- 3 –

Следующий день, ферма

Зена сидела на траве, по-восточному скрестив ноги, и, щурясь, наблюдала за тем, как Габриэль с хохотом каталась по земле, отбиваясь от настойчивых ласк Горго.
Вчерашний день закончился на удивление легко и просто. После того, как был сварен грибной суп и доеден салат, приготовленный Аресом, после того, как Геракл, извинившись, увел не особенно сопротивлявшуюся Еву с собой, после того, как на небе зажглись звезды… После всего этого Зена поняла, что ей совсем не хочется говорить с Габриэль о Дахоке и обо всем, что так или иначе связано с ее возвращением. Отчасти из-за того, что не хочется ей самой, отчасти – потому что глаза у Габриэль тускнеют, едва они каким-то образом задевают эту тему.
В принципе, Зене не составило труда составить достаточно ясную картину произошедшего.
Габриэль призвала Дахока для того, чтобы тот вернул королеву воинов. Однако же, мерзкий бог опять сыграл по своим правилам, хотя ему и были навязаны чужие. Только благодаря невесть откуда воскресшей Каллисто Зена на данный момент могла похвастаться тем, что помнит не только то, как плавала по морям. Но оставался еще один вопрос…
Ребенок Габриэль. Она явно была рада тому, что отцом оказался Арес, Зена готова была поклясться в этом. Значит, этим бы она расплатилась с Дахоком – предоставила бы ему свое тело в обмен на тело Зены.
Воительница не могла злиться на нее за такой поступок. И не злилась.
Только вот почему Дахок остановился, когда Габриэль приставила нож к своей груди?
Этот момент Зена помнила очень смутно, а расспрашивать сказительницу о нем она не стала. Быть может, потом поинтересуется у Ареса. Хотя, и так все понятно: убей себя Габриэль – и Дахок лишился бы тела для своих детей.
Ничего сложного.
Очередной взрыв хохота со стороны Габриэль вернул Зену к реальности, и она с улыбкой пронаблюдала за тем, как Горго, погнавшись за яркой бабочкой, угодил прямо в широко расставленные руки барда.
Они не говорили вчера о появлении Ареса. Впрочем, Габриэль обмолвилась, что сожалеет о том, что сказала.
Домашний бог войны – это звучало неприятно, но в то же время довольно заманчиво. Зена иногда думала о том, что было бы, живи они все вместе. И Арес. Смертный Арес, без своей силы и наглой уверенности в том, что мир кружится вокруг него.
Зена ненавидела его божественную сущность, причинившую ей столько горя и вреда, но в то же время она ее хотела. Хотела погрузиться в мир, который Арес мог бы создать для нее одним мановением руки. Мир, в котором все будет так, как угодно ее душе, так, как она прикажет.
Божественность Ареса питала ее темную сторону, ту, на которой не было места Габриэль.
Смертный Арес вызывал гораздо больше положительных эмоций. Он был мил, обходителен, в чем-то застенчив и абсолютно наивен во всем, что касалось жизни на Земле. Этим он привлекал Зену. Но отсутствие божественности в нем в эти моменты – убивало.
Воительница усмехнулась своим размышлениям и покачала головой, прикусывая только что сорванную травинку.
Арес как-то спрашивал ее, что должно быть в нем, чтобы она осталась с ним навсегда. Зена знала ответ. Но он не нравился ей и не понравился бы самому богу.
Она хотела иметь его божественную сущность и… любить смертную. Быть может, любить так, как того добивался Арес.
Но, увы, это неосуществимо. Хотя бы потому, что вопрос любви к Аресу никогда не стоял перед ней ребром.
Она не сомневалась в том, что он любит ее. Смертным сердцем и вечными чреслами. Но она не любила его, и это было самым большим препятствием из тех, что когда-либо стояли на их пути к мирному общению. Арес хотел от нее любви, постели, детей, того, чтобы она принадлежала ему. Но королева воинов в своей жизни могла принадлежать лишь одному человеку, и им явно не был Арес, даже в смертном обличье.
Габриэль всегда была и навсегда останется самым дорогим для нее, во всех мирах. Уже одно то, что она сделала сейчас, для того, чтобы вернуть Зену… Одна мысль об этом почти не удерживала воительницу от того, чтобы упасть на колени перед маленькой храброй сказительницей. Да, она снова поступила эгоистично. Да, она призвала Дахока. Да, она подвергла мир опасности. Но то, чем она пожертвовала, чем она могла пожертвовать ради возвращения королевы воинов – для этого не хватит слов благодарности, не хватит объятий, не хватит… любви.
Зена любила ее. Любила с момента, как Габриэль пришла к ней ночью после того, как они покинули Амфиполис. Пришла и настояла на том, чтобы остаться. Да, их отношения не всегда были идеальными, они прошли через обиды, злость, предательство, ненависть, но все это теперь осталось позади. Воистину в другой жизни. В той, в которую они больше никогда не вернутся. Теперь у них осталась только любовь.
