- 2 –

Все та же ферма, комната Евы

Когда просыпаешься рядом с красивым и любимым мужчиной и начинаешь сразу же думать о маме – это немного странно.
Ева, открыв глаза и посмотрев на так и не проснувшегося Геракла, откинулась назад и вновь предалась своему занятию.
Возвращение Зены… Признаться, оно ошеломило девушку. Конечно, она хотела бы, чтобы все с самого начала было так, как стало сейчас, но в отличие от Габриэль, она не выплакивала ночами глаза, стирая попутно наволочку, и не билась в истерике втайне от всех, потому что ничего не получалось. Она смирилась со смертью матери гораздо быстрее Габ или Ареса, а потому ей было легче пережить ее возвращение совершенно в другом статусе. Для нее Зены вернулась только сейчас.
И только сейчас Ева, наконец, вдохнула полной грудью.
Сегодня ночью, дождавшись, когда утомленная Габриэль уснет, Зена пришла к ней, распахнув объятия. И они поплакали вместе, улучив момент, когда никто на них не смотрит, мать и дочь, у которых никогда не было и не будет времени друг для друга.
Ева все рассказала матери о Геракле, немного смущаясь и боясь, что Зена не одобрит этого выбора, ведь когда-то она и сама встречалась с легендарным полубогом. Однако, королева воинов, вопреки ожиданиям девушки, не стала никак комментировать услышанное, лишь улыбнулась тепло, сказав: «Все матери хотят, чтобы их дети были счастливее, чем они сами. Если это принесет тебе счастье – живи!»
Ева улыбнулась, вспомнив тот их разговор. Пожалуй, единственный разговор, после которого девушке стало тепло на душе. Они никогда не общались с Зеной так, чтобы можно было действительно почувствовать родство: первая встреча их прошла при неприятных обстоятельствах, а ведь первое впечатление очень стойкое. Ева всегда чуралась матери, отказывая ей в простых удовольствиях, таких как нежные объятия и доверительные беседы. Сложно привыкнуть к мысли, что у тебя есть мать, когда ты 25 лет жил без нее.
И вот теперь… будто бы они начали все с чистого листа, отбросив прошлое. В каком-то смысле так оно и было: смерть и новое рождение, очищение души и снятие грехов…
Ева надеялась, что Зена больше не станет жертвовать собой из-за того, что случилось в прошлом. Отныне прошлое – действительно всего лишь прошлое, о котором не нужно жалеть, потому что жалость – самое худшее чувство в мире.
Девушка повернулась на бок, со светлой улыбкой глядя на спящего рядом с ней мужчину.
После вчерашнего Геракл очнулся лишь раз, когда его несли в дом, и Арес мрачно заявил, что он жить будет. Ева и сама чувствовала, что все обойдется, поэтому сейчас будить мужчину не спешила, давая ему выспаться и отдохнуть. Сон лечит почти все раны. Разве только душевные вылечить ему далеко не всегда под силу.
Ева осторожно встала, стараясь не шуметь, накинула халат, привезенный из Индии, и вышла в коридор. Они с Гераклом жили на втором этаже, и Ева придумала сделать там небольшую террасу, окнами выходящую во двор. Она частенько сидела там по утрам, когда все еще спали, любуясь рассветными облаками и глядя, как оживает природа, умиравшая на ночь. Иногда со свитками Габриэль, перечитывая в сотый раз понравившуюся историю, иногда – с чашкой чего-нибудь горячего, на что надо постоянно дуть и пить маленькими глоточками, чтобы не обжечься. Сегодня не было ни свитков, ни напитков, и все же Ева села на свое излюбленное кресло, обхватив плечи руками. И нахмурилась, когда увидела во дворе Зену, стоящую рядом с Аресом.
Проснувшись ночью от света луны, бившей бесплотными ладонями по окнам, Ева увидела тогда, что Арес сидит под деревом, опустив голову и не шевелясь. Признаться, ей, в ее полусонном состоянии подумалось, что это либо примерещилось, либо бог просто что-то просчитывает. Но теперь, глядя на совсем не божественно помятое лицо Ареса, девушка уверилась, что он всю ночь провел тут. Оно и понятно: услышать о том, что Габриэль ждет от него ребенка и выжить – это не каждому дано.
