ("To Die For A Life. Part 1")
эпизод 58 "Умереть ради жизни. Часть 2" ("To Die For A Life. Part 2")
эпизод 59 "Фанат 2: Абсолютная Габриель. Часть 1" ("The Fan 2: Absolute Gabrielle. Part 1")
эпизод 60 "Фанат 2: Абсолютная Габриель. Часть 2" ("The Fan 2: Absolute Gabrielle. Part 2")
+ "Фанат 3: Конец света" ("The Fan 3: The End Of World")

С некоторой задержкой появляется новый эпизод "Преемницы", но зато практически за несколько дней до следующего. Тем более, это в чем-то логично: третья и четвертая главы представляют вместе единое целое. Вцелом, в цикле практически не будет полностью обособленных серий, как часто бывало в первых сезонах "Зены" - в этом "Преемница" больше походит на последние. Но вот действие ближайших двух эпизодов как раз на прямую завязано чуть ли не с самым началом сериала...
Габриель, хоть и спасла душу Зены, но вернуть ее к жизни так и смогла. В поисках душевного спокойствия она отпраляется в Потейдию, чтобы встретиться с сестрой и племянницей. Но здесь ее вновь ждет коварный удар судьбы: Лила мертва, а Сара исчезла из деревни. Никто в Потейдии не хочет говорить о случившемся - люди охвачены страхом... Неожиданно к Габби обращаются за помощью Арес и Афродита - они просят ее сразиться с новым хозяином подземного мира - Морфеем. Габриель вскоре обнаруживает связь между двумя собятиями...
Многие возможно знают, что при монтаже последних серий "Зены" все кадры, где Арес говорит с Зеной перед путем в Японию, были вырезаны. Я, конечно, не знаю, как в действительности выглядела эта сцена, но попытался в своем рассказе изобразить, как она могла выглядеть. Надеюсь, поклонникам Ареса идея понравится
А как вместе завязаны эти фрагменты, вы узнаете прочитав третий эпизод "Путь назад". Критикуйте прочитанное на форуме в соответствующем разделе, и лучшие отзывы - в смысле, не самые лестные, а самые конструктивные - попадудут в "Критику читателей", как это уже произошло с мнениями некоторых участников форума о первом эпизоде. Приятного чтения

эпизод 3 "Путь назад"

Габриель возвращается в Потейдию, чтобы встретиться с сестрой и племянницей, но вместо этого узнает ужасные новости. Оказывается, что Лила внезапно умерла во сне, а Сара исчезла из деревни... Неожиданно к Габби обращаются за помощью Арес и Афродита: сами боги оказываются бессильны против нового повелителя подземного мира - Морфея. Габриель догадывается, что между последними событиями есть четкая связь...

эпизод 4 "Сон из прошлого"

Габриель решает сразиться с Морфеем, но для этого ей прийдется пройти, как много лет назад ее подруге, Перевал снов, где ей прийдется столкнуться с множеством искушающих ловушек... Арес обещает Габби помочь в битве с повелителем сноведений, но сам он продолжает винить Габриель в смерти Зены. Пока бог войны находится в раздумьях, Габби находит в течение своего путешествия ответ на многие вопросы...

еще планировалось, например, появление у Габки своего "Ареса", его имя даже упоминается в одном из фрагментов... смысл аналогичный: этот чувак тоже изначально - злодей со своими коварными интересами, но постепенно западает на нашу блондиночгу...

потом, предполагалось разрешить удивительный парадокс еще из пилотов Геракла - почему у нашего полубога-уберменша настолько плохая память, что у него "было" две Деяниры подряд, а о первой он ни разу и не вспомнил... как не вспомнил и о том, что она была, ну в общем-то, "человеком очень похожим на сражающегося барда из Потейдии"... собственно, куда Деяниру Троянскую подевали, изверги?

наконец, небольшая, но очень важная соулмейтовская uber-линия... ну и несколько путешествий во времени и альтернативные миры и прочий астрал и шаманизм, что подразумевает: римляне разных эпох, византийцы, рыцари Карла Великого, очень возможно, даже *gasp* попадание нашей блондиночги в эпоху Второй мировой войны, в сталинский режим и все такое... в общем, все столь милое душе г-на Д... причем чем ближе к концовке, тем более sick & perverted, только вы не подумайте в определенном смысле - а в смысле извращения над мировой историей...

и главное - он ведь до сих пор большую часть сюжетов приблизительно держит в памяти... память у него, правда, странная, как у всех мертвяков, но он, зараза, меня иногда даже подбивает пробудить эти воспоминания к жизни и зарядить-ка продолжением, хехе... не, ну а чем черт не шутит, как вы думаете, дамы и господа?

у г-на Д., правда, была проблема с юморными эпизодами... все-таки хоть по одному (а то и по два) на сезон надо было бы как-то выдавливать, чтоб не совсем уж одни эпические сражения и страдания приключались... но тут я могу ему помочь, правда, юмор у меня какой-то все lurkmore-ориентированный...

не, а серьезно, может, продолжить? ведь новое - это хорошо забытое старое, дефицита сюжетов почти нет, мировая история - богатая почва для извращений... правда, вопрос - надо ли это зенайтам? особого эмо, пейрингов и подтекстов ведь не планировалось никогда, скорее, истории в духе ранних сезонов, только в более депрессивном контексте (ну, Зена мертва, Габка постоянно страдает, все мрачно, готишно)... да и с uber-линией уже накладочка выходит - 7 лет прошло, за это время бывшая "солнцеликая" г-на Д. уже и мужа сменить успела... а ведь изначально планировалось, что описываемые, например, в 8-9 "эпизодах" события - это уже как будто после написания последнего "эпизода" г-ном Д. в реальности...

но кто знает, кто знает... может, не 61, а 41 (в 21 уж точно не влезет весь этот эпик), но вдруг клюнет муза в хорошее место...

Ничем нельзя так оскорбить людей, как истиной. (Юлиан Отступник)

Lils
на самом деле, проблема еще в том, что хотя сюжеты собственных историй в общих чертах крутятся в голове г-на Д., он не смотрел ни одного эпизода первоисточника лет так 5-6... конечно, одно другому технически не помеха, но и аццкое лепилово не по канону он себе позволить не может, конечно... если же он вынудит меня пересматривать всю ЗКВ, да еще пересекающиеся, как минимум, эпизоды УСГ в придачу, то это будет самым безумным поворотом событий в моей жизни за эти же самые 5-6 лет... все-таки читать те же ШВС и смотреть заново канон - это две настолько большие разницы, что при попытке второго может просто-напросто случиться РАЗРЫВ ШАБЛОНА, как говорится...

т.ч. шанс на продолжение есть, но если объективно прикинуть, то он в районе однозначного процента...

PS. с другой стороны, кто мешает просто перечитать транскрипты...

Ничем нельзя так оскорбить людей, как истиной. (Юлиан Отступник)

*голос за кадром: NO! NO! NOOOOOOOOOOO!!! *

Ничем нельзя так оскорбить людей, как истиной. (Юлиан Отступник)