Королева воинов, ни говоря ни слова, обняла Габриэль, когда та, вся запыхавшаяся от игр со щенком, плюхнулась рядом с ней, вытянув босые ноги. Обняла и прижалась губами к виску, ощущая давление пульса. Накрыла ладонями живот барда, словно пытаясь почувствовать, как где-то там, внутри, бьется маленькое сердце ребенка.
Их ребенка.
Они воспитают его вместе, теперь уже не будет никаких 25-летних снов и Цезарей, могущих нарушить покой. С Дахоком они что-нибудь придумают, обязательно придумают, но сейчас можно наслаждаться мирной жизнью.
И не думать об Аресе.
- Какая умилительная картина! – пафосно-восторженный голос разорвал уютную тишину, и женщины недовольно посмотрели на выходящего из-за дерева Ареса. Тот был на удивление бодр и весел, и даже подмигнул Зене, останавливаясь рядом с ними.
- Так быстро соскучился? – поинтересовалась воительница, отпуская Габриэль. Это движение барду явно не понравилось, и она отодвинулась подальше, прижимаясь спиной к стволу. Взгляд ее, холодный и настороженный, устремился на Ареса.
- Ты все равно не поверишь, поэтому я даже не буду стараться, - бодро отозвался бог, без промедлений опускаясь на траву. Очутившись напротив Зену, он нагнулся, сорвал травинку и сунул ее в рот. Почти сразу же скривился и выплюнул.
Габриэль усмехнулась, и на секунду выражение ее лица стало простым и милым. Впрочем, комментарий Ареса о том, что хорошо смеется тот, кто смеется последним, вынудил сказительницу вновь натянуть маску отчужденности.
- Так все-таки, с чем ты к нам пожаловал? - напомнила о себе Зена, и бог оторвал взгляд от барда, с неким трудом оторвал, ибо почему-то мысль о том, что эта женщина носит его дитя, заставляла его смотреть на нее немного иначе. Не лучше, не хуже – просто иначе.
Бессмертный пожал плечами. Он и сам не знал толком, зачем пришел сюда. Повидать Зену, конечно же, эта причина всегда была с ним. Но теперь к ней примешивалась еще одна.
К тому же, чем лучше он относится к Габриэль, тем лучше к нему будет относиться Зена, разве не так?
- Я пришел обговорить все то, что с нами…ммм, произошло, - он прикусил легонько нижнюю губу, не зная, вовремя ли он коснулся этой темы или не стоило вообще даже заговаривать об этом. В конце концов, кто знает этих женщин?! Еще вчера Зена хотела, чтобы они все обговорили, сегодня она легко могла передумать. И он снова окажется виноватым!
Но, к облегчению бога, две пары глаза – пронзительно-голубых и нежно-зеленых – смотрели на него совсем не со злостью. Во взгляде Габриэль Арес уловил удивление и немного облегчения. Во взгляде Зены – что было более ценно – мужчина заметил малую толику нежности.
Быть может, хотя бы сегодня он на верном пути?
- Ты намекаешь на то, что тебя могла заинтересовать мысль об отцовстве? – ехидно поинтересовалась Габриэль. Сидя за спиной Зены, она явно чувствовала молчаливую поддержку, поэтому могла позволить себе говорить все, что сочтет нужным.
Арес фыркнул, всем своим видом показывая, что не больно-то и хотелось.
- У меня уже есть один сын! – заявил он. - И я вполне ловко с ним управлялся в свое время!
Удивленные глаза Габриэль встретились с глазами Зены, удивленными не меньше, и вернулись к Аресу. Тот нетерпеливо пожал плечами.
- Я догадывался, что вы интересуетесь моей жизнью гораздо меньше, чем я вашей. Это несправедливо, не находите?
Зена глубоко вздохнула, скрывая довольную улыбку. Она соскучилась по вот таким вот перепалкам, достаточно благодушным, если не вспоминать причину всего. Когда они жили втроем на старой ферме, воительница пару раз ловила себя на мысли о том, что ей нравится это. Они были там втроем… и почти не ссорились. Даже Габриэль с Аресом взирали тогда друг на друга вполне благосклонно.
- И кто же твой сын? – Зена вернулась к насущной проблеме. Арес пригладил бороду.
- Эвандер, - самодовольно заявил он.
На лицах женщин ничего не отразилось, и бог забеспокоился.
- Эй, ну вы же слышали о нем! – заерзал он на земле. Зена меланхолично пожала плечами.
- Вероятно, ты затмил его собой, - вполне справедливо заметила она, но Арес пропустил ее фразу мимо ушей.
- Ну, вспомни! – он повернулся к Габриэль, чем немало удивил Зену. – Позапрошлый год. Ты ездила к шумерам, чтобы выяснить, что они знают о Дахоке!
Лицо Габриэль стало понемногу проясняться, в то время как лицо Зены мрачнело все больше.
У них с Аресом есть что-то, во что не посвящена она. В чем-то она теперь понимает Ареса. Быть третьим лишним – совсем не здорово.
