Когда у богов есть занятия поинтереснее, чем сидеть в пиршественных залах и уныло обсуждать свое незавидное положение, они непременно покидают свою обитель. Вот и сейчас, после того, как силы к большинству богов вернулись по независящим от них причинам, бессмертные пустились во все тяжкие.
Артемида целыми днями резвилась в лесах, бегая наперегонки с ланями, а потом часами отмокала в кристально чистых озерах, приставая к нимфам и смеясь над их испуганными лицами.
Аполлон, тщеславно полагая, что силы к нему вернулись к первому, неспеша прогуливался по облакам, переговариваясь с солнечными лучами и любуясь своим отражением в неизменный реактивный скейт.
Бахус от радости заливал божественным вином свои рощи, откуда уже начали выбегать вакханки с целью кого-нибудь поим… ммм, покусать.
Купидон забавлялся со стрелами, получившими обратно свое волшебство, и не очень-то отличал на радостях белые стрелы любви от черных стрел ненависти.
Пожалуй, только Афродита не поддалась всеобщему ликованию и, закрывшись в своих покоях, сосредоточенно изучала какие-то фолианты.
Скучающий ветер пронесся по длинным просторным коридорам, заглянул в одну комнату, потом в другую и, наконец, в третьей нашел себе компанию.
Арес, самодовольно крутящийся у зеркала, разгладил усы и подмигнул своему отражению. Отражение сделало то же самое, и оба они остались довольны друг другом. Да и странно им было бы быть недовольными, если все складывалось так, как они хотели и даже лучше.
К Аресу тоже вернулись его силы, и он чувствовал себя, словно полностью обновился. Петь и танцевать не хотелось, но пару войн на радостях он все же устроил, собственноручно, так сказать. И реял, гордый и всесильный, над войском противника, вселяя уверенность в своих воинов.
Столь мелкие победы, конечно же, не могли доставить ему истинное удовольствие, поэтому он вновь обратил свой взгляд туда, где останавливал его задолго до этого.
Бескрайние скифские степи давно манили его своей неприступностью. Ему хотелось обосноваться там, построить свои храмы, найти новых приспешников. Греция медленно, но верно, шла по стопам Рима, все быстрее приходя к упадку, следовало искать новый источник энергии, новых почитателей.
Арес со вздохом поправил ножны, критически осмотрел руки, подумал о том, что надо почистить перстень, что он носит на мизинце, и решительным шагом вышел из зала.
На сегодня было намечено множество делом. Но, прежде всего, следовало добраться до Афродиты и выяснить у нее все, что касалось заключения мира с северными богами. В конце концов, Тор скоро устанет бегать туда-сюда и просто откажется от этого, несомненно, взаимовыгодного сотрудничества.
Найти богиню любви оказалось нетрудно: она сидела в своих комнатах, держа на коленях толстенный фолиант, и читала, читала, читала… Так увлеченно, что даже не сразу заметила вошедшего Ареса. Тому пришлось кашлянуть, да погромче.
- А, это ты, - скучно произнесла богиня, щелкнув пальцами, убрала с носа миниатюрные очки, захлопнула книгу и воззрилась на брата.
Арес приподнял брови.
- Странными вещами ты занимаешься, сестренка, - чуточку ворчливо и очень по-братски произнес он. – Все веселятся. А ты тут… - он помолчал, подбирая слова, и предположил: – Ну, не знаю… Киснешь?
Афродита засмеялась, но ее чистый и звонкий смех был испорчен скрипучими нотками, появившимися и не желающими исчезать.
- Арес, если ты не думаешь о будущем, то кто-то должен, - она пожала плечами. – Возвращение Зены – это хорошо, но то, память ее все еще подводит, не делает тебе чести.
Арес досадливо поморщился, удержавшись от того, чтобы топнуть ногой, как когда-то в детстве.
Возвращение Зены – это, в прямом смысле слова, дар богов. Очень жаль, что сам он так и не смог приложить к этому руку. Впрочем, он особо и не мешал, что уже делает ему честь, не так ли?
