А проды хочется!

На мгновение Ари забыла, где она находится, но когда она попробовала шевельнуться и почувствовала боль во всем теле, она поняла, что ее сестра, в конечном счете, оказалась слаба. Ева не подарила ей избавление, которое она жаждала больше всего на свете. Темное дитя, разозленное и разочарованное, слегка повернуло голову и увидело сидящую на месте Евы греческую воительницу. Королева воинов, улыбнувшись, посмотрела на Ари и наклонилась, чтобы взять что-то со стола.

Ари пристально смотрела на Зену, не сводя с нее взгляда. Почувствовав на своем лбу прикосновение мокрым полотенцем, девушка не смогла удержаться и не закрыть глаза от наслаждения. Когда она открыла глаза, то увидела улыбающуюся ей Зену.

- Ты проснулась, это хорошо, - тихо сказала Зена, положив полотенце обратно в чашу и проведя пальцами по волосам Ари.

- Прости, знаю, ты бы предпочла, чтобы здесь была Габриэлль, но, - воительница пожала плечами, - она сейчас внизу, зарабатывает немного динаров для нас.

Словно в ответ на первом этаже раздался громкий смех. Гречанка оглянулась через плечо и наклонила голову, будто пытаясь отчетливее расслышать эти звуки. Вновь опустив взгляд на Ари, она пожала плечами.

- Я пыталась заработать немного денег, но, к сожаленью, там, где нет войны, ее дар пригождается больше, - объяснила она, намочив ткань и начав протирать ею шею и оголенные плечи дочери.

- Не знаю, что ты помнишь, ты была очень больна, когда я нашла тебя, - сказала королева воинов, водя влажным полотенцем по коже Ари. – Я… я очень рада, что вовремя нашла тебя… о… Ари, - вздохнула воительница, - прости, если заставила тебя подумать, будто я хочу, чтобы ты ушла. Я никогда не имела это в виду, это было просто… м-мне было страшно, - ласковым голосом сказала королева воинов. Ари еще никогда не слышала, чтобы у Зены был такой нежный голос.

- Милая, я никогда не хотела, чтобы ты исчезла из моей жизни. Знаю, ты не веришь этому, но, надеюсь, я смогу доказать тебе это, показать, как сильно я люблю тебя, - улыбнулась Зена, ласково протирая Ари влажной тканью. Когда она закончила, она подоткнула одеяло вокруг своей пациентки и улыбнулась ей.

Взгляд матери был полон нежности, что удивило темное дитя. Зена протянула руку и провела пальцами по волосам Ари, затем нежно погладила ладонью мягкую щечку девушки. Зена встала и, сопровождаемая молчанием дочери, подошла к дальнему углу. В темноте Ари слышала приглушенный смех и тихий плеск воды. Когда воительница подошла к ней, она молча взглянула на нее.

- Вот, дорогая, выпей это небольшими глотками, - сказала Зена. Мать села на край кровати, подставила руку под затылок Ари, осторожно приподняла ей голову и поднесла чашку к ее губам. Ари стала отворачиваться, но слова Зены остановили ее.

- Ари, это просто вода, обещаю, - уверила она девушку. Холодная жидкость прикоснулась к губам Ари. Она закрыла глаза и принялась жадно пить утоляющий жажду напиток. – Помедленней, дорогая, вот так, потише, - предостерегла ее женщина и убрала чашку.

Когда Ари ощутила руку на своем затылке, ее мысли неожиданно прояснились, и у нее вновь появилась нить надежды. Нескончаемые переживания и боль ее кошмаров переполнили сердце девушки и угрожали погубить ее, но сейчас она, возможно, нашла выход. Если только ей удастся достучаться до сострадания Зены, то может тогда королева воинов сделает то, на что не решилась Ева.

Когда мать повернулась и опустила на нее взгляд, Ари попыталась произнести слова и попросить о милосердии – умолять ее проявить сострадание и одним быстрым ударом прекратить ее жизнь. Но ее губы не смогли вымолвить ни звука. Вместо этого они лишь беззвучно произносили слова, и Ари закрыла глаза от тщетных усилий.

- Ари, что такое? – спросила Зены тихим успокаивающим голосом.

Ари вздохнула и подняла веки, уставившись в голубые, как и у нее, глаза. В этот момент она ощутила горе своей матери. Голоса, которые были лишь приглушенными звуками, зазвонили в ушах девушки. Улыбнувшись, Ари потянулась к матери. Она почувствовала, как ее все еще перевязанные руки приближаются к свободной руке Зены. Увидев недоуменный взгляд воительницы, Ари моргнула, затем зажала ладонь Зены в своих руках и прижала ее к своей шее.

«Пожалуйста…» - подумала Ари и, отвернувшись, подставила шею. Слезы медленно катились по ее щекам.

Зена смущенно смотрела, как ее дочь приставила перебинтованными руками ее пальцы к своей шее. Когда ей все стало ясно, Зена закрыла глаза. Она поняла, что то же самое случилось с Евой, и что они с Габриэлль вломились в комнату именно в этот момент. Внутренне проклиная себя за поспешные выводы, королева воинов пыталась придумать, как помочь старшей дочери. Открыв глаза, она ласково улыбнулась.

- О, милая, знаю, сейчас ты этого не поймешь, но я не могу помочь тебе таким образом… поверь мне, дорогая, однажды ты будешь рада, что я е сделала этого, - тихо сказала Зена и провела кончиками пальцев по шее девушке, почувствовав ее устойчивый пульс.

- Ари, я понимаю, ты ранена, правда, понимаю. Но так ты ничего не решишь. Знаю, тебе больно но, поверь, смерть… это не выход, - объяснила королева воинов. Ари почувствовала, как тихое отчаяние жжет ей душу.

Зена, как и Ева, не сможет помочь ей освободиться от мучительной жизни, подумала она и закрыла полные слез глаза. Словно чувствуя ее горе, королева воинов хранила молчание. Убрав ладонь с шеи Ари, она ласково погладила ее руку.

- Ари… знаешь, однажды я бросила сильную армию, - слова Зены отвлекли темное дитя от ее мыслей. Повернувшись, девочка взглянула на женщину. С улыбкой, к которой Ари понемногу привыкала, Зена опустила на нее взгляд. Пальцы воина ласково вытерли слезы со щек дочери.

- Это правда, - с улыбкой уверила ее Зена. – Я устала от всего этого… На моих руках было слишком много крови, и я не знала, как оставить все это в прошлом или как смыть кровь с рук. – Ее мать тихонько хихикнула и взглянула на кончики своих пальцев. – Гадес, твоя бабушка так стыдилась меня, и ты знаешь, что плохо, когда мама отворачивается от тебя, - слегка улыбнулась королева воинов, ее глаза стали влажными от слез.

Словно возвращая себя к реальности, Зена потрясла головой и вытерла глаза.

- Я знала, кем и чем я была, Ари, и стыдилась себя. Единственное, о чем я могла думать, это о том, как уйти от всего этого, поэтому я похоронила все, что у меня было: мою кожаную одежду, - голос Зены стал тише. Она опустила взгляд на постель и со странным выражением лица поправила одеяла.

- Я решила, что, так как я не могу сделать этого сама, я позволю врагам схватить меня и отправить к Гадесу вместе со всем остальным, - сказала она, вновь посмотрев на Ари. Зена рассматривала лицо дочери полными слез глазами.

- Я знаю, что ты переживаешь, Ари, знаю! Я знаю вину, которую ты чувствуешь за всех раненных и убитых тобою людей, потому что я тоже пережила это, и, как и ты, я хотела, чтоб кто-то прервал мою жизнь, - ее голос смягчился, и она слегка прикоснулась тыльной стороной ладони к щеке Ари.

- Дорогая, я не могу утверждать, что мне известно все, что ты пережила в руках Алти, но вина за убийство невинных людей? Мне жаль это говорить, но ее я знаю слишком хорошо. – Погрустнев, она продолжила. – И твоя сестра Ева тоже. Мы обе знаем, что такое вина, и я хочу, чтобы ты поняла – я здесь для тебя. Мы обе. Мы здесь, чтобы помочь тебе пережить все это, и однажды ты будешь рада, что оставила все в прошлом, - уверяла Зена дочь. Новый поток слез хлынул из глаз Ари.

- О, милая! – Зена покачала головой и, нагнувшись, притянула Ари в объятия. – Знаю, сейчас ты мне не веришь, но однажды поверишь, - сказала она, покачивая дочь на руках.

Боль и вина пронзили душу Ари. Лежа в объятиях матери, она закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы. Даже этот жест доброты, тепло державших ее рук причиняли Ари страдания. Девушка чувствовала, что недостойна такой доброты, и ее сердце заныло от раскаяния. Когда слезы, казалось, утихли, Зена улыбнулась дочери. Воительница нежно поцеловала Ари в лоб и отстранилась.

- Эй, почему бы нам не устроиться поудобнее? - сказала воин и села позади Ари. Взяв подушку и положив ее к своей груди, Зена притянула к себе Ари и крепко прижала к себе.

Устроившись в объятиях Зены, Ари закрыла глаза. Женщина позади нее продолжала тихо разговаривать.

- Хочешь узнать, что помогло мне пережить это? – спросила королева воинов. Оглянувшись через плечо, Ари кивнула и увидела улыбку Зены.

- После того, как я закопала свое оружие, я наткнулась на группу деревенских девушек, которых схватили воины рабовладельца. Среди пленных была одна храбрая блондинка… она была напориста и нагло пыталась вырваться из рук воинов, - Зена хихикнула от нахлынувших воспоминаний, - боже, ее борьба не стоила и динара, но у нее явно был характер!

Ари пошевелилась, устраиваясь удобнее, и Зена слегка дотронулась пальцами до волос девушки.

- Знаешь, она была храбрее всех, кого я когда-либо встречала, и она была умна… о боги, как она была умна! – тихо вздохнула воительница.

- После того, как я освободила ее деревню, она продолжала следовать за мной, несмотря на все мои попытки отделаться от нее… маленькая раздражающая… - воительница на секунду затихла, словно вспоминая историю, и потом, улыбнувшись Ари, продолжила гладить волосы девушки.

- Она была лучшим, что было в моей жизни… и с тех пор она со мной, - сказала Зена. Ари быстро взглянула на нее.

- Да, это была Габриэлль. Она уравновесила мое беспорядочное существование. Если бы не она, боль внутри меня могла бы победить… о, Ари, я не знаю как помочь тебе, я даже представить не могу, как можно пережить то, что делала с тобой Алти. Но я точно знаю, что если ты позволишь нам войти в твое сердце, мы сможем любить тебя так, как это и должно быть. Габриэлль, она так сильно любит тебя… ради тебя она пойдет на все, милая… и…. я тоже… ты должна поверить этому, - прошептала воительница, ласково прикасаясь губами к макушке Ари.

Когда голос женщины стал звучать тише, Ари почувствовала, что ее тело словно улетает. Ее глаза закрылись, и звуки материнского голоса стали казаться отдаленными. Когда она поняла, что больше не может лежать с открытыми глазами, ею завладели сны о мирном времени…

Цвета менялись, словно на палитре художника, пока она не увидела просторное зеленое пастбище и синее небо над головой. Лишь вздохнув, она позволила себе погрузиться в эту спокойный пейзаж. Она не знала, как долго она сможет наслаждаться этим сном, пока отвратительные прикосновения Алти и воспоминания о ее собственных преступлениях не вернутся к ней. Вместо того чтобы думать об этом, она расслабилась в этой сладком сне, в то время как нежный, но твердый голос матери продолжал ласкать ей слух.

******

В комнате раздавалось тихое бормотание Зены, которая покачивала дочь на руках, пока та не заснула. Опустив взгляд, она увидела мирное выражение лица девушки, погрузившейся в глубокий сон. Неожиданно Ари нахмурилась. Эти признаки ночных кошмаров были слишком хорошо знакомы воину, и она продолжила гладить волосы дочери, тихо шептать и ласково укачивать девочку. Благодаря этому Ари успокоилась, и страшные сны, судя по всему, оставили ее на какое-то время. Дверь открылась, и в комнату ворвались звуки музыки. Воительница оглянулась и увидела вошедшую в их комнату Габриэлль.

- Ева все еще работает. Сегодня в таверне полно народу, - тихо сказала Габриэлль и подошла к женщинам. С беспокойством взглянув на Ари, бард ласковым взглядом рассматривала их дочь. Слегка улыбнувшись, она посмотрела на Зену.

- Она просыпалась на несколько минут, - тихо прошептала Зена.

