Дата: Пятница, 2013-04-12, 0:22 AM | Сообщение # 1
Невеста Роз
Я: битекстер
Сообщений: 4130
Статус: отсутствует
Прощай, моя королева
Автор:Хель Форма:миди, 7581 слово Жанр:фемслэш, кроссовер (Зена - королева воинов/Однажды в Сказке), hurt/comfort, внимательный читатель, возможно, заметит для себя отсылки к Conqueror'у, злая сказка Рейтинг:R Пейринг:dark!Королева воинов/Злая королева Аннотация:Она не ушла из замка в тот день. Не ушла и на следующий. А на третий, когда тучи заволокли небо, и повалил снег, Регина сказала, что это надолго и что нельзя бродить по Зачарованному лесу зимой. Она говорила что-то о чудовищах, выползающих из снежной пелены, но Зена мало слушала ее. Предупреждение:таймлайн в Зенаверс - тот самый непоказанный период между расставанием Зены и Геракла и встречей Зены и Габриэль. Зена не поддается на уговоры Габриэль и не берет ее с собой. В Сказочном мире - Белоснежки либо никогда не существовало, либо Злая королева уже разделалась с ней. Проклятие еще не вступило в силу.
Вечерело. Солнце в последний раз касалось алеющего от невнятного стыда неба и поспешно опускалось за край земли, подгоняемое сумерками. Дорога была длинной. Немыслимо извилистая, она петляла из стороны в сторону так, словно убегала от кого-то. Лес высился вдалеке, у самого горизонта. Темный, молчаливый, он манил к себе обещанием долгожданного отдыха и сладкой тишиной. Соловая лошадь мчалась по той дороге, оставляя за собой пыльный след. Прижавшийся к потной холке всадник крепко сжимал поводья, лишь изредка подавая животному знак, куда повернуть. Доспехи на всаднике были бронзовые, порыжевшие, не то от времени, не то от пролитой на них крови; за спиной виднелась потрепанная рукоять меча. Черные влажные волосы рассыпались по плечам длинными прядями, высокая грудь, закрытая пластинами, вздымалась от возбужденного дыхания. Не всадник. Всадница. Дорога продолжала петлять, запутывая следы, а Зена, королева воинов, убегала в ночь от своего прошлого, которое едва ли было светлее, чем самая непроглядная полночь. Предательство собственных солдат все еще бурлило в крови, растягивало жилы, будоражило сердце. Сын Зевса на какие-то мгновения заставил воительницу забыть о том, что случилось; помог отомстить, выпрямиться, нанести ответный удар. Но Зена, едва сумев отблагодарить его за помощь, только и успела, что удержаться от невыносимого желания покончить со всеми свидетелями своего позора. И лишь то, что ей ни разу не удавалось одержать верх над полубогом до этого, останавливало женщину. Она не могла проиграть снова. Только не после столь сокрушительной победы. Ее армия разбежалась: кто-то наверняка вернулся домой, кто-то нашел себе нового командира, кто-то лежит сейчас, мертвый и холодный, и дикие звери выгрызают ему глаза. Зене не было их жалко, ни одного из них. Предательство карается страшно, однажды боги заберут у первых семью, у вторых – честь, у третьих – место в Тартаре. И Зена будет первой, кто посмеется над этим. - Быстрей, Арго! Собственный хриплый голос резанул по ушам, воительница мотнула головой, черные пряди хлестнули по лицу. Лошадь, подстегнутая криком, вытянула шею и прибавила темп, выбиваясь из последних сил. Зена не хотела ночевать на дороге. Не хотела она ночевать и в лесу, но первый вариант был совсем жалким. Прошло еще немало времени до того момента, как тень от деревьев накрыла собой всадницу и лошадь, остужая от долгого путешествия, предлагая передохнуть. Зена позволила Арго замедлиться: лес был темным, густым, неразумно гнать по, возможно, плохой тропе с риском сломать что-нибудь животному. Шаг за шагом, вдох за вдохом – дорога, пыльная и суетливая, оставалась все дальше за спиной. Давно уже сомкнулись ветви старых деревьев, отрезав королеву воинов от большого мира и предложив ей мир свой, собственный, наполненный звонкой тишиной и пением ночных птиц. Зена настороженно оглядывалась, положив правую руку на шакрам. Ощущение холодной, острой стали под пальцами приносило успокоение, утверждало в будущих победах, наполняло сердце торжеством. Лес был странным. Непривычным и каким-то негреческим. Зена помнила светлые рощи, непроходимые топи, тенистые дубравы. Помнила она и такие леса, как этот – старые, мощные, многоярусные, - и тем отчетливее понимала, что все вокруг чужое. Чужим был мох, свисающий с деревьев; чужими были листья, слишком выпуклые, слишком яркие даже при столь тусклом освещении; чужим был воздух с примесью чего-то сладкого, разлитого в нем. Сбоку, под широкими листьями лопуха, виднелись какие-то ягоды. Зена непроизвольно сглотнула, вспоминая, сколько времени уже не ела, но спешиваться не стала. Вместо этого она сняла с пояса небольшую фляжку и сделала жадный глоток, с досадой понимая, что воды почти не осталось. Арго негромко заржала вдруг, предупреждая. Фляжка тут же оказалась на своем привычном месте, а из ножен со свистом вылетел меч. Королева воинов привстала в стременах, обращаясь в слух. Вот треснула ветка где-то справа, упал с нее наполненный вечерней росой лист. Чей-то выдох поколебал воздух, негромкий низкий голос произнес пару слов, явно обращаясь к лошади. Зена опустилась обратно в седло, поглаживая свободной рукой нервно храпящую Арго. Не солдаты. Она все еще была способна отличить женский голос от мужского. Ладонь по-прежнему крепко обхватывала эфес меча, когда из-за низкорастущих зарослей, усеянных пахучими желтыми цветами, выехала женщина на крупном темногривом коне. Властное смуглое лицо ее под маленькой шляпкой, сидевшей чуть набекрень, выразило неподдельное изумление; она придержала коня, не позволяя ему идти дальше. - Кто ты и что делаешь в моем лесу? – темно-карие глаза наездницы сузились, но Зена не увидела в них гнева или предупреждения о возможной атаке. - Твоем лесу? – вопросом на вопрос отозвалась воительница, быстро обегая взглядом какой-то странный, непривычный наряд женщины, слишком теплый для Греции. Особенно для влажного леса, в котором они сейчас находились. Зена внимательно рассматривала кожаные брюки, отороченный мехом жилет, темно-красную рубашку со слегка вздувшимися рукавами и силилась понять, что заставило наездницу одеться так, словно на пороге была зима. Широкая улыбка появилась на лице женщины, моментально, словно для контраста, похолодели глаза. - Ты не отсюда, - она не спросила – утвердила, и воительница только сейчас заметила, как наездница чуть похлопывает себя по бедру длинной тонкой палкой, на вид достаточно гибкой. Зена пожала плечами, не зная, стоит ли убирать меч: она не видела оружия, но не была уверена, что женщина в этом лесу одна. Внезапно пар вырвался изо рта, как если бы резко похолодало. Королева воинов удивленно вскинула взгляд, пытаясь отыскать хоть кусочек неба между густыми кронами старых деревьев. Что-то крошечное и белое опустилось