вы меня простите, но я вот прочитала оригинал, там шибко убиваться не стОит. Начало реально классное, интригующее такое... но в итоге, на мой взгляд, игра не стОит свеч... /еще раз простите/

- Арес! Мы уже это проходили! Зена не вернется, я не знаю, что тут еще поделать. Я знаю, братик, тебе больно, но это должно прекратиться. Иди начни войну или еще чего, - воскликнула Дита.
- Дита, просто ответь на вопрос, - зарычал Арес, его голос зазвучал низко и опасно.
- Ар, даже если бы этого было достаточно, ты и твоя крошка-воин, ну разве что ты сделал это до того, как она перешла на другую сторону, нет… - Она уже не замечала, что больше ее брата там не было. «И куда он пошел?» Она заглянула в свое зеркало, пытаясь найти его, но он сокрыл свой путь через эфир, и она была просто слишком уставшей, чтобы попытаться его разглядеть. Не видя другого выбора, она позвала сына, который сразу же пришел.
- Что случилось, мам?
- Купи, Ар сошел с ума! Кажется, он думает, что, если женится на Зене или что-то вроде того, то сможет вернуть ее обратно! Я думала, ты разобрался с его помешательством! – пожаловалась Дита.
- Послушай, мам, я разбирался, но он сильный, может, этого было недостаточно. Где он сейчас? Я попробую еще раз, - ответил Купи. Богиня Любви вздохнула и запустила свои до совершенства наманикюренные ногти в прекрасные светлые локоны.
- В том-то и дело, Купи, он прячется. Я не могу найти его нигде, но, может, нам стоит просто оставить его. В смысле – на самом деле он не женился на крошке-воине, поэтому в итоге он сдастся.
- Я не думал, что поражение – это то, что практикуют Боги Войны, - тихо добавил Купидон.
Афродита просто уставилась на него и ничего не сказала.

Арес стоял на утесе, глядя на Эгейское море. Он знал, что там были пещеры, которые проходили на огромные расстояния под каменной поверхностью, и он раздумывал, где же начать искать. Он помнил тот день – еще одна хитрость, чтобы вернуть ее, - только на этот раз все действительно сработало. Свадьба перед лицом Судеб, даже хотя она не сказала «Согласна» во время церемонии, они были вместе у алтаря, и если он когда-нибудь вернет ее, он собирается сделать все это по-настоящему. Она его обыграла; он должен был это предвидеть. Он знал, как преданна была Зена блондиночке и как ее злило то, что он использовал ее в качестве долга.
Габриель была лучшим поводом поторговаться: если он владел ей, Зена сделала бы почти все, что угодно, чтобы вернуть ее, включая свадьбу с ним. Конечно, это было до того, как он признал, что любил ее. Может, тогда он не стал бы торговаться, он бы просто вернул ей Габриель. Но нет, ему надо было заставить ее сделать это. Он помнит, как вернулся после их поцелуя и понял, что договор пропал. Он решил, что найдет его позже и использует его, чтобы сделать что-нибудь ужасное, правда, потом ее распяли, и она вернулась как Убийца Богов, поэтому он забыл об этом. Теперь он думал, что в том поцелуе было настоящим, а что было лишь отвлекающим маневром. Сейчас его удивило, почему ему никогда и в голову не приходило, что она взяла его, но его королева продолжала его удивлять.
Он вытянул руки и позволил голубому свету струиться из них. Слева от себя он услышал, как бурлит вода, и наконец синяя ваза показалась из тумана. Она парила в воздухе, поднимаясь вверх к утесу, к его протянутым рукам. Она сообразила спрятать договор в месте, где он никогда бы не стал искать, главным образом потому, что он не шибко ладил с Посейдоном, «Что ж, я надеюсь, это именно то, что надо».
Он вытащил пробку и достал документ.