На самом деле Еве меньше всего хотелось лезть во все это. Она не знала, ушли ли Дахок и Каллисто насовсем или же еще вернутся, ибо зло имеет привычку возвращаться… Не знала, оставит ли Габриэль ребенка или предпочтет избавиться… Не знала, как отреагировала на все это Зена, ибо в своем разговоре они этой темы не касались…
Не знала и не хотела знать, потому что чем меньше знаешь – тем лучше спишь. Тем более, что сейчас у нее появились совершенно другие планы на жизнь, и терять их из-за других Ева не хотела. Да, возможно, она рассуждала жестоко, но жить надо и для себя тоже, а не только для других.
Ева прищурилась, словно пытаясь прочесть по губам, что же Зена говорит Аресу, но тщетно. К тому же королева воинов, будто почувствовав, что за ней наблюдают, повернулась спиной к дому, загородив от любопытствующей Евы бледное лицо Ареса.
Девушка пожала плечами, говоря самой себе, что ей все равно, и, поднявшись, отправилась обратно к себе в комнату. Быть может, Геракл проснулся…
- Я не стану спрашивать, как Габриэль заполучила от тебя ребенка, - жестко сказала Зена, едва они остановились у того самого дерева, под которым Арес просидел всю ночь.
Бог вымученно улыбнулся.
- Правильно, ты большая девочка, должно быть, сама знаешь, как это случается, - он подумал, что подмигивать в такой ситуации – не самое лучшее, и не стал этого делать.
Воительница сверкнула глазами, и Аресу на миг почудилось, что ей бы очень хотелось схватить его за горло и задушить, прямо здесь и сейчас. Признаться, пребывая в столь смятенном расположении духа, Арес и сам был готов себя придушить. Частями… Теми самыми, которые и были ответственны за происходящее.
Зена отвернулась, и Арес проклял себя за свой болтливый язык, который иногда следовало бы придерживать. Ну что стоило ему промолчать, отвести глаза или наоборот всмотреться в воительницу самым невинным взглядом? О, как бы он хотел, чтобы все это оказалось сном! Одним из тех, после которых не хочется засыпать снова…
Появилось желание взять Зену за руку, но Арес подумал о том, что и эта идея не принесет с собой ничего хорошего. А ведь они… еще не так давно… были вместе, на том корабле, который теперь будет бороздить просторы моря без своего капитана.
Обуреваемый внезапным порывом злости, бог пожелал, чтобы корабль этот никогда больше не приставал к берегу, а команда его оказалась вечно привязана к нему, до тех пор, пока не сгниют их кости. Да и тогда пусть служат они вечно скрипучему штурвалу!!!
- Я хочу знать, Арес, что ты собираешься делать дальше? – до жути спокойный голос Зены вернул бога к реальности, и он поспешно посмотрел на королеву воинов.
- Я… я… - внезапно прозаикался он, с досадой поглядывая в сторону дома. Не замути Габриэль все это, не пришлось бы и оправдываться! Дьявольски неудачная ситуация: объяснять любимой женщине, что ты собираешься делать с ребенком от другой.
Арес закусил губу, поглаживая эфес своего меча. Зена не отрывала от него взгляда, и никто бы не сказал, что ответ на заданный вопрос волнует ее саму, словно бы весь этот разговор был простой обыденностью. Но внутри королевы воинов кипел океан ярости и гнева.
Она помнила все, свою прошлую жизнь и свою настоящую, короткую и проведенную в качестве Хозяйки Морей. Жизнь, в которой она не знала Габриэль и… спала с Аресом. Последнее обстоятельство смущало и злило ее одновременно.
Она возненавидела Ареса еще больше за то, что он столько врал ей, не желая возвращать память. Возможно, его стоило бы понять, но Зена не хотела понимать. Она понимала лишь то, что по вине мужчины Габриэль теперь ждет ребенка. И неизвестно еще, не получится ли ситуация похлеще, чем та, с Надеждой. Если опять вмешается Дахок… если все пойдет наперекосяк…. А оно пойдет, потому что у них всегда и все идет не так, как они задумывают!
