Ари не заметила, как жаркое солнце сменилось холодным ночным воздухом, не позаботилась о том, чтобы накинуть верхнюю тунику на нижнюю рубашку без рукавов. Пока ее тело двигалось инстинктивно, ее душа переживала множество чувств. Ее мысли сосредоточились на гневе ее семьи. Вновь и вновь Ари перекручивала в голове слова Габриэлль.

«Никогда не смей нарушить ни чьих мыслей снова, ты меня слышишь?» - в гневе кричала Габриэлль.

Где-то между погребением первого тела и работой над последним Ари обнаружила, что унеслась воспоминаниями далеко в прошлое. Хотя она пыталась заглушить их, воспоминания пробрались в ее мысли и образовали огромную дыру в ее совести. Сгримасничав, она задрожала от обжигающих каждую частичку ее разума воспоминаний, когда она была…

«Ари» - она вспомнила, что значит чувствовать, как разум Алти проникает в темноту твоего надежного укрытия.

С тех пор, как она стала пленницей шаманки, она научилась уходить в себя. Когда мать дотрагивалась до нее, угнетая и возбуждая одновременно, темное дитя пряталось в надежном убежище темноты своих мыслей. Словно возведя вокруг себя стену, Ари углублялась внутрь своего сознания. Она представляла себя скрывающейся в тенях своего разума, ее колени согнуты и прижаты к груди, ее глаза закрыты, и страхи внешнего мира не могут добраться до нее.

- Девочка, ты не сможешь спрятаться от меня! – слышался угрожающий голос подходящей к ней матери.

Лишь всхлипнув, Ари еще глубже погружалась во тьму. Некоторое время она могла уходить в это укрытие. Но вскоре Алти поняла, что что-то изменилось. Ари не реагировала, когда шаманка дотрагивалась до нее. Когда стало ясно, что Ари скрывает часть себя, Алти рассвирепела. Требуя ответы, она сначала кричала, потом начала избивать Ари. Не получив никаких результатов, шаманка призвала на помощь свою магию.

Ари жила с Алти довольно недолго, и еще никогда не подвергалась такому насилию, как в тот день. Будто довольная реакцией Ари, Алти проникла в разум девочки. Темная сущность души шаманки разыскала дух Ари, спрятанный в лабиринте детских мыслей. Алти широко улыбнулась и ликующе расхохоталась, когда поняла, каким озорным способом Ари прячется в темноте. Не мешкая, Алти накрыла разум Ари и окружила его тьмой, сжигающую каждую частицу души ребенка…

От этих воспоминаний Ари замерла в темноте. Уставившись в никуда, она задрожала от холодного вечернего воздуха. С подавленным стоном она впервые огляделась и увидела вокруг себя свежие могильные насыпи.

«Никогда не смей нарушить ни чьих мыслей снова, ты меня слышишь?» - через воспоминания об Алти неожиданно прорезался голос Габриэлль.

«То, что я сделала… то, что я делала, это то же самое, что Алти делала со мной» - Ари встрепенулась от этой мысли. – «Я не лучше Алти» - решила она и пошла по темной дороге. С лопатой в руке и потупленным взором она шагала по следам на грязной тропе. Вновь и вновь прокручивая в голове тот день, она подошла к лагерю.

******

Габриэлль увидела тень подошедшей к лошадям Ари. Не тронув ужин, бард поднялась с места и подошла к девочке. С единственной мыслью – поговорить с Ари – Габриэлль приблизилась к сидящей в темноте девушке. Несколько секунд она рассматривала ее побежденную фигурку и заметила ее поникшую голову и опущенные плечи. Было видно, что девушка в отчаянии.

Вздохнув, Ари подошла к ней и тихо позвала:

- Ари.

Дитя тьмы медленно повернуло к ней голову. При тусклом свете блондинка увидела ее пустой взгляд. Казалось, Ари смотрела сквозь нее, когда лицо юной воительницы исказилось от безумного страха.

******

Еще не готовая столкнуться с разгневанной семьей, и особенно с Габриэлль, Ари избежала их костра и подошла к лошадям. Она заметила, что Фан был распряжен, а его грива расчесана до ослепительного блеска. Глядя на ухоженное животное, трудно было сказать, что недавно он участвовал в битве. Поприветствовав лошадь, Ари пошевелила носком ступней и почувствовала грязь и гальку в ботинке. Девушка устало села на ближайшее бревно и сняла оба ботинка и перевернула их, вытряхивая грязь. Поставив обувь на землю, она сидела, не двигаясь, пока ее мысли не превратились в беспорядочную массу пугающих образов.

Сначала она увидела себя, одинокую и напуганную, потом видение сменилось. Пред ней предстала схватившая ее Алти. Ее прикосновение причиняли и боль, и удовольствие. Не успев прогнать эти образы из своего воображения, Ари услышала тихий шум позади себя. Оглянувшись через плечо, она увидела приближающуюся тень. Словно призрак из самого ужасного ее кошмара, перед ней нарисовалась тень Алти, зовущей ее подойти поближе, слиться с ней, как никто другой, и стать единым.

Разгневанная на шаманку за то, что она с ней сделала, разгневанная на себя за то, что она стала похожа на Алти, Ари не задумываясь, встала и, не в силах сдерживать кипящую ярость, бросилась на женщину. Нанеся первый удар, девушка зачарованно взирала на происходящее словно в замедленном действии. Глаза Алти широко раскрылись в удивлении, она отступила на несколько шагов назад и, зацепившись за что-то каблуком ботинка, споткнулась. Падая назад, тень напрасно пыталась схватиться руками за воздух. Упав на землю, Алти застыла.

Когда все случилось, ночные звуки в голове Ари зашумели громче. Взирая на лежащее тело, она на мгновение ощутила ликование от того, что ее мучения наконец-то закончились. Но неожиданное осознание произошедшего настигло ее также быстро, как исчез секундный восторг, когда Ари узнала уставившиеся на нее зеленые глаза. В панике она приблизилась к упавшей женщине и взглянула на нее сверху вниз.

- О… нет… Г-Габриэлль, - ее голос едва можно было назвать шепотом. Ари присела и дотронулась до щеки блондинки. Глаза барда были закрыты, а дыхание едва уловимо. Ари приподняла девушку и почувствовала ладонью влажность на голове барда. В удивлении она осторожно положила сказительницу на землю и поднесла руку к лицу, зачарованно разглядывая испачканную в крови ладонь.

- Ари, что ты наделала! – раздался голос Евы.

Взглянув на сестру, Ари попыталась найти слова и объяснить, как тень ее матери хотела завладеть ее вновь, но язык не слушался ее. Вместо этого она протянула Еве окровавленную руку.

Поняв, что случилось что-то плохое, Зена, покинув костер, подошла к Еве. Упавшая на них тень воина заставила Ари увидеть приближающуюся к ним фигуру матери. Заметив вытянутую руку дочери, Зена бросилась к ней, но остановилась и глубоко вдохнула, когда увидела лежащую в грязи Габриэлль.

- Габриэлль! - закричала Зена, упав на колени рядом с Габриэлль. – Габриэлль, очнись! – приказала она, ласково глядя блондинку по лицу. Не добившись никаких результатов, она подняла безжизненное тело и, нежно держа его в руках, бросилась обратно к лагерю.

- Габриэлль, давай, очнись, дорогая. Пожалуйста, не делай этого, очнись! – напряженная Зена старалась сдержать панику и слезы в голосе и продолжала уговаривать возлюбленную. – О, боги, нет, пожалуйста! – умоляла Зена, обняв блондинку и ласково покачивая ее взад-вперед.

Порывшись в их вещах, Ева быстро нашла аптечку и дала ее матери. Не зная, что делать, Ари стояла рядом, в потрясении уставившись на Габриэлль.

Зена взглянула на нее и, словно впервые заметив Ари, осторожно опустила барда на землю и встала в полный рост.

- Ты! – голос Зены был низким и угрожающим. Она приблизилась к Ари. – Держись подальше от Габриэлль, ты меня слышишь! – закричала она на дочь, глаза воина потемнели от гнева. – Держись подальше от моей семьи, ты меня слышишь, слышишь! – Зена толкнула Ари в плечо, отчего та сделала несколько шагов назад.

- Я-я… - запнулась Ари, но Зена прервала ее. Она толкнула Ари еще пару раз, девушка потеряла равновесие и села в грязь.

- Ты слышала меня, держись подальше! – заорала Королева воинов на Ари. Та в слезах посмотрела на мать.

Если бы это были лишь слова, Ари смогла бы сдержаться. Но подобно порыву ветра до нее донеслись неожиданные резкие мысли Зены. Ари поежилась от такой явной необъятной враждебности.

«Не надо было спасать тебя! Лучше бы ты умерла!» - шепот Зены походил на крик. Ари задрожала от материнского гнева.

- Н-нет, - смогла лишь произнести Ари, обливаясь слезами. От безжалостных мыслей матери Ари отползла назад, поднялась с земли и бросилась во тьму.

Не раздумывая, она босиком подбежала к Фанатосу. Ослепленная горем и болью, она вскочила ему на спину и, крепко держась за коня, повернула его и направила обратно к дороге, по которой они ехали. Словно привыкший, что она скачет на нем босая, Фан стремительно понесся по грязной дороге.

Ари мчалась сквозь ночь, мучимая виной за свои действия. Ее мысли превратились в беспорядочный ком образов и чувств. Часть ее хотела повернуть лошадь, вернуться к своей семье и умолять Зену о прощении. Другая часть ее сознания чувствовала, что она недостойна прощения матери и вообще кого-либо.

Она убила Габриэлль, и ничто никогда не сможет искупить ее поступка, поняла она, крепко держась за Фана. Ее тело медленно впадало в оцепенение и не обращало внимания на происходящее. Несмотря на то, что Ари никуда было идти, она направила Фанатоса туда, где все началось. Она любыми способами вернется обратно в холодную пещеру и запрет себя там, чтобы больше никто не пострадал по ее вине.

На землю опустились сумерки. С леса доносился глухой гул птичьих голосов. Заплаканная Зена смотрела на возлюбленную, нежно протирая ей лицо влажным куском ткани. Сердце воительницы ныло от боли и страха потерять Габриэлль.

Сказительница лежала, не двигаясь. Повязка на голове барда поддерживала компресс, приложенный к свежим швам на затылке сказительницы. Хотя Зена надеялась, что открытая глубокая рана не была серьезной, она знала, что травмы головы нельзя игнорировать. Подавив страх, она внимательно наблюдала за любимой. Бледное лицо Габриэлль приобрело смертельный оттенок, ее губы говорили об обезвоживании организма. Зена заметила, что веки барда слегка шевельнулись, и лучик надежды осветил ее душу. Улыбнувшись, она осторожно дотронулась до щеки Габриэлль и взглянула на Еву. Ева улыбалась, надежда вернулась к ним обеим.

- Габриэлль… эй, проснись, давай, бард, открой глаза, - ласково уговаривала ее Зена. Увидев, как веки возлюбленной медленно затрепетали, а потом вновь закрылись, она улыбнулась и нежно погладила мягкую щеку Габриэлль.

- Вот так, дорогая, ты это можешь. Открой глаза, - голос воительницы был низок и ласков.

- Мама, очнись, - добавила Ева, нежно взяв руку Габриэлль в свои.

Габриэлль нахмурилась и, морщась, стала приходить в себя. Сглотнув, она крепко сжала губы и открыла глаза. Зеленые озера ее глаз сфокусировались на склонившихся над ней женщинах, смотря то на одну, то на другую. Отведя взгляд от этих двух, она стала искать третью.

- А-Ари, - прошептала Габриэлль.

- Шшш, милая, все в порядке, успокойся. Мы знаем, что это сделала Ари, я не позволю ей снова причинить тебе боль, - сказала Зена, поднося флягу с водой к губам Габриэлль. Почувствовав влагу на губах, блондинка закрыла глаза и стала пить утоляющую жажду жидкость. Она открыла глаза, но вопросительное выражение не исчезло с ее лица.

- Н-нет… это… Ари, - бард изо всех сил старалась произнести связанное предложение.

- Она не поранит тебя, мама, - сказала Ева и поцеловала руку Габриэлль.