- Жар наконец-то спал, - тихим голосом ответила Габриэлль и улыбнулась Зене. – А ты? Как ты?

В ответ на вопрос барда Зена пожала плечами и продолжила бормотать тихие слова. Улыбнувшись, блондинка наклонилась и нежно поцеловала воительницу в лоб. У темной воина вырвался тихий вздох, и губы барда, жаждущие поцеловать возлюбленную, опустились ниже. От этого прикосновения Зена почувствовала окутавшее ее тепло, и инстинктивно раздвинула губы, приветствуя язык барда. Их языки словно слились в едином танце и потом нежно отстранились друг от друга.

- Думаю, худшее позади, - прошептала сказительница.

Зена продолжала бормотать, пристально следя за каждым движением возлюбленной. Бард устало пересекла комнату и начала медленно раздеваться. В каждом движении барда Зена заметила напряжение.

«Несколько бессонных ночей она не отходила от Ари» - подумала Зена, мягко освобождаясь от объятий дочери. Погруженная в глубокий сон, Ари не двигалась. Воительница положила ее голову на подушку и укутала в одеяла ее обнаженное тело.

Тихо, насколько это было возможно, она пересекла комнату и подошла к барду, стоящей к ней спиной. Привычным движением Зена принялась массировать напряженные мышцы подруги. От этих прикосновений бард застонала и откинулась спиной на возлюбленную.

Самый тяжелый период болезни Ари был позади, и Зена почувствовала, что груз упал с ее плеч. Все опасения были забыты, и совсем другое чувство рвалось из души королевы воинов. Предсказывая ее желание, Габриэлль погрузилась в объятия Зены и наклонила голову в сторону, обнажая шею. Воительница мягко покусывала и целовала гладкую шею любовницы, руки Зены обвили талию Габриэлль. Ласково проскользнув пальцами по фигуре возлюбленной, она крепко прижала к себе сказительницу.

- Ммм… так хорошо, - прошептала бард.

- Я так скучала по тебе, - тихо произнесла Габриэлль, в то время как пальцы Зены скользнули вниз по животу возлюбленной ниже пояса юбки барда. Целуя шею сказительницы, Зена искала пальцами сокровенное место между ног любимой. Когда воительница добралась, наконец, до своей влажной цели, бард низко застонала и откинулась назад, раздвигая ноги и с трудом сохраняя равновесие. Почувствовав влагу Габриэлль, королева воинов улыбнулась и пробежала пальцами по медленно раздувающемуся клитору подруги, одновременно засасывая губами мочку уха блондинки.

- О, боже мой, Зена, я так хочу тебя, - голос барда был хриплым от возбуждения.

Она откинулась на воина, и Зена легко поддержала ее, не переставая ласкать пальцами возлюбленную. Чувствуя тело Габриэлль, королева воинов понюхала волосы блондинки и закрыла глаза, вдыхая сладкий аромат барда. Медленными ласковыми движениями она увлекла блондинку на их кровать и заключила барда в объятия.

Габриэлль вопросительным взглядом следила за действиями воина, обвив руками шею подруги.

- Не у тебя одной есть потребности! – прошептала воительница в ухо барда, расстегивая юбку возлюбленной. Большими глазами Габриэлль шокировано перевела взгляд от постели Ари на Зену.

- Зена, мы не можем! – прошептала она, прежде чем губы Зены заткнули ей рот. Воительница крепко держала барда, танцуя языком у нее во рту. Шелковистый язычок блондинки ласкал воина в ответ. Слившись в столь долгожданном поцелуе с Габриэлль, воин почувствовала ее нежелание, но когда поцелуй углубился, бард быстро переменила свое решение. Зена, дразня, закусила губами нижнюю губу возлюбленной и взглянула в зеленые глаза. Когда воительница отстранилась, Габриэлль прищурилась, словно кошка, и широко улыбнулась.

- Хорошо, мы будем тихо, - прошептала бард и принялась быстро снимать доспехи воина. С легкой улыбкой Зена помогла сказительнице избавиться от одежды, в то время как опытные пальцы Габриэлль расстегивали броню и кожу. Раздевшись, они нырнули под одеяла на постели.

С тихим хихиканьем и приглушенным шепотом она придвинулись друг к дружке. Зная все нюансы тела возлюбленной, Зена скользила пальцами по барду. Вслед за пальцами в дело вступал язык. Припав к торчащему соску сказительницы, Зена почувствовала переплетенные в ее волосах пальцы барда. Габриэлль выгнула спину.

- Оооо, – простонала она, но замолчала, когда Зена протянула руку и ласково закрыла ей рот. Оторвавшись от розового соска, воительница приблизилась к лицу любовницы.

- Тише, мой сладкий бард, - прошептала она и поцеловала губы барда, не переставая скользить пальцами по мускулистому, но стройному телу подруги.

Сознавая, что их дитя рядом, Габриэлль закрыла глаза, стараясь сдержать стоны страсти. Каждый раз, когда она забывалась, Зена целовала ее и шептала «шшш» ей в ухо. Зена прижала к себе любовницу, почти всю лежащую под ее телом, и ласкала пальцами ее нижние губы. Случайно палец воина проник в барда и стал стимулировать ее внутренние стенки. Во все усиливающемся удовольствие Зена захотела попробовать на вкус наслаждение барда.

- Перевернись, любимая, - прошептала она и быстро оглянулась на Ари. Пока бард переворачивалась, Зена встала на колени и проскользнула под любовницу. Зная, что это одна из любимых поз Габриэлль, она улыбнулась и уверенно нанесла удар блондинке жаждущим языком.

От первого же прикосновения у барда вырвался тихий низкий стон. Не позволяя себе усиливать звуки своего удовольствия, она зарылась лицом в подушку, в то время как наслаждение овладевало ею. Слушая ее приглушенные стоны, Зена полностью завладела всем телом блондинки. Язык воина проник между ног Габриэлль, кружа по ее лобку. Каждый раз, когда она касалась клитора, Габриэлль задыхалась и придвигала бедра ближе ко рту Зены. Когда казалось, что этих сосущих движений становится для барда слишком много, воин опускала язык и врывалась во влажную обитель сказительницы. Не в силах больше сдерживать наслаждение, блондинка тихо застонала, и ее тело стало сокращаться. При этих движениях темный воин облизала низ губы Габриэлль и еще раз прошлась языком по клитору подруги. Сопровождаемое тихими стонами, тело Габриэлль задрожало, и блондинка зарылась лицом в подушку. Зена приглушенно двигалась и пережидала наслаждение подруги. Едва оргазм любовницы закончился, воин впитала языком пьянящий нектар возлюбленной.

Почувствовав, что движения Габриэлль прекратились, Зена сползла с барда и легла на кровать. Улыбнувшись, воин крепко прижала к себе возлюбленную. С удовлетворенной улыбкой блондинка поднялась повыше и глубоко поцеловала Зену, пробуя на вкус свое собственное наслаждение с губ женщины. Застонав, она опустила руку между ног воина и улыбнулась, ощутив там влагу.

- Я тоже хочу выпить тебя, - тихо прошептала бард.

Словно в ответ на эти слова в таверне раздался взрыв аплодисментов. Зена оглянулась через плечо и убедилась, что Ари все еще спит. Прикинув в голове время, она повернулась к любовнице.

- Прости, дорогая, но Ева вернется с минуты на минуту, - сказала Зена, покрывая нежными поцелуями лицо и шею Габриэлль. Воин широко раздвинула ноги барда. – Думаю, я взыщу с тебя этот должок в другой раз, когда нас точно никто не станет прерывать, - улыбнулась Зена возлюбленной, когда та инстинктивно подняла бедра, позволяя воину прижаться к ним лобком.

Вздохнув, Зена на мгновение расслабилась, давно привыкшая к столь знакомым ощущениям. Женщина почувствовала, как сок ее наслаждения проливается на гладкую крепкую ногу барда. При свете единственной свечи она опустила взгляд и улыбнулась в зеленые глаза сказительницы. Медленными сдерживаемыми движениями Зена начала тихонько раскачиваться на ноге возлюбленной, подвижно вращая бердами. Когда ее наслаждение усилилось, Зена оперлась на руки и начала быстро тереться о желанное мягкое тело своего барда. Увидев приближающуюся к ней колышущуюся грудь Зены, Габриэлль прильнула к соскам воительницы. Трение о бедро барда, поцелуи и нежные прикосновения сказительницы лишь увеличило удовольствие Зены.

- Тише, любовь моя, - прошептала Габриэлль, гладя спину Зены и ее упругие ягодицы. Улыбнувшись, Зена понимающе кивнула и почувствовала усиливающуюся волну блаженства. При напоминании любовницы Зена оглянулась, не переставая раскачиваться на ноге барда. Убедившись, что ее дочь крепко спит, Зена снова посмотрела в глаза сказительницы. Сконцентрировавшись на улыбке барда, воин усилила движения, и это принесло ей невероятные ощущения. После последнего толчка воительница выгнула спину и беззвучно застонала. Когда тело Зены затряслось и удовольствие овладело ею, женщина упала на барда и крепко прижалась к ней. Крик воина, вызванный пиком наслаждения, был приглушен, так как воительница уткнулась в шею барда. Сокращения мышц медленно прекратились.

- О… Габриэлль, - прошептала воин в ухо любимой, в то время как руки сказительницы не переставали нежно гладить пропитанную потом спину Зены.

- Зена… - голос Габриэлль был так ласков и нежен. Крепко обняв воительницу, бард ждала, когда ее любимая спустится с небес.

Когда сердцебиение Зены успокоилось, воительница сползла с любовницы. Лежа на своей стороне, Зена прижала левой рукой голову барда к себе, а другой сжала левую руку подруги. Это была обычная поза, не требующая никаких слов, в которой они отдыхали после занятия любовью. Где-то в таверне играла музыка и до их комнаты донеслись звуки музыки и пения. Женщины крепко прижались друг к другу, греясь в жаре их любви. Пальцы любовниц переплелись. Помня о своей ранней ссоре с дочерью, Зена ласково поцеловала барда в висок.

- Зена? – тихо прошептала Габриэлль. Сказительница всегда чувствовала, когда что-то беспокоило воина. Улыбнувшись, Зена посмотрела на возлюбленную. Освободив руку, воин рассеяно гладила волосы блондинки, спускаясь к скулам и губам.

- Думаю, мы должны извиниться перед Евой, - прошептала Зена. Не дожидаясь ответа, она вздохнула и перекатилась на спину, прижимая к себе возлюбленную. Уставившись в потолок, Зена тихо рассказывала о событиях того вечера. Габриэлль молчала, единственным признаком того, что она слушает, были ее понимающие кивки. Когда Зена закончила говорить, она почувствовала, как Габриэлль прижалась к ней ближе, закинув на нее ногу.

- Завтра, Зена. Мы поговорим с Евой… завтра, - сказала Габриэлль сквозь зевок.

- Хорошо, - ответила Зена, ласково поцеловав подругу в макушку, и закрыла глаза. После нескольких дней пребывания в гостиницы, они привыкли к звукам таверны. Несмотря на доносившуюся до их комнаты музыку, они быстро уснули.

Ева не привыкла к тяжелой работе, и ей было плевать, что думают на этот счет другие. Время от времени во время ее путешествий ей приходилось работать в таверне и обслуживать покупателей. Этот раз не отличался от остальных. Габриэлль использовала свой бардовский талант, чтобы заработать деньги, а Ева предложила свою помощь девушке, которая трудилась здесь совсем одна и была явно перегружена работой. Вместе они справились с переполненной людьми таверной, и Ева смогла помочь своим родителям деньгами.

«Этот случай не изменит их чувств ко мне» - печально подумала Ева, неся поднос с кружками эля сквозь толпу посетителей.

Когда Габриэлль закончила свое выступление на сцене, она ушла в их комнату, не сказав ей ни слова. И хотя они не говорили ей это в лицо, Ева знала, что женщины все еще огорчены из-за того инцидента с ножом. Казалось, тот факт, что она не собиралась причинять Ари боль, не брался в расчет, и из-за их молчания Еве было труднее поговорить с ними об этом.

- Эй, милашка! Почему бы тебе не выйти за меня? – обратился к ней один из клиентов, пока она быстро собирала пустые кружки и ставила вместо них полные с элем.

- Ты слишком красивый для меня! Я всегда буду бояться, что ты изменишь мне, - поддразнила она мужчину, зная, что чем больше она дружелюбна, тем больше чаевых она получит.

Сидящие рядом люди засмеялись над ее шуткой и похлопали мужчину по плечу. Покачав головой, Ева быстро обошла таверну, машинально собирая пустые кружки и заменяя их полными. Когда ее поднос был уставлен пустыми кружками, она вернулась на кухню.