- Это сын Немезиды, Зена, - пояснила Габ, поворачиваясь к подруге и улыбаясь ей. От этой улыбки Зене расхотелось сидеть с надутым видом, и она кивнула.
- Я помню его, - она действительно помнила его: как-то Арес, во время одной из ночных встреч, перенес ее к себе в храм, желая показать, что сыновья у него могут рождаться не только с шипами. И там она увидела Эвандера. У нее тогда не сложилось впечатления, что Арес от него без ума, но бог обращался с мальчишкой достаточно тепло.
В груди что-то шевельнулось. Что-то похожее на зависть.
Арес видел, как растет его ребенок.
Она – нет.
Ее дети выросли, не зная ее.
Теплая ладонь Габриэль коснулась ее плеча. Барду очень хотелось спросить, откуда Зена может знать Эвандера, если сама сказительница впервые увидела его только после смер… Японии. Но спрашивать она не стала. Не при Аресе.
- Что он делал в Шумере? – поинтересовалась Зена, глядя на Ареса
- Он ведь бог, - не без очередного самодовольства ответил тот и хмыкнул. – В Греции ему маловато пространства, вот он и направился туда, где его никто не знает.
- Бог чего? – приподняла Зена бровь.
- Бог всего, - ответила за Ареса Габриэль, и в голосе ее промелькнула улыбка. – Может все.
Арес широко улыбнулся.
- Как и его отец, - он потер ладони. – Так что ваши сомнения в том, что я буду хорошим… отцом, напрасны.
Улыбка его сияла, как тысячи солнц, и никто, никто не сумел бы сказать, как трудно ему сейчас улыбаться.
Он никогда не хотел ребенка от Габриэль, и скажи ему кто-нибудь, что такое однажды случится, он скорее позволил бы кастрировать себя, чем поверить этому. И вот теперь он сидит рядом с ними и, улыбаясь, обсуждает свой самый страшный кошмар. Нет, все-таки не самый страшный. Самый страшный у него уже был.
Усилием воли Арес погасил улыбку и незаметно сжал левую руку в кулак. Отчего-то кольнуло в груди, когда он увидел, как Зена смотрит на Габриэль. Так, словно бы его нет рядом. Словно это не он сейчас здесь, а Горго ловит очередную бабочку.
Он бы хотел воспитывать этого ребенка вместе с Зеной. Но он отчетливо понимал, что ему достанется роль приходящего папочки, которого на дух не переносит мамочка. Конечно, он мог бы махнуть на все рукой и заняться своими делами, однако быть похожим на Зевса ему пока не хотелось. Да и Зена… она бы не оценила подобного поступка. Оценит ли она этот?
Он не знал, что сейчас в его глазах отражается только одно: просьба, мольба, чтобы его не бросали. Чтобы ему позволили быть нужным. Чтобы его приняли, как равного.
Смешно: он, бог, и вдруг хочет быть кому-то ровней. Но как объяснить тому, что никогда не любил, как сильно он мечтает быть рядом с ней? Как хочет он, чтобы женщина его сердца улыбалась только ему, целовала только его, засыпала и просыпалась только с ним… Как объяснить слепому, что такое солнечный свет?
Наконец, Зена повернулась к нему.
- Ты хочешь жить с нами? – спокойно спросила она.
- Во имя меня, нет!! – испуганно отшатнулся Арес, успев заметить, как такой же испуг отразился на лице Габриэль. Ну вот, еще одна вещь, в которой они сходятся. Аж противно!
Зена ухмыльнулась. Она точно знала, что ответит Арес на подобное предложение. Как бы ни была сильна его любовь к ней, жить с ней, Габриэль, Евой и Гераклом – нет, на такое смелый бог войны не отважится никогда.
Ей захотелось спросить, как случилось так, что Габриэль получила ребенка, но она подумала, что это не самый удачный вопрос, и снова ухмыльнулась. К тому же, Габриэль могла бы спросить ее, что они с Аресом делали на корабле, а рассказывать об этом пока не входило в ее планы.
- Но я буду часто приходить, - тут же исправился Арес, по-своему истолковав ухмылку Зены.
Габриэль покачала головой. Все происходящее напоминало ей плохо поставленный фарс. Зена с ее фирменным спокойствием, Арес с приклеенной улыбкой и она сама с его ребенком. Куда скатился мир?!
Они чувствуют себя как полные идиоты, когда находятся рядом. Ну, исключением, быть может, является Зена, но никак не они с Аресом! Все насквозь фальшиво! Как могут они играть в веселых и счастливых друзей, когда двое из них никогда не сумеют ужиться вместе?! О чем думает Зена, идя на такое? Или она хочет получить сразу их двоих?
Кощунственная мысль ударила Габриэль в висок, и сказительница вздрогнула.
Зена не способна на такое.
Ее Зена – нет.
А Зена Ареса никогда уже не вернется.
- Часто приходить – ноги устанут, - услышала Габриэль свой голос словно бы со стороны. Арес хлопнул глазами в ее направлении.
- Смотри, не устань открывать мне двери, - язвительно отозвался он.
Зена улыбнулась им обоим и откинулась назад, устремляя взгляд в небо.
Жизнь, определенно, хороша. А обо всем остальном она подумает завтра.