неспешно, словно пепел. Зена невольно подставила ладонь. Снег. Кожа плеч моментально пошла мурашками, Арго дернула ушами, воительница схватилась за поводья. В Греции был разгар лета. Где-то там, позади… Зена обернулась, невольно желая увидеть ту тропу, по которой пришла сюда. Но за сплетением ветвей смогла разглядеть лишь странного цвета туман, едва-едва различимый глазом. Арго нервничала, воительнице пришлось убрать меч, чтобы удержать на месте тревожно перебирающую копытами лошадь. Женщина с карими глазами наблюдала очень внимательно. Ее конь стоял на месте, как влитой, будто удерживали его какие-то незримые оковы. Снегопад усилился, резко похолодало, Зена пожалела о том, что не захватила с собой одеяло: спать на голой земле и без того удовольствие не самое большое, а уж под идущим снегом и вовсе. - Я уйду утром, - хмуро пообещала она наезднице. – Мне нужно отдохнуть, и я была бы благодарна, если бы ты не натравливала на меня своих псов, пока я сплю. Женщина засмеялась, чуть запрокинув голову. Зубы у нее были белые, жемчужные, на верней губе, справа, виднелся еле заметный старый шрам, побелевший от времени. - Моих псов, - повторила она следом за Зеной, и воительница, успев сдержать удивление, увидела, как из зарослей с теми же желтыми цветами выходят совершенно бесшумно два поджарых пса с обрезанными хвостами. Черные, под стать коню, они остановились в опасной близости от копыт и сели, не сводя взглядов с Арго и ее всадницы. Королева воинов раздула ноздри, кладя руку на шакрам. Моментально разозлившись на то, что не сумела учуять животных, она подумала об Аресе. Уж не бог ли войны сотворил для нее это маленькое приключение, раздосадованный теми неудачами, что творились в последнее время с его избранницей? Но нет – обычно Зена чувствовала его присутствие. Ощущения от этого места, от этой женщины, от этих собак были совсем иными. Наездница тем временем достала из маленького мешочка, прикрепленного к поясу, какое-то приспособление, поднесла его к губам и дунула. Ни звука не донеслось до напрягшейся Зены, однако псы тотчас вскочили и побежали вперед по тропе. Минуя Арго, они ни на мгновение не повернули головы. - Пойдем, - сказала женщина, вынуждая своего коня тронуться с места. – В этом лесу ночевать нельзя. Воительница не сразу поняла, что слова были адресованы ей. Наезднице пришлось останавливаться и поворачиваться, всем своим видом выражая нетерпение. Зена предпочитала не доверять незнакомцам. Но и оставаться здесь большого желания не было: тревогу нагонял тот дрожащий туман, что по-прежнему колебался позади, за сплетенными ветвями, за темными стволами. - Кто ты? – спросила воительница после продолжительного молчания. – Как твое имя? Что это за место? Они неспешно ехали вдоль узкой и прямой тропы: женщина с дрессированными собаками по одну ее сторону, Зена, предпочитающая все еще держать руку на шакраме, - по другую. Королева воинов оглянулась лишь один раз, чтобы убедиться с невольной дрожью: ночная тьма неотступно следует за ними. Впереди было светло, почти как днем, а вот за спиной ползли-извивались черные языки подступающей полуночи, хранящие ровно ту же скорость, что и всадницы. Магия. Это был единственный вывод, который подходил под происходящее. Зена не любила волшебство. Она знала против него только одно средство – верный меч, сталь которого всегда рубила любые заклятия. Стоит ли применять его сейчас? Женщина искоса посмотрела на королеву воинов, затем нагнулась вперед и зачем-то погладила рукой в тонкой перчатке и без того спокойного коня. - Это Зачарованный Лес, - ответила она на последний вопрос, а затем сразу на оба оставшихся: - Ко мне же ты можешь обращаться «Ваше Величество». Зена усмехнулась, отворачиваясь. Магия. Да еще и королевская. Это не Греция, совершенно точно. Как же случилось так, что она не заметила границы между двумя мирами? Королева воинов не волновалась. Она успела убедиться, что здешний воздух не ядовит, что люди здесь похожи на людей, во всяком случае, женщины, и ничто пока не предвещало беды. Однако к любому исходу Зена была готова: ничто не удержало бы ее, случись прорываться отсюда с боем. Но незнакомка королевских кровей не собиралась нападать. Во всяком случае, пока что. Остаток пути они проделали в тишине, нарушаемой лишь изредка всхрапывающими лошадьми. Наконец, деревья стали редеть, и Зена увидела, что тропа постепенно расширяется, превращаясь в полноценную дорогу, выложенную белым камнем. Дорога эта вела через длинную и высокую насыпь, половинящую большое озеро и соединяющую лес с островом, на котором высился, сверкая башнями, замок. Разумеется, королевский. Наездница хлестнула вдруг своего коня той самой тонкой и гибкой палкой, и помчалась вперед, не удосужившись даже предупредить Зену. Воительница какое-то время смотрела ей вслед, раздумывая над тем, в какую передрягу попала и как будет из нее выпутываться, а затем направила Арго в сторону замка. Тьма моментально выползла из леса и растеклась по насыпи, спускаясь вниз по откосам, топя себя в чистых водах озера. До замка она так и не добралась. Едва Зена въехала на территорию, как ворота опустились за ней. Воительница дернулась в тревоге, хватаясь за меч, но никому не было до нее дела: солдаты мерно ворочали рычагами, опуская решетку, рослый мужчина в мешковатых одеждах принимал у спешившейся незнакомки коня. Кареглазая женщина, бросив слугам пару слов, обернулась к Зене, молча сидящей на Арго. - Лошадей к столу я не допускаю, - с каменным выражением лица сообщила королева, вздернув подбородок. Воительница улыбнулась ей сверху. - Меня зовут Зена, - сообщила она, чуть свесившись с Арго и протягивая руку. Кто-то когда-то говорил ей, что обмен настоящими именами может слегка ослабить напряжение. Королева долго смотрела на пальцы Зены, будто не решаясь их коснуться. А когда все же коснулась, то сделала это так, словно ждала, будто воительница поцелует ее ладонь. - Регина. Зена вскинула бровь, припоминая римскую речь, в которой звучало что-то похожее. - Королева, - пробормотала она, осторожно пожимая руку женщины. Регина отзеркалила приподнятую бровь. - Мне казалось, я уже сообщала об этом, - сухо отозвалась она, возвращая свою руку себе. Зена ничего не ответила. Убедившись, что Арго отвели в конюшню и выделили ей сена и воды, королева воинов вернулась к ожидающей ее Регине. Не было ничего терпеливого в выражении лица женщины, успевшей избавиться от своей маленькой и достаточно нелепой шляпки; черные волосы, уложенные в прихотливую прическу, блестели в свете факелов, запаленных стражниками. - Ты заставляешь меня ждать, - недовольно процедила Регина. Зена моментально подобралась. - Прошу прощения, - вряд ли она хотела на самом деле извиняться, но пока они с Арго здесь, придется играть по чужим правилам. Регина кивнула, чуть