***
Солнечный огонь расплывался по небу ручьями раскаленной лавы. Как только его последние следы погрузятся в ночь – вся Ирландия окунется во тьму. Таков был обычай. Потерять величайший из божественных даров, но затем разжечь его вновь, чистый и обновленный как душа ребенка. Самайн. Особое пятое время года. Несколько дней между старым и новым годом. Прошлым и будущим. Летом и зимой. Тьмой и светом. Жизнью и смертью.
Все великие события происходят именно сейчас. То, что потом попадет в легенды и песни. Киан знал это из рассказов друида. Его смерть тоже была каким –то знамением Богов. Но он не преуспел в том, чтобы толковать неразборчивые знаки судьбы. Законы гласили, что он должен избрать себе нового друида, но он не мог решиться кем-то заменить своего учителя. Айлех – верховный из друидов- был слишком заносчив. Он посмел явиться за должностью, когда тело Тигернаха еще не успели подготовить к последнему путешествию. И был грубо отослан прочь.
Правитель ушел из замка, который стал просто осиным роем. Подготовка традиционного королевского пира, на который приглашались все жители, была в самом разгаре. По поверьям, тот, кто в эту волшебную ночь окажется вне стен замка, попадет под власть заблудших душ и демонов. В Тару накануне прибыло множество людей, и их поток все еще не прекращался. Ворота уже должны были открыть для первых почетных гостей, а их повелитель, все еще стоял, любуясь тем, как раскаленный уголь затухающего солнца погружается в воду, и плеск волн становится похож на презрительное шипение.
Следуя последней воле старика, Киан принес свои извинения Королеве Воинов и Габриэль, просил их остаться еще на некоторое время. Но его сон становился все тревожнее. Иногда он видел последние дни своего отца, корчившегося в страшных болях, чаще - синеватое лицо друида, мертвые губы которого шевелились в беззвучном упреке. «Он слишком часто говорил об испытаниях, так смогу ли я их преодолеть? А что если нет? Если слабый король не сможет защитить свою землю, что тогда? Смерть? Позорные муки? Бегство?»
Ему с детства нравился Самайн. Резные тыквы, много сладостей, страшные истории, которые дети рассказывали друг другу в те часы темноты, когда друид уходил за «новым» огнем. Даже после возвращения в замок, праздник оставался чем-то особенным. Радость незнакомых людей, песни бардов, радость перед новым и неизвестным. Но сейчас грядущее представлялось одной большой неизведанной опасностью, перед которой сердце замирало. Он один. Никогда прежде ощущение, что ты ответственен за тысячи людей не было так сильно, как теперь. Как бы ни верил Тигернах в силу этих двух чужестранок, это была его страна, а не их. И они в любой момент могут вернуться к себе на Родину. Но он должен остаться здесь и сделать все, чтобы учитель не мог упрекнуть его, даже во сне. Даже в том случае, если придется умереть и встретиться с друидом по ту сторону.
Серость сумерек почти целиком завоевала небо. Еще немного и граница между двумя мирами станет совсем тонкой, чтобы затем окончательно исчезнуть. Нужно было возвращаться на пир, где непринято сидеть с грустным лицом. Киан подозвал своего коня, запрыгнул в седло и понесся к высящимся вдали башням замка. Оставляя за спиной розовые полосы уходящего дня и года.
***
Пришло время сбросить овечьи шкуры. Вот-вот огни города вдали начнут гаснуть, а стражники - покидать свои посты, чтобы присоединиться к всеобщему празднику. В Риме тоже чтили мертвых, но никогда бы не дошли до того, чтобы оставить империю полностью беззащитной и погруженной во тьму. Пусть даже ненадолго. Но у этих варваров были свои, непонятные цивилизованному человеку законы, которые давали простор для действий любому мало-мальски сообразительному полководцу. «И как такая идея не пришла в голову к кому-нибудь еще?». Впрочем, на «большой земле» о кельтах знали совсем мало. Цезарь завоевал Британию, вырезав большинство местных жителей. А этот далекий остров всегда оставался только загадочным местом на карте. Кельты лишь вели торговлю, но никогда ничего не рассказывали о своей культуре. Впрочем, какая у них может быть культура?! Разве могут они создать что-то столь же прекрасное, чем статуя Юпитера или Колизей?
Мысли Гафара всегда принимали такой оборот перед скорым сражением. Сейчас он рассуждал, как истинный римлянин, который любит свою страну и императора. Это позволяло найти в себе силы для того, чтобы поднять меч на тех невеж, которым не были знакомы блага цивилизации.
Впрочем, все это исчезло в один миг, стоило только взглянуть в глаза Лу. Они были полны сомнения и тревоги. Ее пальцы немного дрожали, когда девушка застегивала ремни его золоченого доспеха. Это был их маленький обычай – помогать друг другу с обмундированием. Медленно надевая на голое тело сначала кожу, а после и тяжелый металл, который должен был уберечь сердце от любого смертельного удара.