Зена вернулась не собой. Точнее, не той Зеной, к которой он успел привыкнуть и, чего уж там скрывать, которую сумел полюбить. Но Зена-пиратка – это то, чего он когда-то хотел.
В юности королевы воинов был такой период, когда, после смерти младшего брата, она покинула свою родную деревню, будучи изгнана оттуда собственной матерью. Именно тогда Арес, возникнув перед ней из дорожной пыли, соблазнительным баритоном поведал о возможностях, что могут открыть бескрайние морские просторы. В загоревшихся глазах Зены бог войны разглядел в тот момент неуемную жажду власти. Где-то на краю к ней примешивалось еще и желание разбогатеть, но власть главенствовала над всем, управляя поступками девушки.
И бог смеялся, глядя, как армада Хозяйки Морей топит торговые суда и берет на абордаж военные, швыряя солдат прямо в бушующие волны.
Для Зены не было ничего слаще, чем стоять в сильнейший шторм на капитанском мостике, держа штурвал уверенной рукой и смеяться прямо в лицо Посейдону, рычащему от невозможности сделать что-либо: ведь божественных любимцев трогать нельзя! Другие боги поначалу смотрели сквозь пальцы на забавы новой игрушки Ареса, но потом стали возмущаться: Зена с легкостью убивала их избранников, сама не попадаясь ни в какие ловушки, пусть даже они были расставлены с божественной изощренностью.
Арес гордился ею и плевать хотел на все визги Артемиды, лишавшейся своих любимцев одного за другим.
В то время Зена была наиболее близка к Завоевателю. Но на пути ей попался Цезарь!
О. как Арес возненавидел этого недалекого напыщенного индюка! В стратегии и тактике с Юлием сравниться не мог никто, но как человек он был… Бог войны поражался, насколько тупы могут быть люди, уперевшись в собственное желание править миром.
То, что Зена хотела того же самого, Арес милостиво упускал из виду.
Так или иначе, после встречи с Цезарем Зена изменилась. Не только физически. И Аресу это нравиться не могло. В ней пропала вся живость, что была раньше. Она стала мрачнеть с каждым днем и уже не столь охотно отзывалась на предложения Ареса совершить то или иное. У нее появилась какая-то своя цель, о которой бог, хотя и был ясновидящим, догадаться никак не мог.
Дахок сделал Аресу большое одолжение: он вернул Зену прежнюю, до встречи с Цезарем, испортившем ее. И теперь Арес мог рассчитывать на взаимность со стороны Зены в некоторых вопросах.
Во всяком случае, он очень на это рассчитывал.
Арес с неким неудовольствием вынырнул из плена воспоминаний и со вздохом посмотрел на по-прежнему выглядящую очень скучной сестру.
- Сходила бы навестила свою писательницу, - посоветовал он, сам поражаясь тому, что без прежнего гнева или раздражения вспоминает Габриэль. – Она, поди, соскучилась по тебе.
Афродита скривила лицо, отмахиваясь от такого совета, как от назойливой мухи.
- Я сегодня уже была у нее, ее не было, - пробурчала она, но от книги все-таки избавилась: та растворилась в воздухе с легким дымком.
Арес хмыкнул.
- Хочешь сказать, искать ты ее не пробовала?
Богиня покачала головой.
- Если бы ей было надо, она бы давно сама меня позвала, - она поджала губы.
Арес снова улыбнулся.
Дита отчаянно скучала по своей болтливой блондинке, хотя и не желала этого признавать. Да что там, иногда и он сам думал о том, что можно было бы навестить сказительницу, поболтать… Кощунственные мысли приходилось сразу отгонять. Да и не мог бог никак понять, почему же он теперь так спокойно и даже, можно сказать, почти нежно относится к Габриэль.
Хотя…
Наверное, он все-таки знает.
У него есть Зена.
У нее – нет.
И все тут. И не поспорить. Потому что его она помнит, а о Габриэль даже никогда не слышала. Дахок, может, и не хотел, чтобы так получилось, но сделал. И спасибо ему большое.