Зена скрипнула зубами, поскольку Арес все еще продолжал молчать.
Она спала с ним. Спала потому, что хотела, потому что ей нравилась мысль о нем рядом с ней. Можно было оправдаться тем, что она не помнила в тот момент о Габриэль, но самой себе Зена врать не могла да и не хотела. Даже помня о подруге, она бы все равно сделала это. Хотя бы потому, что, вернувшись из другого мира, отчаянно нуждалась в любви.
- Там был рай, зачем вы вернули меня сюда, - невольно шевельнулись ее губы, и встрепенувшийся Арес тревожно посмотрел на женщину.
- О чем ты? – напрягся он, прекрасно помня, что она уже говорила нечто подобное, тогда, ночью, но только слова ее те были обращены к Габриэль. Теперь же она в чем-то обвиняет их обоих.
- Разве ты не хотела вернуться к… нам? – тихо сказал бог, благородно упомянув рядом с собой и сказительницу, чтобы снова не накалять ситуацию. Но Зена, не оценив этого благородства, лишь качнула головой.
- Речь не обо мне, Арес, - она улыбнулась, но слишком натянуто, чтобы эту улыбку можно было назвать искренней. – А о твоем ребенке.
Бог тихо застонал, обхватывая голову руками. В висках вдруг с силой запульсировала кровь, а перед глазами начали мелькать полубезумные образы, никак не связанные с женщиной, которая стояла и смотрела на него.
За что ему, богу, такое наказание?! Он всего лишь хотел вернуть себе свою женщину!! Ну, быть может, не совсем его, но все же…
Зена смотрела на Ареса и не знала, что лучше сделать: обозлиться на него еще больше или все же посочувствовать? Мысль о том, что он сделал с Габриэль, подогревала злость и отчасти ненависть лучше любого огня, и воительнице даже не было дела, виноват ли кто-нибудь в случившемся или так просто получилось.. Насчет же сочувствия…
Перед глазами встала недавняя ночь, когда они с Аресом были вместе. Для Зены это было невозможно, думать сейчас о нем, а не о Габриэль, и все же она продолжала думать. Она хотела быть сейчас рядом с подругой, чтобы возместить потерянное время, но продолжала стоять рядом с Аресом, глядя на него и вспоминая.
Он был с ней нежен, даже тогда, когда она не помнила о нем ничего хорошего. Он смотрел на нее так, что даже тогда, в ее состоянии, она не могла не чувствовать, что он не просто хочет ее, но хочет любить ее, так, как не любил до того ни одну из своих женщин.
Зена позволила себе невесомо улыбнуться, пока бог, продолжающий привыкать к мысли о будущем отцовстве, не смотрел на нее.
Она никогда не любила Ареса и не рассматривала эту возможность. Он мог быть ей врагом, другом, помощником, советчиком, но никогда – возлюбленным. Она улыбалась ему, когда он был щедр и честен с ней, и отворачивалась, когда он лгал. Но теперь их отношения вышли на новую грань. Никто из них не сможет отрицать того, что было.
Воительница опустила глаза, когда перед ней возникло улыбающееся лицо Габриэль. Что должна была испытать сказительница, когда, после воскрешения, Зена, оттолкнув ее, ушла с Аресом? С вечным врагом? Что должна была чувствовать Габриэль, зная, что Зена переспала с ним? В том, что бард это знает, королева воинов даже не сомневалась: у них всегда была особая связь, позволяющая им ощущать на расстоянии друг друга. Ведь даже там, в загробном мире…
Зена дрогнула и яростно мотнула головой, отказываясь думать о том, откуда она ушла. И не по своей воле…
Арес, закончив рефлексировать, поднял голову и удивленно уставился на Зену, сердито закусившую губу. «Переживает из-за меня?» он удивился еще больше собственной мысли и тут же отбросил ее. «Наверняка, из-за своей обесчещенной подружки!» А вот эта мысль вызвала чуть-чуть агрессии и придала сил. В конце концов, бог очень любил чувствовать себя потерпевшей стороной. Только вот для полного счастья необходимо было, чтобы кто-нибудь еще признавал его в этом статусе и очень жалел. Обычно этим занималась Афродита, но сейчас ее здесь не было, а Зена вряд ли купится на его просящие глаза. Хотя, помнится, с Гераклом это срабатывало.