В этот момент они сами мало отличались от тех, кого высокомерно звали «варварами», свято веря, в то, что любовь может спасти от вражеской стрелы или меча. Каждый раз, не отрываясь глядя друг на друга, эти двое пытались не думать, что однажды их маленькое заклинание может не сработать. И тогда…. Но пока Боги их хранили.
Ее руки обхватили его за пояс. Секунда – и портупея с ножнами была надежно закреплена. Меч с бесшумной покорностью скользнул на свое обычное место, так чтобы одним движением оказаться в руке, если нужно.
Он нежно отвел назад ее волосы, застегивая на шее тяжелые нагрудные латы. После боя на нежной коже обычно оставались кровавые мозоли, которые воин заботливо смазывал во время передышки. Эти короткие мгновения покоя были такими сладостными. Ни в одну из других ночей они не любили друг друга так, как тогда, когда в очередной раз смогли увернуться от смерти. Удастся ли им это теперь?
Почти одновременно резко щелкнули у горла застежки алых плащей. Все. Еще несколько томительных часов и начнется. Дальше время перестанет существовать оно превратится в лязг железа, свист стрел, огонь и крики. Но сейчас вокруг стояла звенящая тишина. Этот шатер за месяцы пребывания стал тем домом, которого у них долго не было. Но скоро нужно будет оставить и его.
Оба молчали. Вместо губ говорили глаза. Никто не смел бы потревожить их в этот миг, он принадлежал только двоим. Наконец, Лаура приподнялась на цыпочках, прижимаясь губами к его лбу. Гафар сделал тоже.
- На удачу - тихо прошептала она.
- На удачу - столь же тихо ответил он.

***
Невидимый для смертных глаз Бог Войны, задумчиво наблюдал за разворачивающейся сценой. Он не смог просто остаться в Греции, хотя все эти две недели пытался хоть чем-то себя занять. Но общество Афродиты не располагало к тому, чтобы задерживаться на Олимпе надолго. Эти двое ослушались его, но Арес не злился. Еще бы – такой момент для нападения не повторяется дважды. Он даже мог бы сказать, что из всех существующих комбинаций эта – одна из самых удачных. Но он не думал об этом. Страх потери и любовь, исходящие от парочки римлян, проникали даже в эфир, заставляя вновь возвращаться к тому, что он поклялся забыть.
Бог усмехнулся. О, он клялся забыть ее уже, наверное, несколько тысяч раз за все эти годы. И, по крайней мере, сотня из этих клятв была по-настоящему искренней. Когда он, действительно, желал не вспоминать о Королеве Воинов никогда. Но, ни одну из них он так и не сумел сдержать. Пусть даже на каких-то несколько часов.
Он находился здесь непросто так. Внезапная атака всегда уносит наибольшее количество жертв. Когда полусонный и расслабленный противник даже не подозревает о поджидающей его опасности. Арес учил Зену, что всегда нужно быть готовой к бою, даже лежа в собственной постели… Постель… Зря он об этом вспомнил…
«Мне дали пинка как бездомной собаке. Я не собираюсь возвращаться и вилять хвостом! Я Бог Войны! Никто не может просто дать мне под зад!». Арес нахмурился. «Кроме нее» - последовала следующая мысль, которая разозлила еще больше, хотя бы потому, что была истинной правдой.
Она не верила ему даже в те моменты, когда он говорил о любви. Едва ли она поверит, когда он заговорит о войне. Но ведь он не будет даже пытаться! Он останется и будет просто наблюдать, как армия римлян войдет в абсолютно незащищенный город, пройдет по безлюдным улицам, проникнет в замок, перережет пьяных солдат, как Зена попробует всех спасти, они окружат ее и потом… «Тартар!» - не силах больше придаваться подобным размышлениям, Бог Войны исчез из военного лагеря.

Причина всех его сомнений спокойно расчесывала длинные волосы, которые и без того были мягче пуха. Богу Войны опять не удалось застать ее врасплох. Она явно ждала его появления, потому что медленно повернула голову и поднялась на ноги. Он почувствовал, как ее движения стали осторожными и осмотрительными. Королева Воинов пристально следила за любым его действием, гадая, зачем же он явился.
Арес сложил руки на груди, закрываясь от такой подозрительности. Этот жест всегда придавал ему уверенности. «Неужели я стал настолько жалок?» Этого он не хотел, и на лице заиграла ироническая полуулыбка.
- Прихорашиваешься для меня? - Бог сделал к ней несколько шагов.
- Я бы с радостью изуродовала себе лицо, лишь бы перестал хотеть меня - Зена злилась, на самом деле злилась, говоря ядовито-сладким голосом, медленно извлекая меч из ножен. Что ж, у него тоже были причины для гнева, но он предпочел скрывать его притворной любезностью:
- Ничто в мире не заставит меня хотеть тебя меньше. – это сработало. Это всегда срабатывало. Она почти вышла из себя. «Что ж, дорогая, ненависть – это почти любовь…» - он тоже достал оружие, несколько раз взмахнув им в воздухе. Безупречно заточенное лезвие с гулким свистом порезало воздух на невидимые клочки. Бог Войны никогда не возражал против небольшой встряски. Его первый выпад был легко отражен. Он отшвырнул в сторону мешающий табурет. Теперь они могли спокойно двигаться по комнате, пытаясь прочесть следующий шаг друг друга.
