***[c]

Лиловые липестки, нежно голубые с едва уловимым фиолетовым оттенком, низкое предрассветное небо, отраженное в глади горного озера. Её глаза.

Ветер дышит морозом, заметает крыльями полоску следов за спиной.

Куда ты уходишь?

Снег, скрипящий под ногами; гулкие удары сердца грозят обернуться лавиной. Тонкая паутина из молитв и песен легла на лицо - и нечем дышать.

Сегодня луна ночевала в моём рукаве, а утром остались лишь осколки разбитых сердец.

Не заметить, как Солнце сменит Луна. Не узнать, когда наступит утро. Это странно, наверное, всю жизнь прожить глядя только в твои глаза. Так бывает?

Сосновые ветки под снегом. Искрятся в лучах восходящего солнца. Знали ли они ещё что-нибудь кроме этого снега? Видели ли жемчужно-розовые лепестки на ветру?

Кто ответит теперь?

Резгреби ладонями снег, под ним прячутся цветы. Отогрей их своим дыханием и увидишь: они - как твои глаза...

Вот ещё кое-что. Не скажу, что точно в тему, но навеяно опять же сериалом

***

Огонек едва дрожит в твоей руке,
Он пугает чью-то тень на потолке.
Это будет -- но не с нами и потом;
В облаках узоры вен, далекий гром.
Ты скажешь мне: не бойся,

Зима давно осталась за порогом.
Ты расскажи мне как легко быть Богом,
Далеким громом для таких же точно гроз.
И плячут свечи, видно, не всерьез,
Ведь мы с тобой вернемся?..

... огонек пугает тень на потолке.
это было -- но не с нами и не здесь;
Растревоженное небо, тихий гром
И трепещущая тень под потомком.
Нам вновь пора в дорогу.

Полумесяц -- половинка от кольца,
Путь не долог, да смотри не потеряй
Девять жизней, девять линий на руке.
Видно нужно было -- чтобы не во тьме,
Всего одно лишь слово...

Я в зените лета.
Я пред ликом Солнца.
Посмотри, небо!
Все мое войско

Преклонив колени
За меня молит.
Где же им ведать
То, что все пустое.

Не понять светилу
Всю мою горечь.
Так уже было,
Только вот со мной ли?..

Я прошу, небо,
Не суди строго.
На свою надежду
Я иду войною.

Пусть погибнет первой
Вопреки закону
На зените лета
Перед ликом Солнца.

Видел ли ты,
как танцуют над морем драконы
в золоченых венцах
из лучей заходящего солнца,
как горит чешуя
в фиолетовых отблесках неба
ярким пламенем звезд
и невнятным страхом на сердце?

Слышал ли ты,
как поют серебристые травы,
солью и льдом
обжигая летящие пальцы
того, кто в венок
вплетает полынь и осоку?
Колыбельную ветра
поседевшим от времени соснам?

Помнишь ли ты
горьких запах озерных туманов,
аметистовой дымкой
встающих над водною гладью?
Помнишь ли ты
аромат сирени и яблок,
вместе с криками птиц
встречающих раннее утро?

Как звенела струна
в объятьях мороза и ветра,
над холмами и рощей
пронеся дыханье легенды
до далекой звезды,
что лучами царапает небо,
до драконов,
кружащих над пенестым морем...

[c]Ожидание
(просто мысли вслух)[/c]

Время медленно падает тяжелыми каплями, словно пересчитывая мою жизнь. Вновь и вновь спотыкаясь и падая; догоняя кого-то в этой непрерывной гонке, внезапно со странной уверенностью понимаешь, что времени хватит...

Луна опишет на небосводе ещё один круг. двадцать девять с половиной дней -- оглушительный звон падающих капель, разбивающихся о траву. Сколько их в поднимающейся и опадающей соленой волне?..

Минет вечность. Может быть, тогда это станет возможным?

Размеренной уверенной походкой она пойдет в пустой дом. Рваный ритм, колотящего в раскрытый зонт, дождя будет пытаться сбить её ровную поступь. Она улыбнется. Может быть, она любит дождь.

Проходящие мимо люди оглянутся. Какой они увидят её?

Молодое лицо. Слишком красивое, слишком правильное, чтобы назвать его юным. У неё нет возраста: распахнутыми крыльями за плечами вечность. И ровно столько же впереди. Глаза в тени длинных ресниц кажутся темными -- низкое беззвездное небо.

Вот она идет...

И в восхищении замирает мир. Или это просто время остановилось?

Она идет под робким летним дождем в пустой дом. Где -- никого... кроме меня.

Не сдержать уже подкативший к горлу ком. Выбежать навстречу, утонуть в улыбающихся, бездонных глазах. Глазах, видевших время...

Кто сказал, что когда минет вечность, это не станет возможным?

Почему-то эти строки напомнили вот эти:

В моей душе живет Дракон. Когда закат превращает небо в кровь, он просыпается и расправляет крылья, чтобы далеко-далеко на западе, над самым последним морем, отделяющим жизнь от смерти, танцевать на осеннем ветру... (с)

Спасибо Очень красиво.

Время -- тяжелые маслянистые капли. падают вниз, в бесконечную пропасть исчезающих во тьме этажей, и разбиваются где-то там гулким хлюпающим звуком, размазываются по земле...

Тяжело. Словно кто-то положил на плечи руки и не дает распрямиться. Свои красивые нежные ладони с большим перстнем белого металла на безымянном пальце левой руки. Положил и лаского водит по плечам, напряженным и уставшим от непосильной ноши. От невыносимой тяжести этих прекрасных рук, созданных для меча, для дрожащего в их объятьях пламени. Но совсем не для того, чтобы лежать на чьих-то плечах.

-- Ты хочешь, чтобы я ушел? -- тихий, мелодичный голос. Совсем не тот, которым отдаются приказы, и именно поэтому сопротивляться ему нельзя. Невозможно.

-- Нет, -- равнодушно, лишь слегка удивленно, словно приговор самой себе. Едва дёрнула бровью, чтобы сдержать слёзы: путь он не увидит, не нужно.

Мир вернется к тебе
гулким градом камней,
пустотою отравленных душ.

А в преддверьи темно
от безликих теней
и с пути уже не свернуть.

Это будет потом
в серебристой росе
и в беспечном мерцании звезд --

отраженье небес
в неподвижной воде,
безмятежных до смеха, до слез.

Мир вернется к тебе
в ликовании птиц,
в аромате сосновых крон.

Пусть никто никогда
никого не простит,
еслиб дело-то было в том...

А на душе легко. Потому что нет больше недосказанности. Потому что сказанного не воротишь, а не сказанного -- тем более.

Так к чему же эти слезы, любимая? К чему жалеть о том, чего не было; о том, что лишь казалось правдой? О том, чего никогда не узнаешь?

Твои ладони тяжелы. Они тянут меня вниз, к земле. Пригибают словно сухой стебель. И сейчас я прошу тебя лишь об одном: не убирай ладони, потому что без них, мне кажется, я улечу словно пустой воздушный шарик стремящийся в небо, куда-то вверх, туда откуда падают тягучие, маслянистые капли времени.