Хотя убить его все равно рано или поздно придется. Кстати, давненько он не подавал о себе вестей…
Арес нахмурился, думая о том, что пора уходить. На сегодня у него была запланирована масса дел.
И все исключительно приятные.
Прощаться с Афродитой он не стал, растворившись в воздухе синеватым облаком: замечательно, когда обладаешь достаточной силой, чтобы совершать такие трюки! По новому начинаешь ценить это умение, когда столь долго был его лишен.
Конечно же, он очутился там, где и должен был, еще бы он промахнулся, пффф! А вот той, к которой он, собственно, направлялся, в обозримом пространстве не наблюдалось.
Арес сладко потянулся, с удовольствием вдыхая аромат Зены, что витал в ее каюте, потом присел на краешек ее кровати. Подумал немного и прилег: все равно ведь ждать.
Корабль Хозяйки Морей носил гордое имя «Бушующий» и был уникальным в своем роде. Арес подсмотрел его идею в Коринфе и вручил ее лучшим мастерам Гефеста, чтобы те изготовили его в максимально быстрый срок.
Катафракт* длиною в 25 метров и шириной 8 метров был прекрасен. Арес, никогда не питавший особой любви к кораблям, вдруг воспылал ею к ним и любовался вместе с Зеной прямоугольными парусами, которые надувал ветер, и слаженностью действий команды, подобранной лично им для наиболее эффективного пиратства. Плюс он предусмотрел возможность штиля и велел установить скамьи для гребцов, четыре ряда.
Зена осталась довольна и им, и кораблем.
Теперь он ждал, когда же она его отблагодарит.
Судя по всему, Зена сейчас была на палубе: бог слышал воинственные выкрики, доносящиеся сквозь иллюминатор. В любое другое время он отправился бы за ней, посмотрел бы на ее, без сомнений, выдающееся искусство владения мечом, быть может, сам бы сразился с ней, но…
На сегодня планы, как уже отмечалось, у него были совершенно другие.
Арес прикрыл глаза, продолжая вслушиваться в звуки боя: они были для него самой прекрасной музыкой.
Времени прошло достаточно много прежде, чем дверь каюты распахнулась, и внутрь вошла Зена. Если она и удивилась, увидев Ареса, возлежащего на ее постели, то виду не подала.
- Мой бог, - широко улыбнулась она, глядя прямо в прищуренные и насмешливые глаза Ареса. – Чему обязана твоим вниманием?
Бог лениво поднялся, пробегая взглядом по всей фигуре женщины, от мерцающих в полутьме каюты синих глаз до стройных ног, обтянутых холщовыми штанами. На груди у Зены была лишь тонкая стягивающая повязка. Запястья обвивали неширокие наручи, предохраняющие руки.
И она была потной.
И улыбалась.
Арес шагнул к ней и остановился, буквально на расстоянии одного вздоха.
О, как же долго он ждал этого! Сжать ее в своих объятиях, поцеловать везде, куда дотянется, прошептать на ухо что-нибудь, что заставит ее вздрогнуть…
И, главное, без Габриэль под боком!
Зена, отлично понимая, что у бога на уме, расчетливо медленно отставила меч, которым сражалась, и так же медленно потянула шнурки, удерживающие повязку на груди. Как и всегда после битвы, будь она настоящей или тренировочной, ей хотелось одного: утолить свой голод. И не всегда едой.
Когда она увидела Ареса в том храме, где невесть как очутилась, то первой мыслью ее было то, как идет ему его новый костюм. Вторая мысль была прервана той странной блондинкой, назвавшей ее по имени. Но ничего, она получила по заслугам, жаль, Арес удержал ее от того, чтобы выбить нахалке мозги. Впрочем, один хороший удар Зена провести успела. Ну да разве стоит вспоминать об этом сейчас?