- Зачем ты здесь? – она всегда отличалась прямотой. Глаза, непрерывно, смотрели на него. Прыжок, тройное сальто в воздухе, обманное движение, удар, но он готов. Между ними промелькнула искра. Даже железо накалялось от такой атмосферы. Арес изучил ее довольно хорошо. Но нужные слова никак не приходили в голову. Он не собирался оправдываться. Он не собирался снова пытаться, снова просить ее. Серия решительных и тяжелых ударов заставила воительницу торопливо отступить назад.
- Я не хотел его смерти – «Цербер, я, что, заразился этим от блондинки?! Не стоило так долго находиться с ней на одном острове!»
- Но такова твоя сущность… - и почему из ее уст это звучит так отвратительно? Глаза Королевы Воинов стали задумчивыми. Бог Войны мог бы поклясться, что они вспоминают один и тот же момент. Арес хотел сказать ей тогда, что в нем есть то, что он не в силах изменить. Без нее. Но, Зена всегда вкладывала в его слова свой смысл. И потом использовала это против него.
Он уже почти загнал ее в угол, но сильный удар ногой в грудь заставил отшатнуться. И ей хватило времени, чтобы изменить свою позицию на более удобную. И теперь уже Арес был вынужден стоять спиной к стене. «Я хорошо обучил ее. Слишком хорошо».
- Неужели то, что случилось, ничего не меняет? – слова, определенно, отказывались подчиняться здравому смыслу рядом с этой женщиной. Мечи снова скрестились. Ее голубые глаза потрясающе смотрелись, оттененные серебристой сталью лезвий. «Она это знает?!»
- Нет. Я просто спала с тобой. И меня все еще тошнит от мысли иметь от тебя ребенка – Он не успел блокировать ее быстрый удар и меч медленно вошел ему в грудь. Белая вспышка ярости и боли заставила закрыть глаза. Внутренности скрутило в узел, будто он опять стал смертным. Но меч был не причем. Бог Войны смог почувствовать ее волнение и страх. Они подействовали, как запах свежей крови на голодного волка.
- Не беспокойся – уголки его губ жестко приподнялись, и он столь неторопливо попятился, освобождаясь от инородного тела внутри себя. – Ты больше не сможешь иметь детей. Ни от меня, ни от кого-либо еще.
Теперь на прекрасном лице появилась откровенная растерянность. Бой был окончен. Ее меч едва не выскользнул из руки. Счет в очередной раз сравнялся. Но… римляне. В таком состоянии ей угрожает еще большая опасность, чем до его прихода.
- Убирайся! – об этом не стоило даже просить, он и так собирался исчезнуть. Бог хотел только предупредить ее об опасности, но вместо этого сам нанес удар. – Убирайся, ты достаточно повеселился на сегодня! – «Она, действительно думает, что это доставляет мне удовольствие?!» Он вложил оружие в ножны.
- Я не для того пришел – Арес приблизился к ней и взял за плечи, хотя никто в здравом уме не сделал бы этого, едва взглянув на нее – Ты постоянно заставляешь меня говорить не то, что я собирался.
- Снова хочешь сказать, что любишь меня? Убедительно! – женщина даже не пыталась высвободиться или нанести удар. Только бессильное бешенство сквозило в голосе, но к нему он уже давно привык. «Что ж, так даже лучше»
- Я только хочу, чтобы ты не забывала об осторожности – Бог даже не был уверен, что это сработает. Он коснулся губами ее щеки и в этот же момент начал перемещаться. «Видимо, я не создан для того, чтобы кому-то помогать. Не стоило даже пытаться».
***
У нее было такое чувство, что легкое касание его губ оставило серьезный ожог на коже, который теперь саднил, как не затянувшаяся до конца рана. Но это лишь иллюзия, вызванная его словами. «Проклятье!» Что-то случилось с ее чувствами. Она ощущала его присутствие весь этот день, но не могла точно определить то место, где Бог Войны находился. И вот он, наконец, появился.
У нее больше не будет детей – осознание приходило медленно, как будто во сне. Это шокировало больше, чем можно было ожидать. «Арес мог солгать в очередной раз. А даже если нет, разве я хочу еще детей?!» - ей нужно было присоединиться к Габриэль. Сейчас меньше всего хотелось что-то праздновать. Но здесь, хотя бы, ее никто не просил менять доспехи на что –то более уместное. К тому же, сказительница собиралась зачитать отрывок из своих свитков. Она обещала, что послушает. Королева Воинов переглянулась с зеркальной Зеной. Та выглядела устало. Воительница попробовала улыбнуться. Получилось довольно паршиво.
