После «Возвращение Каллисто»

От автора: «Возвращение Каллисто» - первый эпизод, который я увидела. Поцелуй на свадьбе был милым, но сцена, где Зена вонзила меч в землю и, встав на колени, молилась за свою подругу, задела меня…
З.: «Если меня кто-то слышит – ты знаешь, я не умею молиться. Но я не знаю, что еще мне делать. Однажды я была готова сдаться, и… и Габриэлль вошла в мою жизнь. Прошу, не позволяй погаснуть огню ее души. Я не выдержу, если она погрузится во тьму.»
Возвращение Каллисто.

Все болит. Сердце ноет. Мучают угрызения совести. Страдание в ее глазах. Боже, я и раньше видела, как она оплакивает умершего, не сейчас все по-другому. Ведь мужа потеряла я, но не знаю, кому сейчас больнее. Я думаю, она винит себя в смерти Пердикуса, и, что еще хуже, она думает, я виню ее. В ее глазах я вижу ответственность за мою боль. Не знаю, хватит ли у меня смелости сказать ей правду.
Знаю, я тоже сделала ей больно. Я попросила научить меня убивать. Будто ей нужен этот груз на плечи после всего, что с ней случилось.
Я бы хотела… Боже… Я хотела бы так много. Я хочу вернуться обратно в бой, в деревню, где я решила выйти за него и изменить… просто… все. Я принимала одно неверное решение за другим. В середине битвы Пердикус решил сложить меч и вернуться домой. А я, идиотка, решила, что пойти с ним будет правильно, в то время как мое место всегда было рядом с Зеной.
Я думала… что заставлю себя влюбиться в него и разлюбить ее. Что вдали от нее я избавлюсь от боли и смущения, мучивших меня так долго. Догадайтесь, о чем мы говорили в первую брачную ночь? О Зене. Я знала, что сделала неверный выбор, что время не изменит моих чувств к ней. Большинство людей не обсуждают благополучие лучшего друга в первую брачную ночь.
Я так беспокоилась, что оставила ее одну – беспокоилась о боли, которую причинила ей. Она выглядела такой потерянной, когда мы прощались. Я знаю ее. Она сказала, что не прощается, но не думаю, что она захотела бы увидеть меня вновь. Я видела, что ей больно, и поняла, слишком поздно, что видеть меня с ним будет еще больнее.
Пердикус был ласков и нежен. Он знал, что это был мой первый раз. Я отталкивала его так долго, как только могла, боясь заняться с ним любовью, желая сделать это с Зеной. И сейчас я отдала ему то, что хотела отдать Зене, и это я никогда не смогу вернуть назад. Знаю, как это звучит – оплакивать потерю девственности, когда Пердикус потерял жизнь.
В тот момент я старалась быть с ним. Я так старалась. Но единственное, что мне хотелось, это плакать. Я слышала старое выражение «застелил постель – ложись в нее». Я знала, что застелила свою. Я знала, что ошиблась, но было слишком поздно. Теперь слишком поздно для Пердикуса и это моя вина. И что еще хуже, если мертвые могут слышать наши мысли, он думает, я виню его. Я лишь надеюсь, он сможет простить меня. Но то, что я сделала, непростительно.
Как я могла быть так слепа?
Если бы я смогла вернуться на шаг назад к тому моменту и кинуть долгий тяжелый взгляд на все происходящее. Это перепутье, где я выбрала неверную тропу. Я буду расплачиваться за этот выбор до конца дней. Я лгала всем, включая себя.
Пердикус не был Зеной и, в каком то смысле, я была сильнее его. Я поняла, что не просто не люблю его, в нем есть что-то, чего я не уважаю. И как, черт возьми, я намеревалась влюбиться в него? И даже если бы я полюбила его, два пацифиста не принадлежат друг другу в этой жизни. Теперь я это вижу.
Я так хотела верить, что поступаю правильно, отказавшись отнимать жизни, но факт в том, что кто-то должен делать это. Кто-то должен делать эту грязную работу и ограждать от нее тех, кто не может или не хочет заниматься этим. И этим человеком является Зена, и сейчас я понимаю, какая это неблагодарная работа. И я, я, считающая себя ее подругой, относилась к ней с большей неблагодарностью, чем другие. Я стольким пожертвовала.
