Габриэлль было интересно, почему Вария решила проводить суд вечером. Может, потому что это придаст слушанию торжественное настроение, словно в священной церемонии, в свете многочисленных факелов на главной площади. Она сидела на возвышении рядом с Варией и тремя другими королевами: Гвин-Тейр с рыжими волосами, Сайен – преемница своей тезки – с добрым круглым лицом и блестящими светлыми локонами, и Канае, темноволосая смуглая женщина, предупредившая Зену о праве присутствия на совете амазонок. - … и более двухсот амазонок были взяты в рабство, - сказала Вария, закончив читать список преступлений Ливии. Ева, которую привели из тюрьмы вместе с Аресом, стояла рядом с платформой. С кандалами на своих худых руках она выглядела слабой и потерянной, словно бездомный ребенок… слишком хрупкой, чтобы выдержать вес этих цепей, вес этих преступлений. По ее измученному лицу нельзя было понять, готова ли она стойко перенести предстоящие ей испытания или она обреченно смирилась со своей участью. По лицу Аресу было видно, что обвинительная речь Варии его мало интересует. Его взгляд блуждал по площади, время от времени останавливаясь на Зене. При этом Арес машинально теребил цепь от своих наручников и тыкал пыльную землю носком сапога. Зена стояла рядом с Аресом и Евой. Было невыносимо быть оторванным от нее таким образом, быть близко к ней и одновременно так далеко. Но Зена не смотрела ни на него, ни на Варию. Ее глаза были закрыты, руки сложены на груди. Пламя факелом отражалось на ее волосах и кожаных доспехах зловещим оранжевым цветом, а на лезвие шакрама играли алые блики.
Габриэлль опустила голову и вздыхала. Она не могла забыть пораженный взгляд Зены при виде Евы. По крайней мере, приносило облегчение лишь то, что Вария не упомянула о плененных амазонок, которые были сброшены за борт во время плавания. Возможно, она не знала об этом, а может Арес это просто придумал. Наверное, он просто хотел выглядеть лучше, и, сочинив преступление, которое она совершила без его подстрекательства, пытался преуменьшить свою роль в подталкивании Ливии на злодеяние. Это было бы очень похоже на Ареса.
- В моем племени нет ни одной женщины, - продолжала Вария, - которая не потеряла любимого человека из-за набега Ливии. Мы потеряли наших матерей, дочерей, друзей, сестер. – Она остановилась и собралась с духом. – Моя родная сестра, Тура, была убита Ливией на моих глазах.
Значит, здесь было не только оскорбление, нанесенное племени, здесь была личная месть. С увеличивающимся отчаянием Габриэлль посмотрела на Еву, чье лицо исказилось от боли. По толпе пробежал возмущенный ропот.
- Эта женщина признавала свои преступления и раньше, когда была изгнана покойной королевой Маргой. Она признала их снова, когда вернулась на земли амазонок и тем самым нарушила запрет Марги. Она подтвердила, что хотела поработить амазонок, привести их в Рим в качестве гладиаторов и получить выгоду от их крови. – Вария окинула взглядом притихшую толпу и продолжила. – Но Ливия действовала не одна. Она пользовалась помощью своего бога, - голос Варии повысился до торжественного тона, - Ареса, бога Войны.
Вария сделала паузу, длиннее чем того требовал драматический эффект, и повернулась к Аресу, который в этот момент, усталый, с растрепанными волосами и темными кругами под глазами, меньше всего походил на бога.
- Арес. Ты приказал Ливии напасть на амазонок?
- Я подкинул ей идею, - пожал он плечами.
- Ты подкинул ей идею, - громко повторила Вария, чтобы все услышали. В толпе вновь раздался ропот. – И как отреагировала Ливия? Она была против? Она отказалась?
Уголок рта Ареса с усмешкой приподнялся. (Ливия? Против? Ну, конечно). Габриэлль только сейчас пришло в голову, что для Ареса лучшим способом скрыть свои преступления было свалить все вину на Еву. А Зена, чтобы спасти Еву, должна была представить виноватым Ареса. Бедная Зена, ей приходится выбирать между своей дочерью и… Лучше бы Арес оставался богом. Тогда месть амазонок была бы ему не страшна. Зена легко могла бы поспорить, что во всем виноват Арес. И солгать, чтобы спасти Еву?
Голос Евы оторвал ее от мыслей.
- Нет, я не отказалась.
Вновь сосредоточившись на суде, Габриэлль заметила беспомощный взгляд Зены на Еву и Ареса.
- Она не отказалась, - тихо подтвердил Арес.