Глаза ее, продолжающие мерцать, вспыхнули сильнее, когда увидели, как жадно смотрит мужчина на ее обнажающуюся грудь. Еще мгновение – и повязка полетела на пол, подхваченная легким западным ветерком, проникшим в каюту.
Арес сглотнул. Любовное томление поднималось в нем от кончиков пальцев на ногах, по всей длине ног, и замирало в паху, где давно уже, тесно и туго, пульсировало его естество, готовое рвануться в бой. Бог хотел эту женщину так, как не хотел никого и никогда прежде.
Возможно, оттого, что он любил ее и ждал так долго, как не стал бы ждать кого-либо еще.
Зена снова улыбнулась, хищно и маняще, и протянула руку, кладя ладонь на ремень бога, удерживающий ножны.
- Это будет только мешать, - резонно сказала она, расстегивая пряжку.
Ножны с грохотом упали на пол.
Арес стоял, замерев, как олень перед охотником, и только ноздри его раздувались. Он впитывал запах Зены, живой, настоящий, присущий ей, запоминал его навсегда. Потом будут касания и поцелуи, но сейчас, когда ему доступно лишь обоняние, он хочет получить от него сполна.
Ладони Зены поползли по телу бога, проникая под жилет, расстегивая его, обнажая загорелую кожу, обтягивающие рельефные мускулы. Женщины закусила губу и чуть прикрыла глаза, проводя кончиками пальцев по напряженным соскам.
Да, она хотела этого мужчину, да и кто бы его не захотел, едва взглянув? От него буквально потоками исходили животные флюиды, мешаясь в то же самое время с непривычной галантностью и нежностью. Зена поражалась тому, как сильно изменился Арес за те несколько дней, что он не виделись, но факт оставался фактом: тогда, в храме, она увидела перед собой совсем другого бога.
И вот этого бога она действительно хотела.
Арес и раньше предлагал ей отдаться плотским радостям, но она всегда отказывала: ей был неинтересен секс с богом, который и так давал ей все, что она только могла захотеть. Сейчас же… Ну это совсем другое дело!
Арес дрогнул, едва удержавшись от того, чтобы не прогнуться, не прижаться к ладоням Зены, которые по-прежнему касались его слишком невесомо. Хотелось силы. Хотелось забирать, отдавая что-то взамен.
И только одна мысль, которую Арес никак не мог поймать, не давала ему покоя.
Воительница приоткрыла глаза, и руки ее вдруг скользнули вниз, слишком неожиданно для Ареса, захваченного качественно новыми ощущениями.
- Хочу видеть тебя голым, - просто сказала она и отступила назад, явно давая мужчине простор для действий.
На мгновение Арес даже замер, не веря своим ушам. Неужели то, к чему так рвется его тело и душа, сейчас случится?! Но не надо тянуть!
Скорей, скорей!!
Жилет уже давно был отброшен назад, когда истошный крик с палубы разрушил все очарование момента:
- Зена, на горизонте корабль!! Торговый!!
Воительница, инстинктивно повернув голову в сторону крика, с сожалением вернула взгляд на полураздетого Ареса.
- Мне жаль, - она улыбнулась вновь, но уже жестко, мыслями вся в предстоящей схватке. – Но мы всегда можем вернуться к этому моменту, ведь так?
Немного разочарованный тем, что не заметил в глазах и на лице Зены искреннего сожаления, Арес только лишь пожал плечами. Потом щелкнул пальцами, возвращая своей одежде прежний порядок.
- Ступай, - велел он, небрежным движением руки и Зену приводя в необходимый, по его мнению, вид. – Я буду сражаться на твоей стороне, и удача не минует тебя.
Зена коротко кивнула ему, подхватила меч и быстро вышла наружу.
Бог постоял немного, молча, потом разразился громовым смехом.
Вот уже ничто не стоит между ними, и все равно! Это судьба…
Стукнув кулаком в стену, Арес вдруг с удивлением понял, что сумел таки уцепить ту мысль, что не давала ему покоя.
Это была не та Зена.
Не та, которую он помнил.