помедлив, затем отвернулась, взметнув полы длинного плаща, принесенного ей слугой ввиду дурной погоды. - Следуй за мной, - велела она, идя к большому количеству ступеней, предваряющих резные двери замка. – И не отставай – здесь нельзя отставать. Зена подумала о том, что нечто похожее слышала в лесу. Но там нельзя было ночевать. Что еще нельзя делать в этом мире? Или… в этом месте? Было холодно. Идя по длинным анфиладам комнат, минуя высокие стрельчатые окна, некоторые из которых были открыты настежь, Зена понимала, что одета совершенно не так, как следовало бы: бронзовые доспехи не грели, а кожаное платье, призванное усилить защиту от ударов, сейчас казалось слишком тяжелым и негнущимся. Замок был очень мрачным. Даже свет многочисленных факелов не мог в полной мере осветлить его, Зена молча смотрела на темные углы и повороты, мимо которых королева Регина проходила, не повернув головы. Воительнице всегда было непонятно, как можно жить в таких местах. Зачем столько помещений? Для кого они созданы? Для армии, если вдруг сгорят казармы? Зена была крестьянкой и долгих шестнадцать лет жила в одной комнате с матерью в доме, в котором всего было три помещения: для женщин, для братьев Зены и кухня. В тесноте да не в обиде, как говорится. Иногда, уже ведя за собой солдат, Зена задумывалась о том, чтобы забрать себе какой-нибудь замок из числа завоеванных да тут же отметала эту идею: что станет она делать с ним? Поиграет, а потом забросит? В том нет смысла и никогда не будет - для игры у нее всегда было полно других игрушек. Регина остановилась вдруг, и Зена едва не врезалась ей в спину. Удержав себя в последний момент, воительница подняла голову, осматривая комнату, напротив которой они стояли. Много, очень много одежды. Разноцветной и однотонной, платьев и плащей, рубашек и чего-то такого, чему Зена не могла подобрать названия. На полу стояла обувь – какая-то странная и на вид не очень удобная. Приглядев пару сапог, Зена усомнилась в том, что ей хочется их примерять. - Выбери себе что-нибудь, - королева развернулась, с оттенком удивления рассматривая костюм Зены, словно увидела его в первый раз. – Не думаю, что здесь тебе будет удобно… в этом. Ладонь легла было на нагрудный доспех воительницы, в темных глазах Регины промелькнул интерес, но Зена тут же поймала чужую руку, зажав пальцы. - Не надо трогать, - без улыбки сказала она, не задержав Регину ни на мгновение дольше положенного. – Сломанная рука – это очень больно. Можно было пытаться доверять владелице замка, но за свою жизнь Зена твердо убедилась в одной вещи: никакое доверие не заменит целого горла. Кто знает, какой остроты шпильки прячутся в высокой прическе Регины? Королева блеснула глазами, вызов почудился Зене в том блеске, но она была слишком уставшей для того, чтобы размышлять на эту тему. Дорога отняла у нее очень много сил, а еще больше сил забрали попытки делать так, как советовал ей сын Зевса. Творить добро – оказывается, это очень сложно. Особенно с непривычки. Зена не умела помогать, разве что – самой себе. Ее задачи всегда были просты и понятны, ее награда самой себе всегда была недопустимо высока. Но слова полубога о том, что высшая награда – это «спасибо», полученное от счастливого ребенка, невесть как запали в душу. Возможно, оттого, что и у Зены был ребенок когда-то, которого ей так хотелось спасти когда-то. - Скоро ужин, - донеслось до задумавшейся воительницы, и она вздрогнула, глядя на Регину сверху вниз. - Я не найду дорогу, - сразу предупредила Зена и спросила без долгих подготовок: - Ты совершенно не знаешь меня. Зачем ты делаешь это? Я могу быть опасна. Словно в подтверждение слов ярко-голубые глаза воительницы потемнели, залились талой водой и подернулись тонкой пленкой льда. Регина усмехнулась ей в лицо, а затем всего лишь подняла руку, и лед растаял, отразив огненные языки, заплясавшие между пальцев. - Мои гости – это мое дело, - скрипуче сказала королева, взгляд ее сделался агрессивным. – Переодевайся… Зена. Имя воительницы прозвучало странно для этого места, это заметили обе женщины. Одна нахмурилась и ушла, задев плечом вторую. Воительница долго смотрела, как затягивают Регину в себя тени, покинувшие свои углы. Королева явно была не простой смертной, но кто же она тогда? Богиня? Зена знала своих богов, как знала она и то, что Регина не похожа ни на одного из них. Что-то было в ней от величественной Фригг, но вряд ли можно из Греции попасть прямиком в северные страны. Да и встретиться здесь с Одином Зене явно не хотелось: старые обиды все еще тлели между ними, кто знает, с какой силой они вспыхнут при случае вновь? Размышляя о золотых яблоках и русалках Рейна, воительница зашла, наконец, в комнату, окидывая внимательным взглядом предложенную одежду. Ни к чему не лежала душа, ничего не радовало, ничего не манило. Не было желания переодеваться, даже несмотря на холод в замке, пробирающий до костей. Да и остаться без доспехов в чужом доме… Без оружия… Видимо, Регина была очень уверена в своих силах, раз позволила гостье сохранить при себе меч. Приглядев меховую накидку, Зена накинула ее на плечи и застегнула под горлом. Сразу стало теплее, улыбка затрепетала на губах. Воительница решила, что не задержится здесь дольше, чем на одну ночь, раз уж королева была столь любезна и предложила ей ночлег: Амфиполис ждет, следует выбраться из этого зачарованного леса прежней дорогой. Ужин не остался в памяти Зены. Ни еда, ни убранство пиршественного зала не поразили ее роскошью – валькирией она видела и не такое, пируя в чертогах Видура вместе со всеми. Но было до странности нелепо понимать, что за длинным столом они с Региной сидят только вдвоем: одна - в одном его конца, вторая – в другом. Молчание сопутствовало ужину, и Зена почувствовала облегчение, едва Регина, отставив кубок, поднялась из-за стола, давая понять, что трапеза окончена. Комната, отведенная воительнице, была такой же мрачной, как и все остальные помещения замка, и только печь, которую слуга назвал камином, разгоняла тени, сгрудившиеся под потолком. Зена тщательно заперла дверь, задвинув щеколду, проверила, закрыты ли окна, поглядела на далекий лес, едва озаренный странными голубоватыми огоньками, реющими над кронами деревьев. - Феи, - раздался голос Регины. Воительница обернулась так резко, что волосы на мгновение залепили ей лицо. Королева стояла посередине комнаты, заложив руки за спину. Платье на ней было темно-красным, бархатным, длинным, прическа сменилась, так и не став менее причудливой. Зена метнула быстрый взгляд на дверь. Щеколда была на месте, разумеется. - Ты ведьма, - утвердила воительница негромко, сожалея о том, что ножны с мечом слишком далеко. Пальцы правой руки едва сжались. Королева засмеялась, и мало приятного было в том смехе. - Мне казалось, что и это я