- Сегодня много народу, - заявила Маллика, жена хозяина таверны, выглянув из двери.

- Да, очень много, - согласилась Ева и принялась ставить пустые кружи в большой таз. Последовательница со вздохом повернулась и пошла к огромным сосудам с элем.

- Ева, ты в порядке? – с беспокойством спросила Маллика.

- Да, все замечательно, просто я мало спала, - ответила Ева со слабой улыбкой.

Продумав несколько секунд, женщина покачала головой.

- Ну, это и неудивительно, с больной сестрой и все такое. А теперь, дорогая, почему бы тебе не отложить дела и пойти спать. Эти ребята проторчат здесь почти всю ночь.

- Нет, я не могу… - но протесты Евы были прерваны поднятой рукой Маллики.

- Чушь! Я же вижу, какая ты бледная, плохо спала, а твои матери, наверно, даже не заметили это, они слишком заняты твоей больной сестренкой. А я заметила. Поэтому я не прошу, я приказываю. Не волнуйся. Иди, милая, и поспи немного. Вот твой заработок за вечер, и довольно большие чаевые, правда? – сказала добрая женщина, вынимая несколько динаров из спрятанной кружки.

- Ты уверена? – спросила Ева, держа в руке свой вечерний заработок.

- Абсолютно. А теперь исчезни. Утром у тебя будет достаточно работы, нужно будем вымыть много чего - запугала ее Маллика и выпроводила в задние комнаты для слуг.

- Спасибо, Маллика, - улыбнулась Ева и зевнула.

Поднимаясь по лестнице в их комнату, она глубоко вздохнула. Маллика думала, что у Евы бессонница из-за болезни Ари, но последовательница знала настоящую причину. Хотя она беспокоилась об Ари, но в последнее время она не могла заснуть при мысли о том, что ее матери избегают ее. Их совместное игнорирование ранило ее глубоко в сердце, и что еще хуже, она не знала, как все исправить.

Музыка в таверне не смолкала, и голоса людей слились в песне. Покачав головой, Ева улыбнулась и медленно открыла дверь в их комнату. Войдя в комнату, она учуяла крепкий запах мускуса. Когда ее глаза привыкли к теням, она посмотрела на материнскую кровать и улыбнулась, увидев обнаженные тела женщин, переплетенные в объятиях, аромат в комнате ясно указывал на то, что они закончили день занятием любовью.

Привыкнув к резкому женскому запаху, она тихо подошла к тумбочке. Боясь разбудить их, она осторожно положила динары на стол рядом с матерью. При свете единственной свечи она увидела гладкую спину матери, которая лежала, изогнувшись в обнимку с Габриэлль. Вздохнув, Ева нагнулась, взяла их одеяло и натянула его на плечи матери. От этого прикосновения Зена быстро повернулась, но расслабилась, когда узнала Еву.

- Прости, я не хотела, чтобы ты простудилась, - прошептала Ева, подошла к своей кровати и стала раздеваться. Когда последовательница залезла под одеяло, она услышала, как Зена встала с кровати. Не обращая на мать внимания, Ева тихо вздохнула и повернулась спиной к Зене лицом к стене.

- Ева, - тихий материнский голос заставил девушку оглянуться.

- Мама? – Ева была готова встать, но Зена остановила ее, слегка дотронувшись до ее плеча, и села на кровать дочери. На воительнице была легкая накидка. Зена на мгновение отвела взгляд, потом вновь посмотрела на дочь и улыбнулась ей.

- Ева, я должна извиниться перед тобой… мы с Габриэлль обе должны. Ты не объяснила, что на самом деле случилось в тот день, но теперь я знаю что, - Зена говорила тихо, чтобы не разбудить возлюбленную.

- Знаешь? – удивилась Ева словам матери.

- Да, сегодня вечером Ари попросила меня о том же… теперь я знаю, что случилось, прости, что мы не поняли этого раньше, сказала Зена, улыбнувшись впервые за несколько дней.

У Евы потеплело на сердце. Улыбнувшись, она взяла мать за руку.

- Спасибо.

Когда Зена была готова уйти, Ева тихо спросила:

- Мама, с Ари все будет хорошо?

- Да, Ева. Жар спал, нам нужно только поработать с ней еще немного, чтобы она смогла ходить. Не думаю, что у нее будут с этим проблемы, но нужно подождать, дать ей отдохнуть, и тогда мы точно все узнаем, - объяснила воин.

- Понятно. Я рада, мама, - улыбнулась Ева.

- Знаю, дорогая. Спокойной ночи, - сказала Зена и, наклонившись, поцеловала дочь в лоб.

При этом столь знакомом прикосновении последовательница улыбнулась и закрыла глаза. Когда Зена шла по комнате, Ева думала о том, что сегодня ночью, в отличие от других ночей, она наконец-то подружится со сном. И этой ночью ее мирные сны унесли ее далеко на просторные зеленые поля Элая.

******

Габриэлль глядела в пустоту глубоких синих глаз Ари. Она улыбнулась девочке, надеясь, что хоть часть Ари узнала ее. Закончив расчесывать черные волосы темного дитя, сказительница села и улыбнулась ей.

- Вот так, ты готова? – спросила Габриэлль, зная, что не получит ответа.

С тех пор, как Ари проснулась от лихорадочного сна, она не произнесла ни слова. И хотя физически голос Ари не был поврежден, ребенок молчал. Времена казалось, что в глазах девушки сквозит понимание, и она с любопытством озиралась по сторонам. В таких случаях Ари переводила взгляд своих ярких глаз с одного на другого, словно понимая все, что они говорят, но продолжала молчать. В остальное же время, как сейчас, ее взгляд был пустым. В такие дни сердце Габриэлль обливалось кровью, когда она смотрела на больную девочку.

- Мама, что не так с Ари? – прошептала Ева Зене.

За эти две недели после пробуждения Ари этот вопрос впервые был поставлен так открыто. Словно они все боялись произносить вслух все, что они думают насчет болезни Ари, страшась, что она не поправиться. И хотя Зена с Габриэлль говорили об этом наедине, когда Ева присматривала за сестрой, открыто эту проблему никто не обсуждал. В глубине души они все надеялись, что Ари скоро заговорит. Они думали, что когда они будут делать с ней упражнения, чтобы развить ее атрофированные мышцы, Ари будет кричать от боли, но этого не случилось. Каждый раз, когда боль явно была видна в ее глазах, девушка молчала и не говорила о своих страданиях. Вместо этого она молчала, пока они заставляли ее делать различные упражнения, чтобы укрепить мышцы ее ног. Иногда у нее вырывались случайные звуки боли, но в остальное время она лишь смотрела и спокойно позволяла им помочь ей пройти через эту рутину. Хотя они все еще держались за надежду, что она заговорит, но проходили дни, и они пришли к выводу, что она молчит по каким-то причинам.

- Я не уверена, - тихо ответила Зена, рассеяно обняв младшую дочь. – Однажды я видела подобное у мужчин, которые служили мне. Но у них это случилось после битвы, - спокойно объяснила Зена, пока Габриэлль завязывала шнуровку на рубашке Ари. – Они словно погружались в себя. Они видели и испытали то, что не могли постигнуть разумом, и вместо того, чтобы посмотреть своему страху в лицо, они уходили… во внутрь. Было похоже, что они живы, но часть их души умерла.

- Кто-нибудь из этих людей поправился? – спросила последовательница.

Нахмурившись, Зена не ответила и пошла собирать их вещи, оставшиеся в этой комнате. Понимая нежелания ее матери разговаривать, Ева вздохнула и подобрала свою сумку с пола. Улыбнувшись Габриэлль, она вышла из комнаты вслед за матерью.

- Но Ари не сражалась, мама, у нее просто был жар, - услышала Габриэлль голос Евы, когда они выходили из комнаты.

- Милая, мы не знаем, через какие ужасы ей пришлось пройти, пока она лежала с лихорадкой. Они могли быть такими же страшными, как и память о кровавых битвах, или что-то такое, что мы даже не в состоянии понять… я просто не знаю. Я знаю лишь то, что мы должны пытаться достучаться до нее, - тихо ответила воительница.

Готовя девушку к путешествию, Габриэлль посмотрела на мягкий изгиб бровей Ари, на ее чувственные губы, которые были как две капли воды похожи на губы ее любимой. Улыбнувшись, бард заметила, что свои скулы девушка унаследовала у своей бабушки Сирены. Увидев в Ари черты двух женщин, которых она так любила, Габриэлль потрясла головой, чтобы скрыть слезы. С нежной улыбкой она протянула руки к Ари, обхватила ладошками щеки темного дитя и посмотрела в ее опустошенные голубые глаза.

- Ари… я знаю, ты где-то там, - еле слышно прошептала она, заставляя девушку смотреть на нее. – Пожалуйста, милая, постарайся вернуться к нам.

Ари только моргнула и бездушно взглянула на барда. На сказительницу безучастно смотрела пара непонимающих глаз цвета моря. Вздохнув, Габриэлль наклонилась и нежно поцеловала девушку в лоб.

- Давай, твоя мама нас ждет, - сказала бард и, встав, протянула Ари руку. Наклонив голову, девушка переводила взгляд с глаз Габриэлль на ее протянутую руку. Поняв что-то, известное только ей одной, Ари приняла руку барда и встала с кровати. Следуя за бардом, Ари окинула взглядом комнату, подняла руку и дотронулась до места, куда ее только что поцеловала Габриэлль. Прежде чем сказительница успела повернуться и увидеть это, Ари наклонила голову и послушно пошла за блондинкой.

Малако стоял у входа в бордель. У него были длинные прямые темные волосы и боевое телосложение. Молча неся свою уединенную бессменную вахту и держа в руках кружку, он периодически окидывал взглядом городскую площадь и посматривал на хижину. Услышав крики и музыку внутри, Малако нахмурился и приблизился к порогу. Но быстро обернулся, так как почувствовал, что его братья подошли к нему сзади.

Двое молодых людей заглядывали через плечо старшего брата в таверну, ища взглядом цель своей охоты. Взбешенный их предсказуемостью, Малако низко зарычал, надеясь отпугнуть их. Заметив гнев брата, юноши отошли в сторону, показывая притворное безразличие, и оглядывались вокруг борделя.

Сино, младший из братьев, заговорил первым.

- Малако, я сам не понимаю, как мы здесь очутились. У нас же есть поля, которые надо обрабатывать, иначе мы останемся без урожая, и нам нечего будет есть зимой, - сказал мальчик.

Малако взглянул на младшего брата, чьи темные кудрявые волосы доходили ему до плеч. Каждый раз, глядя на лицо Сено, он вспоминал о их младшей сестренке. Сино и девочка родились в один день, Сино появился на свет раньше нее на минуту или около того. У девочки были длинные прямые волосы, как у их отца, а у ее брата-близнеца Сино волосы спадали на плечи вьющимися волнами, как у их матери…

«Прямо как у Ладро» - с горечью подумал Малако. В лице младшего брата он не мог не заметить черты их младшей сестры и своего уже покойного сына Ладро. Юное лицо Сино, имеющее обыкновение расплываться в широкой улыбке, как две капли воды было похоже на лицо Ладро. И, как у дяди, у малыша Ладро были карие глаза. Сино, благодаря своей мальчишеской симпатичной наружности и курчавых волос, легко привлекал молодых девиц. Им стоило лишь взглянуть на его нежное лицо, и они начинали вешаться ему на шею, подумал старший брат, усмехнувшись про себя.

«Ладро, если бы ты не умер, ты стал таким же?» - мысленно спросил себя Малако. Вспомнив о причине их визита, он тихо заворчал и отвернулся от своего маленького братишки.

- Несмышленыш! Ты знаешь, зачем мы здесь, - прошипел Дамиси на оглянувшегося Сино.

Дамиси был шумен и неистов, в противоположность спокойному и тихому Сино. Младший из братьев был высокого роста и худой с мускулатурой фермера, когда же Дамиси был крепким юношей с мускулами лесника. Ум, казалось, обошел его стороной и достался близнецам. Несмотря на это, у Дамиси было золотое сердце. Не было ни одной задачи или поручения, которое не смог бы взять на себя Дамиси, если это приказал его старший брат Малако.

Малако прервал братьев, прежде чем они начали ссориться.

- Вы оба, заткнитесь! – рявкнул он, оглянувшись на переполненный бордель. Несколько человек с любопытством взглянули на него, но быстро потеряли интерес и вернулись к своим делам. Когда все было улажено, Малако вновь посмотрев на хижину через дорогу. Когда мужчина увидел неожиданно вышедших из нее четыре фигуры, его лицо озарила ликующая улыбка.