Хорошо это или плохо? Она хочет его – это хорошо.
Но она, скорее всего, не любит его…
И это – плохо.

__________________________________
* - бронированный военный корабль. Впервые появился в Коринфе.
Кстати, вы знали, что Зена всегда плавала только на торговых судах?))) потому что только торговые суда ходили без гребцов.

- 1 –

Олимп, полночь, залы войны

…Жаркое пламя, разведенное в новом камине, освещает покои, бросая блики на два обнаженных загорелых тела, сплетенных в тугом объятии. Мужчина сверху, он едва прикрыт медвежьей шкурой, которая так и норовит сползти вниз от резких и сильных движений, обнажив мускулистые ноги и подтянутые ягодицы. Кудрявые темные волосы, пропитанные потом, неровно лежат на шее, и женская рука время от времени вцепляется в них, то отгибая голову мужчины назад, то, наоборот, притягивая ее ближе.
Мужчина негромко стонет при очередном движении, толкающем его вперед, и замирает вдруг. Женщина, которой на мгновение чудится, что на этом все кончилось, разочарованно вздыхает, но тут же вновь цепляется ногтями за широкую спину мужчины.
Они снова двигаются, размеренно, четко, то сталкиваясь, то отдаляясь, сплетая взгляды, руки и тела. Губы на вдохе прижимаются друг к другу, чтобы на выдохе разомкнуться вновь. Ноги женщины обвивают мужчину, прогнувшегося в талии, стремящегося как можно глубже проникнуть внутрь женщины, достать до сокровенного, затронуть то, что никому не удавалось затронуть до него. Языком он скользит вдоль шеи женщины, пробегая касанием от ее основания до мочки уха и обратно, прикусывая смуглую кожу, засасывая ее, стремясь оставить отметины после себя.
Заклеймить.
Женщина стонет, но стон ее переходит в рычание, когда мужчина вновь резко и на грани грубости вталкивает себя в нее, давая понять, что осталось не так уж и много. Плоть его напрягается сильнее, кажется, становится тверже и больше. Женщина прикусывает нижнюю губу партнера, прикусывает больно, почти до крови, и мужчина, срываясь на стон, прогибается в последний раз, в содрогании чувствуя, как выплескивается из него семя, навеки оседая в глубинах тела женщины…
Арес вскочил, задыхаясь, смутно понимая, что это сон и что он все еще один, правда, как раз в тех покоях, что ему только что снились.
Такие сны не навещали его очень давно. Во всяком случае, он не помнил, чтобы видел хоть один после смерти Зены. А вот после ее возвращения…
- Дожил, - пробормотал бог, садясь более ровно и подтягивая вместе с коленями к груди и мокрую насквозь простыню, обхватывая потные волосы ладонями. Потом вдруг поморщился и скинул простыню.
- Дружок, а не больно ли много тебе надо, а? – возмущенно проговорил бог, с некой долей интереса рассматривая свой стоящий член.
Оргазма во сне ему, видимо, оказалось маловато, раз тело требовало продолжения банкета.
Арес подумал немного и поднялся. Простыня окончательно упала с кровати, обнажив сильное божественное тело, отразившееся во всей красе в большом зеркале, что было установлено как раз напротив постели: бывали у бога женщины, которые очень любили разглядывать себя во время секса.
Арес встал точнехонько напротив зеркала и осторожно дотронулся ладонью до восставшей плоти.
- Дружище, нам пока не светит ничего, а ты тут в игры играешь, - укоризненно заметил он. Крошка Арес не отозвался, храня гордое молчание и всем своим видом показывая, что обойдется и без хозяина, если тот в ближайшее время ничего не придумает.
Бог войны тяжело вздохнул, удерживая себя от того, чтобы не закончить все во второй раз: в первый его длинное продолжение справилось вполне сносно – теперь простынь придется выбрасывать, ибо Арес уже давно не тратил силы на то, чтобы одним щелчком пальцев сделать вещь новой.