Я… я так уверенно ушла от нее, глупо полагая, что смогу создать семью с Пердикусом, когда никто из нас не носит оружия. Если бы у меня был хотя бы шест, Пердикус остался бы жив. Если бы я до этого не вышла за него. Если бы я слушала сердце, а не разум. Так много «если». Так много сожаления.
Я начала плакать снова, опустив голову на согнутые колени. Я слышала, как она встала, прошла рядом с костром, и почувствовала ее присутствие позади себя.
- Эй.
Она опустилась на колени и положила руку мне на плечо, я повернулась и, прежде чем успела что-то понять, оказалась в ее руках. Она держала меня так близко.
-Эй, - она поцеловала меня в голову. - Ты замерзла.
Она схватила мое одеяло и укутала в него нас обеих. Я зарылась в нее, желая, чтобы все это ушло прочь.
- Ты не ела.
Я кивнула, чувствуя, как ее пальцы проскользнули по моей грудной клетке.
- Габриэлль, я знаю это тяжело, но еще несколько недель как две последние и ты изведешь себя. Ты должна собрать всю силу. Все будет хорошо, я обещаю.
Ее слова сделали только хуже. Я знаю, ей нужна поддержка, как и мне. Я не единственная, кто не ел.
- Прости меня, - прошептала я ей в шею. Она теплая и надежная, и я начала плакать сильнее, осознавая, чем было пожертвовано, чтобы я смогла увидеть правду. В этот раз Пердикус заплатил своей жизнью, а я потеряла часть души и причинила боль человеку, которого люблю больше всех на свете.

Продолжение следует...

Добавлено (2007-09-19, 8:58 Pm)
---------------------------------------------
- Шшш, - она покачала меня еще немного, нежнее обвив руки вокруг меня. - Тебе не за что просить прощение.
- Я… я попросила научить меня убивать. Зена, я попросила научить меня тому, что причинило бы тебе боль, только ради возможности отомстить.
Слезы душили меня, и я прервалась, не в силах больше говорить, и она начала гладить мои волосы.
- Все в порядке. - Ее голос твердый и успокаивающий одновременно. - Это нормальная реакция, когда хочешь ударить в ответ, если кто-то причинил тебе боль.
- Но я заставила тебя пообещать не делать этого.
Я взглянула вверх, и она отстранилась, вытирая слезы с моей щеки. На мгновение я потеряла себя в ее прикосновениях, в утешении, которое я не заслуживаю. Я сглотнула и заставила себя продолжать.
- Зена, я хотела сделать то, что заставила пообещала тебя не делать. Помнишь? Когда мы впервые встретили Каллисто. Я попросила тебя не становиться монстром. Ну, посмотри, кем я стала.
- Габриэлль, - она вздохнула. - Ты не монстр. После того, что сделала Каллисто, я не виню тебя за твои чувства. Не казни себя. - Она покачала головой. - Думаю, я все равно нарушила это обещание, поэтому давай считать, что мы в расчете.
Ее слова смутили меня, она отдалилась, ее тело неподвижно, ее глаза далеко, огонь танцует в них, и они становятся цвета серебра. Я поняла, что она думает о том, как нарушила обещание, отправившись за Каллисто. Я не могу позволить ей так думать.
- Нет. Нет, Зена, я попросила тебя пойти за ней. - Я сжала ее плечо, подтверждая свои слова. - Но ты все равно бы сделала это, чтобы восстановить справедливость. Ты не сможешь изменить то, что она погибла в песках. Может быть, это и было чертово правильное решение.
- А может, я была судьей, присяжными и палачом. - Ее глаза полны горя, я почувствовала, как она дрожит.
- Я не понимаю, - я дотронулась до ее лица, и она закрыла глаза. - Ведь Каллисто утонула в песках, правда?
- Да, но я могла спасти ее, - прошептала она. - Я не спасла. Я думала об этом, но не спасла. Я…
- Из-за меня? - Она кивнула. - О, Зена. Ты уверена? Зыбучие пески очень коварны, ты должна была быть осторожной, чтобы не упасть туда самой, правда?
- Я уверена. – Она резко встала. – И я ни капли не сожалею, Габриэлль. Ты любила его, а она его убила. Она причинила тебе боль, а я не могу видеть, как моя подруга страдает. Я не удержалась. Я все равно попаду в Тартар. По крайней мере, я должна была убедиться, что она больше никого не убьет, пока я жива.