- Вот они! – торжествующе прошептал он, вглядываясь в лица четрых незнакомцев, которых они искали.

- Малако, ты уверен? – спросил Сино, по-детски нахмурившись, глядя на группу женщин.

- Слушай, ты! – Дамиси повернулся к тощему незнакомцу, приведшему их в этот паб, и схватил его за грудки. Тощий запищал. – Клянусь богом, если ты надул нас, я…

- Оставь его, Дамиси! – приказал Малако, отцепляя брата от туники незнакомца.

- Но если он лгал? – задал простой вопрос Дамиси.

- Он не лгал, да, Пурро? – улыбнулся Малако, притянув к себе тощего. – Это она, так? – спросил он, указав на младшую из девушек. Она склонила голову, и волосы закрыли ей лицо, но когда блондинка стала помогать ей залезть на лошадь, мужчины ясно увидели лицо черноволосой девушки.

- О, да, это она, точно… - прохрипел тощий. – Ее лицо я узнаю где угодно, я…

Несмотря на эти уверения, Сино прошептал:

- Проклятье, Малако, она даже не похожа на ту!

- Не будь идиотом! Взгляни на ее жеребца, клянусь жизнью, это ее! – прорычал Дамиси, не дав Малако ответить.

- Но, что если они купили его, и они не те, кого мы ищем? – тихо пропищал Сино, уже не мальчишеским, но еще не мужским голосом. – Я хочу сказать, подумайте, она совсем другая, - добавил он, откашлявшись.

- Пурро, да помоги же нам! – услышав слова брата, Дамиси вновь схватил их осведомителя.

- Отпусти! Клянусь, это она! – завопил тот.

- Заткнитесь, вы все! – прошипел Малако, заставляя замолчать и братьев, и тощего. – Это она! Это Разрушитель, я чувствую ее кожей, - он оттолкнул тощего от Дамиси.

При этом заявлении братья принялись наблюдать за группой нечего не подозревающих женщин, покидающих город.

- Она та, которую мы ищем! Скоро, мои маленькие братишки, она заплатит нам за содеянное! – пообещал Малако. Заметив шевеленье у себя под рукой, он оглянулся и увидел тощего. С улыбкой кивнув ему, мужчина вновь повернулся к младшим братьям.

- Сино, заплати Пурро за его ценную информацию, - приказал Малако.

- Да, точно, заплати старому Пурро, - повторил осведомитель с хитрым взглядом.

Младший брат нахмурился, но снял с шеи кожаный мешочек. Открыв его, он вытащил динары и неохотно положил их в жадную руку худого осведомителя.

- Спасибо, господин! А ты добрый джентльмен, - усмехнулся тощий, обнажив черные зубы, схватил монеты и побежал покупать себе пинту эля, искоса глядя на внезапно окруживших его шлюх. Увидев, как человек впустую тратит деньги на алкоголь и женщин, Сино с отвращением покачал головой. Он оглянулся на уходящих братьев и быстро последовал за ними.

Сино не знал, почему отказывался присоединиться к ним. Его гнев и горе были такими же сильными, как у них, хотя по каким-то причинам, Сино не ненавидел так яростно, как братья. Несмотря на это, он пошел за братьями, хотя в глубине души все еще предчувствовал недоброе.

******

Ари была словно в прострации, хотя видела все, что происходит вокруг нее. Когда Зена массировала ее здоровые мышцы, она чувствовала, словно парит высоко в небесах; когда же воительница прикасалась к ногам девушки, заставляя ее медленно постепенно сгибать их и двигать, резкая боль пронзала тело Ари и заставляла ее беззвучно кричать. Прошли недели после заживления ран, ее руки и ноги были разбинтованы, и Ари каждый день занималась упражнениями и ходьбой. Иногда ей удавалось двигаться с минимальной болью. Тот факт, что должно пройти какое-то время, что бы ее ногти восстановились, если они вообще когда-нибудь восстановятся, несколько не трогал Ари, так как ее разум был заперт в тюрьме ее сознания.

Кошмары продолжали мучить истерзанную девушку и днем, и ночью. Иногда, когда Ари казалось, что она не спит, она слышала зловещий смех матери. Насмешка Алти никогда не покидала ее, и это лишь напоминало Ари о том, что шаманка забрала у нее.

Ари, все еще неспособная говорить, оказалась запертой в бесконечном кошмарном существовании. Она слышала, что говорит ей семья, но не могла ответить. Все, что она могла делать, это сидеть и наблюдать, что они делают. Иногда сквозь сон до Ари доносились их тихие голоса ее семьи, недоумевающие о ее состоянии. Единственное, что могла сделать Ари, это гадать, сон это или реальность. Со временем она научилась просто позволять событиям нести ее по течению, не задумываясь о будущем.

В первый день путешествия, Габриэлль держалась рядом с ней. Сидя верхом на Фане, Ари чувствовала, что то погружается в сон, то новь пробуждается. Спокойные уверенные движения коня успокаивало ее беспокойные мысли, и хотя она только частично была в сознании, она поняла, что ее семья вновь отправилась в путешествие.

Зена решила ложиться спать рано, так как Ари еще не поправилась. В оглушающей тишине Ари стояла, наблюдая за привычными движениями женщин. Иногда они награждали ее улыбкой или словом. Порой ей казалось, что ей задавали вопрос, но она редко могла понять его, не говоря уже об ответе. Вместо этого она стояла и смотрела, позволяя своим отрешенным мыслям уносить ее сознание прочь…

Темные тучи заволокли сознание девочки. Буря бушевала в ее разуме, и она вновь забилась за крепкую вымышленную скалу, которая всегда была в ее воображении. Холод от камня пронизывал ее тело, ветер свистел в ушах девушки. Прежде чем она погрузилась в черные бездны своей души, она почувствовала чье-то прикосновение и растерянно замигала, очутившись перед Габриэлль.

- Так, Ари, не сопротивляйся, - сказала бард, пытаясь развязать штаны Ари. Девушка инстинктивно отстранилась, отдергивая от себя руки сказительницы, и после нескольких неудачных попыток Габриэлль сдалась.

Ари опустила взгляд на Габриэлль и покраснела, увидев блондинку обнаженной. Образ Габриэлль, с обнаженной грудью, розовыми торчащими сосками и золотыми завитками на лобке, заставил Ари закрыть глаза и отвернуться. Девушка нервон сглотнула, словно взглянув на запретный плод. Оглянувшись, Ари увидела мать, которая уже погрузилась в воду. Сестра Ари лишь посмеялась над проблемой Габриэлль и нырнула в озеро вниз головой, мелькнув обнаженным белым телом, и поплыла в более глубокую часть озера.

- Все в порядке, ты все еще стесняешься, - сказала бард, подводя Ари к дереву и заставляя ее сесть. – Ари, сиди здесь, ты поняла? – сказительница взяла девочку за щеку и заставила взглянуть в свои зеленые глаза.

- Ари? – снова спросила бард. Ари прогнала угрожающий поглотить ее туман и понимающе кивнула. Повернувшись спиной к воде, она потупила глаза. Мысли девушки вновь начали рассеиваться.

- Умница.

Голос Габриэлль прозвучал для нее как отдаленное эхо.

Ари чувствовала все, что происходит вокруг. Она ощущала тепло полуденного солнца на своей спине и слышала голоса семьи из воды. Когда она подтянула к груди колени, до нее донесся запах цветов. Ее веки потяжелели, и она почувствовала, что улетает. Знакомое ощущение невесомости вернулось к ней и окутало, как теплое одеяло. Пока Ари ждала, когда ее семья закончит купаться, холодный ветер ее кошмаров вновь стал проникать в ее сознание…

Вихрь бури завертелся в ее сердце, и девушка увидела возвышающиеся над ней кровавые красные волны. Крики превратились в вопли, и шум усиливался с каждой накатывающейся волной. Мысленно читая молитвы, Ари подумала, что волны просто сметут ее, как раньше. Пока она привыкала к мучительному холоду, тихий шепот прорезался сквозь ее мысли.

- Арииии, - услышала она издалека.

- Мама? – мысленно произнес темный ребенок, когда знакомый, но отвратительный голос позвал ее. Нежные пальцы бриза прикоснулись к щеке Ари, и она подняла голову и огляделась. Она увидела свою семью, играющую в воде и громко смеющуюся над своими детскими шалостями.

- Ариииии, - шепот Алти становился громче с каждым дуновением ветра.

Темное дитя снова огляделось вокруг, ища место, куда могла спрятаться ее мать. Нахмурившись, Ари повернулась к зеленому лесу, пытаясь найти ту, чей голос звал ее. Услышав звук ломающейся ветки, Ари быстро повернулась и посмотрела в противоположную сторону леса.

- Ари… моя игрушка… моя девочка, - голос Алти усиливался, словно ласковая мелодия.

Ари спросила себя, была ли эта реальность или очередной кошмар. Повернувшись к семье, она пыталась понять, слышали ли и они голос Алти. Но они продолжали плескаться и играть, и поэтому Ари вновь сосредоточилась на звуках леса. Голос матери манил ее, словно магнит железный гвоздь, и девушка медленно пошла к женщине, которая контролировала каждую секунду ее жизни.

- Мама… где ты? – мысленно спросила Ари, идя по лесу.

- Ариии… иди сюда, крошка, подойди поближе, - уговаривал ее голос шаманки.

- Мама… ты не должна быть здесь, - подумала девушка, шагая по лесной тропе. Ветер ласково качал верхушки деревьев, и громкий хохот разносился по лесу. Нахмурившись, Ари остановилась и подняла взгляд на высокие деревья, пробуя найти источник голоса, звучащий в ее голове.

- Ариии, - звал ее манящий шепот матери.

При звуках материнского голоса Ари поморщилась и потрясла головой. Ее душа вопила, желая вырваться из власти шаманки, однако Ари хотела найти ту, которая звала ее. Оглянувшись, девушка почувствовала себя так, словно у деревьев появились глаза, и они осуждающе глядят на нее сверху вниз.

- Ари! – от неожиданно громкого голоса шаманки темное дитя завертелось вокруг себя, пытаясь найти, куда спряталась Алти. – Что случилось, девочка, ты выглядишь удивленной… неужели ты думала, что так легко избавишься от меня?

- Нет, - пораженно ответила в глубине души Ари. – Ты мертва, мама… ты не можешь быть здесь, - Ари искала между деревьев и кустов источник своей боли.

- Нет, Ари, ты моя и я всегда буду твоей. Мы одинаковы, ты и я. Моя малышка, я часть тебя… навсегда… навечно…, - пообещала Алти, и ветки деревьев закачались от ветра. – Ты всегда будешь моей, девочка! – прогремел смех Алти, уничтожая то немногое, что осталось от уверенности Ари.

Ари в поражении покачала головой и присела на корточки. Порыв ветра налетел на нее, и закрыла голову руками. Вновь и вновь она пыталась убедить себя, что это лишь сон – кошмар, который утягивал ее все глубже и глубже в безумие под громкий шершавый смех Алти.

******

Габриэлль отвлеклась лишь на мгновение. Но времени, которое понадобилось сказительнице, чтобы тоже окатить водой свою возлюбленную, было достаточно, чтобы Ари ушла. В панике Габриэлль выбежала из ручья. Зена и Ева последовали за ней.

- Зена, Ева, вы видели, куда пошла Ари? – спросила она, быстро одеваясь и не обращая внимание на лежащее в ее ногах полотенце.

- Я…, - Зена оглянулась и начала натягивать на себя свое хлопковое нижнее белье. – Она только что была здесь... она не могла уйти далеко, смотри, вот ее следы, - королева воинов указала на отпечатки ботинок дочери на земле.

Ни говоря ни слова, три женщины быстро оделись и побежали по следу Ари. Уходя все глубже в лес, они звали ее по имени, надеясь, что она сможет, по крайней мере, прийти на их голос. Габриэлль знала, что внешне она кажется спокойной, но в глубине души ее все больше овладевала паника.

Неожиданно Ева закричала:

- Мама, вот она!

Побежав на зов младшей дочери, женщины взглянули за кусты и увидели забившуюся в них фигурку Ари. Сидя на корточках, обвив руками голову, девочка медленно раскачивалась взад вперед. Тихие звуки доносились из ее горла. Женщины огляделись вокруг, ожидая найти то ужасное, что так напугало девушку. Ничего не обнаружив, они подошли к испуганному ребенку.