Отсутствие возможности дотронуться до вернувшейся Зены убивало. Хотелось так много, а приходилось довольствоваться вот такими вот снами! Конечно, оно лучше, чем ничего, но… Но Арес вовсе не хотел докатиться до самоудовлетворения, как тот же Вакх, которого давно избегали даже его вакханки.
Бог снова критически осмотрел себя в зеркало.
На свои размеры никогда не жаловался ни он сам, ни те, кому доводилось видеть его без доспехов. Плюс к этому добавлялось умение обходиться с дамами в постели и знание всяческих модных штучек с Востока. Позы Арес, как ни странно, предпочитал самые что ни на есть стандартные, хотя под настроение мог доставить девушке удовольствие и в шкафу у Афродиты, когда сама богиня развлекалась с Гефестом.
Арес гордо приосанился, вспомнив, какими обессиленными оставались женщины, когда он покидал их теплые постели. Даже, помнится, Каллисто…
А вот тут вот плоть Ареса едва не увяла: воспоминания о богине огня были не самыми лучшими из того, что память могла ему предложить.
Бог тряхнул головой, снова вздыхая и довольно уныло глядя на по-прежнему стоящий торчком член.
Бессмертным тоже приходится порой туговато, особенно в вопросах с собственным телом.
- Эх, Зена, тебя бы сюда, - проворчал Арес, осторожно и медленно поглаживая себя и вспоминая, каким неудовлетворенным он остался вчера.
Конечно, тот торговый корабль, что столь нагло прервал их общение, они разгромили. Арес крушил торговцев с особым удовольствием, и ему даже показалось, что и Зена рвала и метала окружающих гораздо более рьяно, чем обычно. Впрочем, иногда видишь только то, что хочешь.
Во всяком случае, шанса остаться наедине им вчера больше не представилось, да и Арес решил лишний раз не испытывать судьбу и немного потерпеть.
Оказалось, что терпеть-то ему как-то и не очень хорошо удается.
Бог запрокинул голову, старательно думая об отвлеченном. Однако, пока мозги пытались отвлечься, руки продолжали делать свое маленькое, грязное, но такое нужное дело.
Арес приоткрыл глаза, подглядывая за собой. Стыдиться подобных вещей он перестал еще в детстве, просто давненько у него не возникало такой необходимости: бог войны неожиданно для самого себя стал моногамен, а единственная женщина, которой он готов был отдаться целиком и полностью, почему-то до сих пор такой возможностью не воспользовалась. Многие бы сказали, что зря.
Маленький Арес, довольный от внимания хозяина, проявлял большую активность, сигналя о том, что скоро будет совершенно удовлетворен, как вдруг по комнате с громким хлопком разлетелись розовые лепестки, и прямо возле Ареса, конечно же, по-прежнему голого, материализовалась Афродита.
Чуть было не растерявшийся бог поспешно запрятал свое хозяйство в кулаке, мельком пожалел – впервые, кстати! – что оно у него такое большое, и принял как можно более независимый вид.
- Братик, ты тут… - начала богиня и мгновенно замолчала. Арес был почти уверен, что если бы она умела краснеть, то сейчас бы он увидел на ее щеках прелестный румянец.
- Как мило! – довольно быстро ожила Афродита и едва не захлопала в ладоши. – Наконец-то ты понял, что пора брать дело в свои руки!
- Дита! – угрожающе прорычал Арес, которому даже двинуться было трудновато, чтобы его «ручной зверек» не выскользнул из ладони, дабы мир посмотреть и себя показать. – Дита, лучше уйди!
- Да я тут подумала, может, чем помочь смогу, - богиня явно забавлялась, забыв об истинной цели своего визита, и ошеломленный Арес вынужден был наблюдать, как плавно меняются черты лица богини, перетекая в другие, такие же знакомые.
- Арес, я хочу тебя! – томно проворковала расшалившаяся богиня низким голосом Зены и вильнула бедрами. Вид розового пеньюара на мускулистом теле воительницы довел Ареса почти до белого каления, и он с подавленным рыком метнулся в сторону кровати, прячась под не успевшей высохнуть простыней.