уже тебе говорила, - она склонила голову к плечу. – Откуда ты, Зена? И что ты делала в моем лесу? Зена стояла, не шевелясь, голубые глаза полыхали неясными чувствами. - Я – странствующий воин из Греции. Регина приподняла брови. - Греция? – повторила она, смакуя слово. – Какое странное название, почти, как твое имя. Где это? - За твоим лесом, - глаза воительницы чуть похолодели, когда она добавила: – За твоим туманом. Колдовство все еще было чужим в жизни Зены, и она не хотела относиться к нему снисходительно. - Королевство? – деловито уточнила Регина, лицо ее выразило живейший интерес. – Кто правит там? Зена засмеялась, и смех этот позволил ей немного расслабиться. - Это страна, - ответила она. – В которой много городов. И в каждом городе – свой правитель. Регина нахмурилась, чуть покачивая головой. - Ни разу не слышала о Греции, - прохладно заметила она. Зена пожала плечами. - И Греция ни разу не слышала о тебе. Как и о твоем Зачарованном лесе. Воительница не лгала: она отлично знала эту часть местности. Один или два раза проезжала по той петляющей дороге, стремясь добраться к Коринфу. Путь всегда лежал через лес, но никогда – через этот. Ведьма изогнула подкрашенные алым губы, длинные серьги в ушах качнулись, ловя свет пламени в камине. - С кем ты воюешь, Зена? – мелодично спросила женщина. Она стояла, не шевелясь, и Зене почудилось вдруг, что для нее это непривычно. Отчего-то казалось, что Регина всегда в движении, что остановиться для нее значит умереть. - С такими, как ты, - не сочла нужным скрывать воительница, и вновь смех поколебал воздух. - С такими, как я? – повторила Регина, и что-то неприятное промелькнуло в ее темных глазах. Зена улыбнулась ей слаще, чем должна была бы. - Со злыми королевами. Она была уверена в том, что говорит верно. Ничто не выдавало в Регине хорошего правителя: ни облик, ни окружение, ни манера поведения. Что-то стукнуло за окном, Зена отвлеклась всего лишь на мгновение, а когда повернулась обратно, Регины уже не было. Холод коснулся плеч, пробрался под кожу, сжал сердце. Зена не любила колдовство. А черное – особенно. Ночь прошла спокойно и стремительно: воительница показалось, что она только сомкнула глаза, когда солнечный луч скользнул по лицу, будя прикосновением. Нужно было уходить. Зена собралась быстро – ведь нечего было и собирать. Гораздо дольше она плутала по бесконечным коридорам, пытаясь найти выход. Возникала мысль о том, чтобы поблагодарить хозяйку за предоставленный ночлег, но не с руки было разыскивать ее сейчас. К тому же Зена была уверена, что Регине мало требуется ее благодарность. На улице было довольно холодно, воительница поежилась, жалея о меховой накидке, которую не удастся захватить с собой. Она уже подходила к конюшне, когда рослый стражник в забавном, на взгляд Зены, шлеме, украшенном чем-то вроде черных перьев, заступил ей дорогу. - Королева просила вас заглянуть к ней до отъезда, - мрачно пробасил он, взгляд, устремленный куда-то в ухо Зене, был почти пуст. Воительница поджала губы. - Куда идти? – нехотя поинтересовалась она, понимая, что, если откажется, дорогу ей могут и заворожить. Тогда она станет кругами бродить по лесу, всякий раз возвращаясь к замку. Стражник указал куда-то за свою спину. - Что там? - Задний двор. Зена встряхнулась, как большая собака, выпрямилась и широко зашагала вперед. Солнце рванулось к ней навстречу в тот миг, когда воительница вывернула из-за угла. Ослепнув на мгновение, судорожно прикрывшись ладонью, Зена замерла, привыкая к столь сильному свету, кажущемуся особенно ярким после мрачных помещений замка. - Сюда! – послышался знакомый голос, в котором сегодня было гораздо больше звонких нот. Все еще плохо видящая, Зена послушно двинулась на звук, надеясь ни на кого не наткнуться. И остановилась, когда зрение вернулось. Регина выглядела совсем иначе. Не осталось ничего от тяжелых нарядов цвета крови, от немыслимых причесок, от надменных взглядов и демонстраций силы. Королева Зачарованного леса стояла рядом с рыжей лошадью, темные волосы были собраны в косу, открывая взору разом помолодевшее лицо с теплыми глазами. Зена, вчера решившая, что хозяйка старше ее, сейчас вынуждена была признать, что они, скорее всего, одного возраста. А может быть, Регина даже младше. - Ты всегда встаешь так рано? – королева погладила лошадь по крупу, бросив быстрый взгляд на остановившуюся в нескольких шагах Зену. Воительница кивнула, немного недоумевая: был уже далеко не рассвет, разве это рано? - Мне нужно уходить, - сказала она без смущения. – Я благодарна тебе за возможность пережить эту ночь не в лесу, но у меня очень мало времени. Времени у нее было достаточно. А вот желания тратить его на пребывание в этом замке – гораздо меньше. Это был не ее мир, не ее город, не ее королева. Регина одернула короткую куртку голубого цвета, пальцы в коричневой перчатке сжались на поводьях. - Так жаль. Мне хотелось побольше пообщаться с тобой, - голос ее был равнодушен и почти скучен, но Зена, неплохо разбирающаяся в интонациях, вдруг уловила за этим равнодушием печаль. Это удивило. С чего вдруг королеве печалиться об отъезде случайной гостьи с дурным характером? - Ступай, - со вздохом отвернулась Регина, когда молчание затянулось. – Стража проводит тебя до границы леса, а дальше дорогу найдешь сама, я думаю. Зена склонила голову и уже развернулась, чтобы уйти. - О чем ты хотела узнать от меня? – спросила воительница вдруг, замирая на полушаге. Она не ушла из замка в тот день. Не ушла и на следующий. А на третий, когда тучи заволокли небо, и повалил снег, Регина сказала, что это надолго и что нельзя бродить по Зачарованному лесу зимой. Она говорила что-то о чудовищах, выползающих из снежной пелены, но Зена мало слушала ее. Греция становилась похожей на сон. Размытые воспоминания по-прежнему будоражили воительницу, но с каждым днем, с каждым часом они все больше отдалялись. Возвращение домой казалось теперь Зене чем-то несбыточным и не таким уж желанным. Замок более не вызывал глухого раздражения, а к его мраку, как оказалось, было легко привыкнуть и даже полюбить. Они с королевой много разговаривали о разных вещах. Неспешно прогуливаясь по насыпи в неярком освещении пыльцы фей, рассыпанной в воздухе, Зена рассказывала новой подруге о своей жизни, о своих врагах, о своих любимых, о своих победах и поражениях. И чем больше она об этом говорила, тем менее значимым казалось ей собственное прошлое. Будто бы оно было старым сном, наконец, нашедшим время для того, чтобы поблекнуть. Однажды Регина оставила Зену одну в замке, уехав куда-то по делам и сказав, что вернется заполночь. В тот день вновь шел снег, дорогу к лесу замело, слуги отправились расчищать ее, а Зена бродила неприкаянно по коридорам, рассеянно думая о том, что надо бы пойти и размяться со