- Когда-то ты был богом амазонок. Наши предки приносили тебе жертвы. Некоторые из величайших королев амазонок были твоими родными дочерьми. И ты предал нас. Ты послал свою… шлюху, чтобы убить и поработить наших людей!
- Минутку… - прорычала Зена.
- Мама, не надо, - неожиданно властным голосом сказала Ева. – Она не сказала ничего, чего бы я не заслужила.
- Зачем ты сделал это? – продолжала допрашивать Вария Ареса. Габриэлль надеялась, что он не скажет слово «весело».
- Амазонки принадлежат нации воинов. Долгое время у них не было настоящей войны. Я думал, это пойдет им на пользу.
Толпа наполнилась негодующими возгласами.
- Значит, когда ты атаковал нас армией, в три раза превышающей нашу численность, ты сделал нам одолжение, - голос Варии был слишком возбужденным, чтобы быть саркастичным.
Зена бросила на Ареса предупреждающий взгляд.
- Я был уверен, что амазонки достаточно сильны, чтобы отразить удар Ливии.
- Правда, - впилась в него взглядом Вария. – Но это еще не все. Год назад, когда ты был уже смертным, ты пришел к нам с армией… чтобы уничтожить наши леса, убить наших сестер без всяких на то причин. Это тоже было ради нашей пользы?
Арес мрачно уставился на Варию. Габриэлль не знала, что для него хуже: быть судимым за свои преступления или признать, что он, бог Войны, находился в безумной власти фурий.
- Вы не хуже меня знаете, что Арес здесь не виноват, - сказала Зена. – Фурии свели его с ума.
- Это вы так говорите. – Вария повысила голос. – Амазонки! И Ливия, и Арес признали свои преступления. Нам остается лишь вынести им заслуженное наказание. Совет должен проголосовать… даже если и не сомневается в своем решении.
Вария заняла свое место в центре сидящих полукругом королев и обвела взглядом остальных членов совета.
- Каким будет ваш голос?
Габриэлль вновь показалось, что мир вокруг нее рушится и разлетается на части. Был ли у нее хоть один шанс проголосовать за невиновность Евы?
- Прежде чем мы начнем, - тихо сказала Сайен, - королева Габриэлль, тебе известны правила, верно?
Язык Габриэлль отказывался шевелиться.
- Правила?
- Если обвиняемая будет признана виновной, то только те члены совета, которые голосовали за ее вину, имеют право решать, каким будет наказание.
- Нет, - сказала Габриэлль. – Я этого не знала.
Значит, у нее нет выбора. От этого немного легче.
- Каков ваш голос? – повторила Вария.
- Виновна, - ответила Гвин-Тейр.
Канае и Сайен также отдали голос за виновность Евы. Теперь все взгляды были устремлены на Габриэлль. Она чувствовала на себя взгляд Зены и поняла, что Зена не сразу сможет понять, почему она так проголосовала. К своему ужасу, Габриэлль не смогла отвернуться и отвести от Зены взгляд. Поэтому они с Зеной смотрели прямо друг на друга, когда Габриэлль заставила себя произнести:
- Виновна.
Глаза Зены расширились. Сначала от гнева, потом от боли.
Последним был голос Варии.
- Виновна, - сказала она, встала и подошла к краю платформы. – Приговор вынесен. По единодушному решению совета Арес и Ливия оба признаны виновными.
Зена вздрогнула, словно выйдя из оцепенения, и отвернулась. Габриэлль заставила себя посмотреть на Еву. На ее лице было написано, что единственное ее желание – чтобы все поскорее закончилось. Арес стоял рядом и бросал на Зену тревожные взгляды.
- Зена, ты можешь выступить в их защиту, - сказала Вария. – Ты можешь назвать нам причину, по которой эти двое не должны быть приговорены к смертной казни?
- Да, - ответила Зена, сжав руки. – Да, могу. Вария, королева амазонок, ты знаешь, что моя дочь уже не та, что совершала против тебя преступления. Ты хочешь приговорить Ливию к смерти? Ливия уже мертва. Это Ева. Последний год она посвятила тому, что несла людям послания мира и любви… и рисковала своей жизнью ради этого. Она пришла сюда, зная, что ставит свою жизнь под угрозу, чтобы принести вам послание мира. А Арес… Вария, тот Арес, что послал Ливию атаковать амазонок, был богом Войны. А этот Арес – просто человек. Убить его будет местью, а не правосудием.
- И эта твоя защита? – хрипло засмеялась Вария. – Они оба уже мертвы. Хотела бы я, чтобы наши мертвые сестры были мертвы как они.