Богиня любви залилась веселым хохотом, согнувшись пополам. Арес яростно смотрел на нее из-под простыни, натянутой чуть ли не до самого носа, но сделать ничего не мог: силы, хоть и восстановленные, все же тратить по пустякам не хотелось.
Дита, отсмеявшись и совершенно забыв, зачем она тут вообще появилась, послала братцу воздушный поцелуй.
- Развлекайся, - проворковала она, принимая свое привычное обличье и исчезая в пелене дождя из лепестков роз.
- И не возвращайся! – крикнул было ей вслед Арес, но тут же заткнул рот кулаком: мощная магия богини любви накрыла его с головой, умело прикасаясь в нужных местах. Обрадованное тело вновь запело гимн страсти и любви, и богу войны оставалось лишь откинуться назад, отдаваясь на милость ловким невидимым рукам и губам, доставляющим то блаженство, которого ему так не хватало.

Продолжение будет сегодня. Не такое, ммм... увлекательное в написании, но несомненно нужное

Продолжение не такое большое, как я расчитывала, но что поделать - работа

- 2 –

Родос, раннее утро

Габриэль открыла глаза и уставилась в потолок, на котором, деловито перебирая лапками, умывалась муха. Едва солнечный луч, бодро перемещавшийся по комнате, настигал ее, муха перелетала на другое место, где снова принималась за старое. Понаблюдав некоторое время за ней, сказительница отвернула голову.
Ночь выдалась тяжелой, скорее всего оттого, что ближе к утру разразилась гроза, а до этого в доме стояла просто невыносимая духота, мешавшая заснуть. Габриэль, чьи нервы и так оказались измотаны странным подарком, сумела уснуть задолго после полуночи и уже сквозь свой тяжелый сон услышала, как застучали по крыше частые капли ливня, принесшего долгожданную прохладу.
Вставать не хотелось совершенно, ибо день сегодняшний не обещал принести ничего, кроме пустоты: Геракл уже должен был снова уехать в Родеос, продолжать смотрины лошадей. Видно, это дело ему полюбилось, раз уж он там пропадал днями и ночами. Впрочем, Габриэль подумывала о том, что он просто нашел себе девушку, но при Еве же такого не скажешь! Ева, кстати, сегодня тоже собиралась в город, сказала, что ей нужно прикупить кое-каких специй, которые, увы, на их огороде никак не вырастить.
Габриэль потянулась, подумав о том, как много она сегодня может сделать. Например, выспаться!! Проваляться весь день в постели, ничего не делая и вставая только затем, чтобы найти что-нибудь перекусить… Мечты, мечты…
Сказительница скользнула взглядом по вчерашнему кулону, нахмурилась и поспешно встала, спустив босые ноги на прохладный пол. Находиться одной в доме внезапно стало не так уютно, как только что.
Почему-то затошнило. Женщина мотнула головой и глубоко вдохнула, надеясь, что эти нехитрые действия помогут ей избавиться от позывов к рвоте, но тщетно: пришлось, как была, поспешно выбежать во двор и там, согнувшись в три погибели под кустом, опорожнить свой и так не слишком полный желудок.
Стало чуточку полегче, и Габриэль, утирая чуть дрожащей ладонью рот, разогнулась, осматриваясь.
Где-то неподалеку раздавался лай Горго: шельмец гонялся за бабочками и клацал зубами в опасной близости от посадок Евы.
Сказительница хотела прикрикнуть на щенка, но раздумала, потому что живот опять скрутило.
Расставшись с остатками ужина и расхотев принимать завтра, Габриэль постояла, покачиваясь, босыми ногами на не успевшем прогреться песке, и медленно побрела обратно в дом.
Одиночество внезапно перестало казаться таким уж заманчивым, захотелось к ласке, к теплу.
К Зене.
Подавив непослушные слезы, вот-вот готовые сорваться с ресниц, Габриэль сердито глянула на продолжающего заливаться веселым лаем щенка и ступила на крыльцо.