- Зена, эээ… - он запнулся было, когда она посмотрела на него, явно вынырнув из каких-то воспоминаний. – Я… по поводу ребенка, - мужчина кашлянул, начиная нервничать, потому что Зена, в привычном для нее стиле, слушала его молча и вопросов пока задавать не собиралась. – Полагаю, что Габ не захочет избавляться от него, верно? Даже учитывая, что отцом являюсь я, весь такой неотразимый, - с глупой ухмылкой продолжил бог. Зена все так же стояла с непроницаемым выражением лица, и Арес занервничал еще больше.
- Зена, я клянусь, что не планировал такого развития событий, - заюлил он, преданно заглядывая в глаза королевы воинов. С языка чуть было не сорвалось «Она ко мне пришла!», но мужчина вовремя опомнился, поняв, что подобное из его уст в отношении Габриэль выглядело бы нелепо и только еще больше убедило бы Зену в его виновности. Хотя, если рассудить здраво, бард ведь тоже там была!
С другой стороны… Разве она бы справилась с ним, даже пьяным?
Зена вздохнула, убедившись, что поток красноречия Ареса иссяк, а он ничего путного так и не сказал. Это не было на него похоже, однако, можно было списать на деликатность ситуации. Вероятно, ему очень непросто обсуждать с ней их с Габриэль общего ребенка.
- Я полагаю, что теперь нам всем придется видеться гораздо чаще, чем раньше, - задумчиво проговорила Зена. Не то, чтобы ей нравилась эта мысль, однако она собиралась заставить Ареса принимать самое деятельное участие в судьбе пока еще не родившегося малыша. Это можно было назвать своего рода местью: за содеянное, за ложь и за то, что он так до сих пор и не сказал ей, что любит. Не сказал теперь, когда она помнила все.
Арес подумал немного и расплылся в улыбке. Видеться чаще означало то, что он будет рядом с Зеной. Габриэль и ребенок как-то сразу отошли на задний план.
- Зена, - проникновенно начал бог, осторожно беря воительницу за руку и тщательно игнорируя ее вмиг заледеневшие глаза. – Я понимаю, что сделал много ошибок, - он еще чуть приблизился к ней, молясь только, чтобы она не отстранилась. – Но ведь даже боги не застрахованы от них, верно?
Ответа не последовало, но Арес его и не ждал.
- Но я все еще помню про тот шанс, один на миллион, - глупо было так говорить после того, как они провели вместе ночь, однако другого выбора не было: с Зеной давить на жалость у Ареса всегда получалось лучше всего.
Холодные глаза оглядели бога с ног до головы, чуть промедлив на сплетении их рук, затем Зена неспеша высвободила ладонь.
- Я подумаю, - тон ее слов не обещал ничего хорошего, но Арес и этому был рад. После своей лжи и того, что он практически обманом вынудил королеву воинов лечь с ним с постель, бог ожидал гораздо более бурной реакции. Но Зена, казалось, вовсе не собиралась говорить с ним на эту тему. Было немного обидно, зато спокойно.
Арес чуть поклонился, не отрывая взгляда от глаз Зены.
- Я все еще люблю тебя, - это вышло своеобразным напоминанием. «Все еще люблю, все еще хочу, все еще сделал Габриэль ребенка…» Бог досадливо поморщился, когда Зена, не говоря ни слова, развернулась и пошла обратно к дому.
- Попытка не пытка, - пробормотал он ей вслед.
Если бы она не хотела его видеть, она бы не говорила о том, что он должен заботиться о своем ребенке. Но забота о ребенке подразумевает пока что лишь заботу о блондинке…
Закатив глаза, Арес позволил себе, наконец-то, исчезнуть, растворившись в синем облаке искр.
Зена, остановившаяся на крыльце, помедлила чуть, словно решая, стоит ли обернуться, потом взялась за ручку двери.
Арес может и подождать вместе со своим бессмертным либидо.
Есть Габриэль. И есть то, что она пообещала Дахоку за возвращение Зены.