стражниками: она периодически устраивала показные драки, чтобы мышцы не застаивались, и Регина всегда наблюдала за ней, хлопая в ладоши при каждом удачно проведенном приеме. Однажды королева выразила надежду в том, что Зена когда-нибудь научит ее солдат своим трюкам. Остановившись напротив одного из высоких окон, Зена прижала ладонь к холодному стеклу, молча наблюдая за тем, как кажущиеся отсюда совсем маленькими фигурки слуг торопливо убирают снег с насыпи, готовя дорогу к возвращению своей повелительницы. Что-то шевельнулось вдруг под веками быстрой вспышкой, воительница тряхнула головой, думая, что что-то попало в глаз. Но нет – вот пронеслась перед взором еще одна вспышка, затем еще одна и еще. Зена затаила дыхание, покрываясь мелкой дрожью и пытаясь поймать левой рукой хотя бы одно из тех воспоминаний, что нахлынули на нее вдруг. Вот светит солнце над зеленым лугом, и высокая трава скрывает по пояс. Вот серебрится река, и пойманная рыба уныло разевает рот, содрогаясь на песке. Вот моросит дождь, и армия медленно тащится по размякшей дороге, ища место для привала. Воительница встряхнулась, почти слыша, как слетают с ее плеч осколки того сна, в котором она жила все это время. - Ведьма, - шевельнулись губы, не то восхищенно, не то гневно. Яркой молнией метнулась Зена к себе в покои, на ходу срывая чужую одежду. Обнаженная, она стояла на коленях, роясь в сундуках, пытаясь найти свои доспехи. И нашла. На самом дне. Забытые, они столь ловко обняли тело, что Зена задохнулась от непонимания того, как вообще могла забыть про них. Забыть, кто она такая. Ее околдовали, иначе и быть не могло. Меч послушно лег в ножны, чуть запылившийся шакрам вернулся на привычное место у пояса. Черные волосы, до того заплетенные в косу, рассыпались по плечам, завязли прядями в извилистом узоре наплечников. Стражники пытались задержать загостившуюся воительницу – наверняка, им был дан приказ не выпускать ее из замка. Но Зена не успела научить их своим приемам, и солдаты безмолвно улеглись на заснеженную землю со сломанными шеями. Смерть их не значила ничего для Завоевателя Ареса, которым Зена себя вспомнила. А вспомнив, уже не смогла не принести ему первую за столь долгое время жертву. Арго была счастлива вырваться, наконец, на свободу: за проведенные в тусклом сновидении дни она ни разу не была под седоком. Ее выгуливали, кормили, чистили, но Зена-то знала: ее лошадь любит скорость. Любит ветер в морду и соленые брызги. Здесь не было моря, а озеро, окружающее замок, всегда казалось слишком пресным и слишком глубоким. Неправильным. Слуги едва успели откатиться в стороны, когда пригнувшаяся к холке Арго Зена пронеслась мимо них, счастливая и ясноглазая. Ей не было жаль уходить отсюда; она собиралась запомнить Регину, но не остаться с ней навсегда. Греция ждала ее обратно, и следовало поспешить. Снег ударил в лицо тысячью снежинок в момент, когда воительница въехала в лес, залепил глаза и рот, уколол зло. Что-то гудело в глубине леса, за деревьями, низко, негромко, предупреждающе. Арго остановилась было, но лаской Зена вынудила ее двинуться дальше. Воительница не знала, сколько времени она пробиралась сквозь хитросплетение ветвей в полной темноте: даже зимой деревья не сбросили листву и стояли, согнувшиеся под собственной тяжестью, немые свидетели чужого колдовства. Зена помнила дорогу и уверенно ехала по ней. Но чем больше проходило времени, тем яснее женщина понимала: ее не отпускают. Иногда ей казалось, что впереди уже виднеется дрожащая пелена фиолетового тумана, сквозь который стоит только пройти – и очутишься в родной Греции, вдохнешь знакомый с детства воздух и подставишь ладони солнцу. Тогда Зена пришпоривала Арго, пригибалась ниже, чтобы уменьшить напор бьющего в лицо ветра, и летела вперед. Меховая накидка – единственная вещь, забранная из замка – развевалась за спиной подобно крыльям. Тщетно. Рано или поздно, но Зена начинала понимать, что ничего нет впереди, только смутные очертания бесконечной дороги, по которой можно ездить до скончания времен. Глухое, злое раздражение копилось в груди, хотелось выплеснуть его немедля, и Регина, вдруг вышедшая откуда-то из-за деревьев, оказалась отличной, а главное, нужной мишенью. Уставшая от темноты, от чужого мира, от собственной глупости Зена соскочила с Арго и ринулась к королеве, предпочитая не обращать внимания на то, сколь бледным чудится ее лицо, обычно играющее множеством красок. - Какого Аида?! – взревела воительница, пылая гневом, разбрызгивая его вокруг себя и едва не поджигая снег. – Ты одурманила меня, ведьма! Как смела ты так поступать? Злая королева развела руками, улыбка расцвела на алых губах. - Это мое королевство, - выплюнула она, но без особого рвения. – Здесь я – госпожа. И все, кто приходит сюда, остаются со мной. Не будет дороги назад, воительница, забудь свой дом, твое место здесь, рядом со мной. Порывом ветра Зене вновь бросило снег в глаза. Запорошило, замело, заставило отпрянуть и отвернуться на мгновение, которое слишком быстро закончилось. Злая королева не успела отмахнуться от сильных рук, тисками сдавивших плечи. - Хватит! – Зена встряхнула ее. Регина улыбнулась было снова, тяжело, привычно, одним уголком рта, но Зена встряхнула ее еще раз, будто пытаясь сбить с лица это выражение. - Хватит, слышишь?! – рыча, воительница склонилась к женщине. Синий, яркий, снежный вихрь встретился-столкнулся с ночной темнотой, тягучей и упругой. Взгляды скрестились, никто не желал уступать, никто не хотел проигрывать. Никто не умел побеждать. Зена не знала, не понимала, зачем она Регине. Что может сделать она со своим мечом в мире, где властвует столь сильная магия, способная отводить глаза, зачаровывать, заставлять забывать? Кровь вспыхнула в жилах от этого противостояния. Впервые за долгое, очень долгое время Зена ощутила сопротивление, открытое, бескомпромиссное, такое же упорное, как и она сама. Воздух дрогнул и заколебался от рваного дыхания, сердце наполнилось злой радостью Завоевателя. И Регина сама дернулась к Зене, с силой обвиваясь руками вокруг ее шеи. Поцелуй был с привкусом снега и колдовства. - Мне нужно домой, - едва слышно вымолвила воительница, признавая, что только лишь собственная воля позволила ей сейчас прижаться к телу хозяйки снежного леса в поисках тепла. Регина отклонилась чуть, не разрывая объятий, затем привстала на цыпочки и коснулась кончиком языка губ Зены, вновь вызывая ее на поцелуй. Снег завертелся-завихрился-закружился над ними тугой пеленой, оседая искрами на темных волосах. - Тебе никуда не нужно, королева воинов, - прошептала Регина чуть погодя. – Ты уже дома. И Завоеватель покорился этим словам, потому что веяло от них покоем. Иногда даже самым бесстрашным воинам, победившим в тысячах битв, нужен мир. Даже если он кем-то наколдован.