- Ари, - низко произнесла Габриэлль и присела рядом с девушкой. Когда бард осторожно дотронулась до руки Ари, та в страхе отпрянула назад и подняла взгляд на сказительницу. Узнав Габриэлль, Ари открыла рот, пытаясь что-то сказать, но смогла произнести звуки, напоминающие тихий плач. Опустившись на колени рядом с девочкой, Зена быстро осмотрела дочь и взяла ее на руки.

- Все хорошо, дорогая, теперь все будет хорошо, - уверила ее Габриэлль, идя следом за любимой в лагерь.

- Да, милая, теперь ты в безопасности, - добавила Зена, с опаской оглядываясь вокруг, вслушиваясь и всматриваясь во все, что может нести опасность.

За удаляющимися женщинами наблюди трое парней, спрятавшихся в кустах. Они разочарованно переглянулись, так как понимали, что это был самый подходящий шанс схватить объект их цели. Когда женщины ушли достаточно далеко и не могли их услышать, старший брат расслабился и опустился на землю.

- Сино! У тебя был такой шанс! Почему ты не схватил ее? – прошипел Дамиси, средний брат, и швырнул младшего под дерево.

- Что…? – Сино упал на землю, недоуменно посмотрев сначала на брата, потом туда, куда исчезли женщины. – Я… не уверен насчет этого, - Сино покачал головой.

- Что значит, ты не уверен? – повернулся к нему Дамиси, сердито нахмурив брови.

- Не уверен, что она та самая, - попытался объяснить Сино.

- Заткнитесь, вы оба! – сказал Малако и несильно ударил младшего брата по уху.

- Ой! – Сино потер ушибленное место. – За что это?

- За то, что ты не взял ее, когда у тебя был шанс, идиот! – прорычал Малако, повернулся и направился к ожидающим их лошадям.

- Я уже говорил раньше, что не знаю, та ли эта девушка? Как я могу похитить другую? – заспорил Сино.

- Слушай… - Малако сердито повернулся к нему. – Ты сказал, что это она, теперь я говорю, что это она, поэтому заткнись и, когда в следующий раз нам представится шанс, хватай ее, понял?

- Н-но… Малако, что если я ошибся… что если это не она. То есть… эта девчонка не выглядит как Разрушитель. Я помню Разрушителя… она, я не знаю… выше, - Сино пожал плечами.

- Слушай, Сино, так она это или нет? – прошипел Дамиси.

- Я не знаю! Это я и пытаюсь вам сказать! – закричал Сино в отчаянии.

- О! Да как вообще ребенок, вроде тебя, может в этом что-то понимать? – нахмурился Малако и отвернулся, готовый уйти.

- Эй! Я единственный видел все это, помните? Никого из вас там не было, вы оба спрятались в горах! Вы оба бросили меня! А я там был! Я был среди рабов, а не вы! Я был среди тех, кого изнасило… - Сино запнулся, не желая раскрывать братьям свой личный позор. Вспомнив дни плена и страдания, которым он подвергся, будучи рабом, Сино отвернулся и почувствовал выступившие на глазах слезы. Картины набега и последующих дней плена вновь и вновь прокручивались в его мозгу. Взбешенный словами Сино, Малако развернулся и занес кулак над младшим братом, но Дамиси остановил его.

- Малако, может он прав? Он действительно видел все это. Кто лучше него знает, Разрушитель она или нет? – спросил Дамиси обычным покорным голосом.

- Но они не убили твою жену и сына, так? – Малако вырвался из хватки брата и схватил Сино за воротник. Он сглотнул и его голос стал хриплым. – Ты не вернулся домой и не нашел ее тело… оскверненным, и своего единственного сына, лежащего рядом с ней… их оставили на съедение ястребам и крысам! – Малако взглянул в глаза младшего брата.

- Малако, Сино и не говорит этого, он говорит только, что видел только часть того, что делала Разрушитель! Вот и все, - снова вмешался Дамиси, надеясь своим умоляющим тоном остудить гнев Малако.

Мгновение старший брат глядел в темные глаза Дамиси, потом повернулся и посмотрел на младшего. Сино, казалось, вот-вот расплачется. При виде слез младшего брата гнев Малако испарился, и самообладание вернулось к нему.

Малако глубоко вздохнул и рассеяно погладил тунику Сино.

- Очень хорошо. Хорошенько подумай над этим, братишка. Если она Разрушитель, хотя я и так знаю, что это она, мы приведем ее к нам домой, чтобы она предстала перед судом, понял?

С робкой улыбкой, которая так напоминала материнскую, молодой человек кивнул и потупил глаза. Довольный неожиданным перемирием, Малако кивнул и положил руку на затылок младшего брата.

- Давай, пошли. У нас будет другой шанс. Нам нужно ко многому подготовиться, а тебе о многом подумать, - старший улыбнулся младшему и подвел его к лошадям.

Малако позволил себе успокоиться. Да, они все равно схватят Разрушителя и она заплатит за все.

«После того, что мы пережили, никто не обвинит нас, что мы отомстим Разрушителю за то, что она сделала с нашей семьей», - подумал мрачно старший брат, и жажда мести поглотила его душу.

******

Ари сидела, не произнося ни слова и дрожа всем телом. Оглянувшись вокруг лагеря, она увидела собравшуюся вокруг нее семью. Габриэлль тепло улыбнулась девушке, наклонилась к ней и натянула на плечи Ари одеяло.

- Теперь ты с нами, да? – прошептала бард, погладив пальцами волосы Ари.

Когда ее вторая мать-сказительница прикоснулась к ней, Ари впервые поняла, что у нее влажные волосы. Опустив глаза, она увидела, что на ней надета чистая ночная сорочка, а ее босые ноги стоят на спальном одеяле. Замигав от замешательства, она безмолвно посмотрела на барда.

- Все хорошо, здесь были только мы вдвоем, - прошептала Габриэлль ей на ухо, ласково поцеловала девушку в висок и убедилась, что Ари надежно укутана в одеяло и защищена от ночной прохлады.

Темное дитя попыталось вспомнить, куда делся целый отрезок времени. Последнее, что она помнила, это зовущий ее материнский голос. Злая шаманка была везде сразу, и это испугало Ари. Не успела Ари найти Алти, как у нее случился провал в памяти, и она вновь погрузилась в кошмарный сон, полный кровавых волн и устрашающих воплей.

Тихие равномерные звуки привлекли ее внимание. Ари посмотрела через костер и увидела Зену. Королева воинов сидела, скрестив ноги и наклонив голову, и обтесывала ножом кусок зазубренной древесины. Ари принялась с любопытством наблюдать за методичными движениями матери, уверенной рукой проводящей острым лезвием по тонкому куску дерева. Ощутив на себе пристальный взгляд, Зена подняла голову и улыбнулась дочери.

Часть Ари хотела подойти к женщине и все ей рассказать. Поведать своей матери-королеве воинов о мучивших ее душу кошмарах. Это желание было похоже на то, когда она хотела признаться Габриэлль в своих преступлениях. Если бы только Ари могла, она объяснила бы Зене, что Алти вовсе мертва, что она очень даже жива и охотится за ней откуда-то из темноты. Но Ари не смогла даже двинуться, не говоря уже о способности говорить, так как шаманка похитила у нее голос. Поэтому вместо того, чтобы попытаться поговорить с Зеной и Габриэлль, девушка тихо вздохнула и несчастным взглядом посмотрела на пламя.

******

Улыбка исчезла с лица Зены, когда она увидела грустный взгляд Ари. Со вздохом она продолжила обтесывать древесину, не переставая думать о состоянии старшей дочери. Хотя она и раньше видела изнуренных битвой людей, ей не удалось припомнить ни одного, кому удалось бы вырваться из тюрьмы их сознания.

«Но ведь я и не особо пыталась установить с ними контакт» - мрачно подумала она, концентрируясь на своем занятии.

Звук сломавшейся в темноте ветки привлек внимание воина. В деревьях прокричала потревоженная сова. Не отвлекаясь, Зена продолжила стругать палку. Когда птица замолчала, Ева села и посмотрела в темноту леса.

- Мама… - голубые глаза девушки были встревожены.

- Я знаю, - ответила Зена на молчаливый вопрос младшей дочери.

- Думаю, их двое, может трое, - прошептала Габриэлль, не переставая гладить волосы Ари. Безразличная ко всему, что происходит вокруг нее, их старшая дочь свернулась клубочком под одеялом и положила голову на колено барда.

- Кто они? – голос Евы стал спокойнее, и она посмотрела на обеих матерей.

- Не думаю, что они воины. Уж слишком они шумят, пытаясь оставаться незамеченными, - Габриэлль посмотрела на лицо Ари и осторожно провела кончиком пальца по линии брови темного дитя. От этого прикосновения Ари закрыла глаза и вздохнула.

- Фермеры или деревенские жители… не знаю, но кем бы они ни были, они не хотят показываться нам, - согласилась Зена с возлюбленной и положила нож обратно в ножны.

- Думаю, сейчас нам нужно лечь спать, завтра будет длинный день, - сказала она и стала переодеваться на ночь. Следуя ее примеру, Габриэлль положила Ари под одеяла, сняла с себя одежду и залезла в их постель.

- Спокойной ночи, мамы, - сказала Ева и перевернулась на бок.

- Спокойной ночи, дорогая, - улыбнулась Габриэлль, машинально удостоверившись, что ее саи рядом.

Две женщины прижались друг к другу, и Зена положила меч поближе к себе. Почувствовав прикосновение барда, она вздохнула, и тела любящих друг друга людей слились воедино. Хотя Зена не знала, кто прячется в лесу, задремав, она поклялась себе быть начеку.

Ари наблюдала за движущимися вокруг нее фигурами. Она едва слышала их тихие голоса, и ее подавленное настроение угрожало победить девушку. Заглушив в себе все чувства, Ари сидела, окруженная оглушающей тишиной. При резком высоком звуке она взглянула на мать. Зена широко улыбнулась и подошла к молчаливой дочери.

- Вот, дорогая, - сказала женщина и надела кожаный шнурок на шею Ари. – Видишь… если вдруг потеряешься, используй это, хорошо? – Зена поднесла деревянную вещицу к губам и дунула через отверстие.

Ари зачарованно наблюдала, как щеки воина раздулись, дыхание матери пронеслось сквозь дырку в ее новом свистке, и раздался звонкий звук. Зена улыбнулась, и, держа в руках свисток, ласково дотронулась до щеки дочери и приподняла ее лицо.

- Ари, ты поняла? Если когда-нибудь потеряешься или отделишься от нас, дунь в него, ладно? – объяснила Зена дочери медленным спокойным голосом, словно разговаривая с маленьким ребенком.

Взяв в руки свисток, Ари несколько секунд рассматривала его, потом поднесла к губам и дунула. Пронзительный звук пронесся по лесу. Зена довольно улыбнулась и ласково погладила Ари по плечу.

- Вот так, милая, просто запомни, если потеряешься, дуй в свисток, - Зена произнесла это мягким, но все же приказным тоном.

Темное дитя посмотрело на свисток, потом на мать. Ари хотела бы ответить Зене, но знала, что не сможет. Вместо того чтобы пытаться говорить, она отвела взгляд, чувствуя, что все глубже погружается в безумие…

******

Бесконечный образы поглощали ее разум даже во время путешествия. Кошмары манили ее во тьму под тихую походку Фанатоса, покачивающей ее из стороны в сторону. Кто-то уверенно дотронулся до ее лица и, услышав голос Габриэлль, девушка прогнала туман своих видений и взглянула на сказительницу.

- Ари, ты меня слышишь? – тихо спросила бард, прикладывая ладошку к щеке Ари и заставляя ее смотреть ей в глаза. – Ари, оставайся здесь с Евой, слышишь? Держись Евы и не выходи, пока мы не разрешим.

Ари моргнула и кивнула в знак понимания этого приказа. Улыбнувшись, Габриэлль наклонилась и поцеловала девочку в лоб.

- Умница, - прошептала она и повернулась к возлюбленной.

Зена кивнула сказительницы и женщины, обнажив оружие, скрылись в лесу. Смущенная этим, Ари посмотрела на сестру, которая стояла рядом с деревом и держа лошадей за узды. Прежде чем Ари сумела понять, что происходит, ветер тихим шепотом позвал ее по имени.

- Арииии, - позвал ее знакомый голос Алти.

Ари посмотрела на сестру, проверяя, не слышала ли и она этот голос. Но Ева улыбнулась ей и встала на носочки, вглядываясь туда, где скрылись воин и бард. Кто-то слегка дотронулся до плеча Ари, и она вновь услышала этот голос.