Класс
Спасибо!
Ну и проду собсна гря ждем-с....

Спасибо всем и продолжаем И сразу предупреждаю: сегодня у меня сабберское настроение

- 1 –

Пещера у подножия Олимпа

Здесь время не имеет значения.
Здесь ветер не умеет дышать.
Здесь солнце не найдет себе места.
Здесь гранитная толща молчаливого камня, сквозь которую не пробьется ни единый звук.
Здесь тонко и туго натянуты нервы, когда пробираешься под сталактитами, равнодушно взирающими на тебя сверху.
Здесь страшно от любых звуков, которые кажутся громом.
Впрочем, Аресу все это было не впервой, поэтому он шел вперед довольно уверенно, лишь иногда подбрасывая на ладони светящийся шар, который освещал ему дорогу.
Судьбы не любили, когда олимпийцы приходили к ним, используя свои силы, и он не стал рисковать и появляться прямо перед ними. В конце концов, ноги у него все еще есть.
Старуха первая взглянула на него, когда он появился в поле их зрения и остановился, пристально смотря на ткацкий станок, замотанный разноцветными нитями.
- Сын Зевса снова хочет нам что-то предложить? – в скрипучем голосе слышалась насмешка.
Арес никак не отреагировал, хотя в глубине души его поднялась буря негодования.
Да, он когда-то предлагал им сделку: свое бессмертие, свой статус, Олимп, свою жизнь, наконец! В обмен на то, чтобы они вернули ему Зену. «Она сражалась и умерла не на нашей земле», сказали они ему тогда. «Проси о милости того, кто прибрал ее к своим рукам на далеком острове!»
Зевс когда-то говорил ему, что с Судьбами можно договориться. Но каким образом – это осталось тайной. Аресу это не удавалось ни разу, как бы он ни крутился. Вот и сегодня он не рассчитывал на понимание.
- Приветствую властителей нитей жизни, - почтительно, но вместе с тем прохладно, проговорил бог, чуть опуская голову, чтобы это было похоже на выказываемое уважение. Дева искоса взглянула на него, на секунду оторвавшись от фиолетовой пряжи.
- Здесь не нужно играть, бог войны, - немного нравоучительно сказала она. – Мы ведь знаешь, как ты относишься к нам.
Мать и Старуха заулыбались, и Арес с удивлением понял, что сегодня у них хорошее настроение. С чего бы это? Опять запутали несколько нитей, заставили людей страдать, а потом кого-то убили?
Старуха нахмурилась, бог войны понял, что подумал что-то лишнее и кашлянул, разводя руками.
- Мне нужно одолжение, - давно поняв, что юлить и говорить туманно с Судьбами не стоит, Арес выложил все напрямик.
Мать и Дева хихикнули, переглядываясь. Старуха мрачно улыбнулась терпеливо застывшему богу.
- Одолжение какого рода? – поинтересовалась она, пощелкивая ножницами.
Арес крякнул.
- Ну, явно не такого, - он указал на ее ножницы. – Всего лишь немного предсказаний, вы же отлично разбираетесь в этом вопросе.
Судьбы переглянулись. Бог войны же подавил кривую усмешку.
Они были должны ему, три жницы, каждая из которых раздражала его по-своему. Когда-то, почти сразу же после того, как Зена отправилась в Японию, он, чтобы отвлечься от ожидания ее возвращения, помог Старухе вернуть украденные ножницы. Знаменитый на тот момент греческий вор по имени Автолик (иногда Арес задавался вопросом, не был ли это сын того Автолика, которого он знал когда-то) похитил с целью выгодно продать одному из враждебно настроенных южных богов. Кому – Арес не интересовался. Он всего лишь честно выполнил свое обещание и, возвращая Старухе ее ценность, напомнил о том, что однажды он придет за должком.
Возвращение Зены Судьбы не посчитали достаточной отплатой, не согласившись даже на неравноценный обмен, сегодня же он принес им задание полегче.
- Мне нужно знать, что стало с Дахоком и вернется ли он, - Арес смотрел прямо в выцветшие глаза женщины, нетерпеливо постукивая себя ладонью по бедру.
Старуха долго молчала, теребя в руках ножницы, потом отвернулась.
- Дахок жив, - раздался ее голос, немного приглушенный из-за того, что она стояла спиной. – Жив и вскоре вернется.
Арес сглотнул, понимая, что это совсем не тот ответ, который бы ему хотелось услышать. Но, возможно, он задал не тот вопрос?
- С какими потерями мы победим его? – он не сомневался в успехе. Теперь с ними была Зена, а уж она не позволит этому червю ползать у них под ногами.
Настала тишина, нехорошая тишина, и Арес кожей ощутил ухмылку Старшей Судьбы.
- Эти потери будут не твоими.
Бог помолчал немного, осмысливая услышанное.
- То есть, - медленно проговорил он, – с Зеной ничего не случится?
Его волновало только это. Потом он вспомнил, что теперь он должен хоть немного позаботиться и о Габриэль. Во всяком случае, Зене бы это понравилось.
- И Габриэль, - произнес он, удивляясь звучанию ее имени. – Что будет с ней?
Снова тишина. И скрипучий голос Старухи, словно нож по металлу:
- С ними все будет так, как захочешь ты.
Это не было прямым ответом, но Арес уже привык к тому, что они отвечали загадками, разгадывать которые не всякому дано. Спасибо, что хоть вообще отвечали.
- Значит, они останутся живы? – упрямо повторил он, все-таки надеясь получить подтверждение смутным догадкам.
Старуха повернулась к нему, и мужчина попятился, едва заглянув в ее пустые глаза.
- Я сказала, что все будет так, как захочешь ты, - размеренно повторила она. – И только от тебя зависит, будут ли они жить или умрут.
Побледнев, Арес поспешно скрылся, не поблагодарив, в облаке синего дыма. Мать долго смотрела ему вслед, потом обратилась к Старухе:
- Ты ведь знаешь, как все будет, зачем хочешь заставить его чувствовать за собой вину? – в голосе ее слышалось осуждение.
Старуха глянула на нее так, что Мать поспешила опустить глаза, вновь принимаясь за работу.
- Быть может, ты и забыла, что Зевс сделал нам, а я пока нет! – отрубила она. Дева робко возразила:
- Но ведь это было так давно!!
- Для преступлений не существует срока давности, - Старуха стояла на своем и переубедить ее в этом не смог бы никто. – Если бы я видела сны, тот кошмар снился бы мне каждую ночь, - она улыбнулась вдруг, холодно и жестко. – А так я всего лишь вижу его каждый день наяву.
Она села на свое место около станка с нитями и сказала, чуть помедлив:
- Я не обещала ему вечного счастья…

