Заскучавший Арес повернулся к одному из генералов.

- Заканчивайте с ними, - указал он на пленников. – И приготовьтесь вечером штурмовать город.

Не успел он договорить, как все изменилось. Его колени и руки заныли, запястья скрутила веревка, его обнаженные грудь и плечи обдало холодом… и он понял, что это последнее, что он почувствует в этой жизни. Он попытался вспомнить вкус ее губ и тепло ее рук, увидеть ее лицо. Зена, повторял он, словно она могла услышать его, Зена, Зена, Зена, словно он хотел сказать ей все, что не успел сказать; восполнить все дни, которые они никогда не проведут вместе. Арес в отчаянии озирался, пока его взгляд не наткнулся на группу вооруженных солдат, приводящих казнь в исполнение. Рядом с ними, немного сутулясь, стоял высокий черноволосый мужчина, одетый в кожу. Этот человек повернулся и взглянул на него. Арес понял, что смотрит в свое лицо и свои глаза, холодные и безжалостные.

У Ареса перехватило дыхание, и больше он не мог произносить ее имя. На его глаза одели повязку, и все стало черным.

Далее он видел все со стороны. Видел, как дрожит мужчина с завязанными глазами, как судорожно вздымается его грудь; видел, как палач готовится нанести удар. Арес тоже чувствовал боль и слепой ужас, ощущал холод, причиной которому был вовсе не ветер, а разрезающий воздух меч. Он знал, что сейчас меч вонзится в шею этого человека, в его шею, и брызнет кровь…

Арес резко сел, ловя ртом воздух. Они не хотели умирать, с трудом перевел он дыхание.

- Они не хотели умирать.

Он услышал, как произнес эти слова вслух. Что-то коснулось его плеча. Он вздрогнул и испуганно отпрянул, задев что-то рукой. Перед ним мелькнуло бледное лицо Зены и ее черные волосы, и он понял, что замахнулся на нее. Они лежали в ее постели, в их лагере у озера, и скоро собиралось светать.

Зена схватила его за запястья.

- Шшш, - прошептала она, глядя его по руке и обнимая за плечи. Арес весь дрожал, на его лице выступил пот.

Она прижала его к себе и поцеловала его в голову. Часть его хотела полностью раствориться в теплоте ее рук, другая часть его содрогалась от тошнотворного позора, который отравлял это наслаждение.

Но ночной кошмар не оставлял его. Арес все еще видел лицо пленника и его шевелящиеся губы – может, он шептал имя любимого человека? – как и секундой позже его обезглавленное тело упало на окровавленную землю. Он приказал казнить этого человека, как и многих других, и все они хотели жить также отчаянно, как он жаждал хотя бы мельком увидеть лицо Зены, прежде чем ему завязали глаза. Но он лишил их всего, и вид их смерти лишь позабавила его. Арес едва дышал. Знала ли Зена, что сейчас происходит с ним? Теперь он понимал, что чувствовала она, оглядываясь на свое прошлое. Наверное, это и есть искупление своих грехов: всю жизнь скрываться от воспоминаний, от которых тебе становится тошно, пытаясь возвести вокруг себя стену, которая бы их сдержала. Впервые он полностью понимал ее, только теперь ему вовсе не хотелось делиться с ней своими мыслями. Никогда он не сможет поговорить с ней об этом, никогда.

Зена протянула ему флягу с водой. Арес сделал несколько глотков холодной воды, едва не захлебнувшись.

- Все закончилось, - прошептала она, проводя рукой по его влажным волосам. – Все хорошо.

- Нет, - хрипло ответил он.

Помолчав секунду, она притянула его, мягко, но настойчиво, обратно на одеяло.

- Арес, - прошептала она ему на ухо. – Ты хороший человек.

Значит, она догадалась.

Арес ухмыльнулся и хотел было отпустить шутку, что ей вообще-то больше нравятся плохие парни, но побоялся, что голос может его подвести. Не говоря ни слова, они лежали обнявшись. Ее нога обвивала его, ее рука поглаживала его спину, и скоро этот ледяной комок в его груди исчез.