- Ари! Иди сюда! – приказала Алти.

Это заставило Ари вновь почувствовать себя ребенком. Ари знала, какое наказание ждет ее за неповиновение матери. Инстинктивно она пошла на голос. Она шла по лесу, но видела лишь темные стены пещеры. Только когда Ари оказалась на открытом воздухе, она огляделась и увидела вокруг себя деревья. Услышав звук сломавшейся ветки позади себя, девушка быстро оглянулась. Ее глаза расширились от ужаса, и, вспомнив наказ Зены, Ари потянулась за свистком, висевший на ее шеи. Кто-то, поняв ее намерения, выхватил свисток и сорвал с шеи девушки, а потом грубо схватил Ари и унес ее.

******

Поняв, что их обвели вокруг пальца, Зена и Габриэлль бросились туда, где оставили Еву и Ари. Лошади девушек стояли в одиночестве, мул Евы жевал листву с ближайшего куста. Женщины оглянулись и услышали в подлеске звук приближающихся шагов. Зена подняла меч и пошла на шум.

- Мама! – закричала Ева, прорываясь сквозь ветки. Девушки диким взглядом посмотрела на обнаженный меч Зены и готовые к бою саи Габриэлль.

- Ева, где ты была? – спросила Зена, вкладывая меч в ножны.

- Мама, клянусь, я не оставляла ее ни на минуту! Я все время была здесь, а когда обернулась, ее уже не было. Я искала ее, но я не знаю, куда она ушла. Я шла по ее следам, но потом сбилась, - голос Евы дрожал от паники.

- Пойдем, покажешь нам, - стараясь сдержать страх, Зена последовала за дочерью.

Когда след Ари оборвался, они оглянулись, пытаясь найти хоть одну зацепку. Ева не смогла заметить нечеткие отпечатки ботинок сестры, но Зена легко нашла следы, которые вели дальше по пути старшей дочери. Она шла по ее следам так долго, насколько это было возможно. Когда следы пропали, Зена остановилась и, внезапно задохнувшись, опустилась на колени и подобрала последнюю оставшуюся от Ари вещь.

- О… Ари… - услышала она всхлипывания возлюбленной позади себя. Королева воинов повернулась. В руках она держала сделанный ею свисток. Кожаный шнурок был с силой разорван пополам. Зена, чье сознание тонуло во мраке, повернулась к густому лесу, крепко сжимая в руках свисток.

- АРИ! – закричала она, зная, что ее ребенок не может ответить ей.

******

Ее руки были крепко связаны за спиной, от быстрых движений уносившей ее лошади она подпрыгивала в седле. Кем бы ни был ее похититель, но он заткнул ей рот и надел на голову темный мешок. Ткань больно врезалась в уголки губ девушки, а во рту остался привкус кляпа. Ари чувствовала, как лошадь периодически останавливалась, чьи-то руки грубо стаскивали ее с седла и сажали на другую лошадь, после чего они вновь пускались в быстрый галоп.

Ари каждый раз погружалась в глубины своего сознания, но резкая боль в ребрах и крепкая веревка, туго стягивающая ее запястья, возвращали к реальности. Наконец, бесконечная, как показалась Ари, поездка закончилась. Девушку бесцеремонно скинули с седла на грязную землю, словно мешок с мукой.

- Мы оторвались от них, - услышала она глубокий голос. Чьи-то руки схватили ее и подняли на ноги.

- Ты уверен? – спросил другой голос, и с головы Ари сняли мешок.

От ослепляющего полуденного солнца девушка зажмурилась и впервые смогла оглядеться вокруг. Трое мужчин пристально смотрели на нее, и, казалось, тщательно изучали. Тот, кто был, судя по всему, лидером, подошел к ней и грубо схватил ее за щеку, заставив девушку повернуть голову.

- Наконец-то! – воскликнул он. Юноша поменьше тоже приблизился.

- Малако, зачем ты надел это на нее? – спросил он и стал развязывать кляп.

- Чтобы она не закричала, вот зачем, - возразил человек по имени Малако и вновь завязал Ари рот.

- Она не закричит, - сказал юноша и с любопытством посмотрел на Ари.

- С чего ты взял, что она не… - начал было Малако, но запнулся, увидев бессмысленные глаза девушки.

От такого пристального внимания Ари потупила взгляд. Хотя она не знала, что им нужно, она их не боялась. Иногда она даже спрашивала себя, не является ли все это частью плана Алти, чтобы еще больше свести ее с ума. Размышляя, Ари вновь стала уходить в себя. Вскоре она перестала понимать, что говорят и делают мужчины, и спокойно плыла по своему затуманенному сознанию…

******

У Габриэлль заняло немного времени, чтобы снять сумку Ари с Фана и повесить ее на Бэбу.

- Ева, иди впереди нас по тропе и жди нас там. Если мы не вернемся в течении дня, уходи так быстро, как только сможешь, - наказала Зена дочери.

Габриэлль села верхом на Фана. Не привыкнув к весу сказительницы, конь поднял голову.

- Иди к моей сестре Лиле в Потейдию, расскажи о случившемся, а потом пошли весточку Вирджилу. Вместе они смогут помочь.

Натянув поводья, бард принялась тихо разговаривать с жеребцом дочери. Обернувшись, Габриэлль увидела, как Ева взбирается на ее коричневую лошадь. Мул последовательницы был привязан к длинной веревке.

- Только один день, Ева, - напомнила Габриэлль.

- А потом я пойду к Лиле и напишу Вирджилу, - кивнула Ева.

- Если в этот день нам не удастся встретиться, увидимся в Потейдии, - добавила Зена, повернув Арго, и щелкнула языком, заставляя кобылу двигаться.

Ева дотронулась до руки Габриэлль. В глазах последовательницы стояли слезы.

- Найди ее, мама… - прошептала она. – Найди мою сестру.

- Мы найдем ее. А сейчас иди и будь осторожна.

- Хорошо, - Ева сглотнула комок в горле, но улыбнулась. – Да благословит тебя Элай, мама.

Несмотря на страх и дурные предчувствия, Габриэлль смогла улыбнуться младшей дочери и, повернув лошадь Ари, последовала за подругой. Паника росла в ней с каждой секундой, но она старалась держать себя в руках.

«С Ари все будет хорошо» - продолжала твердить себе сказительница, быстро идя вместе с Зеной по следам злодеев, похитивших их дочь…

Сино вытащил нож и разрезал веревки, которыми связали руки Ари. Увидев это, Дамиси, явно разгневанный, подошел к брату и схватил разрезанную веревку. Подняв ее, он повернулся к старшему брату.

- Это слишком далеко зашло! Сначала мы вытащили кляп у нее изо рта, а теперь и веревки снимем! – недовольно воскликнул он.

- Сино, свяжи ее снова! – приказал Малако и повернулся к дороге, по которой они ехали.

- Н-но, - запротестовал было младший брат.

- Проклятье! Не спорь со мной, мальчишка! Свяжи ее, сейчас же! – повернулся Малако к юноше.

Сино понял, что спорить с братом бесполезно, и безразлично пожал плечами. Примирительно улыбнувшись девушке, он взял веревку, завязал ее свободным узлом вокруг запястий Ари и со вздохом взглянул на пленницу.

- Не слишком туго? – тихо спросил он ее.

Сино впервые представился шанс как следует рассмотреть девушку. Хотя издалека она казалась старше, вблизи он не смог не заметить юные черты ее лица. Он предположил, что она должно быть где-то его возраста или даже младше. Не услышав ответа, Сино взял Ари за щеку и заставил посмотреть на него.

- Ты можешь говорить? – спросил он после секунды молчания.

Ему показалась, что в ее глазах он увидел борьбу, словно девушка пыталась что-то ответить. Но лишь шевельнув губами, она уставилась ему в глаза. Замигав в ответ, Сино отпустил девушку и отстранился.

- Ты не можешь говорить, да? – тихо спросил он.

- Малако, мы разобьем лагерь здесь? – услышал Сино голос Дамиси.

- Нет, мы дадим лошадям немного отдохнуть, потом поедем дальше. Чем быстрее она предстанет перед судом, тем быстрее ответит за свои преступления, - ответил Малако и стал доставать что-то из сумки.

- Малако, - окликнул Сино старшего брата, не отрывая взгляда от пустых синих глаз. – По-моему, это не она.

- Что значит, по-твоему, это не она? Разумеется, это Разрушитель! – усмехнулся Дамиси, взял флягу с водой и вылил немного себе на ладонь, давая лошади напиться.

- Это она, братишка. Поверь мне, - ответил старший брат, рассеяно глядя на карту.

- Нет… я так не думаю, - запнулся Сино, подводя девочку к дереву. – Она нема, Малако. Она не может даже говорить. Взгляни сам.

Старшие братья подошли к нему, Сино снял безрукавку и накинул ее на плечи Ари. Хотя сердце юноши жаждало мести, часть его души содрогалась при мысли, что они поймали не ту девушку. Браться опустились на колени перед девушкой и внимательно на нее посмотрели.

- Малако, Дамиси, взгляните на нее, она немая… возможно, даже глухая, - сказал он и, взяв Ари за щеку, осторожно приподнял ее голову и мужчины увидели бездушные пустые глаза девушки.

- Это трюк! Это должно быть трюк! – прошипел Дамиси и, грубо схватив Ари за волосы, запрокинул назад ее голову.

- Давай, Разрушитель, поговори со мной, - прорычал он. Ответа не последовало, и Дамиси залепил Ари сильную пощечину. – Я сказал, ГОВОРИ, проклятье!

С уголка губ девушки стекла тонкая струйка крови, а ее щека покраснела от удара. Взгляд девушки, несмотря на пощечину, остался рассеянным и она вяло опустила голову. От этого Дамиси рассвирепел еще больше и вновь замахнулся на Ари.

- Я СКАЗАЛ, ГОВОРИ!

- Дамиси, хватит! – твердым голосом сказал Сино, схватив брата за руку, не давая ему второй раз ударить Ари. – Разве не видишь, она немая! Наверно, это не она. Мы ошиблись.

- Как мы могли ошибиться. Ты сам ее видел, она путешествовала с Зеной и бардом, а именно они связались с Разрушителем, тогда почему ты споришь снами? – спросил Малако, поднялся и посмотрел на лес.

- Откуда тебе знать, только я видел ее, Малако? – серьезно сказал Сино и, дрожа от холодного воздуха, сильнее укутал девушку в свою рубашку. – Ни тебя, ни Дамиси там не было, никого из вас там не было, а я был! Говорю вам, это не она, - сказал он и, встав в полный рост, повернулся к брату.

- Почему… я должен, - Дамиси чуть было не набросился на младшего брата, но остановился, когда Малако поднял руку.

- Сино, ты не потерял свою любимую женщину всей своей жизни или сына. Но мы потеряли нашу мать и сестру, - голос Малако смягчился, от воспоминаний на глазах мужчины выступили слезы. – Мы говорили тебе раньше, что нужно уходить, иначе армия Разрушителя заставят нас вступить в их ряды… ты был самый младший, с тобой они бы ничего не сделали… и, кроме того, ты не хотел оставлять маму, помнишь?

Сино отвернулся, кровь прилила к его щекам. Он действительно не потерял ни жену, ни ребенка, но на его глазах резали его мать и маленького племянника. Сино и его сестру-близнеца схватили вместе, но они пробыли на ферме довольно долго и видели, как насилуют их свояченицу. Словно зная, что она уже не девственница, вторгнувшиеся в их деревню солдаты продолжали мучить ее снова и снова, и Сино показалось, что смерть стала для нее избавлением.

По приказу их командира, Разрушителя, воины окружили девственниц, и привела их на главную площадь целыми и невредимыми. Так как Сино был молод, он оказался на площади вместе с девами. Очевидно, для солдат не имело значение пол молодых людей. Сино увидел, что несколько его приятелей тоже привели на площадь вместе с их сестрами. Когда парни увидели, что воины делают с девушками, они подумали, что вряд ли за всю свою жизнь им доведется стать свидетелем более отвратительного зрелища, но они ошибались.

На мгновение Сино захотелось рассказать их братьям, насколько они заблуждаются. Воины не просто забрали еду и ушли, изнасиловав лишь женщин. Им было мало схватить только одну семью, им нужны были они все. Идя тропой разрушения, захватчики оставили след и на самой деревне, и на ее жителях. Сино поморщился. Он хотел рассказать, что на самом деле случилось с ним и с другими мальчиками, но от этих тяжелых воспоминаний он испытал глубокий стыд и решил оставить при себе события того дня. Единственными, кто знал правду, были выжившие. Многие из его друзей сохранили в секрете произошедшее, но Сино всегда узнавал их. Достаточно было лишь взглянуть им в глаза, и он видел, что они пережили то же, что и он. Но это не помогло ему поладить с братьями. Они не знали, что случилось, и Сино решил, что они не поймут. Поэтому вместо того, чтобы рассказывать о своих мыслях, он посмотрел на связанную девушку, и его сердце переполнилось жалостью.