- 2 –

Спустя пару дней, ферма

Если с утра еще было прохладно, то к полудню существовать в этом воздухе стало просто невыносимо. Солнце пекло так, что впору было снимать кожу, хотя вряд ли бы это помогло, разве что еще сильнее поджарило бы. Обливания водой не помогали: на солнцепеке она испарялась почти мгновенно, едва успев коснуться изнывающего тела.
В очередной раз стукнув топором по обтесываемому колышку, Арес с неудовольствием сказал:
- Все это можно было сделать в разы быстрее, если бы кое-кто, - он с осуждением посмотрел на разговаривающих в отдалении женщин, - позволил мне поработать в одиночестве, - бог с ожесточением почесал грудь, на которой скоро, судя по всему, должны были образоваться волдыри.
Работающий рядом с ним Геракл рассудительно заметил:
- Ты же сам решил пожить с нами. Вот и выполняй наши условия.
Арес оскалился было на него, но быстро передумал ругаться.
Он действительно выбрал это для себя сам. То есть, напросился в гости, по ходу дела сообщив, что останется тут жить. Ненадолго так. На пару месяцев. Пока Габриэль не родит.
Нельзя сказать, чтобы это заявление кого-нибудь обрадовало. На всех, кроме Зены, Аресу было как-то наплевать, и он искренне огорчился, не заметив на ее лице плохо скрытой радости. Впрочем, плохо скрытой досады тоже не было, что уже само по себе могло послужить поводом для счастья. В общем, Арес выслушал все то, что хотели видеть и слышать от него в период его пребывания здесь его будущие сожители, и перенес в выделенную ему комнату оружие и пару брюк с жилетами. Он рассчитывал, как и на ферме, на которой он когда-то жил, лежать день-деньской в гамаке и ощупывать цыплят, не забывая напоминать Зене о своем присутствии.
В первый же день он понял, как глубоко заблуждался по поводу спокойного существования.
Сначала его, рано утром, еще до рассвета, разбудил Геракл, попросивший помочь ему в перевозке овощей на рынок. Критически осмотрев хилую повозку, в которой предполагалось ехать, Арес предложил перенести все просто на место назначения, но Геракл воспротивился, мотивируя это тем, что нечего попусту выставлять себя на обозрение. Скрипя зубами, Арес съездил с ним в Родеос, откуда они вернулись прямо к завтраку. Геракл еще зачем-то купил молодую телку*, которую пришлось привязать к телеге и ехать очень медленно, чтобы она не сдохла от усталости, пробежавшись за ними обратно до фермы.
Получив завтрак, который, надо сказать, был весьма и весьма вкусным, Арес совсем уже собрался было отправиться почивать дальше, когда Габриэль попросила его принести воду из колодца: она собиралась принять ванну. Вспомнив, что испепелять наглую блондинку не рекомендуется, Арес натаскал сотню ведер (и зачем им такая большая ванна?!), чуть-чуть подлечил уставшие мышцы и… столкнулся в коридоре с Зеной, которая велела ему помочь Еве высадить цветы. Когда с цветами было покончено, Геракл, снова отловивший уже трусливо прячущегося Ареса, вручил ему топор со словами «Надо поработать, брат!». И вот они до сих пор работали. А ведь день только начался!!
Избавившийся от верхней одежды Арес присел на скамейку, продолжая яростно расчесывать грудь, которую уже просто саднило так, что впору было окунаться в любую жидкость, которая помогла бы снять это жжение. Геракл искоса посмотрел на него, но ничего не сказал и принялся и дальше стругать дерево. По наблюдениям Ареса, полубог успел обстругать ровно четыре деревяшки, точнее, как раз заканчивал с четвертой.
Вдруг чья-то тень появилась перед богом, и он с надеждой обернулся. Надежде суждено было сбыться: рядом стояла улыбающаяся Зена, ив руках у нее была какая-то коричневая банка.
- Хватит чесаться, Арес, - миролюбиво сказала она. – А ты заразишь блохами Горго.
Возмущенный Арес открыл было рот, чтобы сказать, что их вшивую собаку уже ничем невозможно заразить, но в этот момент Зена, зачерпнув из банки какую-то терпко пахнущую массу, принялась втирать ее в грудь Ареса. Прикосновение ее рук было настолько приятно, а мазь настолько быстро снимала зуд, что мужчина едва удержался от того, чтобы не замурлыкать, как самый настоящий кот, которая любимая хозяйка принялась чесать за ушком.
С груди Зена перешла на плечи, массируя их немногим более сильно, но все равно приятно.
- А долго еще мне тут торчать? – нежась, спросил бог войны. Поскольку глаза у него были закрыты, то он только услышал, как хмыкнула Зена.
- Свадьба через 2 дня, Арес, - она легонько шлепнула его по намазанному плечу. – Надо все успеть к тому времени!
Первой мыслью Ареса было «Какая свадьба??» Второй: «Свадьба? Чья?!?!» Для третьей мысли времени не хватило, ибо в дело включился язык:
- Что за свадьба? – недоуменно поинтересовался Арес, глядя то на Зену, то на брата. Геракл аккуратно отложил в сторону готовую деревяшку, и взгляд его светлых глаз устремился на бога.
- Моя, Арес, - он приподнял брови, глядя, как отваливается челюсть у бессмертного. – Я женюсь на Еве.
- А…а…а…а, ну на ней можно, - прозаикался Арес, потом тряхнул головой и сердито уставился на Зену: - А сказать мне это никак было нельзя?!
На удивлении, проступившем на лице Зены, можно было оттачивать актерское мастерство.
- А ты разве не знал? – воительница пожала плечами. – Вы как раз сейчас готовите столы и скамьи для свадебного угощения, - она хмыкнула, развернулась и пошла обратно к Габриэль и Еве, которые по-прежнему сидели в стороне, в теньке, и о чем-то хихикали.
Теперь Аресу было совершенно ясно, о чем.
И да, никто ему ничего не сказал! А провалами памяти он пока не страдает!!
И надо же… Его братец снова собирается жениться… В который там уже раз? Кажется, он даже станет тому свидетелем!
Немного попыхтев в свое удовольствие и пробурчав что-то о подлости молчащих, Арес стал вспоминать подробности греческих свадеб**.
Ну, то, что гражданин Греции мог жениться только на гречанке, Арес вспомнил сразу. Да тут и не было никаких проблем: Геракл и Ева совершенно точно родились тут. Вот с домами невесты и жениха возникнет проблема, ибо дом тут Арес видел только один. Впрочем, у них давно все настолько смешалось, что эта мелочь, видимо, не имела никакого значения.
О заключении брачного контракта Геракл, очевидно, тоже не подумывает, хотя надо было бы. Арес хмыкнул, вспомнив, как тщательно планировал контракт тогда, когда уговаривал Зену выйти за него в обмен на возвращение Габриэль. Жаль, не сработало…