Да, она хотела еще детей. Потому, что не смогла увидеть, как ее сын окончательно взрослеет. Потому что, пропустила, как собственная дочь произносит первое «мама». Солан был мертв. С Евой они едва ли когда-нибудь сблизятся по-настоящему. Где-то в глубине души была надежда, что в следующий раз все будет иначе. «Ведь даже Бог Войны не сможет причинить вред своему ребенку» Но ведь она не рассматривает его как… «Не самая плохая кандидатура. Я окончательно лишилась рассудка» Но даже в таком состоянии Зена не могла поверить, что он пришел просто для того, чтобы перекинуться парой издевательских фраз. В голове вместе с зарождающейся мигренью крутилось еще что-то. Возможно, ответ на все вопросы, но женщина была слишком опустошена для того, чтобы понять его. Но сейчас уже почти не осталось времени. Если Королева Воинов не хотела, чтобы Габриэль пришла сюда и застала ее в таком состоянии, а она этого не хотела, то нужно было идти в тронный в зал и немедленно.
Вокруг нее народ куда-то спешил и суетился, будто несколько секунд, выигранные таким способом у судьбы, могли им что-то дать. Спустившись с лестницы ей сразу пришлось столкнуться со множеством незнакомых людей. Богатые и бедные. Мужчины и Женщины. Дети и старики. Королеве Воинов не приходилось видеть, чтобы кто-то из правителей превращал свой замок в проходной двор. Ведь ни один стражник не сможет защитить его в такой толчее. В прочем и убийце выследить свою жертву будет не так легко. «Что это за праздник такой?!» Амазонка как раз на днях что-то рассказывала об этом, но в памяти, кроме «Самайн», «тыква» и «мертвые» ничего не отложилось.
- Зена, вот ты где! – Габриэль окликнула ее, пробираясь сквозь толпу людей. Вот она уже стояла рядом. – Ты едва не опоздала! Скоро начнут тушить огни! – ее голос был полон восторга, который воительница не разделяла.
- Зачем? – это единственное, что приходило в голову.
- Так и знала, что ты меня не слушала! Это ночь поминовения усопших. Самайн. Считается, что в эту ночь только огонь может защитить от всякой нечисти. Но для этого его сначала гасят. А после друиды в святилище зажигают особый огонь, который затем попадает в каждый дом. Все жители в это время собираются в королевском замке – это считается единственным защищенным местом. Тот, кто разведет огонь раньше друидов, будет…
- К сторожевым огням это тоже относится? - спросила женщина , не дожидаясь, пока ее подруга закончит.
- Я не знаю… В том свитке ничего не говорилось об этом. Наверное… Тебе лучше спросить об этом Киана. Правда, я его не ви… Зена! – но она смогла различить лишь быстро удаляющуюся спину.
Аккуратно расчищая себе дорогу среди человеческого потока, Королева Воинов напряженно думала. Даже до нее доходили легенды о воинах этого народа. В них говорилось, что кельты почти не знали, что такое мир. Невозможно, чтобы в условиях постоянных воин с соседями они соблюдали такой опасный обычай. Она должна все выяснить. А этот юнец как сквозь землю провалился. Ее глаза заметили в толпе похожую рыжеволосую голову. Но приблизившись, Зена поняла, что это всего лишь Нер. В прочем, от него тоже может быть польза.
- Сторожевые огни тоже погасят? – она выпалила это так резко, что парень опешил. Он явно не понимал что она имеет ввиду.
- Да…
- А как же стражники будут нести дежурство?
Нер смотрел на нее расширенными от удивления глазами. «Какое дежурство?! Сегодня же ночь Самайна. Неужели она не понимает?! Это ведь время пира!».
- Все здесь… Никто не выйдет из замка… Духи…
Зена больше не слушала этот детский лепет. Ее сердце забилось учащенно. «Они никогда не воевали с чужеземцами!» Вся Ирландия сегодня праздновала. Но «кочевникам» было, наверняка плевать. А уж римлянам тем более. Теперь она могла бы поклясться, что это они. «Нужно было доверять своей интуиции больше.» Зена сшибла на бегу нескольких человек, но не обратила на это внимание, пока не встретилась лицом к лицу с Габриэль.
- Что случилось? - она сильно волновалась, судя по голосу. – Куда ты? Ты обещала….
- Прости, но мне нужно спешить. Эти кочевники – переодетые римляне. И они обязательно нападут в эту ночь. Я уверена в этом.
- Тогда пошли. Что ты сможешь одна против армии римлян? – амазонка ликовала. Похоже, ей удалось выиграть этот спор и она не останется здесь. Правда радость была недолгой: сразу же возник вопрос, а что они смогут вдвоем против армии римлян?. – Может, обратимся за помощью?
- Бесполезно. Они все здесь боятся привидений! – Королева Воинов презрительно фыркнула. – Времени нет, Габриэль.
Бард бросила быстрый взгляд на пояс подруги. Шакрам и меч. И то и другое на своем месте. В отличии от ее шеста. Даже саи сказительница сегодня вытащила. «Опасность может появиться даже там, где ты ее меньше всего ожидаешь. Что ж, похоже, придется импровизировать».
- Всегда хотела спросить, как тебе удается постоянно быть готовой к бою? – бросила она как бы между делом, пока они медленно продвигались к выходу. Зена чуть задумчиво усмехнулась.