- Наверно, она не Разрушитель… Разрушитель была выше и больше, - сказал Сино, показывая на свою руки и плечи. – А это просто маленькая девочка… взгляните, она даже не старше Эллы.

Его братья молча уставились на сидящую на земле девушку. Упоминание об их младшей сестренке навеяло на них воспоминания молодости. В этой тишине Сино дотянулся до мешочка, висящего у него на поясе, и опустился на колени перед девушкой. Пытаясь раскрепостить Ари, юноша улыбнулся.

- Хочешь есть? Мы не можем развести костер, но у меня есть немного сушеного мяса, - сказал он и поднес кусочек к ее губам. Ари открыла рот и взяла предлагаемую ей еду. Потупив взгляд, пленница стала тихо пережевывать мясо. Сино посмотрел на старших братьев.

- Мы ошиблись. Эта не та девушка, - вновь заявил он, надеясь, что братья придадут значения его словам.

С быстротой молнии Малако врезал Сино по лицу. От удара юноша упал на спину. Разозлившись за столь неожиданное нападение, младший брат гневно взглянул на старшего и поднялся на ноги.
- А теперь слушай меня, и слушай хорошенько, - прошипел Малако сквозь стиснутые зубы, тыча пальцем в лицо Сино. – Мы не ошиблись. Помнишь, как заблуждались все, думая, что Разрушитель мужчина. Сино, она Разрушитель, и каждый раз, когда ты начинаешь заблуждаться, братик, вспоминай об этом. Во-первых, она путешествует с этой своей паршивой мамашей, Зеной. Во-вторых, она ездит на проклятом черном коне, в-третьих, есть свидетели, которые подтвердили, что это она. Поэтому хватит быть маленьким невинным слюнтяем и веди себя, как мужчина. Она предстанет перед судом, и сам Гадес не сможет остановить меня! Я ясно изъясняюсь? – рычащее лицо Малако было всего в нескольких дюймах от лица Сино.

Сино оставалось лишь кивнуть. Юноша потер красное пятно на своей щеке. От такого открытого подчинения Малако улыбнулся и положил ладонь на затылок брата. Съежившись, Сино ждал еще одного удара, но вздохнул с облегчением, увидев улыбку Малако.

- Хорошо, а теперь будь хорошим мальчиком и поезжай обратно на разведку. Не подходи к ним слишком близко, но разузнай, преследуют они нас или нет, - приказал Малако.

Сино сглотнул и оглянулся на девочку. Часть его хотела забрать Ари и отвести ее обратно. Другая часть юноши допускала, что она может быть Разрушителем, хотя глядя сейчас на нее, он не мог представить, что эта немая девочка могла совершить те зверства, что сделала Разрушитель. Но не решаясь больше спорить с братьями, он послушно кивнул и покинул лагерь.

Не двигаясь, Ари слушала разговоры мужчин. Ее тело охватило привычное оцепенение. Пока они спорили, девушка украдкой бросила на них взгляд, вновь спрашивая себя, снятся ли они ей или это реальность. Не найдя ответа, она потупила глаза, и разум девушки вновь стал рассеиваться…

Столь привычный красный океан окатил ее волнами крови ее жертв. Раздались вопли умерших, в ноздри девушки ударил зловонный запах. Когда ей показалось, что этим кошмарным видениям пришел конец, она увидела себя стоящей в глубокой яме, полной тел убитых и раненных врагов. Вокруг стояла ее армия, громко смеясь над страданиями несчастных.

Не успела Ари привыкнуть к образам, как они изменились. Покинув яму с жертвами, видения перемещались из одной деревни в другую, где ее люди искали бардов, обвиненных в предательстве. Без суда и следствия их подводили к огневой яме и кидали туда вместе с их историями. Ветер смешивал пепел свитков с воплями бьющихся в агонии сказителей. В памяти Ари навсегда отпечатались зловоние сожженной плоти, мольбы о пощади и крики горящих заживо людей. И все попытки забыть это были напрасны…

По каким-то причинам с течением дней Ари стало легче вспоминать свои прошлые преступления. Хотя она не могла видеть полные картины событий, то немногое, что всплывало в ее памяти, превращались в отдельные кусочки ее снов и видений. И сейчас она сидела со связанными руками и в глухой тишине наблюдала за разворачивающимися событиями.

Не успела Ари забыться в своем безумии, как к ней потянулись грубые руки ее похитителей. Подобно веревки, которая отдергивает от края пропасти, их прикосновения вырвали ее из кошмарного видения огненной ямы. Удивленной подняв глаза, Ари увидела предводителя этой шайки, мрачно улыбающегося ей.

******

Малако не переставал думать о том, что сказал его брат. Обвинение, что он и Дамиси были трусами, сбежавшими от битвы, задело его гордость. Когда город Чалкидайк, который превышал по размерам их деревню, пал от армии Разрушителя, Малако знал, что нужно делать. Следующей на пути Разрушителя была их деревенька с населением менее ста человек. С таким количеством людей защититься от армии было невозможно. Единственное, что оставалось, это собрать как можно больше людей, способных сражаться, и уйти в горы. Только там они смогли бы найти других сельских жителей, которые набирали армию.

- Не боритесь с ними, дайте им еду, обращайтесь с ними, как с гостями, и они не причинят вам вреда, - сказал он своей жене и матери. Но он ошибался, так ужасно чудовищно ошибался!

Нахмурившись, Малако подошел к обочине лагеря. Воспоминания гложили его. Гестия была единственной женщиной в его жизни, за исключением его матери и сестры. Они вместе выросли, и то, что когда-то было дружбой, переросло в любовь. Малако так и не понял, что больше всего он любил в Гестии – ее золотые волосы, ее прекрасную улыбку или то, что ее так просто можно было рассмешить. Гестия была не только замечательной матерью, но и преданной женой. Она никогда ему не изменяла, подумал он и посмотрел на пленницу.

«Как быстро все изменилось» - подумал он и крепко стиснул зубы от гнева и отчаяния.

Малако не хотел верить слухам. Он не мог поверить, что захватчики сожгли его деревню, убили всех, кто стоял на их пути и взяли остальных в плен. Когда они с Дамиси возвратились на ферму с небольшой группой защитников, их встретили звуки птичьих голосов и зловоние смерти. Тело их матери лежало на пороге их дома. Ее труп медленно разлагался под палящем солнцем, а рану на животе женщины терзали черви.

Неподалеку Малако нашел свою жену и маленького сына Ладро. Даже после стольких месяцев у него перед глазами так и стоял образ его погибшего мальчика. Разорванное пополам тело ребенка клевали стервятники. Если этого было недостаточно, чтобы пробудить в нем жажду мести, то труп жены явно заставил броситься его в яростную битву. Женщину насиловали и истязали, а потом ранили и бросили медленно умирать в полном одиночестве. На последнем дыхании она смогла подползти к своему малышу. Окровавленные куски ее изорванной одежды оставили след от того места, где ее ранили до того, где она умерла, сжав в объятиях свое дитя.

Вспомнив тот день, Малако всхлипнул и крепко зажмурился. Он так и не смог заглушить в себе горе. Но сейчас было не время предаваться страданиям, решил он и заставил себя собраться.

Он смахнул слезы с глаз и сжал зубы. Лишь потом, когда Сино был освобожден, они узнали всю историю, а также правду о том, что делала Разрушитель с их сестрой. Смерть матери, жены и сына, а также самоубийство сестры лишь усилили ненависть Малако к Разрушителю. Мужчина молча расхаживал из стороны в сторону, ожидая возвращения Сино. Он взглянул на пленницу, вновь и вновь прокручивая в голове слова брата и вид его мертвой семьи. Ее удрученный взгляд лишь разгневал его еще больше. Тихо зашипев, он подошел к Ари и опустился рядом с ней на колени.

- Ты – это она, да? – прорычал он, грубо схватив ее за щеку и уставившись ей в глаза. Пленница лишь моргнула, не отводя взгляд. Увидев ее ошеломленное непонимающее выражение лица, Малако почувствовал закипающий в нем гнев.

- Как кто посмел сравнивать тебя с моей младшей сестрой! – ярость душила Малако, кипя внутри него словно начинающийся шторм. Виски мужчины набухли от бьющей крови в его мозгу.

- Малако? – услышал он позади себя голос Дамиси.

Повернувшись к брату, Малако улыбнулся, подобно гиене, и схватил Ари за связанные, подняв ее руки у нее над головой.

- Это за моего сына, жену, мать, сестру! За нашу семью! – прорычал он и, схватив первую попавшуюся веревку, обмотал ее вокруг ствола дерева и привязал ею запястья девушки.

- Нашу…? – в голосе Дамиси послышалось недоумение.

Малако схватил Ари за бедра и дернул их к себе. Дамиси сразу же понял, что задумал его брат. Не борясь и не сопротивляясь, пленница молча смотрела, как мужчина грубо стаскивает с нее штаны. Позади них раздался смех подошедшего к ним Дамиси.

- Да, сука! Это за мою семью, ты их помнишь, да? – угрожающе прошептал Малако, раздвигая ее ноги и расстегивая свои штаны. – Ты ведь помнишь свои приказы? Помнишь, как приказала своей армии стереть все с лица земли и привести к вам девственниц? Помнишь? Знаешь, что они сделали с моим мальчиком, которому было всего пять лет, ты знаешь? – спросил Малако и снял с девушки обувь, а затем опустил ее штаны ей до лодыжек. Ари молча отвернулась.

- НЕТ! Ты будешь смотреть на меня, слышишь? – каждое его слово было пропитано гневом. Он сжал подбородок Ари и заставил взглянуть на него. – А помнишь мою сестру? Помнишь? – прорычал он, заставляя смотреть ему в глаза. Ари слегка поморщилась, и это напомнило Малако о его сестре, которая всегда улыбалась и смеялась над его шутками. Нахмурившись, он осторожно провел кончиками пальцев по нежному лицу пленницы.

- Мы жили на маленькой ферме в Македонии, в небольшой деревне под названием Бизалтия… Ты ее не помнишь, но она была нашим домом. Моя мать с радостью отдала бы вам все, что у нас есть, вы были бы почетными гостями, - сказал он хриплым от накатившихся чувств голосом. – Моя сестра… моя ж-жена… мой сынок… Они были так молоды и полны жизни… так невинны, - тихо прошептал он, слезы стекали по его щекам.

- Так и было, пока не пришла твоя армия, - Малако зарычал, вспомнив о своей задаче. – Ты приказала своим людям сделать, что они захотят с моей женой, матерью и сыном… и ты приказала собрать всех девственниц вместе, помнишь?... помнишь? – помрачнел он еще сильнее, глядя в ее синие глаза.

- Это ты схватила мою сестру. Ни твои люди, ни кто-либо другой, а ты. Ты помнишь ее? У нее были длинные темные волосы, глаза цвета ночи и всегда доброжелательная улыбка. Это тебе о чем-нибудь говорит? Ты видишь ее сейчас? Помнишь, как жестоко ты лишила ее невинности, а потом отдала ее своим воинам. В конце ее безумие пересилило ее, и она сама охотно бросилась на нож… это навевает тебе какие-то воспоминания, Разрушитель? – уже обычным голосом спросил он, отпуская ее лицо и устраиваясь на ее бедрах.

- Скажи, Разрушитель, ты помнишь, как вот так же схватила ее, желая поразвлечься? Помнишь? – тихо спросил он, не сводя с Ари взгляд. – Может быть, это напомнит тебе, Разрушитель! – прошипел Малако и вошел в нее.

При первом же толчке он ожидал услышать, как она закричит от боли, но вместо этого она лишь тихонько вздохнула. Разозленный таким сдержанным проявлением эмоций, Малако зарычал. Гнев и жажда мести захлестнули его. Ослепленный яростью, он снова и снова погружался в нее, каждый раз был сильнее предыдущего. Он почувствовал, как его тело начинает реагировать на эти движения. С каждым толчком он мысленно улыбался, зная, что таким образом он мстит за убийство своей жены и сына, а также причиняет этой стерве ту же боль, что она причинила его сестре. Затуманенному бешенством Малако на секунду показалось, что он увидел укоряющий взгляд его жены. Потрясся головой, мужчина прогнал это видение и продолжил причинять те же страдания лежащей под ним женщине, что испытала его семья. Казалось, он целую вечность двигался на ней, когда, наконец, на последнем толчке он достиг вершины и почувствовал ослепляющее наслаждение. Сам того не осознавая, он закричал имя своей жены.