- Ева права, мы не дадим Ари причинить тебе боль, - добавила Зена.

- Нет, г-где Ари? – снова спросила Габриэлль и зажмурилась от боли.

- Она… - оглянулась вокруг Зена, впервые за все это время ища старшую дочь. Слегка пожав плечами, она улыбнулась возлюбленной.

- Она, наверное, сейчас с Фаном.

- Эммм… - Ева запнулась, боясь договорить. – Мама, она… ушла.

- Что? – Зена резко посмотрела на младшую дочь.

- После того, как ты на нее накричала, она ушла. Я думала, ты тоже видела, как она уходила, - объяснила Ева, поджав губы. – Разве ты не этого хотела?

Переваривая слова дочери, Зена повернулась к любимой.

- Габриэлль, я…

- Зена, ты должна догнать ее, - прошептала Габриэлль.

- Габриэлль, ты ранена. Я не брошу тебя! – объяснила Зена, покачав головой и мягко добавив, – кроме того, это Ари… - Зена осеклась, осознав смысл того, что чуть не сказала.

Габриэлль поняла ее незаконченные мысли и лишь отрицательно покачала головой, вздрогнув от боли, которой стоило ей это движение.

- Нет, Зена, ты не понимаешь, - Габриэлль взяла возлюбленную за руку и закрыла от боли глаза. – Это не было… я хочу сказать… Ари не хотела ранить меня. Зена, я видела ее глаза. Когда она набросилась на Еву, у нее был такой же взгляд. Ее здесь не было!

- О чем ты? – недоумевала Зена, пытаясь успокоить подругу.

- Зена, Ари не видела меня, она видела… я не знаю, но что бы то ни было, Ари захотела напасть на это нечто. Разве ты не понимаешь, в ее глазах… в ее сознанье, она не видела меня, она видела что-то или кого-то другого. Пожалуйста, Зена, ты должна пойти и найти ее! – голос Габриэлль становился все напряженней.

Когда до Зены дошло, почему Ари набросилась на Габриэлль, она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Восприняв эти действия как отказ от ее просьбы, бард неожиданно села.

- Зена, если ты не пойдешь за ней, это сделаю я! – от резкого движения боль пронзила ее рану, и Габриэлль схватилась за голову.

- Габриэлль, ты не в состоянии даже сидеть, не говоря о том, чтобы идти за Ари, - твердо сказала Зена, помогая любимой лечь обратно на мягкую подушку.

«Но ведь я не могу оставить тебя» - подумала Зена, в панике пытаясь найти решение.

- Мама, я могу присмотреть за Габриэлль, - предложила Ева. – Ари ушла восемь, может быть девять минут назад. Ты сможешь догнать ее.

Черноволосая воительница обдумывала это предложение. Увидев умоляющий взгляд возлюбленной, она улыбнулась и ласково погладила пальцами локон светлых волос Габриэлль. С улыбкой она кивнула в знак согласия.

- Как только она сможет путешествовать, отвези ее в Терму и найди там целителя, - давала Зена наставления Еве, рассеяно подтыкая одеяло вокруг Габриэлль. – Потом найди комнату для нас… для всех нас! – решительно добавила она. От этих указаний Габриэлль улыбнулась.

- Я поняла, мама. Мы будем ждать тебя и Ари в Терме, - пообещала Ева воину, пристально смотрящему в глаза своей возлюбленной.

На мгновение Зене стало страшно оставлять Габриэлль. Воительница не двигалась и улыбалась единственному человеку, сделавшему ее жизнь полной, словно они никогда не увидятся вновь. С тихим вздохом она нежно дотронулась до щеки Габриэлль кончиками пальцев и, нагнувшись, поцеловала нежные сладкие губы своего барда, тут же почувствовав подхвативший ее вихрь любви Габриэлль. Отстранившись от губ подруги, Зена нежно прижалась щекой к щеке блондинки.

- Не покидай меня, Габриэлль, - ее тихий шепот предназначался только для барда.

- Не покину, Зена… только верни нашу дочь обратно… пожалуйста! – услышала Зена тихие мольбы возлюбленной и отстранилась от нее.

- Верну, любимая, обещаю! – поклялась Зена и, поднявшись, собрала свое оружие и подошла к Арго. Готовя лошадь к путешествию, она прикинула, куда могла бы пойти Ари. И хотя она помнила о боли дочери, она не думала, что девочка снова убежит. Если бы она знала это, она смогла бы остановить ее, но вместо этого она позволила себе потерять контроль, а этого она старалась никогда не делать. Несмотря на эти мысли, Зена знала, что когда Габриэлль пришла в голову идея вернуть Ари, Королева воинов едва ли думала о чем либо, кроме как защитить и спасти свою любимую.

Услышав шум позади себя, Зена обернулась и увидела приближающуюся Еву. Лишь кивнув, она продолжила запрягать Арго. Когда Ева что-то протянула матери, Зена опустила взгляд и увидела накидку, которую Габриэлль сделала для нее.

- Мам, тебе это может понадобиться, - сказала Ева. С благодарной улыбкой Зена взяла предлагаемую накидку и накинула на свои плечи, ощутив ее знакомое тепло. Прикоснувшись к ткани, воительница словно почувствовала руки Габриэлль, обнявшие ее за плечи.

- Спасибо, - улыбнулась Зена, сев на Арго. – Ева… - начала говорить воительница, взглянув на костер.

- Я знаю, мама, я позабочусь о ней. Не волнуйся, просто верни Ари невредимой, - ответила Ева на непроизнесенные мысли матери. – Если это как-то тебе поможет, то в первый раз Ари хотела убежать в Пидну. Может быть, ты найдешь ее там, - предположила Ева.

Взглянув на лежащие на земле седла, Зена увидела седло Фанатоса рядом с его одеялом. Взяв это на заметку, Зена кивнула дочери, пришпорила Арго, и лошадь быстрее ветра понеслась по следам Ари. Мчась так быстро, что только ветер свистел в ушах, Зена пыталась обдумать всю сложившуюся ситуацию.

То, что Ари бросила все свои вещи, значило лишь то, что ошеломленная девочка была в панике. Если бы она взяла их, Зена смогла бы предположить, что Ари убежала туда же, куда и в первый раз. Но Зена не могла представить, что ее дочь отправилась в город без вещей и припасов. А это означало, что Ари могла направиться лишь в одно место. Единственное, что могла сделать Зена, осознав эти факты, это попытаться добраться до Ари раньше, чем сельские жители в Македонии, которых хотели завоевать Ари и Алти. Думая лишь об этом, Королева воинов крепко держалась за Арго, гоня ее по грязной дороге, в то время как сумерки сменялись ранним утренним солнцем.

Ари ничего не замечала вокруг себя. Земля, по которой она ехала, люди, встречающиеся ей по дороге, были ничто для нее. Ее горе успокоило даже шепот, постоянно шумящий в ее голове. Она сосредоточилась на до предела быстрой езде, с каждым шагом уносящей ее прочь оттуда, откуда ее изгнали. Но все же, несмотря на то, как далеко она уехала, призраки прошлого словно преследовали ее по пятам. Память о безжизненном теле Габриэлль превратила кровь на руке Ари в кровь всех ее прошлых жертв, которую она никогда не сможет стереть. Это поражение лишь подстегивало Ари к пункту ее, как она надеялась, последнего назначения.

Расстояние, которое ее семья преодолела в неторопливом темпе за несколько недель, Ари промчалась за гораздо более короткое время. Если бы она не была ослеплена воспоминаниями прошлого и ненависти к самой себе, она заметила бы деревни и фермы, мимо которых она проезжала. Но она смотрела только вперед, ни видя ничего вокруг себя, не чувствуя ни жаркого дневного солнца, ни холодного ночного воздуха. Несколько раз она засыпала на спине Фана и когда она просыпалась несколько часов спустя, конь пил из ближайшего водоема или жевал пышную траву под копытами. Спохватившись, Ари хваталась за гриву Фана и заставляла его продолжить путь. Несколько раз она присоединялась к коню и вместе с ним пила прохладную воду. Потом девушка вновь вскарабкивалась на Фана и они мчались дальше. Покорный и верный ей до самой смерти конь несся по дороге к единственному дому, который Ари когда-либо знала.

Ари не знала, сколько прошло дней, когда она наконец-то достигла подножия горы. Взглянув вверх, она увидела скалистый крутой склон. Она помнила, какими яркими и сверкающими показались цвета ее глазам, привыкшим к тусклому освещению, когда она в последний раз видела эти горы. Вздохнув, Ари закрыла глаза, живо вспомнив события того первого дня. Болезненные ощущения затмили ее любопытство к этому новому странному миру.

Пытаясь сосредоточиться, Ари потрясла головой, прогоняя прочь несметное число образов. Взглянув на горизонт, она увидела быстро приближающееся к горам солнце, что говорило о скором наступлении темноты. Со вздохом она слезла с Фана и, босая, встала перед конем.

- Вот и все, друг мой, - прошептала она, ласково гладя его морду. Заржав, Фан боднул головой ее руку. Ари улыбнулась, печаль сквозила в каждом ее слове. – Нет, друг мой, ты не можешь пойти со мной. Горы слишком крутые, а камни слишком острые. Кроме того… теперь у тебя есть шанс. Спрячься, а когда найдешь того, с кем захочешь остаться, иди к нему. Кто-то, такой же замечательный, как ты, позаботится о тебе, - сказала она, прижавшись головой к носу Фанатоса.

На мгновении она позволила себе окунуться в дружбу ее любимой лошади. Прежде чем воспоминания охватили ее полностью, она отстранилась от коня и улыбнулась животному. Почесав ему между глазами, она подняла руку и потрепала его по ушам.

- Тебе всегда это нравилось, да? – сказала Ари, видя как Фан прижался к ее пальцам. Сглотнув, Ари стерла с лица улыбку и нахмурилась. На несколько шагов она отошла от большого военного коня.

- Ладно, пора идти, - сказала она, подойдя к подножию горы. Фан стоял, глядя на нее, склонив голову на бок. Его копыто слегка зарылось в землю. Взмахнув хвостом, конь тонко заржал и мотнул головой. Его грива взметнулась и вновь легла на его массивную шею. Фан впервые отказался подчиняться ей и непреклонно стоял перед Ари.

- Ты слышал меня, иди! – закричала она. Конь стоял, не двигаясь, словно каменная статуя. Наклонив голову в ее сторону, животное, моргая, смотрело на хозяйку. Не желая уступать, Ари помрачнела и, подойдя к коню, шлепнула его по крупу. – Я сказала, УХОДИ! – закричала она.

Заржав в знак протеста, Фан встал на дыбы и медленно удалился вниз вдоль подножия горы. Глядя на его темную исчезающую фигуру, Ари подняла руку, прощаясь, и вытерла слезы с глаз. Уверенная, что с конем все будет хорошо, она подошла обратно к горе, взглянула на массивный склон и начала взбираться на крутой холм.

«Дом» - подумала Ари, оцепенело карабкаясь по твердым зубчатым камням. – «Что такое дом? Я не знаю. Алти никогда не называла это домом… она вообще это никак не называла. Это было просто место» - Ари почувствовала, как воздух становится все холоднее.

- Ты будешь мне благодарна за это место, девочка, - сказала однажды Алти. – Здесь ты взрослеешь медленно, и это дает мне больше времени, чтобы обучить тебя всему, что нужно знать, чтобы убить эту стерву, которая бросила тебя.

- Мама, неужели для меня так важно оставаться молодой? – спросила Ари.

- Конечно, ты только подумай, девочка, пока Зены стареет, ты остаешься все такой же юной! – Алти засмеялась низким кудахтающим смехом, когда они готовились ко сну. С похотливой усмешкой Алти наблюдала за Ари, ложащуюся на кровать, которую они делили. Почувствовав на себе взгляд матери, Ари содрогнулась от знакомых ощущений. Также как и раньше, знание того, что бежать некуда, затмило эти чувства. Теперь она была слишком большой, чтобы прятаться в укромных уголках и трещинах пещеры, и с тех пор, как Алти обнаружила тайное убежище в ее разуме, у Ари был небольшой выбор, и ей приходилось принимать все, что с ней происходит.