- Тренировки – и тут она вспомнила. Так неожиданно, что даже остановилась. Арес – это был один из его методов. Он мог довести ее до полубессознательного состояния поцелуями, делая вид, что сейчас займется с ней любовью, но даже в тот момент, когда на них обоих почти не оставалось одежды, Бог Войны мог взять в руки меч, и начиналось сражение.
- Это один из божественных способов издеваться над смертными? – спросила она, задыхаясь, после того, как еще одна ее попытка провалилась, и теперь нужно было хотя бы пару минут, чтобы унять сладостную дрожь в коленях. Он отбросил длинные волосы с лица, голый и самодовольный, а потом молниеносно сделал первый выпад, на который ей пришлось реагировать..
- Нет, я только хочу, чтобы ты никогда не забывала об осторожности, Королева Воинов. Это может не раз спасти тебе жизнь.
Она стояла, не видя перед глазами ничего, кроме своего прошлого, не обращая внимания на то, что Габриэль трясет ее за плечо. «Арес обо всем знал. С самого начала. Само собой. Но, неужели он появился сегодня, чтобы предупредить меня?!» Это было, по меньшей мере, странно. А как же явиться в самый последний момент, предложить свою помощь, в обмен на обещание быть с ним? Ведь это излюбленная манера Бога Войны. Если бы не его визит, она могла бы и не вспомнить о римлянах во всей этой праздничной суете.
- Он стал другим… - она отказывалась верить, в произнесенное вслух. Слишком много мыслей. Все менялось так быстро. Это нужно было обдумать.
- Что? Кто стал другим? Зена, нам нужно спешить, идем! – амазонке пришлось буквально за руку тащить воительницу к выходу, до которого оставалось совсем немного. – Да что с тобой? Ты мертвого увидела? – именно таким было ее лицо. Удивленным, немного испуганным.
Их путь преградил Киан, который как раз собирался начать торжества. Он даже немного опоздал, потому что друиды уже удалились в святилище, а огонь еще горел. Он должен был отдать приказ… Впрочем, это могло подождать.
- Габриэль, Зена... Куда вы? Никто не может в эту ночь покидать замок. Таковы традиции моего народа. Все дела могут подождать до утра.
- Не все – вид молодого короля вернул воительницу к реальности. – Отдай приказ, чтобы ворота замка немедленно заперли. Где святилище друидов?
- За городом. Сразу за городом. Мы проезжали его, по пути к морю. А что… - он переводил взгляд с Королевы Воинов на сказительницу, пытаясь найти хоть какой-то ответ.
- Скажу, когда вернемся. – Зена решительно двинулась вперед, но затем обернулась, потому, что подруги рядом не было. - Габриэль!
- Все будет хорошо - торопливо бросила амазонка напоследок. – Все будет хорошо.- хотя она и сама не очень-то верила в то, что говорила.
***
В эту ночь древние камни святилища не выглядели так уж безжизненно. Минуту назад их озарил свет. Огонь только что загорелся в центре священного круга. Живая цепь из людей в белых одеждах, чьи лица скрывали капюшоны, плотно окружила его. Защищая маленькое новорожденное существо от сильных порывов ветра. Они читали заклинание монотонно, нараспев, вглядываясь в оттенки пламени. Его тепло поднималось вверх и касалось их суровых лиц. Играя со смертными, оно окрашивало их бороды и усы в ярко-рыжий цвет.
Друиды видели, как жизнь появилась снова после нескольких часов темноты и смерти. Значит, Боги проявили благосклонность и позволили им защитить себя и народ земли Эрин от болезней души и тела. Щекочущий запах сосновых дров вместе с дымом поднимался к небу. Находящиеся здесь внимательно следили за тем как серый столп плавно стелится по ветру. В этой туманной пелене скрывались силуэты и образы будущего года. Все то, чему еще только суждено было произойти.
Никто не должен был прерывать старцев во время этого священного обряда. Им еще только предстояло принести новорожденный огонь людям Ирландии, чтобы очистили свои жилища от темных сил, а свои головы от темных помыслов. Но на эти несколько минут смолкли даже заклинания. Толкование знаков требовало огромной сосредоточенности…
- Убирайтесь отсюда немедленно! - друиды изумленно подняли головы. Две женщины вторглись в их святая святых, в самую важную ночь года. Просто неслыханно.
- Вас следует принести в жертву за неуважение к Богам! Иначе они покарают нас – Айлех сделал шаг вперед.
- Я обычно проявляю должное уважение к старости, но если ты меня разозлишь, могу передумать… – темноволосая женщина говорила резко на чужом языке. Однако верховный друид понимал ее. Она достала меч из ножен.
- Ты не сможешь навредить мне! – Старик выпрямился, подходя ближе.
- Это не входит в мои планы. Но вот за армию римлян, направляющихся сюда, я не могу поручиться. Если тебе дорога жизнь – уходи немедленно. Все уходите.
- Нас защитит Огам.
- Не знакома с ним лично, но уверена, что ему плевать – чужестранка презрительно хмыкнула. «Кто она такая?!» - пронеслось у него в голове. С подобным неуважением к божественным силам ему сталкиваться не приходилось.