Габриель поместила урну на полку в склепе. Достаточно близко к другим членам семьи, чтобы она гордилась. «Теперь ты дома, Зена, никто тебя сейчас не побеспокоит», - подумала она. Она долго смотрела на маленькую урну, и ее рука пробежала по острому лезвию шакрама. Могучая Королева Воинов наконец обрела покой. Габриель вышла на свет и направилась к городу. Возможно, кто-то взял себе таверну, или в городе была новая, где она могла найти постель и чего-нибудь поесть. Розовая вспышка света преградила ей дорогу.
- Привет, душистый горошек, - поприветствовала Афродита своим сладким музыкальным голосом.
- Афродита, здравствуй.
- Эй, повеселей! Ты сделала то, чего она хотела, она была бы рада, - отметила Дита. Габриель вздохнула.
- Просто хотелось бы, чтобы я могла сделать что-то еще.
- Я хотела бы спросить у тебя кое-что о моей любимой крошке-воине, это ничего? – спросила Афродита. Она знала, что должна быть очень осторожной. Будь Зена замужем за ее братом, она могла и не поделиться этим со своей лучшей подругой.
- Конечно, я попробую ответить.
- Ты знаешь, были ли Зена замужем?
- ЧЕГО? Зачем тебе это знать? И разве ты не Богиня Любви, неужели ты бы не знала, если бы она была замужем? – спросила Габриель. Афродита засмеялась.
- Знала бы, если бы она была нормальным человеком, но Зена была далеко не нормальной.
- Ну, был…
- Да, тот смертный, я знаю о нем. Я имела в виду кого-нибудь немного более опасного.
- Кого, например? Она не была замужем за Бораесом. Я не думаю, что она когда-либо выходила замуж.
- Ты уверена? Потому что это могло бы быть довольно важным, - продолжила Афродита. – Потому что, если бы она, например, могла бы быть замужем за Богом или что-то в этом роде…
- За Богом? За кем, например?
- Ммммм… может, за Богом Войны, - намекнула Афродита.
- За Аресом? – Габриель засмеялась. – Ты шутишь, да? В смысле, ей, может, и нравился смертный Арес, но Арес-Бог, ни за что!
- Может, ей сделали соблазнительное предложение?
- Не думаю, что хоть какое-нибудь предложение могло бы… - Габриель задумалась. – Это имеет отношение к тому, что твой брат спрашивал меня о свитке?
- Ммммм… Я знала, что Ар приходил к тебе; я не знаю, чего он хотел, но, конечно, может быть. В этом свитке было что-то о них двоих?
- Вроде, нет, он был обо всей этой истории с Дахоком и сделке, которую я заключила с Аресом, чтобы защитить Надежду, но я…
- Надежду? Когда ты бросилась в яму с лавой, а Зена была убеждена, что ты все еще жива? Ты про этот случай?
- Ну да, я так и не закончила свиток, он пропал, когда я снова встретилась с Зеной. Я никогда не спрашивала у нее, что было в мое отсутствие. Она не хотела говорить об этом.
- А что Джоксер?
- А чего с ним?
- Ну он был с Зеной во время…
- Послушай, Афродита, Зена никогда бы ни при каких обстоятельствах не вышла бы за Ареса, особенно тогда! – резко сказала Габриель, теряя терпение. Афродита вздохнула, она знала, что будет тяжело. «Как же трудно убедить кого-то, кто не хочет верить в истинную любовь, неважно, как бы неправильно это ни казалось».
- Может, Габи, но как ты думаешь, что бы она сделала, чтобы вернуть тебя? – Афродита исчезла в розовом облаке, оставляя светловолосого барда размышлять о том, насколько хорошо она знала свою лучшую подругу.

Зена вернулась в темную пещеру, не зная, как долго ее не было. Она обнаружила, что была прикована к стене за запястья и лодыжки. Все, что она могла делать, - это сидеть, ее ноги окостенели, а ее настроение от слабого ощущения счастья, которое она испытала, скатывалось вниз. «А что, если он уже пришел?» Не то, чтобы она думала, что он уйдет без нее, но она рассчитывала, что сможет сама двигаться, чтобы придти к нему. Теперь у него не было выбора, кроме как найти ее самому.