Ари никогда не забудет день, когда Алти вторглась в ее разум, потому что в тот день ее приемная мать забрала у нее все. С удрученным взглядом девочка хотела лечь рядом с матерью под огромное количество меховых одеял, но остановилась, так как женщина села и взглянула на ребенка с похотливой улыбкой. Шаманка протянула руки к ночной сорочке Ари, расшнуровала завязки и стянула рубашку через голову девочки.

- Тот, кто стареет в замедленном темпе, обладает многими преимуществами и наградами, - пробормотала Алти и, улыбнувшись, положила ладони на две набухшие округлости, начавшие формироваться на груди у девочки. – Разве ты так не считаешь, малышка моя? – спросила Алти, улыбнувшись юному личику Ари.

Ари закрыла глаза от острых болезненных ощущений, пытаясь сдержать свое тело, но оно подводило ее и раньше. Дыхание застряло в горле Ари, и, не открывая глаз, она предалась волшебным прикосновениям матери. Открыв глаза, она опустила взгляд и увидела злобную улыбку Алти.

- Девочка, не забывай, что это для Зены, - услышала Ари шепот матери, но вытолкнула его из своего сознания, и потянулась губами к мягкому, жаждающему рту шаманки…

От этих воспоминаний Ари задрожала всем телом. Остановившись на секунду, она осмотрелась. Над ее головой висел месяц. Казалось, до него легко дотянуться, но это был лишь обман зрения. Ей чудилось, что окружающие месяц звезды смеются над каждым ее шагом. Прогнав эту мысль, Ари оглянулась на проделанный ею путь. Белые зубчатые камни исчезали в темноте. Взглянув на валун, она заметила, что он испачкан, и только потом осознала, что это кровавый след ее ступни.

Ари подняла ногу и увидела кровь от царапин и порезов. С любопытством подняв бровь, она нагнулась и осторожно дотронулась до открытых ран, удивленная тем, что не чувствует никакой боли. В раздумье она склонила голову набок и сосредоточилась на своем сознании. Только сейчас она узнала знакомое оцепенение, всегда затмевавшие все ее чувства. Словно старый друг, оно защищало Ари от дувшего на нее холодного ветра. Оно подтолкнуло девушку еще глубже в свой внутренний мир и позволило случиться тому, что должно было случиться.

Эта нечувствительность появилась у нее в первый же день в пещере и никогда не покидала ее. Она была с ней, когда Алти прикасалась или избивала ребенка. Она оставалась с ней каждый раз, когда Алти отдавала ее разным мужчинам, которых она приводила в пещеру, и, подобно преданному другу, окутывала Ари всякий раз, когда девочке случалось наблюдать, как ее мать убивает кого либо. Когда Ари выросла, и они покинули пещеру, нечувствительность всегда была с ней во время битв и завоеваний.

Слегка дрожа, Ари закрыла глаза, представляя картины прошлых резней. Она содрогнулась от отвращения, вспоминая убитых ее деревенских женщин. Когда Ари показалось, что больше она не выдержит, в ее памяти всплыли яркие образы лежащих детей и ее окровавленный меч, вонзающийся в их тела. И наконец, словно боли и ужаса ее прошлого было недостаточно, чтобы добить ее, перед Ари предстал образ упавшей к ее ногам мертвой Габриэлль.

- О, Габриэлль, - вырвался у нее хриплый шепот, теплые слезы побежали по ее щекам.

Бард была единственным человеком в ее семье, который не показывал злости или отвращения к тому, кем была ее мать. Ари всегда боялась резкого ощущения Евы и знала, что последовательница думает, будто ее сестра грязна и нуждается в прощении Элая. Ари была уверена, что в глазах Зены старшая дочь всегда будет проигрывать.

Ари знала обо всех чувствах Зены к Еве и понимала: что бы Ева ни натворила в прошлом, Зена всегда будет поддерживать младшую дочь. Казалось, только Габриэлль была в состоянии обращаться с Ари как с нежно любимым ребенком. Лишь бард ласково разговаривала с ней и никогда не смеялась над ее ошибками, и Габриэлль единственная, кто говорил, что любит ее.

- Габриэлль, - прошептала Ари, вспомнив, что сделала с бардом.

«Мама, что ты наделала?» - мысленно спросила Ари, глядя в темное небо.

- Мама, что ты сделала со мной? – громко сказало темное дитя. – Почему? Мама, почему? – закричала она, надеясь, что ветер донесет ее голос до духа Алти, где бы он ни был. – За что ты сделала со мной такое?

Ари застыла на мгновение, надеясь, что Алти ответит. Вместо этого она услышала звуки ветра, взметнувшегося к вершине горы и опустившегося в долину. Ветер налетел на Ари, и девушка зажмурилась от его ледяного порыва. В гневе Ари встала и, сжав кулаки, посмотрела в темное ночное небо.

- МАМА, ПОЧЕМУУУУУУУУУУ? – закричала она во весь голос и в слезах упала на колени.

- Почему, почему ты сделала меня такой? Что я сделала, что ты сотворила со мной такое? – безудержно плакала Ари. Ветер хлестал девушку, холодные камни резали ее плоть. Ей показалось, что откуда-то из темноты до нее донесся смех Алти. Заплаканными глазами Ари взглянула во тьму, напрягла слух, но услышала только шум ветра. Она подумала, что это лишь ее воображение, но с новым завыванием ветра она услышала низкий глубокий кудахтающий смех.

Не в силах выдержать эту насмешку, Ари потрясла головой и продолжила взбираться в гору. Ее мать мертва, рассуждала она с каждым шагом. Алти больше нет. Ари помнила, как лежа раненной на кровати, она наблюдала за тем, как Зена сжигает тело шаманки. Но, несмотря на это, Ари не могла избавиться от ощущения, что шаманка преследует ее по пятам, заставляя дрожать от своих холодящих до кости прикосновений. Пальцы шаманки дотрагивались до нее, а смех Алти становился все громче. Лишь с единственной мыслью Ари продолжала взбираться все выше и выше, игнорируя боль в ногах, которая стала ощутимой даже несмотря на ее нечувствительность.

У подножия горы Зена сидела в седле, не двигаясь. Насторожившись, она прислушивалась к звукам, которые доносил до нее ветер. Потом она услышала его, этот глубокий, леденящий душу вопль Ари, спрашивающий ее почему.

- О, Боже… - громко произнесла Зена надломленным голосом.

«Это полностью моя вина, я должна была послушать маму. Как я могла вот так отказаться от нее?» - подумала она, приказав Арго подойти к подножию горы.

Несмотря на все свои усилия, воин не смогла догнать коня дочери. По свежим следам Зена могла идти только днем, и хотя она догадывалась, куда направляется Ари, Зена не знала, в каком точном месте появилась Алти с девочкой в этом мире. Единственное, что оставалось Зене, это следовать по четкому следу, оставляемому Ари на дороге.

Добравшись до опушки леса, она услышала знакомый звук. Тут же обернувшись, она напряженно вглядывалась с темноту, готовая к любым неприятностям. Она уже была готова схватиться за меч, как из деревьев появилась темная тень.

- Фанатос, - позвала Зена и выпрыгнула из седла. Животное подошло к ней, ткнулось в нее мордой и заржало. – Вот и все для тебя? – спросила она, проводя ладонью по телу коня, проверяя, не покрыто ли оно потом. Так она пыталась определить, насколько отстала от Ари. Дотронувшись до его сухой гривы, она помрачнела.

- Она намного опередила меня, да, мальчик? – сказала Зена, слегка почесав подбородок коня. – Ладно, сейчас, я полагаю, мне придется взбираться на гору. Арго, спрячься вместе с Фаном, я вернусь, как только смогу, - приказала она, поглаживая обеих лошадей. Потом повернулась и взглянула на возвышающуюся перед ней гору.

******

Забравшись на последний выступ горы, Ари поглядела вперед и увидела вдалеке черную гладкую скалу. Ей сразу же вспомнился день, когда она видела в последний раз ее плоскую поверхность. Не обращая внимания на сильный ветер, она встала и на подкашивающихся ногах преодолела последние футы расстояния, отделяющего ее от цели. Добравшись до твердой скалы, она протянула к ней руки и попыталась найти вход в портал.

Ари закрыла глаза и постаралась вспомнить, что делала ее мать, чтобы открыть эту дверь в другой мир, но потом осознала, что тогда ей завязали глаза и она ничего не видела. Нахмурившись, девочка с закрытыми глазами прислонилась лбом к устрашающей скале. Когда это оказалось бесполезным, она покачала головой.

- Теперь мне некуда идти, - печально заключила она. Отказываясь признавать этот факт, она крепко сжала челюсти и, попятившись, взглянула на огромную стену.

- Нет, ты откроешься! – закричала она, полная решимостью стоя перед скалой.

На мгновение Ари подумала, что достаточно лишь одного ее желания, чтобы портал открылся. Потерпев неудачу, она попыталась найти другой выход, но единственное, что всплывало в ее памяти, это образы тех, кому она причинила боль. От этого поражения она не стала больше сдерживать свой гнев и бросилась на скалу. Словно пойманный зверь, она билась о стену, пиная ее и крича, надеясь, что портал откроется, и она сможет попасть в тот мир. Казалось, прошла вечность, а она продолжала делать все, что в ее силах, чтобы проникнуть в другой мир, пока наконец, разбитая, раненая и истощенная, она упала ничком на твердую скалу.

- Это не справедливо, - плакала она, все еще цепляясь пальцами за скалу, дрожа от холодного ветра. – Ты привела меня сюда, но не сказала, как вернуться. Это не справедливо, - ее голос был хриплым от жестокого холода. – Мама… почему? – прошептала она ветру. Замерзая, она медленно погружалась в глубокий сон.

******

В темноте Зена не могла разобрать, насколько высоки горы, и не понять, в правильном ли направлении она двигается. Утреннее солнце, показавшееся из-за отдаленной скалы, кошмарным образом подтвердило ее подозрения. Замерев от ужаса, она взирала на кровавые следы, ведущие вверх в гору. Холодный ветер набросился на нее, и Зена, дрожа, сильнее укуталась в накидку. Прогнав все другие мысли, она сосредоточилась лишь на тропе.

Зена добралась до последнего выступа до того, как солнце миновало отдаленную скалу. Оглядевшись, она заметила кровавые полосы на твердой скале. Сердце екнуло в груди матери и она бросилась к скале. Как и раньше, она увидела кровавые следы, ведущие к стене, в тени которой недвижимо лежала Ари с опущенной головой.

- О… Ари, - отрывисто прошептала Зена, быстро скинув с себя накидку и подбежав к дочери. Когда она щупала ее пульс, девочка тяжело застонала и слегка приоткрыла глаза. Воительница быстро осмотрела дочь и заметила ее окровавленные пальцы и подошвы ног. Взяв руку Ари, Зена взглянула на ее пальцы и увидела содранные ногти; засохшая замерзшая кровь покрывала ободранные ногти и порванную плоть. Вздохнув, Зена посмотрела на стену, на которой виднелись остатки борьбы Ари, пытавшейся вернуться в пещеру, ставшей тюрьмой ее детства.

- Мама? – прошептала Ари высохшими губами.

- Да, малыш, это я. С тобой все будет хорошо. О, Ари, прости меня. Мне очень, очень жаль, - сказала Зена, укутывая плечи Ари в накидку.

- Нет… - прошептала Ари и потрясла головой. Она взглянула на мать, в ее глазах сквозил ужас. – НЕТ! Уходи, оставь меня! – закричала девочка, слабо оттолкнув от себя Зену.

- Ари, я должна увести тебя с этой горы, ты не можешь оставаться здесь, милая. Пожалуйста, пойдем со мной, - попыталась ласково уговорить ее Зена.

- Убирайся… не трогай меня… пожалуйста, мама… оставь меня, - плакала Ари, слабо отталкивая от себя руки воительницы. Но Зена быстро взяла слишком слабую для сражения Ари на руки и начала спускаться с горы.

Ари поняла, что ее кошмар продолжается. Очнувшись от сна, она увидела рядом с собой Алти. Она трогала ее руки, и это причиняло боль. Не раздумывая, Ари отпрянула от своей злой шаманки. Напрасно она кричала ей убираться, перестать дотрагиваться до нее и просто оставить ее в покое. Она была глуха к мольбам девушки, которую взяли на руки и унесли.