- Это ты уйди отсюда, женщина, пока Великий не вырвал тебе язык за подобную ересь!
- Я прошу вас – вторая чужестранка заговорила на языке бриттов с небольшим акцентом. – Вам угрожает серьезная опасность. Я Габриэль, Бард из Потейдии, а это Зена…
- Ты бард… - Айлех сдвинул седые брови. Иногда Боги выбирали непонятные смертному пути для изъявления своей воли. – Тебе было видение?
- Да… - ответила та после паузы. Сначала ее голос звучал как-то тихо и неуверенно, но потом обрел надлежащую для певца силу. – Во сне белая сова говорила со мной. Она сказала, что вы можете нарушить обычный прядок, ибо грядет великое испытание…
- Белая сова - одно из обличай Великого… - Айлех не хотел прерывать то, что его предки делали на протяжении веков. Но Самайн – ночь испытаний. Судьбоносные вещи случались в это время. Не повиноваться своему покровителю он не мог. Старик медленно подошел к разгоревшемуся костру и коснулся огня посохом. Яркие языки объяли сухой ясень, и он запылал.
- Следуйте за мной, братья – произнес верховный друид, а затем вышел из святилища.
***
Зена и Габриэль провожали взглядами странную процессию белесых теней, которые теперь вереницей тянулись к самому городу. Они несли с собой крошечные огоньки, насаженные на длинные палки.
- Ты неплохо врешь для барда! – воительница усмехнулась, взглянув на подругу.
- Если немного не солгать красивой истории не получится! – ответила сказительница со знанием дела. Какая разница, каким образом, главное она смогла убедить этих упрямцев покинуть это опасное место. – Что теперь? – спросила она, поворачиваясь спиной к королевскому замку. Зеленые глаза непроизвольно расширились
Королеве Воинов даже не пришлось отвечать. Святилище находилось на возвышенности, открытое всем ветрам. Где-то у горизонта отчетливо виднелась рыжая полоса. Она почти незаметно для глаза ширилась и распадалась на отдельные всполохи, которые ритмично мерцали в ночной темноте.
- Факелы… - медленно произнесла амазонка. – Они приближаются. Здесь у нас нет никаких шансов…
- Нам нужно разделиться… - произнесла Зена, сощурив глаза. – Я задержу их, а ты…
- Нет! – Габриэль порывисто схватила подругу за руку, будто надеясь удержать ее от необдуманного поступка. – Там римляне. Сотни. Тысячи. Ты не сможешь. Я останусь здесь.
- Я меньше всего хочу умереть здесь и сейчас, Габриэль – она привлекла ее к себе, говоря тихо и ласково с немного грустной улыбкой на губах. – Послушай меня. Ты должна все рассказать Киану. Замок – неплохое укрытие. Думаю, удастся немного потянуть время, пока мы не придумаем план получше. Иди…
Этого амазонка хотела меньше всего. Все ее существо протестовало против такого решения, но этот тихий и вкрадчивый голос не приказывал, он просил. «Зена знает что делает. Она не будет вступать в бой с ними со всеми. Там множество невинных людей…» Так она уговаривала себя несколько мучительных мгновений, потом бросила прощальный взгляд на улыбающееся лицо Королевы Воинов, освещенное священным огнем друидов и выскользнула в проход между огромными валунами, их длинные черные тени походили на острые клыки разверзнутой пасти.
Зена еще раз посмотрела на приближающуюся армию. Времени почти не осталось. Нужно было что-то предпринять, но только что именно? Она не так хорошо знала эту местность, а римляне за время, проведенное здесь, наверняка смогли разведать каждую мелочь, пользуясь тем, что им никто не препятствовал. Одно она знала точно – стоять здесь и дальше, было сродни самоубийству. Нужно было по крайней мере укрыться где-нибудь в темноте и за оставшиеся несколько секунд придумать хоть что-нибудь, чтобы Габриэль успела предупредить всех. Но едва воительница сделала первый шаг за границу освященного круга, как застыла на месте. Он возник прямо из воздуха, только теперь она точно знала, что это не сон. Рыжие волосы отливали красным, хотя пламя теперь давало мало света. Мужчина смотрел прямо, и в темноте голубые глаза казались лишь холодной гранью драгоценного сапфира. Холодные и чужие. Страх начал постепенно, против воли завладевать ей.
- Здравствуй, Зена. – он слегка наклонил голову, разглядывая ее внимательнее. – Вот и настало время для нашей встречи….

***
Арес пребывал в недоумении. Бессмертный не чувствовал присутствия Зены ни в Греции, ни в Ирландии. Но и римляне, судя по тому, что он смог узнать, не убивали ее. Увидь он ее мертвое тело в их лагере, Бог Войны вспомнил бы, каково это убить своими руками тысячи человек, вдыхая их боль, их ужас и их смерть. Но солдаты просто вели осаду, перекрыв насколько возможно подходы к замку, беспокоя охрану на стенах меткими выстрелами, поджигая за собой опустевшие дома и забирая все возможные припасы. Более того, с Королевой Воинов они даже не встречались, потому что ждали, что же она подготовила для них. Возможно поэтому, Гафар и Лаура до сих пор не перешли к решительным действиям. И наконец, он был уверен, что почувствовал бы ее смерть, находясь даже на другом конце света.