- Убить их! – выкрикнул чей-то голос. Вся толпа поддержала этот возглас. С довольной улыбкой Вария выждала, когда крики затихнут, и продолжила.
- Зена, ты можешь повторять нам сколько угодно, что они теперь не те, кем были раньше. Но они еще не заплатили за то зло, что причинили людям.
- Ты так думаешь? Вария, моя дочь каждый день живет с сознанием того, что сделала. И это довольно жестокое наказание.
- А Арес? Только не говори мне, что и он раскаивается.
Зена опустила глаза.
- Арес будет жить всю оставшуюся жизнь как смертный. Подумай об этом, Вария. Представь, какого это… быть смертным после того, как ты был богом; чувствовать боль, голод и болезни.
Арес дернул плечом, словно хотел заставить ее замолчать.
- … каждый день сражаться за свою жизнь.
- Мы все так живем, - сказала Гвин-Тейр.
- То, что он потерял свои силы, - продолжила Вария, - не искупает того, что он сделал.
После недолгой паузы Зена произнесла с очевидным усилием:
- Арес не просто потерял свои силы. Он пожертвовал их… ради доброго дела.
По Аресу было видно, что он на грани паники. Габриэлль показалось, что он скорее предпочтет умереть, чем услышать историю о потере своего бессмертия, рассказанную на публике.
- Какого доброго дела?
Зена встретила полный ужаса, почти умоляющий, взгляд Ареса. Вздохнув, она повернулась к Варии.
- Он… сделал это, чтобы исправить свои злодеяния. Больше я ничего не могу сказать.
Габриэлль заметила, что королевы обменялись скептическими взглядами, и поняла, что теперь ее черед говорить.
- Это правда, - сказала она. – Зена говорит правду.
- Даже если так, - сказала Вария, - это не исправляет его преступления против амазонок. И возможно он совершил что-то хорошее, как и Ливия, или как там она себя сейчас называет. Но это не вернет к жизни людей, что мы потеряли.
- Их смерть также не вернет ваших людей, - сказала Зена.
- Да, не вернет… но это будет возмездием за их смерти. Если верить тебе, Зена, что если позволить этим двоим жить, то это будет для них самым жестоким наказанием. Если бы это было правдой, стала бы ты так отчаянно пытаться сохранить им жизнь?
Зена сделала глубокий вздох и отвела взгляд. На ее лице отразилась тихая мука.
- Вария, - вновь повернулась Зена к королеве, - позволь мне спросить тебя кое-что. Принесет ли смерть Ареса и Евы хоть какую-то пользу нации амазонок?
- Конечно, - торжественно ответила Вария, словно только и ждала этого вопроса, – если мы покараем их по всем нашим законам, то все, кто осмелится поднять меч на амазонок: за кровь амазонок вы ответите своей кровью! – Новая волна одобрительных возгласов наполнила площадь. Вария продолжила. – Многие поколения нашу нацию унижали, нас не боялись и не уважали. Но это изменится… когда весь мир узнает, что амазонки покарали Римскую Шлюху и Бога Войны!
Возгласы переросли в восторженный рев. Зена попыталась что-то сказать, но даже городской оратор не смог бы услышать свой собственный голос в таком шуме.
Когда восстановилось некое подобие тишины, Вария сказала:
- Мы проголосуем еще раз.
Габриэлль казалось, что она попала в ночной кошмар. Мерцающее пламя факелов представилось ей густым туманом, сковывающим каждое движение. Она закрыла глаза… и неожиданно увидела, словно во вспышке света, то, что находилось перед ней все это время.
- Подождите, - неожиданно резко сказала она.
Открыв глаза, Габриэлль увидела, что все четыре королевы смотрят на нее.
- Что? – спросила Вария.
- Вы должны кое-что знать. Мы судим Еву по законам, которые применяются к чужакам, совершившим преступления против амазонок, так?
- Конечно, - ответила Сайен. – А как еще мы должны судить ее?
- Как амазонку, - сказала Габриэлль. – Потому что она и есть амазонка.
Как и ожидалось, за этими словами последовал взрыв воплей и криков, становившихся все громче и охвативших всю площадь. Глаза Зены загорелись надеждой, в то время как обреченное равнодушие на лице Евы сменилось неподдельным ужасом.
Вария заговорила первой.
- Что это значит?
- Двадцать шесть лет назад, когда Ева была ребенком, мы с Зеной останавливались в племени Северных амазонок, - сказала Габриэлль. – Сайен, это было во время правления твоей матери.
- Да, мать рассказывала мне.