На мгновение Ари показалось, что во сне она увидела Зену, но ее образ был быстро вытеснен лицом Алти. Не решаясь сражаться с Алти, Ари попыталась сбежать, но шаманка схватила ее, прижала к земле и заткнула рот рукой. Мир Ари погрузился во тьму.

******

Зене потребовалась большая часть дня, чтобы унести Ари с холма. Оказавшись у подножия горы, она взяла девушку на руки и пошла обратно к лесу. Сделав несколько шагов, воительница услышала приближающиеся голоса и быстро спряталась в тени. В этот момент Ари открыла глаза и посмотрела на нее. С легкой улыбкой Зена приложила палец к своим губам, давая ей знак молчать. Словно эта простая просьба была пыткой для девушки, она широко распахнула глаза, вскочила и побежала. В панике Зена выскочила из тени и бросилась за Ари. Вовремя схватив дочь, она затолкала ее под первые попавшиеся деревья. Вырываясь и пытаясь кричать, Ари боролась с Зеной, и матери пришлось закрыть ей рот рукой.

- Эй, ты слышал это? – спросил один из проходящих мимо людей. На мгновение в лесу наступила тишина.

- Не, я ничего не слышал.

- Могу поклясться…

- Барик, это был просто ветер. О чем ты так волнуешься? То дитя демона не вернется сюда, ты слышал судью. Она, скорее всего, атакует другие деревни, чтобы закончить работу, которую недоделала в первый раз. Если она появиться здесь, ее схватят стражники, снова будет суд, и ее казнят еще до рассвета.

- Да… надеюсь, ты прав, - ответил голос первого человека. – Ну, тогда пойдем, закончим это место и скажем им, что здесь все чисто. Жена приготовила мою любимую кашу на обед, и я хочу съесть ее, пока она горячая.

- У тебя только одно на уме, Обжора! Тебя вообще не беспокоит, что Разрушитель возвращается!

- Ааа, да кто это сказал? Какие-то жители соседних деревень? Я не стал бы верить им на слово. Помнишь, как пеклась Зена о своей дочери? Сомневаюсь, что она выпустит девчонку их вида. По одному лицу Зены можно сказать, что ей нельзя перечить, и уверен, ее дети тоже усвоили это.

- Надеюсь, ты прав, действительно надеюсь! – ответил второй. Мужчины исчезли из вида.

Зена взглянула на дочь. Глаза Ари были закрыты, а тело расслаблено, так как девушка вновь потеряла сознание. Думая лишь об одном, она взяла девочку на руки и пошла туда, где оставила Арго и Фанатоса. Время больше не было ее помощником, рассудила она, пытаясь придумать, как увезти Ари из этой деревни как можно дальше, и в тоже время не дать дочери вновь испытать шоковый удар.

******

Ари плыла сквозь калейдоскоп образов. Сначала ей показалось, что она вернулась в пещеру и Алти учит ее, как вести бой. Потом она увидела лицо одного из мужчин ее матери, завалившего ее на землю. Его запах, так не похожий на запах ее матери, заставил ее поморщиться от отвращения. Он лег на девочку и вошел в нее. Ей было больно, а Алти сидела рядом и улыбалась. Все эти образы проплывали у нее перед глазами и время от времени вытеснялись холодным прикосновением к ее щеке.

На мгновение Ари показалось, что ее везут на лошади. Две сильные руки обвились вокруг нее и одновременно держали поводья. Откинувшись назад, Ари почувствовала тепло другого тела. Когда она оглянулась, то увидела приветливую улыбку. Ари вновь погрузилась во тьму и кошмарные воспоминания, которые всегда были рядом, вернулись к ней.

Для Ари ничего не имело значения. Эти образы были лишь неясными воспоминаниями, рожденные ее ненавистью. Все же иногда она видела лицо смотрящей на нее сверху Зены, ее улыбка была такой ясной и лучезарной, что Ари почти подумала, что она была реальностью, а не сном.

«Но Зена ненавидит тебя… как она может тебя не ненавидеть после того, как ты убила ее любимую?» - твердил Ари ее робкий внутренний голосок. Но образ Алти заставил его замолчать.

Ари помнила ослепленных ненавистью деревенских жителей, мимо которых они проезжали. До Ари доносились их перешептывания. Их любопытные лица могли бы застать Ари врасплох, но темнота вновь окутала ее. Каждую секунду их обычного путешествия Ари надеялась, что дорога ведет в загробную жизнь. Хотя она не смогла вернуться в пещеру, она решила, что смерть будет достаточным наказанием за ее прошлые грехи.

- Ари, - позвал ее знакомый голос. Открыв глаза, девушка увидела над собой светловолосую женщину, ее круглое пухлое розовощекое лицо улыбалось ей. Ари едва было три года от роду, когда она в последний раз видела ее, но она знала, что никогда не сможет забыть свою мать.

- Мамочка? – прошептала она и улыбнулась, когда полная женщина склонилась над ней. Уголки ее глаз покрылись морщинками, когда она улыбнулась. – Я… я… п-прости, я оставила тебя, - сказала Ари заикающимся хриплым голосом.

- Нет, дорогая, теперь ты в безопасности, - услышала Ари материнский шепот. Женщина провела теплой тканью по лицу девушки, как она делала, когда купала малышку Ари в детстве.

- Она… з-забрала м-меня… я не могла… я не з-знала, что делать… или… как в-вернуться к тебе и п-папе, - объяснила Ари, почувствовав ткани на своем теле. На мгновение мама Ари задумалась и перестала вытирать дочь полотенцем, но потом опять начала.

- Это была не твоя вина, малышка. Ты была слишком маленькой и не могла знать, как вернуться, - заверил ее знакомый голос.

- Н-но… я даже не пыталась сбежать… м-мамочка… она д-делала со мной такие вещи… она т-трогала меня… з-заставляла меня трогать ее… я не могла… не могла остановить ее, - плакала Ари, пытаясь все объяснить.

- Ари, милая, ты ни в чем не виновата! Ты хорошая девочка, ты наша славная девочка. Не вини себя, слышишь? Она украла тебя у нас, заставляла делать все это, ты не виновата, - ласково заверяла ее женщина.

- Но… м-мамочка… прости меня, пожалуйста… я… делала ужасные вещи… я злая… пожалуйста, не ненавидь меня, - рыдая, умоляла она, дотрагиваясь до теплой руки женщины.

- Малышка, ты не злая! В тебе столько добра, - попыталась убедить ее мама. Тело Ари сотрясалось от рыданий. – О, Ари, дорогая, разве ты не знаешь, что я никогда не смогу ненавидеть тебя. Поверь мамочке, я всегда буду любить тебя. А теперь успокойся, не плачь. Тебе нужно отдохнуть, милая. Закрой глазки, дай маме позаботиться о тебе. Ты в порядке, ты дома, теперь ты со своей семьей и мы никогда не позволим кому либо вновь причинить тебе боль, - ласково уверяла ее женщина, нежно вытирая слезы с щек Ари. Девушка взглянула на знакомое лицо. Ей показалось, что она увидела слезу, текущую по полной щеке женщины, но потом она исчезла.

- Мамочка, я умерла? – прошептала Ари, пристально глядя на женщину.

- Нет, малышка, ты не умерла. С тобой все будет хорошо. В свое время ты вернешься к нам, - эти слова были для Ари, словно затихающая песня. Она закрыла глаза и погрузилась в неспокойный сон.

******

Сердце Габриэлль болело за Ари. После того несчастного случая ее мучил страх. Она знала, что случиться, если девочку схватят и боялась, что ее подруга не успеет догнать Ари. Но теперь, когда обе вернулись, Габриэлль стала волноваться за здоровье Ари.

Пока она смывала с тела Ари дорожную грязь и пот, Зена осторожно снимала с повязки с ног девушки. Промыв каждую ступню, воительница приложила новые припарки к открытым глубоким ранам. Смахивая со своего лица незаметные слезы, Габриэлль дотронулась до рук Ари и стала снимать с них толстые бинты. Когда она сняла последний кусок ткани, Габриэлль пришлось опустить руки Ари в чашу с водой, чтобы смыть остатки бинтов, прилипшие к влажной кожи девушки.

С глубоким вздохом Габриэлль прикрыла на мгновение глаза и стала осматривать пальцы Ари. Каждый кончик ее пальцев был в кровавых ссадинах. Осмотрев раны поближе, Габриэлль заметила, что несколько ногтей Ари были полностью оторваны или висели на тонкой нити мяса.

- О, Зена, я боялась, что подобное может случиться, - тихо сказала блондинка, осторожно промыла руки девушки и приложила к ранам целебные травы.

- Она пыталась пробиться через скалу, - тихо ответила Зена, закончив бинтовать одну ногу Ари чистой ткань и приступая к другой. – Габриэлль, ты уверена, что в порядке?

Габриэлль лишь улыбнулась черноволосой женщине и кивнула в знак согласия.

- Да, Зена, я же сказала, меня вылечил целитель, - убедила она подругу, тщательно промывая окровавленные пальцы Ари. Бард осторожно полила водой раны, включая оторванные ногти. Услышав сдавленный звук, Габриэлль повернула голову и увидела Еву, выбегающую из комнаты, прижав руку ко рту. Потрясся головой, бард вновь обратила все свое внимание на Ари. Промыв и забинтовав одну руку, она проделала тоже самое с другой. Полностью перевязав раны девушки, Габриэлль посмотрела на лицо Ари.

Ее глаза были закрыты, а с лица была смыта грязь. Было трудно поверить, что это та самая девушка, которую привезла Зена. Ари была без сознания большую часть поездки и пришла в себя, лишь когда Габриэлль проводила куском ткани по ее телу. Когда девочка впервые назвала ее мамочкой, по телу Габриэлль пробежала дрожь. Но когда Ари заговорила о своем отце, сказительница поняла, что девушка глубоко погрузилась в лихорадочный сон.

Габриэлль тихо вздохнула и укутала в одеяла бьющуюся в лихорадке девушку.

- Когда мы разбивали лагерь, я нашла ее ботинки и кофту и боялась, что она схватит простуду.

- Я изо всех сил старалась догнать ее вовремя… но не все случается, так как мы хотим, - объяснила Зена. Она взяла чашу и вылила из нее воду, а также выбросила грязные окровавленные тряпки.

- Что еще мы можем сделать, Зена? – спросила Габриэлль, дотрагиваясь до руки Ари, давая девочке понять, что ей не придется проходить через все это одной.

- Наблюдать и ждать, вот и все, Габриэлль… все, что мы можем сделать, это ждать, - вздохнув, сказала Зена явно усталым голосом и села на другую сторону кровати. Они по очереди дежурили у кровати девушки, спящей беспокойным лихорадочным сном.

******

Ари то приходила в себя, то вновь теряла сознание. Иногда она возвращалась домой к родителям. Она все еще, как в детстве, думала, что они гораздо больше, чем кажутся. Но Ари не посчастливилось долго наслаждать мирными первыми годами ее жизни. Вместо этого она обнаружила, что вновь заперта в холодной пещере, а ее тело и душа измучены пытками, которые не приснятся и в кошмарном сне. Этот ужасный сон грозил затянуть ее во тьму, но она вырвалась.

- Ари, выпей это, - услышала она голос, но не поняла, кто с ней разговаривает. С тихим стоном она открыла глаза и сосредоточилась на этом звуке. Когда образ прояснился, ее сердце бешено забилось, а душу окутал страх.

- Н-нет, - умоляюще сказала Ари и отвернулась от поднесенной к ней чашки. На мгновение ей показалось, что она услышала сражающейся с ней бормотание Алти. И хотя она знала, что в конечном счете сдастся, она пыталась сражаться с неизбежным.

- Выпей это, - снова услышала она и вновь отвернула лицо от чашки.

- Нет… НЕТ! – закричала Ари, отпрянув назад и из-за этого упав с кровати на твердый пол. Как она часто делала в детстве, Ари отчаянно принялась искать место, где спрятаться, но тщетно. Забившись в угол, она уткнулась лицом к стене.