- Боже, - я встала, приблизилась к ней и неуверенно положила руку ей на плечо. Она не отдернула ее. – Зена, мне так жаль. Я…
Она не знала и половины всего, и я снова разразилась слезами, боясь сказать то, что должна.
- Габриэлль, - она снова притянула меня к себе. – Может, я не должна была говорить тебе всего этого. Просто… это не твоя вина. Она пошла за тобой, чтобы причинить боль мне, а когда я вмешалась, она убила Пердикуса, зная, что мне будет больно видеть, как ты страдаешь. Я была целью, а не ты. Я не хочу, чтобы ты винила себя в этом.
- Но виновата во всем я, - я взглянула на нее, зная, что у меня заплаканное лицо. Я поняла, что не могу позволить ей винить себя за все произошедшее. – Зена, я солгала. Пердикус умер из-за меня.
Она замерла и долго смотрела мне в глаза.
- О чем ты?
Мое тело сделалось ватным и неожиданно мне стало страшно.
- Я… Зена, я вышла за него, потому что… прости меня… извини.
Я отстранилась от нее и пошла вниз по тропе к ручью, где мы раньше купались. Мне просто нужно было подышать, чтобы взбодриться. Не успев ничего понять, я уже бежала в темноте, слепо прорываясь через заросли на моем пути. Несколько раз я спотыкалась, но продолжала бежать, чувствуя, как прохладный ночной воздух окутывает меня, надеясь, это прочистит мне мозги.
Я не знала, куда я бегу и что буду там делать. Или как вернусь назад в лагерь. Может быть, она просто легла и заснула. Может быть, она собрала вещи и ушла, и мне не придется столкнуться с ней лицом к лицу. Потому что сейчас я ясно вижу последствия того, что сделала. Зена продала свою душу из-за моей лжи.
Я услышала ее позади себя, она звала меня по имени, и я побежала быстрей. Что-то попало мне под ноги, и я споткнулась, запутавшись ногой в корне дерева. Перекувыркнувшись, я упала на землю и ударилась так сильно, что в моих легких не осталось воздуха. Растерявшаяся, разбитая, злая сама на себя, я не была способна даже плакать. Все, что я могла, это просто лежать на земле, пытаясь дышать.
А потом я почувствовала ее рядом с собой, она протянула ко мне руки, как всегда механически проверяя, нет ли повреждений.
- Ты в порядке?
Ее голос был взволнован, а я даже не могла ответить и разубедить ее.
- Я… - я задохнулась, все еще стараясь выровнять дыхание. Неожиданно ее руки оказались подо мной, и мир закружился, когда она подняла меня. Она несла меня обратно в лагерь, а я даже не могла сопротивляться. Все, что я могла делать, это закрыть глаза, вспоминая эту надежность, эту безопасность, которую я чувствовала те несколько раз, когда она была вынуждена нести меня.
- Зена, все в порядке.
Я смогла, наконец, выровнять дыхание, чувствуя, как боль в теле начинает утихать.
- Можешь меня опустить.
- Только когда мы доберемся до костра и убедимся, что ничего не сломано и ничего не нужно зашивать.
Она немного повернулась, перешагивая через бревно, лежащее на дороге.
- Ты вывихнула лодыжку?
- Нет, - ответила я печально, - просто упала плашмя на лицо, но зато руки и грудь приняли главный удар.
Она не ответила, просто положила меня на спальные меха и сняла с меня сапоги. Она помыла мне руки, помогла переодеться в свежую рубашку и осторожно осмотрела мои стопы, ноги, руки и дотронулась до моего лица.

Добавлено (2007-09-19, 8:59 Pm)
---------------------------------------------
- Утром у тебя будет синяк, мой бард.
Она провела большим пальцем по моей брови, и я почувствовала, как она пульсирует.
- Наверно, я ударилась о камень, - я опустила взгляд, - глупо, правда?
Она опустилась на колени рядом с костром, подогревая воду, взглянула на меня, но ничего не сказала. Я почувствовала горький аромат размельченных трав и застонала, догадавшись, что она делает.
- Зена, я в порядке. Правда.
- Тебе нужно поспать.
Она взяла щепотку из мешочка в сумке с лекарствами и опустила размельченные листья в горшок с водой.
- Ты долго не спала, а когда все же засыпала, у тебя были кошмары. Если бы я могла… - она опустила голову и замолкла.