- Когда мы были там, Еву крестили как амазонку согласно обычаям вашего племени. Вдобавок ко всему я передала ей свой титул принцессы амазонки.
- Значит, она принцесса амазонок? – презрительно усмехнулась Вария. – Кто-нибудь может доказать вашу историю?
К лицу Габриэлль прилила кровь.
- Думаешь, я лгу?
Канае покачала головой.
- Мне жаль, королева Габриэлль, но мы не можем поверить тебе на слово. Всем известно, что ты хочешь спасти дочь своей подруги. Кто-то кроме тебя и Зены может это подтвердить?
- Я могу.
Все повернулись к коренастой женщине в одежде племени Сайен, которая стояла в первых рядах толпы.
- Я была там, - сказала она. – Я была совсем ребенком, мне было десять лет, но я помню.
Когда шум утих, Вария гневно спросила:
- И что? Что это меняет? Это даже отягчает ее преступления… она убивала своих собственных сестер.
Ева покачнулась и упала бы, если бы Зена не бросилась к ней и не подхватила. Уткнувшись в плечо матери, Ева тихо зарыдала. Зена погладила дочь по спутанным волосам.
- Но это другой закон, Вария, - нерешительно сказала Гвин-Тейр. – Амазонки и раньше убивали других амазонок. Наш закон гласит, что обвиняемой должен быть дан шанс исправиться и загладить свою вину перед племенем. Только в случае неповиновения она может быть наказана изгнанием или смертью.
- Загладить вину? Она и ее армия убили сотни амазонок!
- Я знаю выход, - сказала Зена. Ее рука еще лежала на голове Евы. – Она может вернуть амазонок, которых поработила. Ева, - Зена отстранилась и ласково дотронулась до щеки дочери. Заплаканное лицо девушки осветилось пламенем огней. – Сколько амазонок ты продала в гладиаторы?
Ева покачала головой.
- Не знаю, - всхлипнула она. – Около двух сотен.
Зена повернулась к Варии.
- Большинство из них должны быть еще живы, - сказала она. – Не так много гладиаторов в Риме могут победить амазонок. Если вы позволите Еве жить и дадите ей место среди вас, она сможет отправиться с посланием в Рим… и вернуть их.
Повисла длинная пауза, нарушаемая лишь шипением факелов и шепотом толпы.
- Я согласна, - сказала наконец Гвин-Тейр.
- Я тоже, - поддержала Сайен.
- Не знаю, можно ли простить то, что она сделала, - задумчиво сказала Канае, - но если мы освободим наших сестер…
Вария вскинула голову.
- Мы и сами сможем освободить их!
- Вария, - сказала Габриэлль. – Идти против Рима самоубийство.
Вария посмотрела на нее взглядом, полным ненависти.
- Значит, вы все готовы сохранить ей жизнь?
Молчание королев и амазонок на площади, по-видимому, означало согласие.
- Очень хорошо. Но есть еще кое-что, о чем вы должны узнать. Я не хотела говорить об этом, потому что это слишком ужасно, но раз уж я вынуждена… - Прежде чем Вария успела продолжить, Габриэлль беспомощно поняла, о чем сейчас будет речь. – Одна из наших сестер, которая попала в плен к Ливии, смогла вернуться к нам. Тэрпи! Подойди!
Толпа расступилась. Габриэлль заставила себя посмотреть на Зену. На ее лице снова было холодное равнодушие, губы плотно сжаты, руки все еще сжимали поникшие плечики Евы. Вышедшая из толпы высокая рыжеволосая женщина с нескрываемой ненавистью посмотрела на них. Ее правая рука безвольно висела.
- Расскажи, что тебе известно, - сказала Вария, когда Тэрпи поднялась на платформу и встала перед королевами.
- Некоторые из амазонок, которых захватила Ливия, - начала Тэрпи, - были ранены во время боя. Я была одна из них. Римское копье поранило мне руку выше локтя. На корабле нас обследовал врач, чтобы определить непригодных для боя амазонок.
Она замолчала, опустив голову.
- Продолжай.
- Пришли генерал и несколько солдат. Они взяли тех, кто явно не был способен к бою… около дюжины амазонок. Нас подняли на палубу и…
- Что они сделали, Тэрпи? – Вария очень старалась говорить мягко, но тон ее голоса выдавал ее гнев и нетерпение.
- Они… - у Тэрпи вырвалось хриплое рыдание. – Они начали бросать женщин за борт!
Последовала полная молчаливого ужаса пауза, сменившаяся стоном собравшихся амазонок.
- Ты видела это собственными глазами? – спросила Гвин-Тейр.