Сообщение отредактировал Хель - Пятница, 2013-04-12, 0:23 AM
Дата: Пятница, 2013-04-12, 0:22 AM | Сообщение # 2
Невеста Роз
Я: битекстер
Сообщений: 4130
Статус: отсутствует
У них не нашлось любви друг для друга в том темном, мрачном лесу. Просто Зена скользнула уверенной ладонью за преграду кожаных одежд королевы, а Регина позволила ей это. Злые поцелуи, больше похожие на укусы, будоражили сердце и кровь, тугое тепло ласкало пальцы, дыхание замирало в груди. Зена не любила женщин. Они всегда пытались остаться с ней после коротких ночей. Они умоляли ее не покидать их, взять их с собой, разрешить им жить в шатрах для солдатских шлюх. Зена смеялась над ними и выкидывала прочь, забывая на следующую ночь. Регина не признавалась ей в любви, раздвигая ноги. Она не вздыхала томно от прикосновений, лишь изредка позволяя себе сдавленное шипение тогда, когда Зена слишком грубо дергала пальцами: от солдатских привычек было сложно избавиться. Королева не ждала поцелуев, целуя сама, прижимаясь сама, обнимая сама. И она знала, как нужно подставить колено так, чтобы удовольствие пришло к ним обеим, пробившись сквозь по-прежнему густую снежную пелену. На мгновение ослепнув от вязкой вспышки под прикрытыми веками, Зена, скользнув губами по щеке темноглазой женщины, уткнулась лбом в шершавый ствол дерева, позволяя негромкому стону разбавить дыхание. Пальцы дрогнули, ощутив, как сильно сжимает их напоследок влажное тепло. Спустя мгновение Регина откинула голову, вжимаясь затылком в дерево рядом с Зеной. Глаза ее были закрыты. Чуть погодя Зена осторожно освободила руку и укутала их обеих своей накидкой. Дорога в замок была спокойной: ветер стих, наигравшись со снегом, небо чуть просветлело. Регина ехала сзади, молча держась за Зену, которая не спросила, что стало с лошадью королевы. Не спросила она и о том, где была Регина и что делала. И только приглушенное восклицание сорвалось с губ воительницы, когда, уже в замке, помогая королеве спешиться, она заметила кровавое пятно, расплывающееся на рукаве рубашки. Регина поспешно поддернула свою накидку, скрывая от Зены раненую руку. - Удовольствие лечит боль, ты не знала? – с усмешкой сказала она. И воительница склонила голову, не возражая. Время вновь утекало сквозь пальцы. Каждый полдень Регина уходила куда-то из замка, не прощаясь, и каждую полночь возвращалась, истерзанная и уставшая. Зена ждала ее у ворот с теплым плащом и кубком горячего вина. Принимая королеву в свои объятия, воительница вела ее домой, помогая преодолеть бесчисленное множество ступеней. Набранная слугами ванна размягчала занемевшее тело, отогревала, на губах Регины начинала проступать улыбка. И тогда Зена целовала ее, сначала бережно, едва касаясь, затем все крепче, все жарче. Она по-прежнему ничего не говорила королеве о любви, но тело ее было счастливо от того, с какой готовностью принимала Регина все, даже самые грубые, ласки. - Почему ты не отпускаешь меня? – спросила однажды Зена, когда они, обнаженные, мокрые, тяжело дышащие, лежали рядом после изнурительно-прекрасной битвы в простынях, вытянувшей из обеих королев все возможные стоны. Регина, растянувшаяся на животе, подложившая руки под голову, взглянула на воительницу. Черные волосы закрывали спину, часть прядей свешивалась на лицо. - Ты хочешь уйти? – вопросом на вопрос ответила женщина. - Да, - ни заминки, ни запинки. Зена хотела домой. Регина помолчала немного, затем вытянула правую руку и накрыла ладонью живот воительницы; скользнула пальцами ниже, чуть надавливая. Отвернулась и проговорила равнодушно, будто не слыша, как сбилось дыхание Зены: - Уходи. Она была ведьмой, это точно. И по-прежнему лежала на животе. Зена не ушла. Перекатившись так, чтобы очутиться над Региной, воительница склонилась, покрывая быстрыми поцелуями влажную спину королевы. Одна рука уверенным движением скользнула туда, где ее уже ждали, вторая протянулась поперек живота, поддерживая, заставляя выгибаться. Ночи с Региной были заполнены страстью и удовольствием. Дни без Регины были скучны и однообразны. Однажды королева осталась дома. Дул сильный ветер, снег шел стеной, за десять шагов не было ничего видно, и Зена просто не отпустила Регину, уговаривая остаться, сначала словами, а потом и действиями. К вечеру ветер стих, и хозяйка Зачарованного леса, уставшая извиваться под сильным телом воительницы, предложила прогулку. Утомленную сидением на одном месте, Зену не нужно было долго уговаривать, и вскоре обе женщины двинулись верхом по насыпи прочь от замка. - Куда ты уходишь каждый день? – спросила Зена, едва они миновали границу и въехали в Зачарованный лес. Дел Регины они никогда не касались в разговорах. Королева метнула быстрый взгляд на воительницу. - Ты скучаешь без меня? – с тенью улыбки спросила она. Зена пожала плечами и ничего не ответила. Она скучала по дому, оставаясь одна в огромном и пустом замке. Можно ли было сказать, что она скучает без Регины? Прогулка была длинной и неспешной. Кутаясь в теплую накидку, Зена немигающе смотрела перед собой, видя дорогу, что однажды привела ее сюда. Как же могло статься так, что обратно уйти оказалось невозможно? Воительница стала чахнуть. Она похудела, лишившись аппетита, чуть сгорбилась и утратила привычный загар, полученный от греческого солнца. Кожа стала трескаться, голубые глаза поблекли. Зене нечего было делать в этом мире, она по-прежнему была чужой, и даже поцелуи и ласки Регины не могли сделать ее своей. Королева, казалось, не замечала ничего этого. Она все еще была занята своими делами. Но ночи для них оставались прежними: горячими, страстными, исполненными огня и безумных поцелуев, оставляющих на теле следы. Затем с Региной стало тяжело. Она принялась начинать утро с ненависти и заканчивать его злобой. В коридорах ее замка было не продохнуть от клубов раздражения, в которых путались ноги. Зена тоже могла быть – и бывала – злой, ненавидящей, раздраженной, но Регина возвела эти чувства на пьедестал. И они по-прежнему не говорили о том, куда уходит королева. Страсть их стала жестокой. Зена любила немного грубости в постели, ее заводило обладание кем-то против его воли, и Регина всегда охотно подыгрывала ей в этом. Но теперь королева предпочитала сама