«Хороший человек» - подумал мрачно Арес, прежде чем его веки сонно опустились. Может, теперь ему станет легче.

Слушая, как дыхание Ареса становится равномерным, Зена старалась прогнать навязчивое беспокойство. Сначала она подумала, что ему приснился кошмар, связанный с его почти произошедшей казнью. Но все было гораздо серьезнее. «Они не хотели умирать…» Кто из жертв, чьи жизни оборвались много лет назад, потревожили его сон? Раздражало то, что она понятия не имела, что происходит у Ареса на душе. Но еще хуже было видеть Ареса, сожалеющего о своем прошлом. Арес может сойти с ума, учитывая, как груз грехов он накопил за всю жизнь. И так как Арес все всегда доводил до конца, ему предстояла долгая дорога, прежде чем он получит, как он сам однажды насмешливо назвал, «искупительный пинок». Но дело было даже не в этом… Зена привыкла, что даже будучи смертным, он оставался дерзким и непримиримым, и ей, черт возьми, нравилось иметь рядом такого человека.

О чем она думает? Она же сама хотела, чтобы он изменился… потому что он был ей не безразличным, и потому что, если она сможет помочь ему стать лучше, это будет обозначать, что в ней самой есть что-то хорошее.

И все же… все же… она не хотела, чтобы он менялся настолько.

Он повернулся во сне, крепче прижав ее к себе, и пробормотал что-то похожее на ее имя.

Другая мысль поразила ее. Они поменялись ролями. Многие годы он пытался сделать ее своей. Теперь она хочет сделать его своим. В каком-то смысле, это даже пугало.

***

Сосуд с амброзией был прикреплен к седельной сумке, но Габриэлль все еще чувствовала ее присутствие, пробираясь сквозь ночной лес.

Она должна каким-то образом вручить ее Аресу. Она должна удостовериться, что он никогда не догадается, что амброзия от него. И что не менее важно, Зена тоже не должна узнать об этом.

Что она должна делать, подмешать амброзию в воду? Габриэлль даже не знала, сработает ли амброзия, смешавшись с водой. (Книга правил Олимпа пришлась бы сейчас кстати). Даже если все получится, и Арес в следующую секунду начнет стрелять огненными шарами из рук, это будет выглядеть подозрительно.

Представив это, Габриэлль улыбнулась, а затем ее охватила дрожь. Неужели она действительно хочет превратить Ареса в бога без его согласия? Почувствовав отвращение к самой себе, Габриэлль захотела на секунду отказаться от своего плана.

Она не могла. На кону стояла ее жизнь.

Выход должен быть.

Тропа перед ней начала сужаться, тяжелые ветви над ее головой походили на крылья гигантской птицы. Габриэлль наклонила голову и дотронулась рукой до седельной сумки, скрывающей ее маленькую преступную тайну, чтобы удостовериться, что амброзия на месте… а может где-то глубоко в душе, в надежде, что ее там нет.

Внезапно ее осенило. Ей нужно передать амброзию тому, кто сможет отдать ее Аресу. Тому, кому Арес доверяет. Кто-то из его последователей, из его прошлой жизни бога. Возможно, священник.

Все, что нужно, это дождаться, когда они доберутся до города, в котором есть храм Ареса.

Просветы света подсказали Габриэлль, что озеро близко. Она знала, что скоро ей предстоит увидеть Зену и обмануть ее.

Внезапно сомнение поразило ее словно удар.

Не делай этого.

Дотянувшись до сумки, Габриэлль нашарила в ней пузырек. Ее пальцы обвились вокруг теплого стекла. Она может вынуть амброзию и закинуть ее в густой кустарник, где она никогда не сможет найти ее, даже если захочет.

Габриэлль слегка дернула за поводья Клио, замедляя шаг лошади. Сквозь черные листья деревьев она уже видела серебряное зеркало озера и нежные краски неба.

Не делай этого. Но тогда она напрасно предала своих сестер. Но она может остановиться сейчас. Она может не лгать Зене. Она может…

На опушке леса она услышала неясные голоса и смех Зена.