«Но не могла же она просто испариться перед самой битвой?» - он стоял на совершенно-пустынном теперь берегу остывшего моря. Прибой давно уничтожил все следы их близости. Волны, вспененные сильным ветром, с силой накатывали на берег. Вода сменила цвет с голубой лазури на пепепельную серость. Мерный шум раздражал и успокаивал одновременно. Он не поверит, что она умерла, пока не увидит тела. Зена никогда легко не давалась в руки смерти. У него было несколько возможностей в этом убедиться. Эти воспоминания не относились к приятным, поэтому он мог себе представить состояние маленькой сказительницы. После того, как Арес побывал у римлян, даже промелькнула мысль сказать ей, что те не причем. Но…
В тот раз, когда они проспали двадцать пять лет, проклятая Габриэль знала все. Когда Бог Войны думал, что убил свою любовь, она тоже была посвящена во все детали. И вот теперь, наконец, его очередь говорить не все. Возможно, олимпиец давно расстался с мечтами о том, чтобы прикончить надоедливую малявку… Может быть, он даже на немного… На самую малую чуть… изменил к ней свое отношение. Но это вовсе не означало, что сын Зевса должен в раз забыть все те гадости, которые она совершила.
Арес снова посмотрел на далекий горизонт. В пелене белесых туч местами образовывались большие дыры, сквозь которые просвечивало небо, цвета ее глаз. Он вздохнул. Богу Войны нужно быть в центре военных действий, стравливать враждующие стороны, как своры бродячих собак, и наслаждаться прекрасной битвой, отчаянным мужеством… А чем занимается он? Отбирает у блондинки ее хлеб?
Он мог бы перевернуть весь этот мир, чтобы найти ее. Но что-то подсказывало, переворачивать придется мир другой… А на Олимпе мало что знали о здешних землях, и о Богах, что их населяли. Собственно, греческих богов всегда заботили только они сами. Возможно, Зевс или Афина могли бы рассказать что-нибудь полезное, если бы в свое время не проявили удивительную для бессмертных близорукость… Арес бы не отказался даже от такой помощи. Но просить было попросту не у кого. «Даже если я сам найду вход, сомнительно, что меня встретят с распростертыми объятьями местные обитатели». Столкновений между кельтскими и греческими богами никогда не случалось, насколько он знал, но и особой дружбы тоже. И если раньше силы были примерно равны, то после Сумерек расклад стал совсем другим. Стоило признать, Арес оказался в тупике и пока не знал, как из него выбираться.
- Тебе я смотрю, не помешал бы совет, а? – услышав скрипучий язвительный голос, он недоуменно повернулся. «Я не видим для смертных глаз, кто, в Тартар мог…». Бог Войны пораженно смотрел на смеющееся лицо старика. Ему еще не приходилось видеть настолько живых призраков.
- Ты же мертв….
- Ну… практически да. Просто я тут получил… некоторое повышение – Тигернах усмехнулся в бороду. - Давай поговорим, где-нибудь в другом месте. Моим старым косточкам противопоказан этот сырой морской воздух. Ревматизм не могут излечить даже Боги.
***
Они переместились в хижину старика. Друид по-хозяйски развел огонь в маленькой печурке, не обращая внимания на клубы пыли, которые вздымались от каждого его шага. Арес несколько отстраненно наблюдал за всем этим процессом, присев на массивный деревянный табурет.
- Может, хочешь чаю? - Тигернх посмотрел на него. – Я вот до сих пор не могу привыкнуть к тому, что могу теперь обходиться совсем без еды. Это так странно.
- Странно то, что я убил тебя, а ты предлагаешь мне выпить - Сын Зевса всегда старался предугадывать то, что двигало людьми в их поступках. Однако этот дед совершенно выбивался из всех его представлений о смертных мотивах. «Может, он еще чего туда подмешал?»
Но друид лишь снова хмыкнул, ставя воду греться. Не спеша, подошел к стеллажам с книгами, кипами свитков, любовно провел рукой по их переплетам, стирая грязный осадок времени. Меланхоличная улыбка все еще играла на губах, когда старик присел напротив Бога.
- Кто старое помянет… - голубые глаза открыто смеялись, смотря с прежней проницательностью. – Тебе нужна моя помощь, мне нужна твоя. Все остальное не в счет.
- Я остался должен тебе за зелье. Так что проси… - Арес уже начал подозревать, а не сходят ли мертвые с ума. Бог, который отправил тебя на тот свет, не самый лучший помощник.
- У меня был свой умысел. Правда, я рассчитывал, что смогу объяснить вам двоим…. – он замолчал на полуслове, смотря сквозь Бога Войны прямо в огонь. – Но все вышло иначе. – поймав вопросительный взгляд, старик вернулся к предыдущей мысли. - Видишь ли, вересковый мед не заставляет людей делать что-то против воли. Он всего лишь насылает вдохновение. Помогает произнести то, о чем умалчивалось так долго.