кусать вместо того, чтобы подставлять шею. Пальцы ее стали жесткими и негнущимися, зубы – слишком острыми, глаза – слишком черными. Она плохо спала, ее мучили кошмары, и Зена часто просыпалась от того, что Регина плачет. Попытки утешить ни к чему не приводили: королева лишь отпихивала воительницу, запрещая ей смотреть на свои слезы, либо же утягивала ее на себя, желая отдаться. Полночное сплетение тел было едва ли не варварским, мучительным, и наутро Зена вставала с болью в разных местах. Поначалу это заводило, но потом надоело. Зена с новой силой захотела домой. Однажды нарыв этот лопнул. Едва не захлебнувшись в вытекшем гное, королева воинов, распустив волосы, долго стояла на коленях перед сундуком, совсем как в тот раз, когда впервые пыталась выбраться отсюда. Доспехи уже были на ней, шакрам холодил бедро, но Зена медлила отчего-то. Замок был ей домом слишком много времени. А Регина – семьей. Со всем этим нелегко будет прощаться. Зене снились сны про Грецию. Она печалилась по соленому морю, по свежему ветру, по солнцу и весне, живя тут, среди вечной зимы. Коридоры гулко отразили звук шагов, когда воительница все же покинула покои, которые теперь они с Региной делили на двоих. Слуги отшатывались прочь от едва ли не бегущей воительницы и растворялись среди теней, привычные к такому стилю передвижения. Демоны. Зена знала, что самостоятельно уйти отсюда ей не удастся. Следовало отыскать Регину, заставить ее понять, что нельзя удерживать людей против их воли: королева воинов милостиво разрешала себе не вспоминать, сколько раз сама промышляла этим. Правда, всегда в целях выкупа. И, конечно же, это ее не оправдывало. Одна из дверей, что были вечно заперты, оказалась вдруг приоткрытой. Зена не хотела останавливаться, но что-то вынудило ее это сделать. И, как выяснилось, не зря. Злая королева стояла перед стенкой, усеянной множеством ящичков, маленьких, одинаковых, с круглой простой ручкой. Она смотрела на них, не отрывая глаз, и сначала даже не заметила, что в помещение вошел кто-то еще. - Что это? Регина резко обернулась, волосы не хлестнули ей по лицу только лишь оттого, что вновь были собраны в замысловатую прическу. Она была бледна и, казалось, побледнела еще больше, увидев Зену. Зена окинула взором потолок, уходящий куда-то в темноту, отметила отсутствие окон. - Что это? – нетерпеливо повторила она. Регина дернула шеей. - Тебе нечего здесь делать, - прошипела она, карие глаза ее вмиг стали злыми. – Уходи. Воительница отступила на шаг. - Я уйду, - пообещала она. – Но мне не будет пути без твоего благословения. Регина какое-то время молча смотрела на подобравшуюся королеву воинов, будто не могла понять, о чем та толкует. Зена смотрела на нее в ответ, ровно, спокойно и очень убежденно. Вот дрогнуло что-то во взгляде Регины. Сломалось и растеклось затхлой ненавистью по полу, пачкая сапоги. - Хочешь домой? – голос королевы был почти нейтрален, когда она медленно приблизилась, волоча по полу длинный шлейф черного платья, пышного и нелепого, как и все наряды Регины по мнению Зены. - Хочешьхочешьхочешь? – шипение бурлящей волной наполнило комнату, отвлекло воительницу, заставило ее растеряться. И в тот же миг рука Регины смертоносной змеей метнулась вперед, неведомым образом проходя сквозь доспехи, сквозь плоть, сквозь кости Зены, погружаясь в грудь. Выламывающая зубы боль расплылась по телу, собравшись каплями в кончиках пальцев. Она не стекала с ногтей, не ослепляла, не вызывала желание плакать. Все вокруг вдруг стало очень четким, словно что-то приключилось с глазами воительницы, и она, тяжело падая на колени, впервые заметила, сколько отчаянной тоски в темном взгляде Злой королевы. Что-то сомкнулось внутри, сжимая сердце, а в следующее мгновение Регина выдернула руку, и Зена увидела, как просвечивает сквозь сведенные пальцы нечто красное. Яркое. Совсем не похожее на… - Сердце, Зена, смотри, - Регина, забыв поддернуть платье, опустилась на колени рядом с безвольной воительницей, голос треснул. – Такое красивое, такое… бесполезное. Пальцы вновь сжались, Зена застонала и согнулась от нахлынувшей боли, скопившейся в груди, в пустоте за ребрами. А затем повалилась на пол, ощущая, как холод бежит по коже, цепляясь крошечными коготками, чтобы не упасть. - Любовь моя и погибель моя, с голубыми глазами… - слова, бесполезные и отчаянные, сорвались вдруг с губ Регины облачками пара и осели мутными каплями на пол. Безмолвно лежащая у ног королевы, Зена могла только смотреть-наблюдать за золотистыми пылинками, пронизывающими воздух. Перед глазами было светло, в груди уже почти не болело, как если бы та дыра, что образовалась в ней, всегда была на своем месте. Не было удивления от слов хозяйки Зачарованного леса. Воительница лишь не понимала, как Регина могла ее любить. За что она делала это. Любовь королевы почудилась Зене неким проклятием, от которого она теперь умирала. Но умирала ли? Регина склонилась, не было крови на ее пальцах – колдовство может и не такое. - Я продавала себя за то, чтобы найти способ оставить тебя здесь навсегда, - зашептала она, покрывая быстрыми мелкими поцелуями мертвенно-бледное лицо неподвижной Зены. – Я уходила в иные вселенные, я говорила с колдунами, я изучала звезды – все тщетно. Мне хотелось бы уйти с тобой, но мир твой от меня закрыт. Румпельштильхцен сказал, что лишь проклятие может отправить меня туда. Не то вздох, не то всхлип сорвался с губ Регины, когда она уперлась лбом в щеку Зены. - Слышишь меня, воительница? Я должна быть проклята, чтобы последовать за тобой, - слеза капнула на подбородок королевы воинов. Зена едва моргнула. Она слышала. И понимала откуда-то издалека, что сегодня не умрет. Регина обняла лежащую Зену, прижалась к ней, шелестя платьем, наверняка измявшимся теперь. - Но чтобы проклятие сработало, я должна принести ему в жертву сердце того, кого я люблю больше всего. Твое сердце, Зена, ты слышишь? Это невозможно… Зена все еще слышала. И улыбалась, закрыв глаза. Ей было все равно. Она только хотела вернуться домой. С сердцем или без – так ли оно нужно ей? Пусть Регина забирает, пусть делает с ним, что угодно, в Греции у Зены все равно нет никого, кто желал бы этот бесполезный кусок мяса больше, чем Злая