- Да. Я слышала их крики в воде… они были еще в цепях…
- Но ты выжила, - недоверчиво сказала Гвин-Тейр.
- Выжила, - внезапно ожесточившись, с вызовом произнесла Тэрпи. – Я не буду ничего утаивать. Я выжила потому, что генерал решил, что я достаточно хороша, чтобы стать его шлюхой, пока мы не вернемся в Италию. «Жалко выбрасывать акулам такой аппетитный кусок мяса», - с гневом выплюнула Тэрпи эти слова. – Это он так сказал. Когда мы причалили, мне удалось сбежать.
- Ливия была там? – спросила Гвин-Тейр. – Ты уверена, что это был ее приказ?
- Я не видела ее на палубе, - пожала плечами Тэрпи. – Но один из солдат сказал: «Нам дали приказ». Кто еще, кроме нее, мог дать приказ?
Лицо Зены осталось неподвижным, ее глаза блестели от слез. Ева стояла ровно и твердо, словно осознание того, что для нее уже все решено, придавало ей сил.
- Амазонка или нет… такое простить нельзя, - заговорила Вария. – Это не была смерть в бою. Это было хладнокровное зверское убийство. Единственное заслуженное наказание за это – смерть.
Королевы кивнули.
- Вы готовы проголосовать? – спросила Вария.
- Подождите.
Услышав голос Ареса, Габриэлль вздрогнула.
- Она не давала того приказа, - сказал Арес. – Это сделал я.
Словно во сне туман снова окутал Габриэлль. Сквозь этот туман она слышала крики амазонок, видела ошеломленное лицо Зены, полный недоумения взгляд Евы и странную улыбку на губах Ареса; увидела, как Тэрпи спускается с платформу, плюет в лицо Ареса и исчезает в толпе… и услышала, как пять голосов, включая ее собственный, проголосовали за то, чтобы позволить Еве остаться с амазонками и вернуть плененных женщин из Рима. Даже Вария проголосовала «за», хотя в ее голосе слышалось явное разочарование.
- Что насчет Ареса, - сказала Вария. Зена, крепко сжимающая Еву в объятиях, резко вскинула голову, - тут есть два решения. Смерть или изгнание.
- Смерть, - сказала Сайен.
- Смерть, - повторила Гвин-Тейр.
- Смерть, - поддержала Канае.
При каждом слове глаза Зены становились все шире.
Габриэлль покачала головой.
- Я… воздержусь, - невнятно пробормотала она.
Вария кинула на нее презрительный взгляд.
- Смерть, - сказала она и подошла к краю платформы. – Арес, бывший бог Войны. Ты приговорен к смерти за преступления против амазонок…
- Вария, - снова подала голос Габриэлль, - он признался по собственной воле… разве он не заслуживает снисхождения?
- Снисхождения? – раздраженно переспросила Вария. – Хорошо. Арес, твоя смерть будет быстрой, безболезненной и… благородной. Завтра в полдень ты будешь обезглавлен.
Арес тряхнул головой, словно пытаясь пробудиться от ночного кошмара.
- Увести его.
Две амазонки подошли к Аресу. Стояла такая тишина, что каждый их шаг и звон цепей эхом отдавались по площади. Обернувшись, Арес успел взглянуть на Зену.
- Вот и все, - сказала Вария.
- Еще нет, - ответила Зена. – Я знаю закон амазонок, Вария. Жизнь Ареса можно отстоять в сражении с королевой амазонок.
Толпа снова напряглась.
- И кто же собирается бросить мне вызов? – спросила Вария.
Габриэлль вяло поднялась. Она знала, к чему ведет Зена и понимала, что у нее нет выбора.
- Я, - сказала она и, помолчав, добавила, - Зена будет сражаться как мой воин.
- Не будет. Она не амазонка.
- О чем ты? – недоуменно спросила Зена. – Когда мы с Габриэлль впервые встретили ваше племя, я сражалась с королевой Милосой от имени Габриэлль за жизнь кентавра Фантоса…
- Это было много лет назад, - прервала ее Вария. – С тех пор многое изменилось. Теперь согласно закону, Габриэлль, ты должна сражаться сама или попросить другую амазонку быть твоим воином. Не думаю, что ты найдешь добровольцев, - фыркнула она. – Так что можно забыть о вызове.
Зена не двигалась, обдумывая следующий шаг. Ветер носился по площади, развевая знамя амазонок и играя языками огней.
Габриэлль взглянула на Зену. Туман рассеялся, и она поняла, что должна делать. Она не знала почему, но это она поймет позже.
- Вария, - сказала она. – Я использую мое право вызова.
Простите, правда, не могу)) 