Так… Зена сказала, свадьба через пару дней. Ну, все правильно – как раз наступит полнолуние. Правда вот, с зимним месяцем немного не вовремя, но, думается, Геракл не хочет посвящать эту церемонию Гере. Они, конечно, все давно решили, да и Гера почила в мире не вчера, но старые обиды сильны. Да.
В жертву принесут телку, Геракл купил ее явно для этого, не молоко же с нее доить в будущем. Интересно, Ева отрежет прядь своих волос? Кажется, этот обычай канул в Лету, но вдруг… Арес бы на это посмотрел, а может быть, даже притупил бы немного нож: нечего Аполлону радоваться.
Бог хихикнул, поглаживая грудь. Да, почти все соблюдено, даже то, что муж должен быть намного старше жены. Эх, у них бы с Зеной в этом плане была бы чудесная пара.
Арес вздохнул, посматривая в сторону женщин.
- Что ты подаришь ей? – спросил он вдруг, обращаясь к Гераклу. Тот оторвался от обтесывания столешницы.
- Что?
Бог развернулся, глядя на брата.
- Ты должен что-то подарить невесте, - терпеливо разъяснил он. – Ну, тебе ли не знать, братец, сколько ты там был женат? 5 раз, 10?
Глаза Геракла чуть потемнели, но он тут же улыбнулся.
- Алмазное ожерелье***, Арес. Не из твоих ли слез сделанное?
- Мои слезы тебе не по карману, - отбрил героя бог войны и снова засмотрелся на женщин.
Что угодно, лишь бы не работать.
- Какую фату ты выбрала? – спросила Габриэль, делая глоток нагревшегося на солнце виноградного сока, который еще чуть-чуть – и начнет бродить. Ева, занятая вышиванием рубашки для Геракла, подняла голову.
- Красную****, - с легкой ухмылкой отозвалась она. – Чтобы демонам неповадно было.
Габриэль ухмыльнулась в ответ.
- Не думаю, что Каллисто объявится на свадьбе, - в тон ответила она и обратилась к вернувшейся Зене:
- Ну что, он был очень зол?
- Не слишком, - вздохнула Зена, усаживаясь рядом с подругой. – Но разочарован тем, что узнал обо всем последним.
Габриэль неопределенно хмыкнула, возвращая свое внимание соку.
- Ты не волнуешься? – спросила Зена у дочери и засмеялась, когда ты быстро замотала головой.
Известие о свадьбе немного выбило Зену из колеи, но она тут же обрадовалась тому, что хотя бы одно важное событие в жизни дочери не обойдется без ее участия. Не то, чтобы она слишком любила праздники, но тут взялась с энтузиазмом за организацию. Тем более, что Габриэль согласилась помогать ей и направлять в тех случаях, когда энергия Зены затребует смены вида деятельности.
Зена посмотрела на дочь, увлеченную вышивкой, потом на подругу.
Когда-то давно Эфини спросила ее, почему она до сих пор не обручилась с Габриэль, и предложила организовать свадьбу по обычаям амазонок. Тогда Зена отшутилась тем, что они с Габриэль слишком молоды, чтобы связывать друг друга по рукам и ногам. Тогда Эфини поверила ей, и они вместе посмеялись, обсудив, как можно было бы шокировать Грецию.
Тогда Габриэль еще не знала о том, что ее лучшая подруга влюблена в нее.
Зена скользнула взглядом по фигуре сказительницы, ненадолго задержавшись на животе.
В условиях вечных путешествий, когда можно не заходить в населенные пункты по нескольку недель, королева воинов очень хотела свою спутницу. Зная свою натуру и то, что некоторые женщины казались ей весьма привлекательными, Зена старалась не оставаться с Габриэль, когда та мылась или переодевалась. Они спали вместе у костра, и Зена вздрагивала, когда бард обнимала ее во сне, прижимаясь, чтобы спастись от холода.
Она не помнила, как поняла, что влюбилась. Вероятно потому, что влюбленность эта не была яростной и огненной, как с Борайесом. Горькой и мучительной, как с Цезарем. Холодной, расчетливой и ядовитой, как с Алти. Воздушной и платонической, как с Лао Ма. Наивной и короткой, как с Акеми.
Она была легкой и ни к чему не обязывающей, полной улыбок и нежных объятий, дружеских подначиваний. Зена не хотела портить Габриэль жизнь, поэтому довольствовалась тем, что у нее было. А ведь было немало, если так посудить. Фактически, они жили вместе, как полноправная семья, муж и жена, с той только разницей, что не спали друг с другом.
Нельзя сказать, чтобы Зене этого не хотелось. Хотелось и очень. Иногда, в периоды такого… затяжного хотения она ловила себя на мысли о том, что отдалась бы Аресу, лишь бы тот унял этот голод внутри нее. Она не считала себя правой лишать Габриэль нормальных отношений, потому что откуда-то знала точно: если она это сделает, то девушка никогда не станет прежней.
Постепенно влюбленность эта, сопровождаемая физическим голодом, утихла. Зена стала спокойно купаться вместе с Габриэль, обнимать ее по ночам и научилась не отворачиваться, когда Габриэль вдруг быстро целовала ее, в щеку или в уголок губ, выражая свою признательность или прощаясь. В их жизни появился Пердикус, потом Джоксер, потом еще много молодых мужчин, с которыми Габриэль смеялась и шутила так же, как она это делала с ней. И Зена почти не ревновала.
Почти, ведь разбитые в кровь костяшки пальцев и разлетающееся на щепки дерево в расчет не идут.
Габриэль была счастлива, и это было самым главным. Все остальное не имело значения.
Но теперь что-то изменилось.
Возможно, они стали слишком взрослыми для наивных фантазий о счастье. Возможно, им теперь нужно было что-то другое.
Зене было почти 40 зим, Габриэль в следующем году исполнится 28. А если посчитать, сколько времени они провели в пещере, куда их отнес Арес…
Зена усмехнулась, покачивая ногой.
Она спала с Аресом. Габриэль спала с Аресом.
Какая-то сторона в этом треугольнике осталась неохваченной.
Воительница слегка поморщилась при этой мысли.
С Аресом она быть не может, как бы она не думала об этом, в каких бы ракурсах не рассматривала. Она знала, что он надеется на другой исход их отношений, но дать ему больше – значит, связать себя с ним на всю оставшуюся вечность, ведь он не захочет отпустить ее, когда придет срок.
Конечно, она любила его. По-своему, как того, кто прошел с ними этот длинный путь, не пытаясь ускользнуть. Как того, кто будет с ними рядом, ощутимо или незримо. Как того, с кем она была близка.
Она любила их всех, тех, с кем делила тепло ночи на протяжении всей своей жизни. Борайес, Алти, Цезарь, Акеми, Марк Антоний – их лица выплывали перед ней из темноты, когда она не могла уснуть. Она разговаривала с ними, как с живыми, потому что они были частью ее прошлого, и отказываться от них она не собиралась.
Однако после всего произошедшего… Настало время что-то менять.
Зена вскинула голову, и черные пряди хлестнули ее по лицу.
- Габриэль, - позвала она. – На каком ты месяце?