Королева. - Зачем ты полюбила меня? – шевельнулись посеревшие губы, и Регина встрепенулась. Обхватила свободной ладонью щеку Зены, провела ласково. - Как можно было тебя не полюбить? – прошептала она в ответ. Карие глаза ее наполнились светом, который еще вчера Зена ни за что не приняла бы за любовь. - Отпусти меня, - пробормотала воительница, вновь прикрывая глаза. – Если любишь – отпусти. Она не верила во всю эту чушь. Слишком много потерь от любви, слишком много горя, слишком много слез. Регина забудет ее через день после того, как их миры разойдутся, и это будет лучшим вариантом для них обеих. А еще она не верила в то, что Регина отпустит ее. Наверное, Регина тоже в это не верила, потому что время текло мучительно медленно, а королева ничего не делала. Зена не хотела даже проверять, смотрит ли она в ее сторону или же изучает потолок. Слезы все еще катились по щекам Злой королевы, когда она вернула сердце Зене. Очередная волна боли ударила по ушам, всколыхнула все изнутри, выгнула в судороге. До крови прикусив язык, чтобы не закричать, заполучив привычное зрение, Зена медленно села. Желтые искры перед глазами рассыпались, не оставив и следа. Это был неожиданный ход, наверняка призванный заставить Зену остаться здесь. Поверить в то, что все у них может быть. Словно две королевы смогут когда-нибудь ужиться вместе. Зена готова была отстаивать свое право вернуться домой, когда Регина вдруг протянула ей руку. Чистую. Ни капли крови. Ведьма. - Идем, - сказала она ровно, так, будто не захлебывалась в рыданиях только что. – Идем, Зена, я покажу тебе дорогу. И отвернулась. Гордая. Но все еще ведьма. Зене показалось, что она услышала вздох, больше похожий на дуновение ветра, в котором проскользнуло «Я все равно тебя найду…» Не было долгих прощаний. Не было больше просьб остаться или угроз. Солнце выкатилось на небо, и Зена не знала, кого стоит благодарить за него. Соскучившаяся по прогулкам, Арго рыла землю копытом, стремясь отправиться в путь. Воительница быстро вскочила в седло, нетерпеливо привставая в стременах, устремляя взор на лес, на дорогу, что должна была привести ее к дому. Было не стыдно оставлять позади Регину. Было не стыдно не говорить ей слов прощания и не благодарить. Было совсем не стыдно. И все же Зена обернулась. Регина улыбалась также, как тогда, когда они встретились впервые: немного насмешливо, немного презрительно. Вот только воительница уже знала, как еще умеет улыбаться эта странная женщина в не менее странных одеждах. И она не могла не ценить, что Регина сумела удержаться от устранения тех, кто видел ее слабой. Кто видел ее поражение. Кто сцеловывал слезы. Они по-прежнему все еще были одиноки, они обе. И Зена, повинуясь смутному, странному желанию, склонилась вдруг, свесилась с Арго к неподвижной Регине, протягивая руки. Волосы смешались: одинаково черные, длинные, отдающие в рыжину на ярком солнце. Блеснула бронза доспехов, свернул перстень, когда рука обвилась вокруг плеч крепким до боли объятием. И ни ветер, ни солнце так и не поняли, кто и кому сказал едва слышно, топя слова в последнем поцелуе, исполненном тайной силы: - Прощай, моя королева… «Прощай. Мы не увидимся вновь». Дорога сквозь лес пронеслась незаметно: Зена гнала по ней Арго так, будто боялась, что Регина передумает. Ветер бил в лицо, резал кожу, полосовал, словно кнутом, но воительница не обращала на это внимания. И только, пролетев сквозь сплетение ветвей, объятое едва заметным туманом, Зена позволила себе выдох, сменившийся рваным всхлипом. Она наконец-то была дома. Воздух, солнце, трава, деревья – все было родным. Все было знакомым. Защемило вдруг сердце, воительница вскинула руку, прижимая ладонь к груди, до сих пор удивляясь, как не осталось уродливого шрама после того, что проделала с ней Регина. Ей почудилось, что королева, вернув сердце, оставила себе что-то важное. И это что-то являлось теперь гарантией того, что однажды они встретятся вновь. Зена подумала о том, не забрала ли у нее Регина возможность любить. До самого вечера следующего дня королева воинов не останавливалась, спеша как можно дальше отъехать от леса. Она миновала поля, высаженные зерном, и маленькие деревушки. В одной из них, поддавшись невесть откуда взявшемуся порыву, пришлось спасти жителей от банды, принадлежавшей старому знакомому Зены. Все возвращалось на круги своя слишком быстро. Привыкшая уже к иному ритму жизни, Зена сознавала, что действует нерасторопно. В этом мире такого не простят. Деревенька называлась Потейдией, и жители ее, прознав, кто такая Зена на самом деле, спешили распрощаться с воительницей. Это королеву воинов устраивало, и она уже поправляла доспехи, готовясь уйти, как вдруг кто-то окликнул ее. - Я изучала звезды, - весело сказала светловолосая девчушка с открытым и добрым лицом. – Может быть, я пригожусь тебе в дороге? Сердце Зены ёкнуло и остановилось. «Я уходила в иные вселенные, я говорила с колдунами, я изучала звезды…» ветром пронеслось мимо воительницы. - Нет, - ровно сказала Зена, проходя мимо опешившей девушки. – И не вздумай следовать за мной, я ведь могу и рассердиться. Она хлопнула дверью сарая. Остановилась и полной грудью вдохнула воздух, от которого отвыкла. Никаких спутников. Никаких женщин. По крайней мере, до той поры, пока не станет ясно, что слишком далеко позади остался наполненный алой краской образ Королевы Сердец.
Дата: Пятница, 2013-04-12, 11:23 PM | Сообщение # 5
Великий зенайт
Я: Зенайт
Сообщений: 622
Статус: отсутствует
Вот мне как раз до такого далеко, к сожалению язык хромает, потому еще больше мое восхищение и спасибо за труд и доставленное искренее удовольствие. The lightning strikes cracking the night I'm not the same anymore Thunder and spark in the Heart of the Dark I feel a Rising Force
Дата: Понедельник, 2013-04-15, 0:22 AM | Сообщение # 6
Истинный зенайт:)
Я: Администратор
Сообщений: 5138
Статус: отсутствует
Странное ощущение. Будто я давным-давно забыла эту историю. Интересный привкус, что-то такое тягучее и тяжелое. Угнетающая атмосфера, абсолютная безысходность, разве это может нравится? А ведь нравится... Хель, спасибо за фикшин! Неповторимые ощущения! Принимаю решения, после которых тараканы в голове аплодируют стоя.