- Кое-что ты можешь сделать, - помогла я, заканчивая ее мысль. – В моих снах я все еще вижу Каллисто, как она бьет тебя. Я просыпаюсь, а ты лежишь через костер. И мне приходится вставать и проверять…
- Через минуту я передвину к тебе свое одеяло, хорошо?
Она повернулась и положила руку мне на плечо.
- Может быть, тебе лучше пойти домой и немного отдохнуть, как ты тогда хотела?
Я схватила ее руку и сжала, снова почувствовав, как она дрожит.
- Зена, я должна сказать кое-что. Я не горжусь… тем, что сделала.
Я наклонила голову, боясь встретиться с ней взглядом, но почувствовала, как она прикоснулась пальцами к моему подбородку, заставляя меня взглянуть на нее.
- Я хочу, чтобы ты подумала о том, что ты только что сказала и кому ты это сказала.
Она грустно смотрела на меня, но, тем не менее, с улыбкой, и ждала, пока я распутаю смысл ее слов.
- О, Боже.
- Да.
Она взяла мою руку и запечатлела легкий поцелуй на моих пальцах.
- Здесь мы с тобой похожи.
- Наверно.
Я сглотнула и сделала глубокий вздох.
- Я не любила его.
Я медленно подняла взгляд и посмотрела в ее глаза, полные сострадания.
В этот момент я почувствовала, как скрутило живот, и тошнота поступила к горлу. Я встала и едва успела добежать до обочины нашего лагеря, когда сработал мой рвотный рефлекс, и я избавилась от того незначительного обеда, который умудрилась съесть. Я прикрыла рот ладонью, и она снова оказалась рядом со мной и помогла сесть обратно на одеяла.
- Ты понимаешь, Зена? Пердикус умер, потому что я солгала.
- Что я понимаю, так это то, что тебе пора прекратить казнить себя и отдохнуть.
Она осторожно опустила меня на шкуры, подложила покрывало Арго мне под голову и подоткнула одеяло вокруг меня. Я лежала на спине и смотрела, как она добавляет травы в горшок.
- Для живота.
Я кивнула, слишком слабая, чтобы спорить. Голова кружилась, разум затуманился.
Спустя немного она снова опустилась на колени рядом со мной и помогла сесть, подложив руку мне под плечи. В другой руке она держала чашку. Я протянула руку и дотронулась до ее спины. Я все еще не могла заснуть.
- Я должна столько сказать тебе.
- Я знаю.
Ее глаза грустны, но теплы.
- А мне тебе.
Она поднесла чашку ближе ко мне.
- И мы скажем, скоро, я обещаю тебе, мой бард.
За вечер она назвала меня так дважды, и я улыбнулась, несмотря на тошноту и ноющее тело.
- Но только не сегодня, хорошо?
Я кивнула в знак согласия.
- Можно мне сказать только одну вещь, пожалуйста?
Она наклонила голову и замерла, слушая.
- Ты сказала, что, может быть, мне лучше пойти домой.
Она опустила голову.
- Да. Я могу проводить тебя туда еще до завтрашнего вечера, если хочешь…
Я дотронулась до ее щеки, и она медленно взглянула на меня. В ее глазах стояли слезы.
- Нет, - я откинула назад ее волосы. – Зена, я дома. - Я была награждена еще одной грустной улыбкой. Одна слезинка упала, и я поймала ее кончиком пальца. - Я не хочу больше убегать.
Теперь ее глаза горели, и грусти в них стало меньше. Она поднесла чашку к моим губам. Пока я пила, мы пристально смотрели друг другу в глаза. Она добавила мед и мяту, и я не чувствовала горького вкуса трав. Все, что я чувствовала, это любовь. Лекарство почти сразу же разлилось по моему телу, расслабляя меня, успокаивая мой пустой желудок. Невольно я легла назад и закрыла глаза.
Я слышала, как она хлопочет, готовя лагерь ко сну, а потом почувствовала волну воздуха, когда она расстелила свое одеяло рядом со мной и легла под него. Через мгновение я бросилась в ее объятия, удовлетворенно вздохнув, когда она притянула меня ближе. Она прикоснулась губами к моим, всего раз, потом прижалась щекой к моей голове, прежде чем поцеловать меня в нос, а потом в лоб. Я почувствовала ее руку на затылке, она гладила мои волосы и спину. Я почувствовала, как улетаю. Действовали ли это травы, не могу сказать.
- А я не хочу давать тебе причин убегать, – прошептала она. – Мне так жаль, Габриэлль.

Конец.