______________________________________________
* - телка – это в смысле – дочка коровы а то вдруг… ассоциации ненужные пойдут… Герк нашел себе телку… и попросил Ареса ему помочь…
** - это истинные подробности, имевшие место в Древней Греции.
*** - считалось, что алмазы – слезы богов. В Древней Греции полагали, что алмазы отражают огонь любви.
**** - греческая невеста носила традиционную свадебную фату – желтую или красную – олицетворявшую огонь. Подобная яркая фата должна была защитить невесту от зла и демонов.

спасибо за проду!

Спасибо, Винтер!

Жизнь надо прожить так, что бы больше не хотелось.

А пока - недописанный кусок

- 3 –

Спустя несколько дней, свадьба

Никто не думал, что на свадьбу придут все, кого пригласили. Угощений, конечно, хватило на всех (тут уж Зена все-таки разрешила Аресу немного помочь), а вот со скамьями пришлось туговато. Самые опоздавшие попросту расположились на земле, уверяя хозяев, что им совершенно не принципиально, где сидеть, лишь бы наливали. Гости, получившие места за столом, бурно общались, восхищаясь попеременно то женихом, то невестой, то ее мамой.
К слову сказать, Ева пригласила на торжество только тех, кто нравился ей, но и так получилось около сотни человек. Габриэль не знала никого из них, но она и не бывала в городе так часто, как Ева и Геракл. Все это были их знакомые, и сказительница только улыбалась, когда к ней подходили поговорить или выразить восхищение праздником. Делом ее рук был лишь специальный пирог из кунжутных толченых зерен, смешанных с медом. За все остальное получать похвалу она не рвалась.
Как ни странно, но все шло гораздо лучше, чем ожидала Габриэль. Когда Ева и Геракл ошеломили их известием о свадьбе, у сказительницы не раз мелькнула мысль, что все как-то слишком быстро разворачивается. Вот раньше жених и невеста должны были встречаться не меньше года, чтобы пройти через огонь, воду и медные трубы и не растерять тот пыл, что свойственен влюбленным, стремящимся к браку, людям. А сейчас…
С другой стороны Габриэль только радовалась за Еву, которая за столь короткий период времени расцвела и похорошела, была весела и бодра. Ни единой искорки сомнения не промелькнуло в ее взгляде, когда бы она ни говорила о предстоящем замужестве.
Габриэль очень нравился Геракл, и как мужчина, и как друг. Поэтому она совершенно не боялась за то, что Ева могла сделать неправильный выбор. Той же позиции придерживалась и Зена, которая все последние дни была тиха и задумчива. Сначала Габриэль думала, что это из-за незапланированного вторжения в их жизнь Ареса, который, несмотря на все свои уверения в обратном, все же, кажется, собирался жить с ними. Во всяком случае, комнату ему отвели, и не самую плохую, а бард и Ева постарались обставить ее как можно уютнее.
Зена, конечно, отрицала свою внезапную замкнутость, сославшись на то, что Габриэль, вероятно, просто забыла, какими радостными и общительными были их обычные посиделки у костра. Сарказм, однако, на барда впечатления не произвел, и она все равно осталась при своем мнении. Потому что точно знала: из-за предстоящей свадьбы воительница нервничать не стала бы никогда.
Габриэль приветливо кивнула очередному гостю.
Ева и Геракл за то время, что жили здесь, успели перезнакомиться едва ли не со всем Родеосом. Оно и не удивительно: Габриэль бывала в городе много реже, чем эти двое. А сейчас, с возвращением Зены, она и вовсе не хотела туда соваться. Как минимум потому, что в памяти свежо было то сожжение ведьмы. Кто знает, кто примет Зену за колдунью и что захотят с ней сделать? Не то, чтобы женщина сомневалась в силе и умении своей подруги, но все же встревать в ненужные разборки не хотелось совершенно.
На глаза попался радостный Арес, и Габриэль криво ухмыльнулась ему, хотя вовсе не собиралась этого делать.
Бог наслаждался по полной. Отойдя от коварства Зены, не сообщившей ему о празднестве заблаговременно, он настоял на том, что будет присутствовать. В качестве смертного гостя, разумеется. Плюс ко всему он, конечно же, заявился не один.
Афродите Габриэль была рада и, хотя, им пока даже не удалось переброситься парой фраз, радужное настроение от этой встречи падать не собиралось.
Габриэль улыбнулась своим мыслям, но улыбка эта сползла с ее губ, когда она увидела, насколько мрачна Зена, стоящая поодаль и прихлебывающая из кружки с элем. Бард проследила ее взгляд и помрачнела сама: королева воинов смотрела прямо на бога войны, которая, нимало не смущаясь, усадил себе на колени какую-то развязную девушку и теперь хохотал вместе с ней над чем-то.
Сказительнице отчего-то стало не по себе, и она, положив правую ладонь себе на живот, отошла чуть в тень, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми, оставаясь при этом незамеченной.
Зена допила эль и резким движением отбросила кружку в сторону.
Она злилась. И злилась на Ареса.
Конечно, он рассчитывает вызвать ее ревность, флиртуя с этой девкой у нее на глазах, не зря же он время от времени искоса поглядывает в сторону деревьев, под которыми стоит королева воинов.
Только злит ее вовсе не это.
Зена боялась, что Арес, напившись, выдаст свою божественную сущность. Она помнила, как вино влияет на него смертного, к тому же Габриэль нехотя рассказала ей, что и на бога алкоголь тоже действует не лучшим образом. Воительница не знала, как случилось так, что Судьбы лишили бессмертных одного из преимуществ над людьми, но ей было не до этого. Сейчас она хотела только того, чтобы свадьба прошла так, как и положено проходить свадьбам. Если и будет драка, то только символическая.
Зена перевела взгляд на счастливого Геракла и улыбнулась ему, отлично зная, что эту ее улыбку он сейчас не увидит. Сейчас для него во всем мире существовали лишь улыбки Евы, которая выглядела просто очаровательно в наряде невесты. Геракл, стоящий рядом, смотрелся совсем молодым, и Зена хмыкнула, представив, какой резонанс вызвало бы известие о том, что это и есть тот самый настоящий Геракл, сын Зевса и смертной женщины.
Геракл уже рассказал ей о том, что он давно не афиширует себя, как бывало раньше, говоря, что просто так назвали. Да, в честь знаменитого героя, и не так называют. Зена лично встречала парня, которого звали Аресом. Только в отличие от настоящего бога войны, земной Арес был слаб телом и силен духом, носил очень короткую стрижку и белые одежды. Кажется, он звал себя мыслителем.