- Ари, все хорошо, я не трону тебя, - услышала она чей-то голос, но не двинулась с места. Каждый раз, когда до ее плеча дотрагивалась холодная рука, Ари пыталась наброситься и ударить Алти. Когда она была оставить надежду, до нее донесся нежный знакомый голос.

- Ари? – почти прошептал мягкий голос.

- Г-Габриэлль, - Ари отвернулась от надежной стены и посмотрела туда, откуда слышался голос. Глядя в зеленые глаза, девушка не могла понять реальность это или сон.

- Ари, все в порядке, успокойся, - тихо сказала Габриэлль, ласково дотронувшись до горячего лба девочки.

- Габриэлль… мамочка? – смутилась Ари, так как образы сказительницы и ее матери смешались у нее в голове. Когда Ари увидела барда отчетливо, ее сердце заныло от горя. – Габриэлль… п-прости меня… я не пыталась… убить тебя, - заплакала она и упала в объятия барда.

- О, Ари, милая, я в порядке! Ты не убила меня, - попыталась заверить ее Габриэлль, но Ари не слушала. Вместо этого она продолжала плакать, обнимая барда за плечи.

- Я н-не знала… я д-думала… Алти… она была там, я не знала, что это была ты, - плакала она, уткнувшись в плечо блондинки.

- Шшш, Ари, я в порядке. Я не умерла, - утешала ее Габриэлль.

Слегка нахмурившись, Ари взглянула на барда, слезы медленно текли по ее щекам. Не успев ничего ответить, Ари заметила какое-то движение в стороне. Оглянувшись через плечо, она увидела высокую фигуру, возвышающуюся над ней. Объятая ужасом, она сглотнула и попыталась спрятаться от Алти.

- Милая, все хорошо, она не тронет тебя, она просто хочет, чтобы ты выпила бульон, он поможет, - попыталась убедить ее Габриэлль.

- Нет, ты не понимаешь… она убивает их… забирает их кровь и пьет ее. Она заставляла и меня делать это… но я не хочу больше. Пожалуйста, не заставляй меня, - Ари отстранилась от Габриэлль и снова забилась в угол. Не в силах думать ни о чем, кроме собственных страхов, она обхватила голову руками, чтобы защититься от злобного прикосновения Алти.

******

Бард была удивлена так же, как и ее возлюбленная, когда Ари оттолкнулась и упала с кровати. Каждый раз, когда воительница пыталась приблизиться к девочке, в глазах Ари сквозил страх и паника. Словно загнанное животное, она забилась голая в угол, прижала колени к груди и прислонилась головой к стенке, все еще пытаясь наносить удары перевязанными руками. Когда Габриэлль подходила к ней и разговаривала с девушкой, ей удавалось немного наладить с ней контакт, но когда Зена приближалась к дочери, страх Ари возвращался.

- Мама, она думает, ты Алти, - сказала Ева, садясь на кровать. Неожиданная истерика Ари разбудила ее.

- Что? – Зена, недоумевая, посмотрела на Еву, потом на Габриэлль. – Нет, как она может перепутать меня с… - но воительница замолчала, увидев умоляющий взгляд темно синих глаз Ари.

- Зена, у нее жар и галлюцинации. Просто отойди на минутку, ладно? – попросила Габриэлль, наклонившись к девушке. – Ари, малыш, ты не можешь оставаться здесь, - проворковала Габриэлль, улыбнувшись девочке.

- Мамочка? – Ари взглянула на барда. Локон волос девушки прилип к ее потному лбу, ее тело сотрясалось от жестокой лихорадки. Как и раньше мучимая жаром Ари приняла сказительницу за женщину, которая удочерила ее у Сирены. Слегка улыбнувшись, Габриэлль подалась вперед.

- Да, малыш, это мамочка. Просто положи руки мне на плечи, вот умница, - проворковала Габриэлль, просовывая руки под тело Ари.

- Габриэлль! Ты совсем извела себя. Позволь мне… я не хочу, чтобы ты поранилась, - запротестовала Зена, но замолчала, когда подруга бросила на нее резкий решительный взгляд. Не давая ей больше ничего сказать, бард легко взяла Ари на руки и перенесла на кровать, до которой было идти несколько шагов.

Устроив девочку на постели, Габриэлль взяла влажное полотенце, еще раз намочила его в чаше с водой, выжала и протерла им потное лицо Ари. Заглянув в глаза Ари, сказительница увидела в них глубокую преданность. Тронутая этим, Габриэлль улыбнулась и, наклонившись, ласково поцеловала Ари в лоб. Сказительница села на край кровати и осторожно обняла девушку за плечи, стараясь не задеть ее перевязанные руки. Ари инстинктивно положила голову ей на плечо. Убедившись, что девушке удобно, Габриэлль протянула руку и взяла у Зены чашку.

- Ари, выпей это, хорошо? Это снизит жар, - объяснила она мягким успокаивающим тоном.

- Т-ты сделала это для м-меня? – Ари больше не глядела на Зену, вместо этого она робко улыбнулась Габриэлль.

- Да, это было приготовлено специально для тебя. А теперь выпей, - подбодрила ее Габриэлль и поднесла чашку к губам Ари. Ари послушно выпила весь напиток до конца и опустила голову на плечо Габриэлль, не сводя сонного взгляда с барда.

- Все хорошо, милая, закрой глаза и поспи. Никто больше не посмеет причинить тебе вред, - уверила ее Габриэлль, ласково погладив пальцами теплую щеку Ари и передавая Зене пустую чашку. Немного подумав, Габриэлль стала тихонько что-то бормотать и потом, увидев, что глаза Ари закрываются, начала петь колыбельную.

- Луна светит ярко, как пламя огня. Спи, дитя амазонок. Тише, малыш. Пожалуйста, не плачь. Засыпай, Ари, - напевала Габриэлль, держа в объятиях больную девочку.

Габриэлль не понимала, почему Ари тянется больше к ней, чем к Зене. Все, что она знала, это то, что по каким-то причинам, она могла понимать Ари так, как не могла Зена. Держа на руках засыпающую девочку, она спросила себя, не пытается ли она таким образом искупить свой грех за то, что отвергла собственную дочь. Думая об этом, Габриэлль закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы и оплакать преступление, совершенное ее против Надежды.

«Если бы я только стояла на своем и вырастила ее сама» - подумала Габриэлль. – «Возможно, тогда добро победило бы зло».

Ева лежала спиной к своей семье в углу комнаты. Широко открытыми глазами она уставилась в стену. С тех пор как ее мать вернулась с Ари, все носились с ее сестрой. Когда она была Ливией, Римской Шлюхой, она повидала много ужасного, но рассказ о заключении Ари в холодной пещере поразил ее. Дрожа, она закрыла глаза и натянула на себя одеяло, пытаясь избавить от окутавшего ее холода. Когда ничего не помогло, она тихо вздохнула. Образы насилия, пыток и кровопролития мелькали у нее перед глазами.

Трудно представить, что кто-то, тем более ребенок, мог подвергнуться таким вещам и остаться в живых, подумала она.

«Но ведь Ари едва жива» - рассудила она, перевернувшись на другой бок и взглянув на кровать, где лежала ее сестра. – «А я?» - подумала она печально. – «Сколько людей я убила, пытала, продала в рабство, распяла и искалечила во имя Рима? Только любовь и прощение Элая позволили мне избавиться от грехов, но я все еще каждый день расплачиваюсь за то, что сделала» - она моргнула. Ее глаза наполнились слезами. – «Габриэлль поможет маме найти прощение, мне – Элай… а кто поможет Ари?»

Словно младенец в материнских руках, Ари быстро уснула под тихую песню, которую пела для нее Габриэлль. Разглядев поближе лицо сестры, Ева заметила, что Ари не гримасничала как обычно во время сна, а удовлетворенно улыбалась. Наблюдая, как бард поет колыбельную ее старшей сестре, Ева тоже улыбнулась и подумала:

«Ей поможет Габриэлль, мама и я. Мы все знаем свои грехи. Мы живем с ними каждый день. Разумеется, если мы попытаемся, мы поможем Ари научиться жить с ее грехами! Любовь Элая укажет нам путь».

Почувствовав, что за ней наблюдают, Габриэлль подняла взгляд и посмотрела прямо на Еву. Последовательница лишь улыбнулась и кивнула. Увидев выражение лица своей второй дочери, Габриэлль улыбнулась в ответ. Ее нос зачесался, но сказительница не прекратила поглаживать пальцами пропитанные потом волосы Ари. Несмотря на улыбку на лице барда, Ева увидела сожаление в глазах Габриэлль и спросила себя, была ли Ари единственная тому причина. Лишь вздохнув, Ева легла обратно на подушку и закрыла на несколько минут глаза. Когда она разомкнула веки и осмелилась вновь взглянуть на блондинку, то увидела, как Габриэлль нежно целует Ари в макушку.

Ева перевела взгляд на ближайший стул, на котором сидела ее мать. Устав после долгой тяжелой поездки, Зена, не двигаясь, сидела на стуле с высокой спинкой, не сводя взгляда с барда и Ари. Словно вес всего мира был на ее плечах, Зена оставалась неподвижной. Изнеможение было написано на ее лице.

Еве захотелось обнять мать. Мгновение она колебалась, чувствуя, что слишком взрослая для таких вещей. Но материнского утомленного взгляда и ее мрачного лица было слишком много для девушки. Тихо скатившись с кровати, последовательница подошла к Королеве воинов, молча опустилась перед ней на колени, обхватила ее руками и положила голову на колено матери.

Зена моргнула, выражение ее лица смягчилось, и она нежно погладила волосы младшей дочери. Слеза скатилась по ее щеке и Зена прерывисто вздохнула.

Почувствовав пробежавшую по телу матери дрожь, Ева подняла на нее взгляд и увидела слезу. Она почувствовала, как ее собственные глаза наполняются слезами. Дотронувшись до мокрой щеки Зены, Ева прошептала:

- О, мама. Пожалуйста, не плачь. Ари поправится. Вот увидишь…

- О, Ева, - сломлено прошептала Королева воинов. – Взгляни на нее. Как она может быть в порядке после того, что ей пришлось вынести… потому что я была слаба.

- Мама, - улыбнулась последовательница сквозь слезы. – Никто не в силах предсказать, какой вред может принести простое решение… все, что мы можем сделать, это понять последствия своих действий и попытаться исправить их… и… и мы все поможем Ари. Габриэлль, ты и я покажем ей любовь Элая. И она поправится. Вот увидишь.

Зена в отчаянии обняла дочь.

- Спасибо, дорогая.

А про себя подумала:

«Боже мой, Ева, надеюсь, ты права, потому что я просто не знаю, в состоянии ли Ари или кто-то другой поправиться полностью после такого кошмара».

Не подозревая о смятении матери, Ева, известная когда-то как Ливия, Римская Шлюха, положила голову на удобное мамино колено и, закрыв глаза, стала слушать пение Габриэлль. Видя перед собой лишь темноту, последовательница смогла отогнать ужасные образы, которые она предпочла бы не видеть, и всем своим существом сосредоточилась на колыбельной и любви Элая.

******

Ари чувствовала, как уносится в царство снов. Голоса, не покидающие ее сознание, беспорядочно кружились в ее голове. Сначала ей показалось, что она услышала ханжеские мысли Евы, но не смогла толком понять, о чем думает последовательница. Вместо того чтобы останавливаться на мыслях сестры, Ари погрузилась глубже во сны, наполнявшие ее бессознательный разум. Каждый раз, когда ее сон перерастал в кошмар, мягкое прикосновение материнской руки успокаивало ее, и она слышала странную колыбельную. Когда до нее донеслись слова песни, которую она раньше никогда не слышала, она крепче прижалась к Габриэлль и утонула в теплом объятии. Часть Ари понимала, что что-то изменилось, что успокаивающий ее человек не похож на ее мать. И все же другая ее часть не хотела признавать это. Но она хотела лишь насладиться этой теплотой и защитой, которую она не чувствовала с тех пор, как была младенцем.