Она думала, серьезно ли он собирался вернуть ее. Определенно казалось, что так оно и есть, будто его чувства не изменились. Она вздохнула, вспоминая их разговор. По его голосу могло показаться, что он обижен, когда она не сказала ему, почему она сделала это. Это была не его ответственность, это было не то, что он мог понять, «или мог?» Она тысячи раз прокручивала все в голове и все же не могла найти никакого другого способа спасти души. Была ли она сейчас эгоисткой, желая вернуться, потому что загробная жизнь была не такой, какой она думала? Это казалось ей едва ли верным, но она старалась не думать об этом. Насколько она знала, души освободили, а если что-то случится с ее душой, тогда Акеми наконец получит ее на десерт.
Пытаясь обратиться к более счастливым мыслям, она попробовала представить Габриель и что она могла делать. Она, наверно, до сих пор была расстроена. Зена знала, Габриель была против ее плана, вот почему она ничего не сказала. Она должна была это сделать. Там, куда когда-то она пришла, чтобы разрушить, а сейчас – чтобы спасти. Она пошла в бой, полностью осознавая все последствия. Она также знала, что Габриель не сможет оживить ее при помощи Фонтана, даже если она думала, что она хотела вернуться. В течение первых нескольких дней после смерти, она думала, что сделала то, что было нужно, но больше она так не думает. Она стала осознавать, что, поскольку невиновный человек был наказан за преступления, она будет вечно страдать, пока виновный не понесет ответственность. Это едва ли казалось справедливым, но все же всегда нужно платить по счетам.
Даже если Арес не смог оживить ее, может, он мог забрать ее и поместить в греческий подземный мир, может, тогда она могла бы видеться с сыном, братом и матерью. Она бы ожидала встречи с лучшей подругой и дочерью. Зена улыбнулась этой мысли: Ева, ее дорогая дочь, - неважно, что думали другие, Зена была вполне уверена, что, оставь Боги их тогда в покое, они бы еще были живы. «Но нет, им надо было охотиться за ней с момента ее рождения, а потом, когда она вновь появилась, ничего не сделав за двадцать пять лет, они все еще думали, что она должна умереть.» Зена все еще помнила, как воткнула меч в Афину, даже по прошествии всего этого времени. Если бы только был другой путь, но в тот момент был выбор – либо она, либо Афина. Теперь все, чего она хотела, - это увидеть свою дочь, увидеть ее повзрослевшей, но сейчас казалось, что и это у нее отнимут. Она надеялась, что Габриель послала ей сообщение. Она имела право знать.
Когда Акеми принесла ей новость о том, что ее дочь защищали, она не удивилась. В тот момент, когда Арес обо всем узнал, наверно, он именно это и сделал; «скорее всего, после того, как разнес в щепки свою спальню». Она тихо засмеялась, после всех этих лет она наконец собиралась получить то, чего больше всего хотело ее сердце. До этого дня она не была уверена, почему она так к нему и не вернулась. Они были вместе, когда она изменила свой путь, когда разбила свое собственное сердце, просто потому что не могла жить с тем, что сделала. В каком-то смысле она хотела заставить Геракла страдать за то, что он с ней сделал, она никогда не была действительно счастлива с любым другим мужчиной, но она была счастливей сама с собой. Прошло несколько десятилетий, прежде чем она поняла, что она знала все это время, но сейчас ей было безразлично, что думал Геракл. «Он видит только черное и белое, но есть столько оттенков серого». Удар в живот вывел ее из транса.
Акеми стояла над ней, смеясь. Она еще раз ударила, и Зена могла только рычать. Забавно, даже будучи мертвой, она могла чувствовать боль. Она вообще могла чувствовать.
- Что такое, Зена? Теперь ты не такая уж сильная, - насмехалась девчонка.
- Акеми, неужто тебе нечем больше заняться? – спросила Зена сквозь стиснутые зубы.
- А что, Зена, я разбита! Ты не хочешь проводить со мной время? Не волнуйся, у нас есть целая вечность, чтобы исправить это! – хихикнула Акеми. По какой-то причине, она не могла не сравнить ее с Дискорд и поняла, что Дискорд была в десять раз лучше.