Остановив Клио, она аккуратно отвела в сторону ветку перед собой. Арес и Зена сидели рядом. Она полировала свои доспехи, он чистил свой жилет. Зена что-то сказала, Арес ответил, она засмеялась и хлопнула его по плечу.

Габриэлль выпустила пузырек и вытащила руку из сумки.

Она должна сделать это.

Когда она показалась из-за деревьев, Зена оглянулась и увидела ее. На ее лице отразилась такая радость и любовь, что у Габриэлль перехватило дыхание.

Габриэлль слезла с лошади и направилась к ним. Зена поднялась и пошла ей навстречу. Ее губы немного дрожали, но улыбались, а глаза сияли. Несколько мгновений они стояли, не двигаясь, в шаге друг от друга. Наконец, Зена подошла ближе и обняла ее, крепко прижав к себе, поглаживая ее спину и волосы. Габриэлль закрыла глаза. До нее донесся хрипловатый шепот Зены:

- Все устроится… я обещаю.

***
Рассвет разлил по серому небу розовые лучи, прогоняя прочь тьму, окутавшую дома, деревья, пустые телеги и холмы. Стоя у окна в своей комнате, Габриэлль прислушивалась к отдаленному рокоту моря и смотрела на выглядывающие мачты кораблей в Маронеанском порту.

Через три дня они сядут на корабль к острову Лемнос, на берегах которого обитала безжалостная банда пиратов. В планы Зены входило выследить, где находится их убежище и уничтожить эту свору. В планах Габриэлль была надежда, что они с Зеной взойдут на борт одни, а Арес останется на берегу.

Последние десять дней были словно в тумане. Словно ничего из произошедшего не было на самом деле. До самого конца их жизни были под угрозой. Сейчас Зена проявляла к ней необычайную нежность и заботу, и они провели вместе две ночи в деревенских гостиницах. Но, занимаясь любовью, Габриэлль поняла, что не может отдавать себя всю, в частности из-за того, что случилось между ними, но также из-за того, что случится в ближайшем будущем. Желая только, чтобы все поскорее закончилось, Габриэлль издала притворный крик удовольствия и изобразила волну наслаждения, разлившуюся по телу. По взгляду Зены Габриэлль поняла, что обмануть ее не удалось. Поэтому когда в следующий раз Зена пришла в ее комнату, они лишь лежали и целовали друг друга, пока Габриэлль не заснула на руках подруги.

День рождения Зены Габриэлль тоже помнила смутно. Она хотела подарить ей свиток с поэмой Сапфо – к ужасу Габриэлль, она чуть было не забыла про подарок – но потом осознала, что не может этого сделать. Только не сейчас, не когда она собирается солгать любимой женщине. Она сохранит свиток и подарит его, когда ее любовь будет принадлежать только ей.

Но один момент она помнила лучше остальных. Что-то разбудило ее посреди ночи в лагере. В полусне Габриэлль услышала шум и осторожно открыла глаза. Арес, тяжело дыша, сидел на своем одеяле, а Зена приблизилась к нему в слабом свете потухающего походного костра. Габриэлль увидела, как Зена обняла его за плечи и сжала его руку.

- В чем дело? – тихо спросила Зена. Арес покачал головой. – Скажи мне, - настаивала она.

Вздохнув, Арес начал сбивчиво полушепотом что-то рассказывать. Габриэлль смогла уловить лишь обрывки слов и фраз. Что-то о Фебесе, пленниках и о приказах, которые он дал, что-то еще, что она не могла понять. Арес замолк и посмотрел на Зену.

- Он ждал смерти, - прошептал он.

- Я знаю, - ответила Зена.

Они обнялись. Сердце Габриэлль сжалось от жалости к Аресу и от стыда за свой план. Закрыв глаза, она в сотый раз повторила себе, что она не совершает по отношению к Аресу ничего плохого. Она вообще оказывает ему услугу. Он ясно дал понять, что не готов смириться со смертной жизнью и всеми ее минусами.

Еще три дня. И все будет хорошо.

Отойдя от окна, Габриэлль подошла к углу, где стояли ее сумки, и вынула пузырек из одной из них. Сегодня днем она пойдет в храм Ареса.