Авторское право © 8 февраля 2002 L. Crystal Michallet-Romero
Все права защищены

Описание: вина и призраки прошлого привели Ари, дочь Зены и Габриэлль, в мир тьмы, из которой только она может вырваться. Идея этой истории была позаимствована из романа Maya Angelou «Я знаю, почему поет запертая в клетке птица».
Примечание автора: все истории об Ари, написанные мной, были довольно трудными, но, заглядывая вперед, написать этот рассказ было трудней всего. Я слышал, что прежде чем оставшиеся в живых смогут найти путь к спасению, они должны пройти через ад. Так вот, «Одержимость», 4 часть «Грехов матери» - дорога Ари через ад.
Огромное спасибо Биллу Semi – bard и большое спасибо моему партнеру/жене/подруге и любви всей моей жизни Jessica Michallet. Ее повторное прочтение истории помогло нам заметить много пропущенного нами, и также она выносила все мои капризы, которые возникают каждый раз, когда я пишу истории об Ари. Спасибо, дорогая!
Правовая оговорка: Зена, Королева воинов, ее персонаж и все связанные с ней материалы принадлежат MCA\ Universal и Renaissance Pictures. Все остальные персонажи мои. Эта история никоем образом не отражает жизнь или поступки замечательной актрисы Клер Стенсфилд. Месть ее героини Зене была такой вдохновляющей, что мы сделали Алти абсолютной злодейкой.
Рейтинг: NC-17
Насилие: сцены войны и мести.
Сексуальное насилие: сцены порабощения во время войны, насилия и жестокого обращения с детьми.
Подтекст: Зена и Габриэлль изображаются находящимися в долгих любовных отношениях/браке.
Дополнительное предупреждение: так как главная героиня была воспитана Алти, я должен предупредить, что в рассказе присутствуют сцены жестокого обращения с детьми. Это может отрицательно сказаться на психике. Должно быть, этот рассказ будет неприятен для всех читателей, но чтобы узнать историю Ари, необходимо иметь понятие о месте, откуда она прибыла.
Другие истории этого автора: www.charani.org

Ари чувствовала, что плывет в море ночных кошмаров, ощущала дувший на нее жестокий холодный ветер. Мучимая тоской и разочарованием она поглядела на темное облако. Откуда-то издалека донесся низкий грохот, похожий на ночную грозу.

- Почему? – услышала она собственный крик, стоя перед неистовствующей бурей. Словно отвечая на ее вопрос, на нее налетел порыв ветра, грозивший сбить ее с ног. Открыто не повинуясь шторму, темное дитя боролось с напавшими на нее дождем и ветром.

- Мама, почему? – завопила она. Стихия не оставляла в покое ее маленькое тельце.

Отвечая ей, тонкий звук прорвался сквозь бурю в ее снах и, сбив ее, поставил на колени. Повсюду ей слышался хриплый смех матери. С заплаканным лицом Ари вглядывалась в шторм, ища ответ. Она увидела, как зловещие облака, словно внезапно поднятая завеса, превратились в смеющиеся лицо ее матери.

- Девочка, неужели ты думала, я действительно позволю тебе уйти, - Ари показалось, что она услышала голос Алти сквозь воющую насмешку ветра и отпрянула от своего мучителя.

- Взгляни, моя крошка, что ты натворила, - засмеялась Алти, и Ари охватил круговорот образов. Словно затянутая трубой в середину бушующего океана, она погрузилась в давно забытый сон – воспоминание настолько отвратительное, что она сразу оттолкнула его и засунула подальше в темноту своего разума. Когда ее мысли прояснились, она огляделась и увидела, что образы меняются…

Огромный зал недавно взятого дворца гудел от неистовых воплей победителей. Их хвастовство и похвала друг другу смешались с музыкой оркестра. Опьяненные победой и элем, никто из воинов не смел подвергнуть сомнению пол их высшего командира или способы покорения земель. Вместо этого они пили и отмечали свою победу. Новоиспеченные рабыни ставили перед ними тарелки, полные свинины, телятины и баранины, а взволнованные жители деревни стояли рядом и подливали эль своим новым хозяевам.

Ари, Разрушитель, сидела на высоком стуле, находящемся на вершине помоста. После окончания битвы она сняла доспехи и сейчас была одета в простую черную тунику и штаны, а также в высокие доходящие до колен сапоги. Ее поведение вместе с одеянием лишь усилило сомнительное представление о ее двуполой персоне. Хотя она не знала о намерениях матери, темная королева все больше покрывала тайной загадку своего рода. Не проводя слишком много времени со своими людьми, она часто хранила молчание и редко говорила с толпой. Лишь находясь наедине с избранными генералами, она снимала доспехи. Даже тогда ее прямо обрезанная туника и штаны не выдавали ее пола. Для своих последователей Ари была молодым человеком и больше никем. Поддерживая эту тайну, Ари предпочитала находиться в тени. Молча она сидела и наблюдала, как ее войска наслаждаются едой, алкоголем и обслуживающими их распутными девками, которые иногда подходили слишком близко к лапающим рукам мужчин.

Словно королева, недавно получившая корону, ее мать сидела на соответствующем ее положению троне. Взглянув на мать, Ари заметила легкую улыбку на лице женщины, озирающей комнату. Почувствовав на себе взгляд Ари, женщина повернулась к ней и, обольстительно улыбнувшись, нагнулась к дочери.

- Ты забавлялась со своей новой игрушкой? – спросила ее мать.

Ари неожиданно вспомнила о женщине, сидящей на ее колене. С легкой улыбкой Ари посмотрела на зашевелившуюся в ее руках женщину. После внезапного вопроса матери, Ари принялась внимательно рассматривать лицо своей новой рабыни, проникая пальцами под тонкую ткань ее юбки.

Прошло всего несколько часов с тех пор, как Ари лишила девственности эту девчонку. Когда они взяли крепость, у них заняло немного времени, чтобы обнаружить, где король спрятал свою семью. Обнаружив дочерей и приведя их в главный зал, Ари приступила к выполнению плана, который они задумали с самого начала.

На глазах у беспомощных родителей Ари забавлялась сначала со старшей дочерью. Устав от нее, она отдала ее своим воинам, и вторая дочь испытала то же, что подарила темная воительница ее сестре. Когда Ари расправилась с девочками, королевская семья была казнена и выставлена на всеобщее обозрение.

Свергнутые король и королева, к чьим горлам был приставлен нож, наблюдали, как Ари повалила на пол старшую принцессу. Она грубо разорвала одежду девочки, смеясь над ее робкой борьбой и просьбами. Не позволив ей даже взмолиться, темная воительница с силой воткнула свои покрытые броней пальцы в девственную плоть принцессы, жестоко прорывая крепкую девственную плеву, вставшую у нее на пути. Принцесса закричала от боли, и ее наблюдающие родители и сестра эхом повторили ее вопль. Когда все было кончено, Ари вытащила окровавленные пальцы из лона между слабыми ногами девушки.

Разрушитель отступила назад, а девушка свернулась клубком на столе, уже крича не так сильно, но продолжая рыдать. Ари зачарованно перевела взгляд с окровавленных пальцев на лицо принцессы. Она видела, как оно исказилось от боли и мучений, но глаза принцессы были пусты. Воительница смотрела, как душа девушки прячется за ее взглядом. Заинтригованная таким изменением в пленнице, предводительница нагнулась и заглянула в глаза девушки. На мгновение она почувствовала родственный дух в этой девчонке. Она знала, что несмотря даже на громкий мужской смех, девушка смогла погрузиться глубоко в себя. Как и Ари в детстве, эта молодая женщина пыталась найти безопасное убежище в темноте своего разума. Но предводительница не позволила жалости к этой девчонке проникнуть в свою душу, и отбросила прочь все мысли о сострадании.

Вспомнив, о том, как принцесса потеряла девственность, Ари улыбнулась матери.

- Держу пари, ее отец понятия не имел, что его любимая принцессочка может быть такой горячей маленькой… самкой, - сказала она, поглаживая голыми пальцами лоно принцессы и размазывая сок девушки по ее половым губам. Принцесса вздыхала от каждого легкого прикосновения. Ее бедра выгибались навстречу ласкам, а ноги раздвигались еще шире. Ари посмотрела в пустые глаза принцессы и увидела унылый водянистый взгляд.

С легкой улыбкой Разрушитель прижала к себе обнявшую ее девушку. Ласково поцеловав бесчувственные губы принцессы, Ари оставила след от своих мягких нежных поцелуев от щеки девушки до ее уха. Слегка закусив ухо принцессы, воительница пососала ее мочку и стала шептать девушке.

- Я знаю, ты там… где-то там, - зашептала она пленнице. – Так знай, неважно, как далеко ты спряталась от меня, я всегда буду иметь над тобой власть, - пообещала Ари и принялась вылизывать ухо девушки. От этого прикосновения принцесса застонала и опустилась в объятия Ари. Тихие воркующие звуки вырывались их горла девушки, пока Разрушитель изучала эрогенные зоны своей новой рабыни.

- Эммм… ты очень опытная, дитя мое, - улыбнулась Алти, задрав повыше юбку девушки и наблюдая, как пальцы Ари медленно входят во влагалище девушки, ее большой палец не торопясь поглаживает набухший клитор, а остальные пальцы перебирают внутренние стенки губ девушки.

- Дорогая мама, я училась… у лучших, - улыбнулась Ари, крепче прижав к себе девушку, чувствуя, как ее наслаждение становится все сильнее. Стоны девушки перешли в крик экстаза, и она неохотно, но беспомощно пролила сок своего удовольствия на пальцы Ари.

Освистывания и аплодисменты наполнили комнату. Темная воительница посмотрела на мать и перевела взгляд на свергнутых короля и королеву. Стража окружила королевских родителей и заставила их смотреть, как их дитя хныкает и рыдает, осознав частью своего оцепенелого разума позор и ужас своего всенародного сексуального наслаждения. Сломленный король висел на руках стражи с беспомощным выражением лица, но королева смотрела на Ари с открытой ненавистью на лице, по ее взгляду было ясно, что она жаждет убить воительницу. Ари была готова приступить к ублажению принцессы снова, но неожиданно группа людей прорвалась через ликующую толпу.

Двое стражников втащились в зал человека. Он был связан и с кляпом во рту озирался по сторонам. Воины остановились, только когда предстали перед командиром. Нахмурившись, они схватили человека и бесцеремонно швырнули его перед Разрушителем.

- Все… лучше и лучше, - произнесла Ари и встала, осторожно опустив на пол у трона ошеломленную девочку, и подошла к своим людям. Стража нервно переглянулась и старший из них выступил вперед.

- Прошу прощения, мой командир, но этот пес был пойман, когда шпионил за нашими отрядами, - заявил громила.

Ари оглянулась на мать, с интересом наблюдающую за происходящим. Ари могла сказать, что Алти контролирует ее, спокойно ожидая, когда Разрушитель допустит ошибку и докажет, что она недостойна предводительства. Зная это, воительница была вынуждена доказать себе, что способна командовать. Легким кивком головы Разрушитель приказала снять с человека веревки и кляп. Развязанный мужчина принялся потирать свои запястья и поклонился Ари.

- Мой Император, я пришел с миром! – его глубокий командный голос заставил замолчать всех присутствующих в зале.

- Как тебя зовут и кто ты такой, чтобы осмелиться прийти сюда? – Ари поддерживала низкий нейтральный тон, уставившись на человека.

- Я Сталлонус, известный бард Греции!

При этих словах Ари возвратилась на место и молча рассматривала человека. Переведя взгляд на лицо барда, она почувствовала, как принцесса прижалась к ее ноге. Ари рассеяно опустила руку и погладила волосы пленницы, словно она была домашним животным.

- Если ты такой известный, почему я не слышала о тебе? Мама, ты слышала об этом Сталлонусе? – спросила Разрушитель скучающим тоном.

- Ни слова, - скрипящий голос Алти едва был громче шепота. Нахмурившись, шаманка с отвращением разглядывала стоящего перед ней барда.

- Что? Уверен, мое имя достигло этих земель! – запротестовал человек.

- Ты называешь мою мать лгуньей? – низким угрожающим голосом спросила Ари, наклонившись вперед.

- О, нет! Прошу прощенья, великий предводитель! – бард склонился в низком поклоне, в раболепии опустив глаза. Заметив их молчаливое внимание, он робко улыбнулся и продолжил.