Мысли о том, что Зена где-то там, пиратствует, вновь убивает невинных, доводили ее совсем не так, как тяжкие думы о ней рядом с Аресом. Бард почти не сомневалась, что бог войны, несмотря на приобретенную честность и доверие к нему со стороны самой сказительницы, воспользуется шансом привязать Зену к себе так, как всегда того хотел.
Еще больше угнетала Габриэль мысль о том, что Зена ему не откажет. У нее просто не будет поводов. К тому же Габриэль, как бы сильно она это не отрицала, отлично знала: Арес всегда нравился Зене. Она могла ненавидеть наглого и всемогущего бога, но смертного Ареса с щенячьими глазами и робкой улыбкой воительница простила бы и приняла в свои объятия. Не будь с ней рядом Габриэль, конечно.
А Габриэль с ней рядом как раз и не было…
Бард остановилась на мгновение на верхней ступеньке, когда вспомнила вдруг, как хорошо они проводили время втроем на старой ферме бабушки Зены. Она тогда уже научилась не воспринимать все ухищрения Ареса в сторону Зены как личное оскорбление, потому что прекрасно понимала: королева воинов останется с ней. И не из-за того, что чувствует, что обязана или должна. Просто потому… что так должно быть.
Потому что они связаны, во всех жизнях, во всех мирах.
Габриэль, будучи склонна к мистицизму, верила в это так же, как и в то, что темная сторона Зены неразлучна с сущностью бога войны. И эта вера убивала ее, потому что поделать с ней она ничего не могла, а знание такого бередило старые раны. Иногда она задавалась вопросом: что она быстрее простила бы Зене – измену с Аресом физическую или духовную?
Сейчас этот вопрос ожил вновь. И так не хотелось решать окончательно!
Возвращаясь к ферме… Именно тогда Габриэль впервые посетила мысль том, что они вполне могли бы жить втроем. Ну, не то, чтобы жить… Так, иногда приезжать сюда, становиться обычными людьми, доить коров, ощипывать цыплят, заигрывать с соседками, которые совсем не в курсе, что ты – бывший бог войны…
Зена высказалась категорически против, когда Габриэль поделилась с ней своими идеями. «Представь,» сказала она, лежа рядом с бардом у огня в лесу неподалеку от Спарты, «мы разговариваем о чем-то, вдруг входит Арес и уводит меня с собой, потому что сегодня его очередь быть со мной…» Воительница выгнула бровь, внимательно следя за реакцией спутницы. «Я переживу несомненно приятные ощущения от того, что стала вещью, но переживешь ли их ты?»
Помнится, тогда Габриэль закусила губу и промолчала, остаток вечера глядя в неуклонно потухающий костер.
Ее фантазии не заходили так далеко. А как бы они могли бы быть счастливы, если бы Арес видел в Зене только подругу!!
Невеселая усмешка коснулась губ женщины.
Это бред и этого никогда не будет.
Войдя в дом и едва прикрыв за собой дверь, Габриэль вдруг резко остановилась.
Кто-то чужой был здесь! Она ясно ощущала его присутствие и все же никак не могла понять, где он.
Пожалев о том, что по уже укоренившейся привычке не взяла с собой оружие, сказительница осторожно придвинулась к полке, нависшей рядом с дверью, на которой стоял тяжелый кувшин: верное орудие в борьбе с грабителями.
- Дорогуша, не трудись столь тяжко: я уже по твоему дыханию знаю, что ты задумала, - насмешливый голос выплывшей из темноты Каллисто заставил Габриэль прижаться спиной к стене: этой встречи она никак не ожидала.
Блондинка погрозила молчащей Габриэль пальцем и оскалилась в улыбке.
- Я думаю, нам есть, что обсудить, милочка, не так ли? – она склонила голову к плечу, ожидая, вероятно, только положительного ответа.
Габриэль могла только устало кивнуть.
Когда же все боги оставят ее в покое?!