Вдруг проскочила мысль о бессмертии Геракла. Зена нахмурилась, поглядывая на дочь. Безусловно, сейчас они не думают об этом – хотя, Геракл, возможно, уже размышлял – но ведь наступит момент, когда старость бесшумно и неотвратимо взойдет на порог их счастливого дома, покряхтит немного и постучится в окно, за которым все замрут. А за ней из-за плеча, обтянутого ветхой одеждой, выглянет Танатос…
Нет, ну это совершенно невозможно!! О чем она только не думает на этом празднике жизни!! Ну не о смерти же, в самом деле!! У Евы впереди очень много времени. Как и у них всех…
Зена хмыкнула и вышла из тени на свет, направляясь к столу, чтобы ухватить кусочек кунжутного пирога, испеченного Габриэль. Хотелось, конечно, чего-нибудь посытнее, но все остальное, кажется, уже расхватали гости, ведь праздник длится с полудня. А сейчас уже глубокий вечер, и сад освещается маленькими фонариками, развешанными повсюду: небольшой подарок Афродиты, которая хитро сделала так, чтобы никто даже не заподозрил, что фонарики эти светятся с помощью волшебства.
Воительница вздохнула, вспомнив все, что надарили боги своему любимому «смертному» брату.
Дионис прислал неосушаемую флягу с вином, что было как нельзя кстати, учитывая, сколько сегодня гости выпили, никаких бы запасов не хватило!
Гермес – дубликат своего жезла, который исполнял лишь одну функцию: раз в день он мог перенести вас куда угодно. На этом его магия кончалась до следующего дня, поэтому, если вы неосмотрительно забросили себя туда, где холодно и темно… Ну, в общем-то, придется переждать, больше делать нечего.
Аполлон, несмотря на все свои злопыхания в сторону Геракла по молодости, сподобился оторвать от сердца некий аляповатый костюмчик. Как заверила Афродита, в нем абсолютно все кажутся стройными и мускулистыми богами. Геракл, забирая подарок, поиграл могучими мышцами и белозубо усмехнулся, наказывая Дите передать Аполлону большое спасибо.
Артемида прислала лук, да не простой, а такой, который бьет за несколько лиг и всегда точно попадает в цель. Большой любитель охоты, Герк обрадовался этому подарку, пожалуй, больше всех остальных и долго отказывался с ним разлучаться. Оставалось надеяться, что лук не забудут где-нибудь в лесу, как это иногда случается с бережно хранимыми вещами.
Купидон передал вместе с матерью небольшой, неприметный такой, серый замшевый мешочек. Очевидно, он не желал привлекать внимание к своему подарку, но вышло наоборот: страстная любительница всяческих упаковок Ева выхватила у Диты мешочек прежде, чем та успела вручить его Гераклу. И бедный герой терпеливо выслушал все то, что думает Ева о своем супруге и его божественном племяннике: в мешочек лежало ни что иное, как домашнее средство обольщения. Намажешься таким – и женщины слетятся, как мотыльки на свет.
Но больше всего присутствующих удивил подарок Гекаты. Мало того - подарков от нее в принципе не ждали, ибо, не являясь олимпийкой, она была не вхожа в круг их общения. Но… роскошное покрывало на волосы, как-будто сшитое специально для Евы, оказалось в сумке Афродиты, забитой подарками. Богиня любви выглядела удивленной, однако, Зена углядела в этой ее удивленности легкую неискренность. К тому же, воительница прекрасно знала, что Дита раньше бегала на черные ритуалы, особенно, когда ссорилась с Гефестом и жаждала его смерти. Видимо, Геката, по старой памяти/дружбе решила еще раз попытаться влиться в не столь дружные ряды олимпийцев, которые всегда вдруг неожиданно сплачивались перед лицом появления нового участника их компании.
- Зена! – громкий голос Ареса, заметившего королеву воинов, привлек внимание не только самой Зены, но и почти всех людей вокруг. – Зена, иди сюда!
Воительница приподняла бровь, но на зов отозвалась. В конце концов, они для всех – одна большая веселая дружная семья, в которой нет места распрям и скандалам. А все, что она думает об Аресе и о его манере вот так вот подзывать ее – она ему скажет об этом потом. Наедине. Чтобы никому не было мучительно больно и обидно.
- Зена! – восторженно заявил Арес, когда воительница приблизилась к нему. – Смотри, какая интересная игра! – он указал пальцем на невзрачного, можно даже сказать, хлипкого мужичонку, который сидел напротив. Мужичок этот блаженно улыбался и крутил в руках деревянные стаканчики, маленькие, ненамного больше наперстка. На столе, за которым все сидели, виднелся маленький и тоже деревянный шарик.
- Он кладет шарик под один из стаканчиков, перемешивает их, а я должен угадать, под каким он! – бурно радовался Арес. – Я уже выиграл кучу денег! – в доказательство бог потряс достаточно внушительным мешком, в котором действительно что-то звенело.
Собравшаяся вокруг толпа одобрительно зашумела.
Зена силилась улыбнуться, но это было не так просто. Во-первых, ей не нравилось, что на коленях у Ареса сидит какая размалеванная девица (а они ее приглашали??) и играет с его серьгой так, словно бы она ее собственная. Во-вторых, Зена чуяла в этой игре какой-то подвох. Ну не может кто-то все время проигрывать!
В-третьих, Зене было странно, что бог войны вдруг так увлекся выигрышем денег. Или он просто хочет показать, как ему весело и без нее?
- Зена, ты сыграешь? – Арес нетерпеливо уставился на воительницу, в глазах его горел огонь, но королева воинов лишь мотнула головой, все же улыбнувшись.
- Я лучше посмотрю, - она скрестила руки на груди, внимательно, но не особо навязчиво, следя за происходящим.
- Как хочешь, - Арес пожал плечами и кивнул мужчине. – А я играю!
Мужичонка блеснул глазами, показал всем присутствующим шарик, демонстративно вложил его под средний стаканчик и, приговаривая «Кручу-верчу, запутать хочу!», принялся перемешивать стаканчики.
Несмотря на быстроту его движений, Зена точно знала, под каким стаканчиком в итоге должен этот шарик оказаться. Знал это и Арес, судя по тому, что он ткнул точно в правый. Однако же, ехидно улыбаясь, мужчина вытащил шарик из-под среднего.
Народ приглушенно зашушукался, Арес сокрушенно цокнул языком, согнал с коленей девушку и склонился поближе к столу.

Quote (winter)

Продолжение обязательно будет как только довысаживаю цветы, наготовлю ужинов и выйду замуж B)

PS Пасиб за продолжение!

You're my world, you're every breath I take
You're my world, you're every move I make... ©

ЗЫ Спасибище за продолжение!!!! Ждём дальше!

You're my world, you're every breath I take
You're my world, you're every move I make... ©