- Возможно, меня так долго не было на ваших землях, что ваша великая Королева могла и не слышать обо мне. Но позвольте уверить вас, что я известный бард в Греции. Я объездил всю страну, рассказывая вновь и вновь истории о моих нескончаемых приключениях. До этого я обучался в афинской академии бардов с Еврипидом, Орионом и Габриэлль, бардом войны из Потейдии!

Последнее имя раскалило интерес Ари до предела. Она много раз слышала его за свою жизнь. Как и их злейшему врагу, Зене, барду Габриэлль, находившейся второй в их списке, было гарантировано особое внимание. Взглянув на мать, Разрушитель увидела, как она, плотно сжав губы, пристально разглядывает барда.

- Ты научился своему ремеслу у Габриэлль? – Ари отвернулась от матери и, нахмурившись, посмотрела на мужчину.

- О, нет, прошу простить меня, она не была моим учителем, она обучалась вместе со мной! – быстро проговорил бард и добавил. – Ну, она и ученицей не была, она провела с нами всего несколько дней, пока шел конкурс бардов. Мы все многому научились у барда Габриэлль! – с гордостью сказал он.

С легкой улыбкой темная воительница откинулась назад и хранила молчание. Когда мужчина начал волноваться, она выждала несколько секунд и выпрямилась. Бард нервно сглотнул и посмотрел сначала на полуобнаженную принцессу на полу, потом на Ари.

Она подняла бровь.

- Значит, ты бард. Зачем ты пытался вступить в мои ряды?

Бард Сталлонус улыбнулся и заговорил со сценическим мастерством.

- Потому что, о великий Император, я хочу стать вашим бардом, путешествовать с вами и вашими воинами, чтобы рассказывать истории и, эм, давать вам советы, конечно!

- Давать советы мне… - помрачнела Ари и почувствовала, что ее мать тоже напряглась. Разрушитель ждала, когда она заговорит, но шаманка молчала. Ари пристально посмотрела на барда. – Советовать мне, о чем?

Бард сглотнул. Было видно, что он с осторожностью выбирает слова. – О многих вещах, мой повелитель, полезных вещах. О расположении нужных вам земель, о людях, которых вы могли бы… порабощать не… не проливая ненужной крови. О местах, куда не стоит вести ваши армии… п-потому что там, эм, сильные враги, - он остановился, вспотев.

Ари пыталась представить, что ее мама сделала бы в такой ситуации. Разрушитель, была уверена, что Алти не до конца доверяет ей, и она знала, что она должна доказать матери свои способности. Было ясно, что намерения этого барда были гораздо глубже, чем ей показалось сначала. Он хотел не просто работать на нее, но и на людей, которых она покорит; он будет пытаться не только помогать, но и отговаривать ее от запланированных набегов и завоеваний. Отрешенно поглаживая женщину в ее ногах, Ари сузила глаза и уставилась на барда. Приняв решение, она криво ухмыльнулась.

- Думаешь, ты сможешь повторить рассказ о наших завоеваниях? – Ари улыбнулась, зная, что мать будет довольна результатом этой схватки.

- Мой лорд, я могу! – быстро ответил Сталлонус.

- Расскажи историю, бард, и если ты сможешь развлечь нас, мы рассмотрим твое предложение, - улыбнулась она, поймав материнский взгляд, полный удивления и неодобрения. Вспомнив об аппетите Баттары, Ари повернулась к громиле-охраннике, надежно стоящему позади Алти. Несмотря на свои ненасытные желания в течение службы, Баттара доказал, что он достоин защищать Алти.

- Баттара, вдохнови барда! – Ари убедительно улыбнулась матери и уселась на свой стул. Громила широко улыбнулся и подошел к барду. Улыбка на огромном лице охранника рассмешила воинов.

- Начинай историю, бард! – приказала Ари. Громила схватил Сталлонуса и потащил к ближайшему столу.

- Что… - удивление отразилось на лице барда, и он начал быстро говорить. – Я пою песнь о Геркулесе! – выкрикнул он, но замолчал, когда громила швырнул его на стол лицом вниз.

- Дитя мое, в такие моменты я особенно горжусь тобой, - проворковала мать Ари и протянула ей руку. Поддержка матери заставило сердце Ари забиться сильнее, а душе утонуть в тепле. С улыбкой Ари взяла мать за руку и повернулась к разворачивающемуся представлению. Они увидели, как их воин стащил с барда штаны и пристроился сзади. Ари почувствовала, как мать напряглась. Ожидание росло.

- Я-я… п-пою о героических днях! – выкрикнул Сталлонус и крепко зажмурился. Не дав ему продолжать историю, громила хрюкнул и вошел в напряженное тело барда. При первом толчке бард завопил от боли. Он кричал от каждого резкого движения воина, боль насилия заполнила зал, и в толпе веселящихся воинов раздался смех.

- Бард, я не слышу истории! – закричала Ари, встала с места и взглянула на человека сверху вниз. Грубый гогот смешался с воплями барда, на весь зал были слышны звуки бьющихся друг о друга тел. Наблюдая за этой сценой, Разрушитель не могла не радоваться, зная, что ее мать гордиться ее решением.

- Не думаю, что он очень хороший бард, мама, - сказала Ари, наблюдая за продолжающимся насилием.

- Не бывает хороших бардов, дитя мое. Помни это, и тогда мы быстро справимся с нашей работой, - прошипела Алти, встав и подойдя к предводительнице. Пока Баттара насиловал барда, шаманка слегка дотронулась до темных волос Ари, достающих до плеч девушки. От этого прикосновения по телу темной воительницы пробежала приятная дрожь. Повернувшись к матери, она увидела ее расширенные глаза, прикованные к представлению, улыбка застыла на лице шаманки. Почувствовав на себе внимание Ари, женщина ласково улыбнулась и, нагнувшись, глубоко поцеловала дочь.

- Нужно наградить тебя за то, что ты заставила маму гордиться тобой, - обольстительно прошептала она в ухо Ари и повернулась к представлению.

Хрюкнув в последний раз, Баттара кончил свою работу. Его голова была закинута назад, а глаза закрыты. Бородатое лицо воина морщилось от наслаждения. Когда мышцы перестали сокращаться, громила удовлетворенно выдохнул и вышел из барда. Зад Сталлонуса был испачкан кровью и спермой. Даже не взглянув на барда, воин натянул на себя свои штаны.

- Не знаю, какой он бард, но задница у него так себе, - фыркнув, как бы между прочим заявил громила и вернулся на свое место позади императрицы.

Застонав от боли, оскорбленный бард повалился на каменный пол. Ари подошла к рассказчику, который безуспешно пытался натянуть на себя штаны. Встав над ним, она посмотрела на его залитое слезами лицо. Опустившись рядом с ним на колени, Разрушитель протянула руку и ласково вытерла капающие из глаз барда слезы.

- Бедный бард, а ты совсем не так хорош, да? – тихо произнесла она, заглядывая ему в глаза. – Только потому что ты плохой бард, я сжалюсь над тобой. Не будь ты таким, не видать тебе моего милосердия. Так что тебе повезло, бард Сталлонус, потому что если бы ты рассказывал истории наравне с бардом войны из Потейдии, твои боль и страдания только бы начались.

Бард недоуменно смотрел на воительницу, вытаскивающую нож из сапога. Он не успел ничего понять, как она перерезала ему горло, оставляя на коже лишь тонкий искусный порез. Кровь хлынула из горла барда на его грудь. Воительница встала и отошла в сторону, безразлично глядя, как жизнь покидает тело мужчины. Когда он застыл, она нагнулась, вытерла нож о тунику мертвеца и вложила его обратно в сапог.

Вспомнив обещание матери, она улыбнулась, довольная тем, что заслужила гордость Алти. Все эти годы Ари стремилась лишь к тому, чтобы получить одобрение этой каменной женщины. Усвоив, чем можно добиться похвалы матери, она улыбнулась – новый план созрел в ее голове.

- Петрай! – окликнула она одного из главных генералов.

- Мой командир! – неотесанный человек поднялся из-за стола.

- С этих пор каждый раз, когда мы захватываем деревни, высылай людей на поиск бардов. Меня не волнует, какое положение или ранг они занимают, просто веди их обратно! – прошипела она, нахмурившись.

- Бардов, мой командир? – воин неожиданно протрезвел.

- Да, начиная с самого паршивого рассказчика детских сказок, заканчивая путешествующими бардами, известными в Афинах, я хочу их всех! – злобно улыбнувшись, она повернулась к матери. – Ты довольна, мама? Ты гордишься мной?

- Конечно, дитя мое. Барды поднимали восстания, барды разжигали революции, барды чесали языками и свергали правителей. Мы не можем позволить им заразить этим земли, которые мы покоряем, - улыбнулась Алти и медленно спустилась с возвышения.

- Все барды – зло! – нахмурившись, произнесла Ари, взглянув на труп.

- Они должны быть уничтожены, все барды должны умереть! – низким шершавым голосом произнесла шаманка и хрипло рассмеялась.

- Ты счастлива, мама? Ты гордишься мной? Я сделала это для тебя, моя мама… моя… моя любовь, - умоляющим шепотом сказала Ари, повернувшись к Алти.

- А кто бы не гордился? Мать, которая отвергла тебя, выбросила словно мусор, недостойна тебя, - проворковала Алти и нежно погладила щеку Ари. – Ты делаешь так много, чтобы я могла тобой гордиться… скоро, малыш, когда ты убьешь Зену, ты сделаешь меня самой гордой матерью на земле, - прошептала Алти и, наклонившись, поцеловала Ари в губы.

Пока их поцелуй углублялся, Петрай повторял воинам данные ему приказания и скоро в зале вновь раздались голоса веселившихся воинов. Словно гулянка и не останавливалась, воина начали смеяться и, выпивая эль, делать грубые замечания насчет мертвого барда. Когда поцелуй прекратился, Ари улыбнулась матери. Алти застыла, ее взгляд был полон любви и гордости.

- Иди, моя дорогая, и позволь нам развлечься с твоей новой игрушкой, а потом, когда ты убьешь ее, я вознагражу тебя за столь великолепное командование, - промурлыкала Алти, протянув ей руку.

При мысли о предстоящем наслаждении сначала с пленницей, а потом с матерью, Ари улыбнулась и взяла предложенную ей руку. Она крепко схватила девчонку за руку и последовала за своей матерью в их новую спальню, таща за собой ошеломленную принцессу. Когда они вышли из зала, музыка стала громче…

******

Не веря в происходящее, Ари потрясла головой, подкрадываясь к большому холодному каменному входу в ее сны. Едва видения ее прошлых преступлений закончились, к ее горлу подступила волна отвращения. Хотя она пыталась убедить себя в том, что все это нереально, другая часть ее разума сознавала, что она действительно совершила и эти, и множество других злодеяний.

- ДА! Твои руки тоже испачканы кровью, девочка! – завыл ветер голосом ее матери.

Ари отрицательно потрясла головой, пытаясь остановить всплывшие в мозгу воспоминания о ее грехах и мучившие ее ненавистные слова материнские слова. Снова и снова она повторяла себе, что все это просто сон, все это не на самом деле, ее страхи просто играют ею. Но все же это не могло прогнать ужас, терзающий ее сознание.

Словно наслаждаясь ужасом Ари, Алти злобно рассмеялась и обрушила новый порыв урагана на темное дитя. Чувствуя, что ее сердце может не выдержать, Ари инстинктивно закрыла голову руками, пытаясь спастись от сильных нападок матери. Буря откинула ее на скалу. Открыв глаза, она сквозь бурю услышала и увидела Алти, смеющуюся над ее страданиями. Разозлившись, Ари, рыча, поднялась и бесстрашно повернулась лицом к буре.

- Неееееет… - закричала девушка, увидев приближающиеся к ней когтистые пальцы.

В своих кошмарах темное дитя ощутило, как холодные прикосновения ее матери обжигают ее кожу. Шокированная этим чувством, Ари застыла, позволяя ужасу сжать ее горло и перекрыть дыхание. На мгновение она напряглась от удушья, в то время как призрачные когти разрывали ей горло, не дав даже вскрикнуть.