Когда все было закончено, он опустил взгляд на надвигающуюся пленницу. Ари молча смотрела на него полными слез глазами. Ее взгляд был полон печали. Запыхавшись, Малако поднялся, отошел в сторону и застегнул штаны. Не успел он вернуть себе самообладание, как Дамиси занял его место.

Полный гнева, он принялся избивать пленницу. Каждый удар приходился девушке по лицу. Устав от битья, Дамиси пристроился на девушке и вошел в молчаливую пленницу. При каждом движении мужчины с его языка срывались ругательства. Когда его брат закончил, Малако подошел к Ари, в надежде добиться от нее хоть какой-то реакции.

Подойдя к ней, он посмотрел на лицо девушки. Ее левый глаз был покрыт синяками и опух, кровь стекала из носа и смешивалась с кровью из разбитой губы. Посмотрев ей в глаза, он замер. Одинокая слеза стекала по ее щеке. Пленница глядела на мужчину пронизывающими голубыми глазами.

- Почему ты плачешь? Ты насиловала, грабила и убивала многих невинных людей. Ты убийца, - прошипел он, схвати ее за лицо. Ее взгляд не дрогнул, и Малако замахнулся на девушку рукой, словно желая ударить ее. – Прекрати так глядеть на меня!

Кипящий гнев Малако угрожал победить. Он захотел ударить эту женщину и заставить ее подчиняться ему. Если бы он знал, что это заставит ее отвернуться, он сделал бы это прямо сейчас, но вместо того чтобы поддаться такому проявлению мести, он опустил руку и слегка шлепнул ее по животу.

- Значит, ты не прекратишь так на меня смотреть, так? Мы еще поразмышляем об этом… посмотрим, что ты думаешь сейчас об этом, ты, безжалостная сука! – зарычал он и притянул к себе ее бедра.

При первом же толчке он почувствовал сопротивление, но вошел еще сильнее. Он так и не заставил эту женщину закричать. Вместо этого она издавала лишь тихие всхлипывающие звуки. Он вошел в ее задний проход. Он толкал себя все с большей силой и почувствовал ее струившуюся кровь. По его щекам стекали слезы справедливого гнева. Месть и ненависть заполнили его душу. Малако улыбался, зная, что наконец причинил боль Разрушителю, женщине, отнявшей у него всю семью.

******

Ари слышала их слова, но ничего не могла сказать. Когда атака мужчин стала более ожесточенной, девушка почувствовала, что вновь теряет сознание. Часть ее продолжала понимать, что происходит, другая же отключилась, как только мужчина залез на нее. Все, что делала с ней Алти, никогда не причиняло ей такую сильную боль как эта, подумала Ари, терпя насилие Малако.

Она не помнила, сколько ей было, когда это случилось в первый раз. Все, что она знала – после того, как Ари была с матерью, Алти оставила ее на какое-то время одну, и это время показалось девочке вечностью. Когда мать вернулась, с ней был мужчина. Сначала Ари ревновала к тому вниманию, которому Алти уделяла ему. Пока он и Алти трогали друг друга в постели, Ари пришлось спать на холодном камне. Когда Алти получила все, что хотела от мужчины, она занялась Ари. Страшась того, что может с ней сделать мужчина, ребенок попытался спрятаться в щель пещеры. Когда они, наконец, поймали ее, Алти избила девочку и отдала ее ему.

С гримасой отвращения Ари вздрогнула от этого воспоминания. Прежде чем оно успело закрепиться в ее сознании, Ари поняла, что вокруг нее поднимается буря. Над собой она увидела колышущиеся от ласки ветра ветки деревьев.

- Арииииии, - позвала ее Алти.

Растерянная и переруганная, девушка закрыла глаза, надеясь, что поток видений остановится. Она увидела уже знакомое ей море крови и плавающие в нем тела. Рядом с Ари возникла призрачная фигура шаманки, указывающей пальцем на массу трупов, которые задевали и толкали друг друга в багровой жидкости. Каждый мертвец тянулся к Ари, желая утащить ее в бездну.

- Неужели ты думала, что останешься безнаказанной, девочка? – прошептал голос матери ей на ухо, и картина поменялась – Ари увидела перед собой зеленое пастбище. Скорее всего, это было прекрасное мирное место, полное жизни и процветания, но когда Ари окинула его взглядом, она увидела огненную яму. Языки пламени рвались в небо, в воздухе стояла зловонная стена дыма. Вопли тысячи голосов становились все громче и потрясали ее до самой души.

- Это сделала ты, крошка. Они все погибли от твоей руки, - раздался глубокий колючий смех. Один за другим барды падали в огонь. Глядя на их лица, Ари почувствовала, как из ее горла рвется беззвучный крик. Она в ужасе смотрела, словно на бесконечный кошмар, как в толпе приговоренных на смерть мелькнуло знакомое лицо. Когда светловолосый бард подошел к самому краю смертоносной ямы, у Ари подкосились ноги, и она упала на колени.

- Нееееет… Габриэлль… нет, мама, пожалуйста, нет, - закричала она в своем кошмарном видении и упала вперед, зарывшись лицом в ладони и оплакивая отнятые ею жизни…

Когда к ней подошел второй похититель, Ари открыла глаза и увидела полный ненависти взгляд первого. Вина за его потери разрывала ей сердце. Не в силах сказать Малако, как она сожалеет, она продолжала просто глядеть на него. Оплакивая смерть его любимых, Ари уронила горькую слезу. Словно взбешенный этим, мужчина зарычал на девушку, грубо схватил ее за подбородок и замахнулся на нее рукой, словно желая ударить ее, как и его брат. Но вместо удара он грубо перевернул ее на живот.

- Нет, - безмолвно взмолилась она, стоя на коленях и чувствуя его позади себя.

Часть ее души закричала от мучительной боли. Другая половина ее разума унеслась обратно в пещеру в то время, когда она была во власти Алти. Звук ветра глухим эхом отдавался в пещере. Замерев от страха, она ощущала материнское прикосновение, пронзающее болью все ее тело. За свою короткую жизнь Ари никогда даже подумать не могла, что подобное может случиться. Она никогда не испытывала этого раньше, и поэтому у нее не было причин сопротивляться. Все, что она знала и во что пыталась вникнуть, это материнские наставления.

- Не двигайся и принимай все, как есть! – рявкнула на нее Алти, грубо проникая пальцами в анус девочки. Боль, слишком мучительная для ребенка, пронзила тело Ари, но все, что она могла сделать, это зарыться лицом в лежащую перед ней подушку и рыдать от муки. – Запомни это, девочка, я знаю, тебе сейчас больно, но запомни, что во всем виновата Зена… во всем этом ты должна винить Зену! За все, - засмеялась шаманка. Слезы ручьем лились по щекам Ари.

Она не знала, кто такая Зена, но начинала понимать, что эта незнакомка была причиной ее боли. И хотя она была слишком маленькой, чтобы осознать всю сущность мести, ее детский разум стал надеяться и молиться, что однажды она сможет встретиться с этой Зеной, и тогда она сможет… в таком возрасте Ари понятия не имела, чего она хочет, она была слишком мала, что понимать, что может сделать хоть что-то. Поэтому вместо этого она собрала все свою силу, чтобы не двигаться и стерпеть жгущую ее маленькое тельце боль. Где-то глубоко внутри дикий вопль прорвался сквозь ее душу…

******

Сино подошел настолько близко, насколько хватило храбрости. Главное было не столкнуться с воином и ее спутницей. Запомнив пройденное им расстояние, он молча пошел обратно к братьям. Хотя он сомневался насчет девушки, он должен были признать, что у его брата были довольно убедительные доводы. Если она не Разрушитель, то кто? – в сотый раз спрашивал он сам себя. То, что им удавалось так удачно осуществлять свой план, заставило Сино поверить, что судьбы были на их стороне. Братья разделились и прошли по разным тропам перекрестными шагами. То, что девочку пересаживали с лошади на лошадь, должно было запутать воина по какой дороге идти, решил Малако и его план сработал.

Торопливо возвращаясь в лагерь, Сино задумался, сколько займет времени перевоз пленницы в их деревню. Там она будет отдана на справедливый суд. Если найдется достаточно людей, которые, как и он, признают ее невиновной, то ее отпустят, решил юноша. Но тут же все мысли покинули его голову, и он замер на пол шаге. В недоумении от увиденного, он посмотрел на старшего брата, который стоял рядом с лошадью и ел яблоко. Взглянув на пленницу, он отпрянул при виде Дамиси, вновь и вновь насилующего девушку, чьи руки были крепко привязаны к дерево у нее над головой.

- Что ты делаешь?! – закричал он, бросился к брату, схватил его за плечо и оттащил от Ари. Дамиси приземлился в грязь голым задом, испачканным его спермой и кровью Ари. Застонав и зашипев от злости, он уставился на младшего брата.

- Уйди от нее, проклятье! Сейчас моя очередь! Ты можешь следующим! – зарычал он на Сино и вновь стал подбираться к окровавленным ягодицам девушки.

- НЕТ! Отойди от нее! – закричал он и скинул брата с девушки. Подойдя к Ари, он быстрым ударом короткого ножа перерезал веревки и помог ей двигаться.

- Сино! – закричал Дамиси, натягивая на себя штаны и возясь со шнуровкой.

- Сино, какого Тартара ты делаешь? – взревел Малако, вступая в борьбу.

Игнорируя братьев, Сино помог девушке надеть штаны и накинул на ее плечи отброшенную в сторону тунику. Уводя Ари, он заметил разъяренные лица братьев.

- НЕТ! Я НЕ БУДУ СТОЯТЬ И ПОЗВОЛЯТЬ ВАМ ДЕЛАТЬ С НЕЙ ТАКОЕ! – закричал он на них, убийственный гнев в его голосе заставил насильников отпрянуть.

- В чем дело, Сино, тебе не нравятся девочки? Или что? – насмешливо засмеялся Дамиси.

- Сино, когда мы с ней закончим, ты можешь делать с ней, что заблагорассудится. Ты понял, мальчишка? – голос Малако сделался суровым, как у их отца.

- Заткнись! Вы оба, просто ЗАТКНИТЕСЬ! – гневно заорал на них Сино. – Что происходит с вами двумя? Мы не животные! Зачем вы сделали это?

- Потому что она сделала то же самое с нашей сестрой! – закричал в ответ Малако. – С твоим БЛИЗНЕЦОМ, Сино! Она заслужила это…

Сино прервал его.

- Вас там не было, вы не знаете этого наверняка! – Сино даже не осознал, сколько нужно храбрости, чтобы противостоять братьям. Юноша обнял трясущуюся перепуганную девочку и отводил его так далеко от братьев, насколько это было возможно. – Вы даже не можете дождаться доказательств… или суда! Вы животные! – закричал он в последний раз.

Откуда-то из кустов вынырнула фигура в красном. Раздался высокий боевой клич, и женщина-воин, облаченная в кожу, спрыгнула с деревьев. Если бы Сино не орал на братьев, он увидел бы, как воин приземлился позади Малако. Крепко держа девушку, юноша отвел ее в безопасное место. Когда раздался шум битвы, Ари уже была надежно спрятана за деревом.

Словно разъяренная фурия, воительница пронеслась через лагерь. В следующую секунду Малако вытащил меч и с проклятьями бросился на женщину. Легко, будто разделывая рыбу, женщина-воин отразила его удар и пронзила мужчину мечом. Малако завопил. Она откинула ногой его меч, а он, корчась, повалился на землю. Сино инстинктивно вытащил меч, чтобы помочь братьям. С другой стороны Дамиси сражался с блондинкой. Никто не хотел уступать. Дамиси продолжал драться, пока женщина, увернувшись от его удара, не схватила его за руку. Крепко держа ее, блондинка повернулась и легко сломала мужчине руку. Закричав от боли, Дамиси упал на колени.

Полная жажды сражения, Королева воинов повернулась к Сино. Ее голубые глаза сверкали стальным блеском, на лице застыла беспощадная маска. Она приблизилась к юноше. Видя, что она ослеплена яростью, Сино тут же бросил меч на землю и упал на колени, склонив голову. Не зная, что приготовила ему судьба, Тартар или Поля Блаженных, он лишь надеялся, что этот переход будет быстрым.