- Тогда ты выбрал плохое время, чтобы умереть.- сейчас уже поздно представлять, что было бы, если бы это услышала Зена. «Что ж, хотя бы для этого ее нужно найти». Мужчина вернулся к настоящему. - Но все-таки, что тебе нужно от меня?
- Присмотри за моим мальчиком… - Тигернах вздохнул. – Он все же слишком молод.
- Я не нянька, я Бог Войны. Причем, здесь я покровительствую врагам « твоего мальчика» - Арес рассмеялся. – Ты, старик, точно свихнулся, просить о таком! Кроме того, мог бы и сам… - друид перебил его.
- Не мог бы. Киан считает, что я умер. И это правда, по большей части. Уходя, уходи, так у вас говорится? Я теперь на побегушках у Огама, за все свои «заслуги» перед ним. Но он едва ли позволит мне вмешиваться в дела смертных. А ты не сможешь без меня найти свою Королеву Воинов. Так почему бы нам не объединить усилия.
- Твой Огам не возражает, что ты предлагаешь помощь Богам-чужестранцам? – Арес с иронией взглянул на старика. Тот широко улыбнулся в ответ.
- Знаешь, друиды верят, что Великий знает обо всем, происходящем… Так вот, это сильное преувеличение. Я не прошу тебя открыто помогать Киану или что-то в этом роде. Король внутри него просто не позволит тебе. Но я хочу, чтобы он остался жив, понимаешь? – дождавшись легкого кивка, Тигернах немного помолчал и продолжил. - Зена пропала в ночь Самайна… Почти наверняка, здесь замешаны существа из Сида. – друид нахмурился, сдвинув седые брови. – Тебе известно, кто-нибудь незнакомый вторгался в ее сны?
- Месяцев шесть назад она говорила о каком-то рыжем Боге… - Арес оперся подбородком на руку. – Стихи, орхидеи, я не знаю подробностей. – если бы Зена не думала, что это он, бессмертный вообще бы и о чем не узнал.
- Ну, это кстати не такая уж удивительная история, когда Боги или Богини из другого мира уводят с собой смертных, поразившись их красотой и другими добродетелями. – краем глаза старик заметил чайник, который уже отчаянно фыркал, подбрасывая вверх крышку и выпуская из носика клочья пара. Он поднялся.
- Ты хочешь сказать… - Арес смотрел на него со смесью недоверия и удивления.
- Что твоя Королева поразила еще чье-то сердце… - Тигернах взял чайник с огня, доставая из ящика пару кружек. – Так что, выпьешь чашечку? Беседа нам предстоит длинная, обстоятельная…
***
Несколько секунд Королева Воинов просто смотрела на своего ночного гостя. Казалось, что и в этот раз она будет только слушать, но….
- Хотя бы не лишил меня дара речи! – Зена фыркнула. – Видно, тебя никто не учил хорошим манерам… - конечно, она ничего не могла теперь ему сделать. И скорее всего он знал об этом, но ей только и оставалось, что отчаянно блефовать.
- Напротив, я стараюсь быть любезен с дамами – бог по-прежнему смотрел прямо на нее, заставляя чувствовать себя так, будто она была сделана из стекла. - И я рад нашей встречи…
- Не могу сказать того же – она презрительно скривила губы. Голос звучал с вызовом. – Так что, у тебя творческий кризис? Стихи иссякли? – между ними оставалось около двух шагов, и нужно было сохранить это расстояние. Впрочем, незнакомец пока не делал больше никаких попыток приблизиться.
- Если тебе так понравилось, я могу читать их так долго, как захочешь – рыжий, будто не замечал ее иронии и говорил так, словно она была просто капризной маленькой девочкой, которая не хочет признавать очевидное. - Не стоит оставаться здесь одной в такую ночь…
- Зачем я тебе? – «Тартар!» Она могла бы проткнуть его мечом или ударить, но что это даст. Разве что, разозлит его. Только хитрость годилась для игры с Богами. Но в отличие от поединков с Богом Войны, здесь Зена не знала правил.
- Я хочу, чтобы ты была моей гостьей. – он сделал шаг ближе. - Сегодня пир в моем царстве. Я хочу, чтобы ты стала его главным украшением. Одна ночь – Бог приблизился к ней почти вплотную. – С тобой там ничего не случиться, и ты сможешь уйти, как только рассветет. – его рука легла на ее плечо, сжимая не до боли, но достаточно сильно. – Ну же, Зена, ты можешь не верить мне. Но отказа я не приму. – в голосе проскальзывали холодные властные нотки. - Мое имя Мидир, и сейчас самое время отправляться в путь – нас с тобой уже ждут.
Воительница прекрасно осознавала в тот момент, когда вспышка серебристого света, ослепляя, озарила ночь, что ей просто не оставили выбора. То есть, она, конечно, могла позвать Его. Одно короткое имя - и события этой ночи повернулись бы иначе. Но… Между помощью знакомого Бога и предложением незнакомого, Королева Воинов все же избрала последнее. «И гордость тут совершенно не причем» - Зена почувствовала, как солнечные лучи касаются смеженных век.