- Я контролирую тебя, малышка, - эхом отозвался в темноте злобный голос. – ты никогда не посмеешь произнести слова без моего разрешения, потому что ты моя! – словно гром прозвучал смех, ревущий на спрятавшуюся Ари.

Прежде чем Ари смогла досмотреть сон до конца, она неожиданно открыла глаза и вдохнула воздух. От сильного жара и пота она сбросила с себя одеяла и тут же продрогла до костей. В недоумении она оглянулась вокруг, дрожа от ужасных ночных кошмаров. Прежде чем она смогла понять, что происходит, ласковое прикосновение прогнало ее страхи прочь.

- Ари, ты в порядке, все хорошо. Все закончилось, - узнала она голос Габриэлль.

Хватая ртом воздух, темное дитя увидело ласковый взгляд зеленых глаз и нежную улыбку барда. Она вспомнила другого барда, того первого, погибшего от ее руки. Желая признаться в своем грехе, Ари открыла рот, но обнаружила, что не может сказать ни слова. Ее губы произносили слова, но звуков не было слышно. Габриэлль ласково уложила Ари обратно на подушку, натянула на нее одеяло и подоткнула вокруг ее пропитанного потом тела. Прежде чем Ари осознала, что не в силах говорить, она увидела улыбку Габриэлль. Женщина заботливо вытерла лоб Ари влажной тряпкой.

- Шшш, все хорошо, успокойся… отдыхай, не пытайся говорить, - твердо сказала Габриэлль. Веки Ари стали тяжелыми.

Если бы она могла говорить, она рассказала бы барду о своих снах, или, по крайней мере, призналась бы в своих грехах, но она не могла этого сделать. Ее голос был похищен демоническим духом ее матери. Не в состоянии объяснить это блондинки, Ари закрыла глаза и позволила кошмарам унести ее прочь от остальных видений.

- Вот так, просто отдохни. Дай жару спасть. Скоро все закончится, - слова Габриэлль прозвучали для Ари как отдаленное эхо.

Тело девушки тряслось в лихорадке, и она почувствовала, как погружается в океан снов. Она увидела себя со стороны, как она наблюдает за проплывающими мимо нее образами, и хотя она была отдельна от них, она чувствовала боль так остро, словно вновь проживала все происходящее в ее снах. Когда ей казалось, что она больше не выдержит, ласковый голос или нежное прикосновение прорывались сквозь кошмары и уверяли ее, что она не одна.

Такого с Ари раньше никогда не случалось. В прошлом, когда кошмары мучили ее, она всегда была одна. Не важно, насколько отвратительно было сновидение, она всегда знала, что единственное, что она может сделать, это позволить сну завладеть собой. Сначала, когда она была всего лишь ребенком, она с криком просыпалась от мучивших ее ночных кошмаров, и Алти избивала ее, потому что девочка будила ее посредине сна. Словно приспособленные для выживания, ее тело и сознание вскоре научились молча пробуждаться от мерзких снов…

Боль и страдания пронзили ее до костей. На Ари нахлынуло новое чувство. В бурной кипящей вокруг нее агонии стоны стали громче. Внезапно она ощутила страхи умерших людей. Вина за их боль пронзила ее душу. Она несла ответственность за эти бедные души, запертые в кровавом море, как и за того барда из ее сна. Это из-за нее они страдали, и это ее руки убили их.

Глубоко вздохнув, Ари быстро открыла глаза и тут же покинула глубокое море крови. Несколько секунд ее глаза привыкали к смутно освещенной комнате. Она почувствовала боль во всем теле оттого, что слишком долго лежала неподвижно в одном положении. Когда она попробовала двигаться, ей показалось, что в каждый ее мускул вонзилось острие ножа, и ее тело возмутилось. Сгримасничав, она на мгновение закрыла глаза, потом вновь открыла их, чтоб оглядеться.

На столе горела одинокая свеча. Рядом на стуле молча сидела ее сестра Ева. В левой руке последовательница держала кусок хлеба, а в правой нож. Склонив голову и нахмурив брови, младшая сестра Ари, казалось, глубоко погрузилась в свои мысли. Почувствовав, что на нее смотрят, Ева подняла глаза и вздрогнула от удивления, увидев смотрящую на нее Ари.

- О! Ты проснулась, - сказала она, улыбнувшись и слегка наклонившись к сестре. – Вчера твой жар, наконец, спал… я точно не знаю когда, но мама Габриэлль была с тобой все это время. – Все еще ласково улыбаясь, Ева откинулась на спинку стула, не отрывая взгляда от Ари. Зная, что не может говорить, Ари молчала и наблюдала за сестрой.

- Мам сейчас здесь нет. Они кое-что покупает для нашей поездки домой, - объяснила Ева, чтобы заполнить неловкую тишину.

Ари молчала, наблюдая за каждым движением сестры и стараясь подавить нахлынувшую на нее физическую и эмоциональную боль. Каждый вздох причинял ей боль, пронзавшей ее сердце. Воспоминания о ее прошлой жизни с Алти слились с образами убитых ее людей. В тишине и отчаянии она чувствовала, что ее душа погибает от захлестнувших ее эмоций.

Встретившись взглядом с Евой, Ари в надежде искала в глазах последовательницы жалость и сострадание. Ослабевшая девушка желала, чтобы ее младшая сестра смогла прекратить ее боль. Если бы она смога дотронуться до последовательницы, подумала Ари, собирая в себе остатки сил, Ева поняла бы ее и прекратила бы ее страдания. Ухватившись за эту нить надежды, Ари опустила взгляд на нож в руках сестры и вновь взглянула на Еву. Последовательница недоуменно взглянула на свои руки, потом на Ари.

******

Ева сидела в тишине большую часть дня. Когда лихорадка Ари спала, ее родители позволили себе отлучиться из комнаты ненадолго, и хотя они оправдались походом за покупками, Ева поняла, что они используют это время, чтобы тихо побыть наедине друг с другом. Зная это, Ева не сидела сложа руки во время их отсутствия. Часть дня она убиралась в комнате, которую они делили, а остальную часть времени медитировала, не переставая приглядывать за Ари.

Когда у Ари началась лихорадка, они передвинули ее кровать к стене, чтобы не допустить еще одного падения девушки с кровати. И хотя Ева понимала, чего так боится ее старшая сестра, ей было трудно объяснить Зене, что она является причиной страха Ари. И все же, когда воительница отступила, Ари быстро успокоилась под ласковый голос барда.

Ари надежно укутали в одеяла и заставили выпить лечебный травяной чай, который сделала для нее Зена. Несколько раз, когда она в ужасе просыпалась, Габриэлль была рядом и прогоняла ее страхи прочь. Почти три дня и две ночи ее сестра билась в лихорадке, и Габриэлль всегда была рядом. Ева не знала, почему блондинка отказалась оставлять девушку. Даже когда и она, и Зена убедили ее, что они смогут позаботиться об Ари, бард не ушла. Лишь когда у Ари спал жар, Габриэлль позволила себе отдохнуть. Теперь, когда прошел почти целый день, Зена смогла убедить Габриэлль, что Ева сможет присмотреть за сестрой несколько часов.

- Ты… голодна? – спросила Ева, увидев устремленный на ее руки взгляд Ари. С легкой улыбкой Ева подняла хлеб. На мгновение ей показалось, что Ари хочет что-то сказать. Ева видела, как сухие потрескавшиеся губы сестры пытаются произнести слово. Когда Ари не удалось издать ни звука, она вздохнула. Смущенная действиями сестры, Ева молча смотрела, как Ари закрыла глаза, глубоко вздохнула и снова открыла. Взглянув прямо Еве в лицо, она поднесла свою перевязанную руку к куску хлеба.

- А-Ари… - услышала Ева свой собственный шепот, наблюдая за тем, как перебинтованная рука сестры приближается к ножу. Ари обвила перевязанной ладонью руку Евы и медленно подвела нож к своей горлу.

Последовательница увидела отчаяние в глазах Ари, сжавшей ее руку. Поняв, что хочет ее сестра, Ева моргнула и нервно сглотнула. Несколько секунд Ева не могла оторвать взгляда от умоляющих синих глаз Ари. Словно смирившись со своей судьбой, Ари закрыла глаза и отвернулась, подставляя вену на шее под острие ножа.

Еве показалось, что время остановилось. Тишина оглушила ее. Она увидела пульсирующую с каждым ударом сердца вену сестры. С трясущимися руками она взглянула на сверкающее лезвие ножа, находящиеся в каких-то нескольких дюймах от горла Ари. С бешеным биением сердца Ева посмотрела на сестру, поражаясь ее спокойному выражению лица вместо столь обычных для нее бурных эмоций.

Ева подставила кончик ножа к шее сестры, вспомнив злость и позор, которым подвергла ее Ари. Ева помнила овладевший ею страх и унижение, когда рука Разрушителя публично ласкала ее. Все понимали, что собирается сделать с ней Ари. Тихо вздохнув, Ева закрыла глаза, ощущая переполнявшие ее гнев и ярость. Но неожиданно небесный покой Элая наполнил ее душу, и подавляющая гнев волна прощения и сострадания к сестре нахлынули на последовательницу. Теперь у нее была цель в жизни, и она знала, что не сможет нанести этот удар ножом. Открыв свои голубые глаза, Ева умиротворенно улыбнулась, готовая убрать смертоносное лезвие.

- ЕВА! – прогремел голос ее матери. Ева быстро повернулась и встала, выронив из рук нож и хлеб. С удивлением последовательница взглянула на Зену и Габриэлль, стоящих позади нее у порога комнаты.

- Ева, что ты делаешь? – недоуменно спросила Габриэлль, пройдя следом за Зеной в комнату.

- Я….эээ… я… - повернулась Ева, стараясь быстро и кратко объяснить то, что произошло.

Зена обошла дочь и быстро опустилась на колени рядом с кроватью Ари. Габриэлль последовала за своей возлюбленной, тоже опустилась на колени и подобрала упавший нож. Даже не взглянув на Еву, греческая воительница подставила руку под нос старшей дочери, чтобы убедиться, что она еще дышит. Страх отразился на лице Зены, осматривавшей шею Ари. Королева воинов повернулась к Еве. Выражение ее лица нельзя описать.

- О чем ты думала? – прошипела Зена, уставившись на Еву.

- Зачем, Ева? – явно разочарованно спросила Габриэлль.

- Я… она была… я даже не… то есть… она проснулась и… она хотела, чтобы я… - но Ева не смогла закончить свои объяснения. Она потрясла головой и отвернулась. Воспоминания о своей недавней злости и ненависти привели ее в ужас. Устыдившись того, что она чуть не сделала, Ева потупила взгляд и повернулась к женщинам.

- Я… простите, - все, что она смогла сказать. Не ответив, Габриэлль прошла мимо Евы и села рядом с Ари. Обеспокоенный бард ласково обследовала девушку и вздохнула с облегчением.

- Говоришь, она просыпалась? – блондинка положила руку на грудь Ари и посмотрела на свою младшую дочь. – Ева, ее сердцебиение не изменилось. Она глубоко спит, как когда мы ее оставили.

- Н-но… - Ева покачала головой. Ее взгляд упал сначала на Ари, потом на Габриэлль, потом последовательница умоляюще посмотрела на Зену. – Клянусь, мама, она просыпалась… она… взяла меня за руку, хотела, чтобы я подняла нож.

Она почувствовала на себе раздраженный взгляд матери. Словно пытаясь взвесить слова Евы, Зена не отрывала взгляда от дочери и, наконец, кивнув, повернулась. Зена взяла нож и положила его на стол.

- Ну, хорошо, сейчас она спит, - прошептала Зена и, опустив голову, вздохнула.

Увидев, что обе матери от нее отвернулись, Ева закрыла глаза и подошла к своей кровати. Она знала, что они в ней разочаровались, хотя женщины и не сказали ей об этом. По правде говоря, она сама разочаровалась в себе. Последовательница села на постель, разозленная на свои недостатки и тем, что проявила недостаточное сострадания к сестре, которая побывала там же, где была и она, когда была известна как Римская Шлюха. Она отвела взгляд от матерей и сестры, пытаясь понять, почему она позволила слабости овладеть собой и забыла все, чему учил ее Элай.